Солнце. Урок третий

Все славянские наречия Дара Речи имеют солнечную основу, поэтому весь язык в целом можно назвать солнечным, освещенным, или точнее вещим, что еще раз доказывает его божественное происхождение. Если я стану перечислять слова, в ткань коих вплетен знак солнца, то этот урок будет бесконечным. Там, где есть Р, РА либо РАЗ (РАЖ, РАГ), там оно непременно присутствует, светит и греет огнем. Но тут следует отметить некие знаковые тонкости, которые мы даже не замечаем, например, неизменяемый слогокорень РЕ (ПРЕ) также имеет солнечную, божественную основу, но содержит несколько иное и вполне конкретное значение, о котором пойдет речь на другом, отдельном, уроке.

Символическое указание на звезду-светило слышится и в слогокорне СЛ, СОА, к примеру, в словах соль (символ солнца), слепить (ослеплять светом), слеза (жидкость из глаза, выдавленная яркостью солнца, поэтому она соленая). Назову лишь одно говорящее за себя слово, напрямую указывающее на солнце как на божество, — правь. Корень здесь РА, а знак П означает небесное, возвышенное — столп огня, света. Если буквально, то пра — это высшее и видимое стояние солнца на небосклоне, зенит — время, когда прави, небесному покровителю, воздавали жертвы, молились — ратилисъ. Не дрались, не бились, ибо первоначально рать — неподвижное стояние на земле под солнцем. Взявшись за руки, на миг зенита, люди замирали, взирали на светило, не мигая, широко открытым взором. Не каждый и выдержит. Отсюда возник призыв, теперь обычно употребляемый как сигнал опасности: «Ратуйте!». И лишь потом пели гимны, молились. Слово «зенит», к счастью, не заимствовано, ибо в славянских наречиях сохранилось зенки — глаза, очи. «Что зенки вылупил?» — иногда говорит жена удивленному мужу. Грубит, конечно…

Поэтому, вспоминая своих предков — прадеда, прабабку, пращуров, мы указываем их нынешнее пребывание на небесах. «Боже правый!» — по-христиански богобоязненно восклицаем мы, совершенно не подозревая, что обращаемся к «поганому языческому» всевышнему. В русском наречии нет ничего необъяснимого и ничего лишнего, каждый звук и знак несут смысловую, информационную нагрузку.

Знак солнца Р непременно будет присутствовать в тех словах, где-то или иное действие, событие, значение с ним напрямую связано. Например, ярый (светлый, огненный), смурной (темный, отсутствие огня, света, неспособность к оплодотворению), сумерки (объяснений

не требует), ражный (красивый, яркий, наполненный божественным свечением и огнем, энергией), но нам более знакомо слово «неражный», то есть противоположное по значению. Во многих произносимых нами словах неизменно сохранилась магия каждого знака и звука — здравие, радость, ура, привет, прощай (пращай — отправляйся к пращурам, отсюда праща — метательное оружие), пора, рано. В иных, выразительных без всякого объяснения, словах изначально заложены только огонь и его острая потребность — ждать, жажда, нужда: слог да здесь и практически везде означает давать, впрочем, как и знак Д имеет двойной смысл «добро давать», Даждьбог или Дажьбог — буквально бог, дающий свет и огонь (одно из имен правы). Любопытны слова жуть — земля, твердь без света и огня, зуд — изобилие огня, жжение, зло — первоначально сгоревшее семя, ибо корни ло-ла — семя. Но близкое по звучанию слово злак имеет иной смысл — всхожее, проросшее, воскрешенное семя. Выражение «злачные места» появилось вовремя гонения крамольников-солнцепоклонников.

