Оружие. Урок двадцать пятый
На каком горниле, под каким молотом ковалось слово «оружие», мы говорили на уроке «Дор», и можно лишь напомнить, что произошло оно от круга, когда крамольники брались за руки, становились в хоровод, обручались, дабы получить благо, солнечное семя ГО. Руг, руж, руз — это, говоря современным языком, процесс прокачивания солнечной энергии через замкнутую цепь, это ее генератор, трансформатор и потребитель одновременно. Произошедший разлад системы распределения, как и обычно бывало в нашей истории, породил обратное, уродливое, явление, вражду, распрю, междоусобную борьбу.
Орудие труда и благоденствия превратилось в оружие.
Язык не случайно разделяет эти два понятия: руд и руж, казалось бы, различаются всего лишь одним знаком, но каким! Если Д всегда давать (отсюда рудый, рыжий, золотистый, светлый, благородный), то Ж — знак огня, прежде несущий, дающий благо, впоследствии обратился в разрушительное пламя.
Этот переход очень точно отобразился в предмете, далеком от оружия. Первоначально струг, стружок, небольшая долбленая лодка, челн, облас. Происходит от обло — внешняя сторона круга, верхний слой древесного ствола. Отсюда же обечайка, обитель (заключенная в круг), (среда) обитания, оболонь (заболонь), название реки Обь и, кстати, княжеская фамилия Оболенских. Так вот, технология изготовления малых стружков заключала в себя выжигание внутренней части дерева. В каченном веке, когда не было металлических топоров, специальных тесел (их аж три вида: прямое, левое и правое, и каждым выдалбливался соответствующий борт), с внешней стороны бревну придавали форму струга, после чего ставили под некоторым углом против ветра и в кормовой части, в небольшом углублении, разводился огонь. Как известно, у многих лиственных деревьев сердцевина мягче и пористей (эффект губчатости, по которой поднимается сок), поэтому она легче выгорает, а точнее вышаивает, вытлевает без пламени. Огонь всегда стремится вверх и в первую очередь выедает все, что легко дается (понаблюдайте это в лесу после низового пожара). Таким образом в ветреную погоду за несколько приемов можно одним световым днем выжечь все лишнее, регулируя процесс водой (разумеется, при определенных навыках и мастерстве). Когда идет «чистовой» выжег и древесина разогрета, распарена, одновременно производят развод (развал) бортов стружка. Потом зачищают стенки от угля, ставят шпангоуты, пропитывают горячей смолой, и можно спускать на воду.
Интересно то, что технология дожила до наших дней. Не знаю, в чистом виде или восстановленная от нужды, но это так. По крайней мере, в 70-х годах прошлого века сам наблюдал весь процесс на реке Большая Утка в Томской области. И еще тогда открылся первоначальный смысл слова строгать — от стружить, выстружить, то есть выжигать. Причем долбленый струг называют долбленкой, обласом, а выжженный, почти такой же — стружком. Кроме того, при строительстве домов первый венец из кондовой сосны так же оструживали, но не стругами и топорами — огнем. То есть обжигали уязвимую, пористую, губчатую заболонь (у хвойных все наоборот: сердцевина крепкая и смолистая) до образования тонкого слоя угля, а он, как известно, не гниет и не преет, сохраняясь в земле сотни лет.
Названия «струг» и «облас» сохранились и с появлением металлических инструментов (и сами инструменты его получили — струг, например). И хотя уже чаще применяли иную технологию, однако в любом случае огонь использовали и при изготовлении как долбленых, так и дощатых плоскодонных судов. Это я к тому, что в Даре Речи ничего бесследно не пропадает, и если поискать, то можно найти отпечатки самых архаичных технологий.
Но вернемся к теме урока Слово «оружие» в общем-то не требует дешифрирования, однако несет в себе целую философию, так или иначе воздействующую на нашу психологию, образ мышления и поведение. В чем, собственно, и заключается образовательность Дара Речи. Используя язык только как информационную систему звуков, мы все время оставляем за бортом магию слова, которая все равно воздействует на наше подсознание. И особенно такие слово- образы, как оружие. Историю человечества можно вообще рассматривать как историю эволюции средств для убийства себе подобных.
