Глава 13
Оставшиеся до свидания дни промелькнули незаметно. И хоть я и чувствовала себя немного обманщицей, в назначенный час была упакована в соответствующее случаю платье и ждала появления Гордика.
А между делом вяло спорила с Налой.
— Хорошо тебе, можешь пойти с парнем и не надо скрываться… — битый час ныла она.
Хотя лично я слабо верила, что все пройдет без проблем, уж слишком неровно у Тавиша складываются отношения с моими поклонниками. С другой стороны, шансы спасти лицо таяли на глазах, а в свете этого остальное теряло значение. Что ж, поживем — увидим.
— Давай ему все расскажем, — уже, наверное, в сотый раз с тех пор, как узнала тайну подруги, предложила я. — Тогда и ты сможешь.
Однако при одной только мысли об этом Нала бледнела и начинала паниковать. Вот как сейчас:
— Только попробуй! Я тебя с балкона сброшу!
Угроза особенно явная, учитывая, что шушукались мы как раз на балконе. Прямо над головой у Тавиша, раздававшего последние указания слугам. Как и обещал, на свидание он отправлялся с нами. А чтобы не выглядеть сумасшедшим надзирателем, взял с собой Нарью. Вроде как тоже пара. Он за ней еще раньше послал, и теперь совершенно довольная девица в демонстративно простеньком платье попивала в гостиной охлажденный чай с клубничным штруделем. А мы с Налой, хоть это было и невежливо, уже трижды проигнорировали просьбу к ней присоединиться и поразвлекать гостью и показаться собирались, только когда Гордик приедет.
— Попробуй. — Я вспомнила, что временами демонстрирую необычайную силу, и вопреки обыкновению отнеслась к заявлению Налы спокойно.
В последнее время мне часто приходилось привыкать к изменениям. Одним больше, одним меньше, какая уже разница?
— Совести у тебя нет, — насупилась подруга, которая, видимо, о том же подумала, и пытаться приступить к активным действиям даже в шутку не рискнула. — А мне, между прочим, ради тебя несколько часов одной среди парочек куковать!
Жалко ее совсем не было, и я, подтверждая свою бессовестность, хихикнула.
— Будет тебе время подумать о своем поведении. Может, придешь к выводу, что не стоит обманывать любящего брата.
Продолжить пререкания нам помешал грохот подъехавшего экипажа и голос недавно упомянутой персоны:
— Девушки, поторопитесь! Михаэлла, не заставляй поклонника ждать!
Последнее было сказано с легкой иронией, так что у меня просто руки зачесались сбросить кое-кому на голову горшок с орхидеей.
В последний момент одумалась!
Пожалела. Цветок.
Мы с Налой быстро прошмыгнули в комнату и на мгновение задержались перед большим зеркалом, в котором прекрасно умещались оба наших отражения. Я скользнула взглядом по светлому в мелкие сиреневые цветочки платью, поправила шляпку и маску, после чего подхватила украшенный кружевами зонтик и направилась к двери. Действия подруги полностью повторяли мои, и, если бы не ее унылая мордашка, можно было бы подумать, что в комнате два зеркала.
Внизу выяснилось, что, дабы моей вынужденной наперснице не было скучно, Нарья привела с собой сестру, Тину, а Гордик с той же целью взял друга, такого же не в меру стеснительного парня из провинции, как он сам. И хотя не всех из присутствующих хотелось видеть, тому, что компания разрослась, я была даже рада. Так это почти уже и не свидание, разве что совместная прогулка, а Тавиш — почти не надзиратель.
Гулять собирались в королевском парке. Там сады, беседки, животные, которых можно кормить с рук. Как пояснили те из присутствующих, кто со столичной жизнью знаком лучше меня, более подходящего места для первого свидания не найти. Это почти уже традиция.
Добирались до парка в двух экипажах. Несмотря на недовольство попечителя, я ехала не с ним и его пассией. Впрочем, когда выходили у распахнутых кованых ворот, я успела заметить, что Нарья отнюдь не выглядит довольной.
— Ты сегодня еще красивее, чем на приеме, если это вообще возможно, — отчаянно краснея, сообщил Гордик и протянул мне небольшую коробочку, перевязанную соответствующей по размеру ленточкой. — Возьми, пожалуйста. И не вздумай отказываться!
От неожиданности я замешкалась, и он просто вложил подарок мне в руку.
— Ну открой же!
Пальцы сжались слишком сильно, едва не смяв картон. В последний момент успела себя одернуть.
Коробочка маленькая, в такой разве что колечко поместится.
Колечко…
Ой.