И вовсе сражает наповал своей точностью говорящее слово гать — двигать твердь, гатить дорогу в хляби: га здесь движение (нога, вьюга, пурга, бродяга, сутяга, гадать, галоп, Волга, Прага — место, куда приходит про). А в слове рога, которое звучит в «акающем» русском и белорусском наречиях как рога, полностью сохранился первоначальный смысл — движение солнца по небосклону. Казалось бы, а при чем здесь рога — рага, которые носят многие парнокопытные, в том числе и обманутые мужья? Но вспомните Амона-Ра, древнеегипетского бога солнца, покоящегося между рогов горделивою барана? Наш Даждьбог представлялся круторогим быком, несущим светило, а автор «Слова…» указывает, что мы — его внуки, родственники. Олень с золотыми рогами — герой сказок. Этот символ уходит корнями в эпоху неолита: на острове Веры, что в озере Тургояк, есть подземная обсерватория с четырьмя крестообразно расположенными выходами. В дни летнего и зимнего солнцестояния луч заходящего солнца высвечивает голову быка, находящуюся в центре. Но только два вечера в год. Остальное время она остается в тени…

Но если по своей функциональной структуре слово не освещено, не облито теплом и светом солнца, как бычья голова (чаще его глагольные, статические формы), к примеру, вить, петь, плакать, лить или в существительных свет, пелена, туман, то при переходе их в форму действия они тотчас заражаются огнем, светом, непременно оживают — воскресают. Всего то на всего будто бы получив приставку раз! Именно раз, ибо еще в прошлом веке писали и говорили — разпеться, разплакаться, разсвет, разпеленать и пели: «Эх, туманы мои, разтуманы…». А потом была введена искусственная норма, что перед глухими согласными следует писать букву С. Без всяких вразумительных объяснений. И вместе с магией освещаемого солнцем слова исчез его глубинный смысл, заложенный… нет, не в приставку раз, а в имя бога АЗ.

Неужели вы скажете, что это сделано по недомыслию?

Раз и есть бог солнца, бог солнечного огня и света, и означает первый. Поэтому счет у нас ведется с него — раз, два, три… Или кто не перетаскивал тяжести под клич, под обращение к нему: «Раз-два — взяли!». Мол, помогай тянуть, волочь. И он помогает ритмично складывать воедино наши усилия. Есть у бога еще одно имя — Один — и тоже означает первый, цифру «1», единицу. Под этим именем он сохранился в лексиконе шведского, скандинавского эпоса, который нам вовсе не чужд, а, напротив, очень близок. И есть еще имя, более узнаваемое, — Первый или Перший. Именно отсюда произошло его современное, более позднее имя — Перун.

Но в Даре Божьем он оставил свой след под первородным именем Раз и подарил гнездо слов неимоверных, разительных размеров, осветил, насытил огнем, энергией действия весь язык. Крут слов охватывает буквально все аспекты человеческой жизни, от рождения (раждения) до смерти, когда она вас (или супостат, болезнь) сразит, уязвит. Того не понимая, мы сотни раз в день обращаемся к нему, называя по имени, призываем его, желая друг другу доброго утра, здоровья-здравия, радости. Даже когда ругаемся, сетуем, клянемся, то все равно с участием его имени — зараза, паразит, разиня, раздолбай, да разрази тебя… И при этом звереем, рычим, видимо, полагая, коль внуки даждьбожьи, то все можно. Но в другом случае воркуем, как голубки: дорогая, родная супруга, право, ты разкрыла свой прекрасный образ… Ну и так далее, чтобы особенно-то не разходиласъ.

Даже сейчас на уроке русского, если мы коснемся, к примеру, азбуки, и вовсе будем говорить о боге солнца от первой буквы до последней. Аз (раз) — начало всех начал, зарождение истин, азы всяческого явления, в том числе души. Аз — это вселенный при рождении дух, свет, огонь солнца, более понимаемый как душа (к ней мы еще вернемся на отдельном уроке). И в азбучных истинах прописано «(Р)аз бога ведаешь, глаголь добро…» и так; до яз, собственного личностного и «вторичного» местоимения «я», пока не уязвит смерть, не угаснет дух огня и света. То есть до конца, смыкающегося с началом аз, которое в древности было местоимением, но первичным, духовным, солнечным.

Это и составляет замкнутый круг жизни, бывший в миропредставлении наших пращуров.