Мы как-то даже не берем во внимание, не осознаем, что оружие притягивает наше воображение, и, к примеру, изящным клинком можем любоваться, восхищаться, совершенно упуская из виду, что держим в руках и чем восхищаемся. И в этом отчетливо усматривается культ оружия, непроизвольное поклонение ему. Тем паче искусство его выделки, особенно холодного, достигло совершенства и составляет особый эстетический ряд, сравнимый разве что с ювелирным. Холодным и огнестрельным оружием буквально забиты экспозиционные залы и запасники всех музеев мира. Для того чтобы протестировать наше «гуманное, общечеловеческое» общество, не нужно далеко ходить. Обратите внимание: сколько предметов, касающихся беременности, чадородия, воспитания младенцев, выставлено в экспозициях? Сколько вещей, связанных с явлением человека на свет? С чудом деторождения? Сколько вы видели предметов, связанных с родами (в том числе приспособлений повитух), сколько видов колыбелей, детских игрушек, одежды? Сколько прикрас и убранств, непременных для каждого периода беременности? Где выгравированные на стали, меди и бронзе тексты колыбельных песен, присловий и присказок? Не ищите, не найдете.
Зато на клинках выложен весь круг агрессивных, кровожадных мыслей.
Однако в тех же музеях отыщете сотни ископаемых ритуальных предметов, связанных с беременностью женщины. Пузатых фигурок, любовно выточенных из мамонтовой кости, из камня и дерева, — сколько угодно. Но только ископаемых, возраст которых переваливает аж за 40 тысяч лет (Костенки Воронежской области). То есть наши пращуры знали, чему и кому можно поклоняться, что ценить и боготворить. Их волновали больше всего вопросы зачатия, чадородия, продления жизни на Земле. И это в полной мере отобразил в себе Дар Речи.
Само слово РОД является одним из ключевых слов всего языка! От него отпочковались сотни гнезд и стали самостоятельными понятиями. Даже не беритесь их перечислять — великое, необъемное множество. А что наша эпоха оставит своим потомкам? Какой ископаемый материал получит? Ладно, наконечники стрел, мечи и навершения копий — неразорвавшиеся бомбы, зарытые, утопленные склады химического оружия, ракетные шахты, атомные подводные лодки на дне океана, ядерные могильники. И это останется после нас, претендующих на цивилизованность, «общечеловеческие» ценности, толерантность, гуманность? Сколько слов напридумывали, чтобы прикрыть гниющие язвы. Только вот коротка рубашка…
Перекос сознания граничит с сумасшествием.
Нет, я далеко не пацифист, даже скорее наоборот. Люблю оружие с детства, холодное, огнестрельное — всякое, как и все, восхищаюсь его красотой, считаю автомат Калашникова эстетическим совершенством, если эти слова применимы. (Самый не эстетичный предмет для ближнего боя пистолет-пулемет «Узи» — просто кусок уродливого металла.) И всякому врагу Отечества своего в бою глотку порву без оружия. Но мне еще известно другое. Например, почему еще в средние века создавались арсеналы, куда сдавалось и где хранилось все оружие, выданное, изготовленное ополченцами либо добытое в сражениях как трофей. А вы думаете, почему крестьяне-партизаны шли на французов с вилами и косами? Еще раньше — точно так же на поляков? Неужто от воевавших дедов ничего не осталось?
Не осталось. Все было отнято и сдано на склад. И не только потому, что опасались русского бунта, жестокого и беспощадного…
Только в княжеских и воеводских домах оружие вывешивалось на стены, демонстрировалось, а детям прививалась любовь к нему, навыки владения, и это все объяснимо. Только узкий воеводский и дружинный круг обязан был постоянно поддерживать в своих родах горения воинственности, то есть агрессию, дабы в любой момент, в случае нападения супостата, выплеснуть ее дух на основную массу народа, исполниться и вместе с ним выйти на бранное поле.