Что, уже?!
Чувствуя, как земля уходит из-под ног, я потянула за ленту. Клянусь, это был самый мучительный момент в моей жизни! Пальцы дрожали, в перчатках действовать было неудобно, потом еще узелок оказался слишком тугим и никак не хотел развязываться… Все это время сердце раскаленным камнем пульсировало в груди, а в горле стоял ком.
Вот что я ему скажу?!
Кто вообще делает предложение, видя человека в третий раз?
Наконец пальцы справились с непослушным куском ткани, я сняла крышку… Ох! Всего лишь брошь. Даже не особенно дорогая. К серебряной булавке, украшенной одним-единственным камешком фиолетового с блестками авантюрина, крепилась бутоньерка с незабудками. Просто и прелестно.
— Спасибо. Очень красиво. — Я искренне улыбнулась парню, и он улыбнулся в ответ.
Вокруг собралась вся наша компания, чтобы получше рассмотреть подарок и не пропустить ничего интересного, и все равно голос Тавиша, прозвучавший над ухом, заставил меня подпрыгнуть:
— Удачный выбор. Ей подходит. — Только мне в ровном тембре и взгляде, брошенном на Гордика, померещился вызов? — Миша, ты обязательно должна приколоть ее к платью. Сейчас.
Покровители, что эта жертва запрещенной магии себе позволяет?! Навязался на мою голову!
Но, поймав его взгляд, я неожиданно для самой себя вызов приняла и подрагивающими пальцами взялась за булавку.
Дальше все получилось совсем уж глупо… Треклятые перчатки виноваты! Не привыкла я к ним. И, как водится, справиться с задачей с первого раза не удалось. Со второго тоже. И с третьего. Гордик внимательно наблюдал за моими манипуляциями, но предложить помощь все не решался, демоны побери его зажатость! Остальные тоже не вмешивались. Жаль, не все.
Чувство такта одному из присутствующих было чуждо, он и сунул свой аристократический нос не в свое дело.
— Дай помогу, а то ты так два часа провозишься, — грубовато потребовал Тавиш, отбирая у меня украшение.
Наши пальцы мимолетно соприкоснулись, и я почувствовала, как вверх по руке скользят маленькие щекотные молнии. Даже невзирая на злосчастные перчатки. И то, как скрипнула зубами Нарья, пристроившаяся за плечом Дивальда, но им вот уже четверть часа напрочь игнорируемая, мне понравилось. Даже очень.
Естественно, паршивка не могла остаться безучастной к чужому счастью.
— Дорогой, не стоит, — пропела она и погладила любовника по плечу. Когда же Тавиш обернулся и смерил ее прохладным взглядом, любезно пояснила ход своих мыслей: — Подарок дарил этот замечательный молодой человек, ему с ним и помогать.
Правильно вроде все говорит, что же ее прибить так хочется?!
— Я могу! — опомнился молодой купец и потянулся забрать у Тавиша булавку, но тот и не подумал уступить, хоть у соперника и было прав больше:
— Посмотри, у тебя руки трясутся. — Они правда подрагивали, наколдованный тут не соврал. — Еще уколешь ее.
Гордик смиренно опустил руку.
Но Нарья так легко сдаваться не собиралась!
— И все-таки это как-то неправильно, — зудела она. И чего завелась, спрашивается? Он же не кольцо обручальное мне надеть хочет, всего лишь булавку с цветком, к тому же подаренную совсем другим поклонником. — Может, лучше я? Чтобы не нарушать приличий.
Фу-ты, кто у нас о приличиях заговорил…
— Мы их никоим образом не нарушаем, — отозвался Тавиш, невозмутимо прилаживая мне на платье красоту. — А вот ты со своей ревностью лучше угомонись. Права на нее тебе никто не давал. Не забывай, ты здесь только для того, чтобы я своим одиноким присутствием не смущал Мишу и ее не в меру скромного поклонника.
В повисшей после его резких слов тишине Тавиш аккуратно расправил воротник, поправил цветы, ободряюще улыбнулся мне.
— Ну вот и все. Тебе действительно очень идет.
Сказал и оставил меня в покое. Хотя какой тут покой? Бросил в растерянном и взбудораженном состоянии!
Несколько минут потребовалось собравшимся, чтобы прийти в себя и определиться с направлением, после чего мы, наконец, миновали ворота. Я снова шла с Гордиком, Тавиш — с Нарьей, а парень, имени которого я не удосужилась запомнить, развлекал Налу и Тину, впрочем, девушки особого восторга по этому поводу не проявляли.
Будто и не было ничего.