А их, пращуров, можно понять. Получая от прави образовательный Дар Речи, они обретали образ, то есть просвещение. Исключая темную ночь, бог все время был перед взором (ночью горел его символ — огонь), и не требовалось ни иных учений, ни святоотеческих сочинений, ни посредников-жрецов, которые ежедневно скликают паству и правят службу, собирая потом десятину с прихода. Жрецы — буквально обладающие огненным словом — занимались делами не совсем земными — ловлей, поиском истин, добычей времени жизни, о котором речь пойдет на одном из уроков, дабы впоследствии донести вещее слово на вече. В прилагательной форме жреческий точно высвечивается его основное — речевое, рещущее — занятие. А жрать — это вовсе не жадно поедать пищу, а внимать, поглощать солнечный огонь, свет, вещее слово, когда бог Ра войдет в зенит и наступит час воспеть ему гимны, тексты коих далеким эхом отражены в нашем фольклоре, в частности в весенних за- кличках. Отрицательное, потребительское значение — это слово приобрело в эпоху, когда ослаблялась вечевая и усиливалась княжеская власть, когда началась борьба с солнцепоклонниками- крамольниками, к Ра молящимися. А они были люди вольные, независимые, поскольку внуки могли и с богами потягаться разумом, силой померяться — с возгордившимися князьями-то спорить сам бог велел.

Да, это была ранняя смена идеологии, произошедшая еще задолго до христианства, и язык сохранил, донес до нас ее отголоски. Усиление и утверждение самодержавия всегда сопряжено со сменой либо тачительной корректировкой существуюгцей идеологии. То есть религию всегда приспосабливали под себя, превеликого и солнцеподобного, поэтому Владимир Святославович крестил Русь огнем, а его сподвижник Добрыня вечевой, непокорный Новгород — мечом. Надо было истребить остатки вольности и крамолы. Великий князь впоследствии стал именоваться Красное Солнышко…

Никонианский раскол совершался абсолютно по тем же причинам: Тишайший Алексей добивался полномасштабной власти, и его великий сын Петр ее добился…

Между тем бог Ра светил себе и светил, грустно взирая на Землю и суету внуков своих неразумных, спорящих о вере, боге и истинности того или иного учения. Это же положение вещей в принципе сохранилось и доныне- поднимите только глаза к небу. И представьте на миг, что Солнце померкло и более никогда не взойдет. На Земле прервется всякая жизнь, остановится большая часть химических и физических процессов, прервутся пищевые цепочки, исчезнет фотосинтез, изменится газовый состав атмосферы, погибнут живая и неживая материи, пожалуй, за исключением некоторых бактерий. Только мы уже прекратим всяческие распри, ссоры и споры на религиозной почве, ибо наступившая тьма станет министерством образования и единым экзаменом (ЕГЭ), вмиг просветив наше сознание…

И наверняка такое случалось, иначе бы человечество, не сговариваясь, не наделило бы Солнце качествами высшего божества. И не только человечество: посмотрите, как ведут себя животные во время солнечного затмения? И у кого повернется язык назвать их неразумными тварями, бога не ведающими? Языки фактически всех народов, их мифология, фольклор сохранили память об этом. И не только: «дикие» люди каменного века все время пристально наблюдали за Солнцем и упорно строили гигантские обсерватории, щеголяя в шкурах, рисовали календари, выставляли их камнями в степях и тундре. Наивно полагать, что все это для того, чтобы вовремя посеять, убрать урожай, пойти на охоту. Землепашец всегда знал время посева, причем старым дедовским способом: снял портки и сел голой задницей на землю. Если не холодит — бросай семя. Люди опасались глобальной катастрофы, повторения конца света, — потопа ли, извержения вулканов и последующей «ядерной» зимы с оледенением континента. Они строили обсерватории, дабы точно знать день, час и мгновение, когда помолиться и быть услышанным. Другими словами, когда взаимно обменяться энергиями, тончайшими, неосязаемыми, но реальными, которые будут обеспечивать стабильность существования. Со временем это превратилось в неосознанный ритуал, формальный обычай, с помощью которого вожди, князья, правители стали использовать как способ управления подданными.