В книге «Россия: мы и мир» я подробно останавливался на таком явлении, как духовно-волевой потенциал народа. Если коротко, это энергетический ресурс того или иного этноса, приобретаемый исключительно в оборонительных войнах (не путать с пассионарностью Гумилева). В победных он может зашкаливать и сохраняться в таком состоянии очень долгое время (время жизни героев и первых двух поколений потомков); в проигранных он также достаточно высок из-за неуемной жажды реванша. Только реваншистский требует постоянной подпитки. Основной источник такой подпитки — формирование войск, поголовная милитаризация населения и бесконечное бряцание оружием. Все это вдохновляет, обнадеживает и ярит сердце проигравшего.
Однако все междоусобные, гражданские войны, независимо, победоносные или проигранные, резко роняют этот энергетический ресурс ниже нулевой отметки. Как и всякий потенциал, духовно-волевой может быть, как с положительным, так и с отрицательным зарядом, ибо пролитая братская кровь имеет горький привкус жертвенной. И также требует постоянного идеологического подогрева с одновременной демонстрацией силы оружия, которая придает уверенности в «правом» деле. Вспомните воспевание подвигов героев Гражданской, вспомните людоедские песни, которые слышались всюду: «На Дону и в Замостье тлеют белые кости, над костями шумят ветерки…».
Наши предки прекрасно знали, что само присутствие боевого оружия в доме источает «проникающую радиацию», свою магическую составляющую, действующую на подсознание. Поэтому все, до последнего копья и бердыша, сдавалось в арсенал, а не растаскивалось по домам. Исключение составляло лишь охотничье оружие. Поскольку же Руси и России приходилось все время защищаться и воевать, духовно-волевой потенциал был настолько высок, что его приходилось гасить, дабы вернуть население к мирной жизни. Что, собственно, и проделывал Сталин после войны, разоружая и отправляя фронтовиков в лагеря за незначительные преступления. И опасался он не только бунта против Советской власти; следовало перевести обретенный в победной войне положительный потенциал в мирную, созидательную жизнь. Страну надо было поднимать из руин. Кстати, и это ему удалось: будучи в изоляции от остального мира, СССР через десять лет запустил искусственный спутник Земли. Перевоплощение воинственной энергии в созидательную, усмирение огня — это особый род искусства власти.
Однако лишение оружия как средства, подавляющего высокий потенциал, было не тотальным. Побежденный противник тоже жаждал реванша, поэтому, кроме кадровой армии, вдоль рубежей Отечества держали под ружьем казачьи станицы, основанные на дружинном принципе, где воинственность поддерживалась на нужном градусе, ибо они первыми принимали на себя удар супостата. Однако даже и казакам для свободного хождения оставляли только шашки, все огнестрельное оружие и боеприпасы хранились в арсеналах. Основная масса населения, в том числе ополчение и партизаны, подлежали демилитаризации и разоружению. В России этот процесс иногда был насильственным (например, крестьяне никак не хотели сдавать трофейного французского оружия), ибо государи помнили о вольнолюбивом характере своих поданных, о склонности к ушкуйному промыслу и о крестьянских войнах, зачастую спровоцированных недругами. Правда, это не всегда спасало от разбойничьих шаек на больших дорогах, но, если вспомнить классику, грабители нападали с дубьем, кистенями и безменами.
Особенно после длительных и кровопролитных войн народ, как разогретый и разъяренный скачкой боевой конь, должен был остыть, отдышаться. Его даже поить сразу нельзя и, тем паче, ставить в стойло (обычно коня некоторое время водят шагом в поводу — вываживают). Народу было необходимо перейти на мирный, неторопливый и размеренный шаг, то есть просто жить, пахать землю, перековав мечи на орала, рожать и вскармливать детей, получать благо. Без бунтов, междоусобиц и поножовщины.
В России во все времена (по крайней мере, в последние 300 лет) существовала единственная не остывающая «горячая точка» — Кавказ. Его географическое положение, роль сухопутных ворот на Восток сформировало разномастное по этническому, культурному и конфессиональному составу население, которое, но сути, повторяет геологическое строение этого региона — зону глубинного разлома, молодых, растущих гор, что сопровождается подвижкой плит и землетрясениями. Бесконечные междоусобные схватки породили не только особый психотип этносов, «горячих кавказцев-джигитов», но и отрицательный духовно-волевой потенциал. Эти малые народы фактически никогда не выпускали из рук оружия, однако были не способны к объединению, дабы всем вместе противостоять внешней агрессии, приходящей с Востока. И как раз по причине отрицательно заряженного потенциала.