Только рука до сих пор горит, и перчатка ей не помеха, а внутри будто демоненок на раскаленных углях танцует.
Отпустило меня спустя добрых полчаса блуждания по парку. Мы прохаживались по пестрым садам, любовались цветами, женская часть компании с интересом поглядывала на другие парочки, коих здесь было немало. Похоже, действительно традиция. Но погода стояла жаркая, долго так не проходишь. Мы хотя бы под зонтиками прятались, а мужчин было откровенно жаль. У Гордика в первом же саду нос обгорел и теперь был красный и лоснящийся. Тавиш оставался привычно бледен, но и ему, судя по расстегнутому вороту и появившемуся в руке платку, жара доставляла определенные неудобства.
В общем, мы осматривали сад, потом на некоторое время прятались среди тенистых деревьев в парке, остывали немного и переходили к следующему саду. Всего их было двенадцать, и во всех росли разные цветы, многие вообще были привезены из-за океана в подарок ее величеству. Тавиш дразнил собравшихся байкой о том, что под одной из масок может скрываться повелительница столицы. Когда сады закончились, а многострадальный нос моего кавалера еще и распух, мы отправились туда, где держат животных, и девичья часть компании смогла покормить их хлебом, фруктами, а самых хищных — свежим мясом. Мужчинам же приходилось за это удовольствие платить и смиренно ждать.
Вечер нас застал на выходе из парка. К этому времени Нала успела достать Тавиша просьбами завести дома серого хищного кота, размером с лошадь, в точности такого, как мы кормили через зачарованную изгородь в парке, получить категорический отказ и надуться. Остальные просто развлекались, наблюдая за ними.
Поскольку обед мы все дружно прогуляли, только пару раз останавливались возле торговцев, чтобы попить воды, ужинать отправились тоже вместе. Выбор места доверили тому, у кого осталось больше сил. Надо уточнять, кто им оказался?
Увидев таверну, оформленную в черном и серебристом, с особыми элементами в виде светильников-черепов, столов-домовин и иллюзорных призраков, исполняющих обязанности разносчиков, лично я почти даже не удивилась. На таких, как это горе магическое, не обижаются. Нала придерживалась того же мнения, а вот Нарья с сестрой дружно завалились на пол… чего это они, милый призрак-фантом всего лишь хотел взять их зонтики. А Гордику какой-то тип в черной мантии с жуткими черными зубами предложил подлечить нос, так тот от него по всему полупустому залу улепетывал.
— Одна ты меня понимаешь, — притворно печально вздохнул Тавиш и по-свойски обнял меня за плечи.
— Ты это специально? — Я вывернулась и с укором сверкнула на него глазами.
— Говорю же, только ты меня и понимаешь, — хитро улыбнулся наколдованный.
В качестве последнего аргумента я закатила глаза и решила как можно дольше с ним не разговаривать.
Отхлестав по щекам нежных барышень и отловив Гордика, мы наконец заняли места за столом.
Собственно, тогда-то мое молчание бесславно и закончилось. Потому что Тавиш опять отличился! Принесли нам заказ, все такое аккуратненькое, под крышечками. Есть хотелось так, что даже какой-то приятный запах померещился. И вот крышки поднимают… а оттуда как поползет, как поскачет! Итог: Девицы опять в отключке, Гордик с другом, зажимая рты ладонями, унеслись в уборную, Нала под столом заходится от хохота. Только мне почему-то не смешно.
Проводила взглядом улепетывающую лягушку, обозрела извивающегося в тарелке моего поклонника дождевого червяка, после чего громко и выразительно высказала Тавишу все, что о нем думаю.
Нала смеялась, он внимал.
Когда же эмоции иссякли, еще и шутить у него наглости хватило:
— Между прочим, ты мне благодарна быть должна, — заявила эта наглая морда. — В нестандартных ситуациях особенно ярко раскрывается истинное лицо человека. А я даю тебе возможность как следует рассмотреть это лицо.
Стало как-то тоскливо. Еще и красный нос почему-то припомнился, хотя речь шла совсем не о внешности.
Еще через полчаса безобразие убрали, нас по просьбам особо нежных членов компании, коих оказалось большинство, пересадили за другой стол и принесли нормальную еду. Мясо, тушенное в горшочках, салат с бобами, хлеб, сыр и слабое малиновое вино.
Инцидент скоро был забыт, хотя на Тавиша все, кроме Налы, временами поглядывали с опаской. Размеренная беседа привела к договоренности встретиться в субботу на приеме у некой госпожи Вьюны, а в воскресенье пойти в театр, после чего практически сошла на нет. Мы все слишком устали, да и время было позднее.