В общем, как и сейчас: дошлые манипуляторы сознанием придумают то предсказания Нострадамуса, то Ванги, то календарь майя и нагнетают страхи на нынешних налогоплательщиков, не обладающих религиозным сознанием, а значит, темных и не уверенных в себе. Когда нет никакой идеологии, вразумительной философии и, самое главное, веры и есть лишь тупая страсть к наживе и потребительская психология, управлять обществом очень просто. Например, с помощью объявлений о новых, неизлечимых болезнях, СПИДе, курином, свином гриппе, а близкий конец света — это вообще козырь, способный держать в затаенном страхе избирателей до назначенной даты выборов либо до объявленного дня и часа конца. Не сбудется — слава богу! Разведут руками: мол, это не мы, это, на наше счастье, майянцы ошиблись. И придумают что-нибудь такое же примитивное: например, объявят, что с космической международной станции случайно завезли на Землю космическую плесень, которая разит наповал все живое. Заявка на это уже запущена в наши уши: оказывается, станцию «Мир» мы затопили в океане по этой причине.

Или другой космический вариант — на нас летит астероид! Соприкосновение с Землей неизбежно! Готовьтесь к концу света!.. Лет пять всю планету можно держать в напряжении. И за это время наворовать кучу наших с вами денег, выделенных на программы по упреждению катаклизма, а нам размыть остатки мозгов. Потом пожать плечами: мимо пролетел, радуйтесь!

Целую религию можно подверстать под это дело. Все вместе это прикрыто словом «политтехнологи», которое в переводе на русский означает дурилово.

Опыт, когда верховный бог на самом деле по- кидал людей и Землю, явно был, и вместе с ним приходили гибель цивилизации, деградация, снова каменный топор, лук и стрелы… Избежать неприятностей можно было, конечно, и в ковчеге, и в пещерах, бросая в огонь подобранный плавник и согревая тело, но от одичания, от утра- ты знаний и опыта предков, которые наступают стремительно, всего за одно поколение (мы этому свидетели!), спасти мог и сейчас может толь- ко Дар Речи с его магическим образовательным потенциалом.

Косвенным указанием пережитого человечеством потрясения является как раз то самое неисчислимое количество слов в языке. Слов, которые, кажется, и не нужны, не востребованы человеком за всю его жизнь. Особенно солярных, связанных с Ра прямо или косвенно. В наше время глубокое знание языка нужно только поэтам, которые всю историю существования поэзии как жанра исполняют жреческую миссию, сами того не подозревая. Я имею в виду поэзию, а не те песенные тексты, что сочиняются ныне. Можно выделить целое гнездо слов, явно жреческих, уходящих своими ветхими корнями в такую глубину веков, что дух захватывает и уста немеют, ибо проясняются неимоверные, потрясающие связи славянского языка, например, с древним египетским. Я уже не говорю о санскрите, об индоиранском созвучии корневой основы. Немецкая лингвистика сразу же относит это к заимствованиям, но, помилуйте, как это возможно? Хотите сказать, наши мужики однажды собрались, поехали в долину Нила, насмотрелись, наслушались там коптской речи, а вернувшись из тур- поездки, назвали или переименовали свою реку в Ра? Арабские путешественники, обнаружившие ее на Руси, почему-то ничуть не удивились, должно быть, кое-что понимали. Заодно эти же «туристы» с Кольского полуострова окрестили безвестную речку в Заполярье именем Ура. А горную цепь, разделяющую Европу и Азию, — Каменным Поясом с горой Урал. И еще тысячи рек, речушек, озер, гор, мест и земель, в названиях которых выпирает это Ра и исключает случайное созвучие.

И Даждьбога стали изображать в виде быка с солнцем на рогах, увидев египетского барана…

Или путем Афанасия Никитина из Тверской губернии поплыли за три моря, после чего речку в Вологодской области стали именовать Ганга, а другую, в Восточной Сибири, — Индигиркой? И еще сорок сороков прочих гидронимов и топонимов, сохранивших санскритскую основу.