Там, где оружие возводится в культ, где кинжал является деталью национального костюма, никогда не будет мира и мало-мальски прочного союза отдельных этносов.
Любая гражданская война, борьба всех против всех, переворачивает психологию человека независимо от национальности, ставит ее с ног на голову. И у нас в России был такой горький опыт: выигранная большевиками Гражданская война полностью переориентировала сознание, поменяла знак духовно-волевого потенциала Поддерживать его горение возможно было лишь искусственным образом, мечтая, например, о мировой революции, об освобождении трудового народа — то есть умозрительной целью. И еще с помощью демонстрации силы и оружия. Вспомните военизированные пионерские отряды, комсомольские дружины, ДОСААФ, движение «Ворошиловский стрелок» и прочие организации, где так или иначе учили владеть оружием и воевать. (Готовили топливо для паровоза мировой революции) Но, когда явился внешний агрессор, «красные маршалы» оказались не способными управлять войсками, а войска — противостоять супостату. До тех пор, пока не пришла коренная Россия, носительница положительного потенциала, и не выдвинула из своей среды новых младших командиров.
Да, когда-то генералу Ермолову удалось усмирить дагестанцев и чеченцев где силой оружия, где теми же кавказскими методами с захватом заложников, где дипломатией. Но ненадолго. Спустя чуть более века Сталину пришлось разоружать и выселять с Кавказа чеченцев и ингушей, а еще через 40 лет после их возвращения на родину «благодаря» «мудрой политике» реформаторов прогремели аж две чеченские войны, раны которой еще не зажили. И это были междоусобные, гражданские войны со всеми вытекающими последствиями, с пролитой братской кровью и, что закономерно, приобретением отрицательного духовно-волевого потенциала, который может существовать, подпитываясь магией, источаемой видом и силой оружия, и который непременно может вылиться в новые распри. А политиканы опять будут потирать руки: стравили! И зарабатывать свои дивиденды. От любой гражданской войны кто-то непременно получает выгоды, и не зря сказано: кому — война, кому — мать родна…
Не знаю, прочтет ли «Уроки…» Рамзан Кадыров, но мой ему совет: если хочет блага своему народу, пусть более не показывает свои золотые пистолеты и кинжалы. Невзирая на традиции, пусть выведет из обихода обычаи палить на свадьбах, развешивать автоматы на стенах в домах и демонстрировать оружие. Чеченцам, как и русским, надо образовываться, возвращать свой национальный образ. Только не тот, не с кинжалом в зубах и не с шашкой или «калашом», а миролюбивый, восходящий к своим этническим истокам. За 20 лет бесконечных реформ, будто бы ориентированных во благо всех народов, уровень образования и образованности на Кавказе упал до состояния средневековья. Но и в России он не возвысился. И это основная причина межнациональной розни.
В истоках же обнаруживаются прочные связи и похожесть нравов чеченцев и русских. Например, те и другие не знали рабства и презирали его, те и другие ценили справедливость, волю и братские отношения превыше всего меркантильного. Те и другие отличались гостеприимством, всякого гостя считали божьим посланником, но отчаянно дрались с супостатом, защищая землю отцов. Те и другие имеют такие древние истоки высочайшей культуры, что можно гордиться не только оружием, а например, письменностью, знаниями и даже формой власти, ибо славянское вече и советы старейшин тейпов, по сути, одно и то же. Русские и чеченцы изначально полиэтнические нации, прежде никогда не знавшие вражды на почве «чистоты крови».
Только все это нужно знать, а чтобы овладеть знаниями прошлого, следует в настоящем принять девиз несколько парадоксальный: «Вперед — к истокам!». Построить самую большую мечеть в Европе — это неплохо и вернуться к вере отцов тоже хорошо, но Россия — светское государство, и на другой чаше весов Рамзану Кадырову надо бы построить самый большой в Европе университет. Дабы сохранить равновесие.