Собирались уже уходить, мужчины распорядились подать ко входу экипажи, и тут Нарья решила еще раз попытать счастья.
— Может, отвезем сестренок и ко мне, а? — шепнула она, склонившись к самому уху Тавиша, и как бы между прочим потерлась грудью о его плечо.
Я сидела не рядом, а все равно почему-то все расслышала.
Но на лице Тавиша обычного энтузиазма не появилось.
— Извини, устал, как собака. — И ответ был не тем, какого ожидал любой, кто хоть сколько-нибудь знаком с Дивальдом. — А завтра предстоит трудный день. Хочу выспаться.
— Ты ску-у-учный, — надула губки охотница за состоятельным женихом или хотя бы покровителем, но настаивать не стала.
Но и не обиделась по-настоящему. Видимо, гордости у нее нет. Как и хоть каких-то чувств к Тавишу.
Как часто бывает после насыщенного дня, эмоции утихать никак не желали, и уснуть не получалось. Я честно промаялась под одеялом два часа, потом захотела пить и решила спуститься на кухню. Заодно можно будет в сад выглянуть. Может, ночная прохлада принесет наконец дрему?
Выскользнула из кровати, сунула ноги в мягкие тапочки, завернулась в халат и вышла в коридор.
Темноту разбавляли редкие светильники, которые никогда не гасили на ночь, просто максимально приглушали свет, поэтому путь за питьем неудобств не доставил.
Ими облагодетельствовала себя я сама. Уже стоя в саду, заметила, что в сонном доме светится еще одно окошко. Кабинет Тавиша. И… сама не поняла, как ноги принесли к нему под дверь.
Прикусила губу, постояла немного…
Разумнее было бы уйти, но хотелось постучать. В итоге я поступила еще «умнее» — просто вошла. И сразу же себя обругала: вдруг он там с очередной девицей развлекается, сама же потом до утра рыдать буду! Но опасения оказались напрасными: наколдованный откинулся на спинку кресла и задумчиво разглядывал потолок. Даже не вздрогнул при моем появлении.
— Э… Тавиш?
Моргнул. Сфокусировал взгляд. Заметил.
И мгновенно всполошился:
— Что-то случилось?
Ну да, а почему еще я могла вломиться к нему среди ночи?
— Нет. — Я выдавила виноватую улыбку. — Просто не спалось. Увидела, что у тебя свет горит, и решила немного помешать.
— Правильно сделала. — Он закрыл и убрал в стол расходную книгу и потер глаза. Похоже, до недавнего времени он тут занимался чем-то важным и скучным. — Если бы еще прихватила из кухни чего-нибудь поесть, моему счастью вообще бы не было предела.
Я тихо фыркнула и без лишних разговоров вышла вон. Куда в него столько влезает?! За время нашего знакомства ничуточки не поправился, как был тощий, так и остался.
На то, чтобы спуститься на кухню и взять поднос с хлебом, сыром и бужениной, много времени не понадобилось. Тавиш понимал меня без слов, так что, когда я вернулась с добычей, сидел, подперев подбородок кулаком, и смиренно ждал.
— Так-то лучше, — одобрил он, перед тем как наброситься на еду.
Себе я взяла только воду, после сытного ужина есть совсем не хотелось, но наблюдать за ним было приятно.
Пока Тавиш уничтожал поздний перекус, мы почти не разговаривали. С ним хорошо было молчать. И вообще хорошо. Когда же он доел и приложился к моему ополовиненному уже стакану, я в отместку, не иначе, спросила:
— Зачем тебе эта Нарья?
Даже не подавился, бессовестный!
— Так сразу и не объяснишь, — против обыкновения ответил серьезно.
Стакан был с грохотом отодвинут на другой край стола. Но я не обратила внимания на неприятный звук, все оно было приковано к лицу сидящего напротив мужчины. Раньше он не обманывал меня. Надеюсь, в этом плане у нас ничего не изменилось.
— А ты попробуй. — Прозвучало даже чуть больше требовательно, чем должно бы.
Наколдованный задумчиво потер кончик носа. Необычные глаза словно дымкой подернулись.
— Понимаешь… — взвешивая каждый звук, начал он, — ты ведь знаешь, в каких условиях и в каком положении я раньше жил. Было паршиво. Тогда я и мечтать не мог, что однажды у меня будет своя женщина. Там, откуда я родом, их мало и выбирают они самых сильных мужчин, тех, которые могут весь мир бросить к их ногам.