Примерно раз в неделю я переезжаю, но мостику речку Отра близ села Старниково в Московской области. Однажды остановился, проверил по компасу — точно, основное направление русла и течения от солнца, то есть с востока на запад. Тут даже копать ничего не нужно, кисточкой работать. Кстати, челябинский археолог, доктор наук Геннадий Зданович, однажды привел занимательный пример: если взять бронзовые изделия — наконечники стрел, украшения, найденные близ знаменитого Аркаима, и те, что отыскивают при раскопках в более поздних культурных горизонтах на Пелопоннесе, не помечая ничем, перемешать, то ни один специалист не определит, что и откуда. Изделия эти идентичны. Так кто у кого заимствовал умение выплавлять бронзу — мы у греков или греки у нас? И кто откуда и куда переселился?

Археология — наука весьма полезная и доказательная, однако имеет один недостаток: найденные в городищах, на стоянках и в могильниках предметы безмолвны, если не несут на себе начертанных знаков, символов, букв и текстов. Поэтому археологи всегда сдержанны в суждениях, особенно когда речь заходит о принадлежности предметов культуре того или иного, ныне здравствующего народа. Но все чаще этим ученым попадаются в земле такие факты, что и они уже не в силах молчать. Нематериальное слово же всегда говорит само за себя, и если мы не слышим его речи, то это проблема нашего слуха и разума, но не самого слова. Кстати, ум — совершенно статичное слово, и обозначает лишь предмет, заложенную способность мыслить, но без включенного процесса мышления. Это обесточенный компьютер с темным экраном, где есть программы, связь, Интернет, туча мертвой информации, возбудить которую можно лишь энергией. Освеченный, осиянный ум звучит как разум и получает иной смысл: разуметь, уразуметь — понимать, усваивать знания. У человека может быть много ума, но мало разума. А когда «ум за разум заходит», наступает состояние шока, зависание, и требуется аварийное выключение и перезагрузка.

На первый взгляд, многие слова мертвеют, гаснут, как устаревшие, не потребные в обиходе, но это не так. В каждой «языковой единице» остается неугасимая солнечная искра в виде слогокорня. Это и есть семя языка, которое в тот же миг оживает, как только мы наполним звучанием забытое слово, просклоняем и проспрягаем его, обнажая, высвечивая грани, как проверяют качество бриллианта. Русский язык сложен для иностранца как раз из-за его многогранности, многоликости, многозначности оттенков, многоцветия искр в виде слогокорней. А искра (зга), в свою очередь, это семя огня. Но самое опасное в том, что он, родной язык, и для славянина становится каким-то отчужденным или очужевшим.

Как говорилось выше, главным хранителем всего богатства вещей добычи стало изобилие наречий. Многоукладность, бытовая сложность, широчайший ареал рассеивания и климатическое непостоянство славянской жизни требовали и огромного лексикона, причем различного для разных областей. В скифский период наши прапредки заселяли невероятно огромную для того времени территорию от Европы, Причерноморья и до Восточной Сибири, где сейчас усиленно копают в Долине Царей, расположенной в Забайкалье, близ Монголии. Спрашивается: что их связывало? Одно общее государство с верховным правителем? Нет, язык не донес до нас подобной информации. Время от времени в какой-то части этого пространства собирались некие союзы, шли походом на запад, как гунны во главе с царем Баламиром — есть в этом имени нечто монгольское или китайское? Зато славянского хоть отбавляй: бала — белый, мир — мир. А его потомок Аттила и вовсе дотопал до римских владений и покорил Европу. Но более ранних сведений об образовании великих империй на этой территории нет, возможно, пока нет. В любом случае разноплеменные населяющие ее народы были чем-то объединены, коль в любой момент могли собраться и как бы мимоходом покорить весь мир, в том числе и «развитый, продвинутый» конфуцианский Китай.