Демонстрация оружия, его культ ничего, кроме агрессии внутри этноса, не порождают и породить не могут в принципе. Особенно это ярко выражено в государственных образованиях, которые еще полноценными назвать невозможно по причине их младосущности, подросткового образа мышления и полного отсутствия положительно заряженного духовно-волевого потенциала (не путать с экономическим). В первую очередь, это Израиль и США, поэтому они и держатся в неразрывной связке и одинаково претендуют на гегемонию. Экономическую, идеологическую и военную. Им необходимо все время вести воины, причем с соседями, которые сами когда-то были империями, дабы оправдывать свои имперские амбиции (это и есть подростковая психология, задирать старших). И если крохотный Израиль ведет нескончаемую гражданскую войну с палестинцами, настроил против себя весь арабский Восток и некогда могущественных персов, угрожая войной Ирану, то США, прошедшие через гражданскую войну Севера и Юга, постоянно раздразнивают весь мир и, прежде всего, Россию. Этой парочке все время нужны конфликты, где можно продемонстрировать силу и оружие — только они могут создавать иллюзию духовно-волевого потенциала. То есть очень хочется казаться взрослым.
Младосущие государственные образования не способны добывать главный ресурс, обеспечивающий сколь-нибудь долгое и благополучное существование, — время. Но, скажете вы, отчего же тогда, не имея его, эти страны процветают? И даже являются образцом для общемирового подражания?!
Все вы помните сакраментальное выражение: время — деньги. То есть деловой мир, привыкший ценить каждую минуту, стремится использовать всякую единицу времени, чтобы заработать определенную денежную единицу. Это аксиома и беда всякого делового человека, который в результате лишается благ личной жизни во имя заработка. Но теперь переверните эту формулу и получите ответ: деньги — время. Оказывается, есть гениальное изобретение
Ротшильдов, американская частная лавочка ФРС, простейший способ добывать время — печатать деньги и поддерживать их имидж мировой валюты. Все гениальное просто, однако это всего лишь фокус, способный на короткое время ввести в заблуждение огромные массы народа, многие государства, имеющие древнейшую, но простодушную психологию. Да, пока это заблуждение существует, можно не вырубать печатный станок и, кажется, бесконечно продлевать потолок госдолга США. Причем подавая это мировому сообществу как напряженную борьбу президента, сенаторов и политических сил, заставляя весь остальной мир содрогаться от одной лишь мысли: что же станет, если доллар рухнет?!..
Он непременно рухнет, потому как невозможно в этом мире единственное — бесконечно брать в долг время. И мы еще будем этому свидетелями. Но ничего страшного не произойдет, жизнь на этом не остановится, экономики мира просядут, но выживут. Совсем иное дело — психологическое воздействие другого инструмента манипуляции сознанием в младосущих государственных образованиях — оружия. В первую очередь от пропаганды его силы страдают сами новодельные страны: Израиль от своих сожителей — палестинцев, американцы — от своих граждан, независимо уже от национальной принадлежности. Культ оружия (впрочем, как и доллар), эта священная корова в США, предназначенная для общего поддержания тонуса и славы «крутых парней» среди населения, выливается в немотивированные
расстрелы людей на улицах, в школах и вузах. Причем с нарастающей динамикой. И власти не заинтересованы в прекращении этих зверств. Они, зверства, органично вписываются в общую концепцию существования государственного образования на стадии его затянувшегося на 250 лет становления и не имеющего ресурса времени. Это даже не издержки роста, это необходимая жертвенная кровь, которую следует выпускать, дабы сохранить среди населения былую, первозданную, агрессивность. Вспомните, кем, как и в каких условиях закладывался фундамент Нового Света и статуи Свободы?
И еще вспомните, с какой неистовой яростью наша ЧК под руководством Дзержинского воздавала жертвы молоху, дабы утвердить на крови новую, вненациональную формацию, сублимированный человеческий продукт, выращенный на гормонах положительного духовного-волевого потенциала. Продукт, из которого можно было создавать пушечное мясо для кормления троцкистской мировой революции.
Мы все до седьмого колена были обречены на заклание: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем», «Каховка, Каховка, родная винтовка, горячая пуля, лети…»
И из таких песен слова не выбросишь. Мне иногда становится жутко при одной мысли о той пропасти, в которую мы заглянули. И отошли…