Разобщенные, разорванные пространством, «местечковые» родоплеменные союзы осознавали себя единым народом благодаря общему Дару Речи и божеству на небесах, которое ежедневно зрел каждый человек. Не требовалось ни военкоматов, ни переводчиков, ни политработников, чтобы удержать в союзе «разноплеменные» племена, мало того, пополнить ряды великой рати за счет «завоеванных» народов. Полковые священники потребуются потом, когда победоносно завершится борьба с крамолой и мир поделится на конфессии. Баламир и затем Аттила проходили пространство на запад, как нож проходит сквозь масло, встречая сопротивление лишь инородцев и пополняя полки свои новобранцами из местных с реки Ра ли, с Дона ли. Потом тем же путем ринется рослый, светловолосый, голубоглазый Чингисхан и внук его Батый. Теперь вопрос: куда потом делись потомки гуннов и «монголо-татар»? Кем стали, какой восприняли облик? Какие язык и культуру? И почему Ермак Тимофеевич спустя много лет так же свободно двинул встречь солнцу — «оккупировал» Сибирь, а потомки его, казаки, — всю территорию до Дальнего Востока?

У всех у них, в том числе и у Баламира, был еще один общий боевой, точнее победный, клич: «Ура!». Боевой звучал иначе, но об этом мы еще поговорим на посвященном кличам уроке. А победный — у Ра, то есть у солнца, который упорно приписывается всеми авторами толковых словарей к тюркизму. Если монголы и татары были этническими, и гунны говорили на тюркском, тогда — конечно, однако возникает вопрос, откуда, из какого небытия их столько взялось и куда потом исчезли носители этого языка? И почему легкие на подъем, хорошо организованные орды Зауралья не поднялись по тревоге и не встретили с оружием в руках атамана Ермака, с тремя сотнями казаков? Они что, все до малых ребят и женщин ушли с войсками на чужбину? И там растворились, погибли все до единого? Тогда где археологические следы, памятники пребывания столь великого народа? Скифские, гуннские есть, а тюркских вовсе нет, либо они более поздние.

Великую Китайскую стену я не трогаю, ибо уже не раз писал о ней…

Еще Ломоносов сказал знаменитую фразу: ничто не берется из ничего и не исчезает бесследно. Да и перевод «солнце» на татарский звучит иначе — кояш, где нет ни единого солнечного знака, понятного в славянстве. Если татары кричали «Ура!», то что имели в виду? К чему призывали победным или боевым кличем? И что он означал?

Существует достаточно логичная и жесткая закономерность: то или иное слово изначально принадлежит тому языку, с которого вразумительно переводится и имеет смысл «Тюркизмы», где встречается ра или раз, как праздник ураза-байрам, Коран, имеют индоарийские корни и пришли в тюркский из Персии вместе с мусульманством как обрядовая терминология. Как к нам пришли аллилуйя, анафема, акафист и прочие словесно-обрядовые атрибуты христианских канонов.

Клич «Ура!» в славянском языке и сознании имеет такую же ветхоглубинную историю, как и название высшего божества Пра или реки Ра. Кто учил своего ребенка по каждому поводу восторга, радости кричать «Ура!»? А малые дети, едва освоившие речь, но как существа, живущие по наитию, обожают этот клич и применяют его именно как победный, хотя взрослые чаще кричат так на парадах по команде или, когда ходят в рукопашную.

К этому кличу мы еще вернемся, а сейчас немного о ветхих солнечных обычаях и традициях, которые, к счастью, сохранились и подтверждают наши розыски в культурных языковых пластах. Первейший, когда дорогому гостю выносят из дома хлеб-соль. Теперь нам кажется, это относится к характерному славянскому гостеприимству и желанию накормить уставшего с дороги путника. Ничуть! И пожелание вошедшего в дом соседа «хлеб-соль» (вместо нынешнего «приятного аппетита»), когда хозяева сидят за столом и вкушают, тоже ни при чем. В том и другом случаях речь идет о символах земли и солнца, которые олицетворяют в данном случае круглый и пышный каравай с установленной точно посередине солонкой, доверху насыпанной солью. Гостю даруют самое драгоценное — землю и солнце, показывая тем самым полное к нему расположение и любовь, впрочем, как и гость трапезничающим хозяевам.

Но почему такой минерал, как соль, в общем- то химическое вещество, стал символом высшего небесного божества? Ладно, кальций нужен для костной ткани и зубов, поэтому дети с удовольствием лопают мел у школьной доски и лижут побелку. А соль вроде бы даже откладывается в суставах, отчего те скрипят и ноют, она выедает глаза, стекая со лба в виде пота, выходит с мочой, со слезами. Но попробуйте посидите без нее хотя бы несколько суток — сначала взвоете от безвкусия пищи, потом появится не проходящее чувство неясной тревоги, озабоченности и так постепенно до мышечных судорог и умопомрачения, когда будет казаться, что жить можно и без нее. С глубокой древности люди добывали соль из рапы (пьющая солнце), в копях, из морской воды и даже из болотных кочек, везли караванами, кораблями или несли в заплечных котомках за тысячи километров — туда, где ее вовсе не было. В городах, на ярмарках существовали соляные площади и улицы, где продавали только этот продукт, причем иногда, как героин сейчас, граммами, поскольку на большее количество не хватало денег. История человечества — это история добычи и распределения соли…

Ничуть не лучше переизбыток ее в организме.

Сейчас бытует множество толкования относительно этого продукта. И как его только не называют, но чаще слышится: белая смерть. Впрочем, и о сахаре то же самое говорят. Короче, нельзя ни сладкого, ни соленого. Но люди едят и то, и другое, особенно Соль после болезни, долгого и трудного пути, тяжелой работы. А кто не знает, отчего женщин, особенно новобрачных, вдруг неимоверно тянет на солененькое? Почему в первые недели зачатия плода так остро необходима соль? Почему дикие животные, особенно высокоорганизованные парнокопытные, рискуя жизнью и презрев страхи, бредут к устроенным для них солонцам, выжирают древесину, где были рассыпаны крупицы, выгрызают мерзлую землю, летом смоченную соленой водой. А попробуйте пописать близ домашнего или дикого оленьего стада — вас сметут, затопчут.

Жить без соли можно, но полнокровно — нет, как: и без солнца. Особенно зимой, когда его мало или вообще нет, как в Заполярье. Но, когда много (полярным днем), тоже не сахар: расстраивается сон, ритм жизни, а если долго находиться в его полуденных жестких лучах средних и южных широт, можно схлопотать солнечный удар, обгореть, наконец, получить высокую дозу радиации.

У всех теплокровных кровь имеет солоноватый привкус. Самая сокровенная часть организма, в том числе и человеческого (кровь), — основной потребитель соли. Я не буду вдаваться в физиологические подробности и суть биохимических процессов, поскольку уверен, наши пращуры не проводили анализов и не давали научных заключений, но точно знали, для чего нужна соль этой жидкости, наполняющей тело жизнью. Она, кровь, такая же красная, как восходящее солнце, отсюда и название, звучащее как кравъ, то есть солнечный свет, жар, бегущий по нашим жилам и питающий плоть и его тончайшую материю — мозг.

Вместо долгих рассуждений поведаю случай из детства: мы с мамой обедали, когда к нам пришла соседка бабка Лампея. Она нюхала табак, и нос у нее все время был красный с неприятной зеленью от табачной ныли. Эта старуха не пожелала нам «хлеб-соль», набила ноздри табаком и, увидев, как мама с жадностью ест соленые огурцы, заметила: дескать, что, опять забеременела? Моя родительница ее почему-то не любила и отмолчалась. А бабка Лампея чихнула с удовольствием и вдруг выдала:

— Коль на соленое потянуло, значит, у зачатия кровь зажглась.

То есть образовался не просто сгусток некой слизи и бесформенной еще плоти первых недель беременности, а возникла своя кровеносная система, может, еще простейшая, с несколькими каплями крови, но своя! И немедля потребовала соли.

Мне неизвестно, откуда она могла знать подобные вещи: старуха была неграмотной. Но прозвучало у нее это так, будто душа зажглась. Помня об этом всю жизнь, я спрашивал врачей, в том числе гинекологов, священников, но те и другие не могли сразу ответить, когда плод обретает душу или первую кровеносную жилку. Ссылались на разные мнения, на разночтения, и никто зарождение крови и души с солью никак не связывал.

Но вернемся к дарам дорогому гостю. Если соль — олицетворение солнца, то круглый, пышный каравай — земля. Бот о них и поговорим — о земле и о хлебе насущном, спустившись с солнечных высот.