Голос звучал тихо и печально, с какой-то особенной горчинкой. Тавиш редко бывал таким даже со мной. Наверное, поэтому вырвалось:
— Хочу тебе сказать, что со сменой реальности все остальное осталось на своих местах. — Как-то незаметно мы с ним поменялись ролями, теперь дразнила и подтрунивала я, потому что его настроение нуждалось в срочном исправлении. — Здесь женщины тоже выбирают из тех, кто богаче. Большинство, во всяком случае. Изменилось только их количество.
Тавиш послушно улыбнулся, но как-то вымученно;
— Здесь я сильнее и богаче. И могу получить любую. Почти любую. — Его голос звучал все тише и под конец превратился в хрип. — Кроме той, которую действительно хочу.
Неловко как-то говорить с ним о таком, тем более что ответить откровенностью на откровенность я не смогу. Как потом жить с ним в одном доме да и вообще в одном городе?! Ох-х-х, надеюсь, не спросит, потому что остановиться я уже не могла:
— И это не Нарья?
Неожиданно Тавиш рассмеялся, весело и искренне. Потом моргнул, пелена грусти исчезла из его глаз, а в следующий миг… я увидела только изящные бледные кисти над столом и мимолетное движение пальцами. Дыхание сперло, перед глазами рассыпались мелкие, сияющие синевой звездочки. Когда же они потухли, я нашла себя на коленях у Тавиша, заключенную в кольцо сильных рук.
— Дурочка маленькая, — пробормотал он и уткнулся мне в макушку.
— Ты научился магии?! — встрепенулась я… вернее, встрепенулась бы, если бы меня не так крепко держали.
А так только поерзала слегка, устраивая попу удобнее. На что Тавиш отреагировал тихим стоном и невнятным мычанием, но рук не разжал и дышать мне в волосы не перестал. Значит, ничего жизненно важного я ему не отдавила.
— Это тело неплохо поладило с магией, которая пришла со мной из другой реальности, — пояснила эта неугомонная по части сюрпризов личность. — Вот, проверяю потихоньку, что мы тут можем. Собственно, поэтому наше путешествие на остров каторжников так отложилось — я учился строить порталы.
Прижавшись к его груди, я прикрыла глаза и позволила себе на минутку расслабиться. Возвращаться к задушевным разговорам не хотелось, так и до потери самого близкого друга договориться можно. Нет, уж лучше мы о магии.
— Успешно?
— Угу. — Показалось, или по волосам скользнули губы?! — Завтра утром отправляемся.
Но эта, несомненно, стоившая внимания новость была пропущена мимо ушей из-за беспардонных действий одного мага.
— Тавиш, ты что творишь?! — вся дрожа, пискнула я.
— Хочу запомнить твой запах, — с поразительной откровенностью, которую я уже начинала тихо ненавидеть, признался он.
Сердце сбилось с ритма и загрохотало как сумасшедшее.
— А… зачем?
Над головой шумно вздохнули. Но уже не так близко, хотя все равно горячо. До мурашек и тихого мурлыканья где-то внутри.
Уютное кольцо разжалось, выпуская меня на такую нежеланную свободу.
— Иди спать, Михаэлла, — скомандовал Дивальд, спихивая меня с колен, и сам тоже поднялся. — Завтра вставать в несусветную рань.
Коррский остров не мог похвастаться ни красотой пейзажей, ни теплым климатом, и лучшего применения, чем пристанище для опасных преступников, ему, видимо, просто не нашли. Вот уже несколько столетий всю его немалую территорию занимали мастерские, в которых трудились каторжники. Там делали основы для магического инвентаря, дешевую мебель и одежду, которые по карману даже самым бедным горожанам, и еще много всякого полезного.
Но лично я бы ничем из этого пользоваться не стала.
Хм? Поймала себя на этой мысли и подмигнула растерянному отражению в зеркале. Похоже, жизнь под опекой Тавиша Дивальда меня избаловала. К хорошему привыкаешь легко.
Историю острова-тюрьмы я прочла в одной из книг, еще до того, как наметился визит. Сейчас же, собираясь, просто перебирала в памяти имеющиеся сведения.
Проснуться пришлось рано, даже позавтракать не успела. Нет, вообще-то, Тавиш честно пытался растолкать меня и говорил что-то там про гренки, но я предпочла поспать еще часик, так что сама виновата. Впрочем, ни это понимание, ни даже чашка ароматного чая настроения не прибавили.
Зачем он вообще тащит меня с собой? Одному копаться в тайнах не так интересно?
— Михаэлла, ты скоро? — донеслось из-за двери нетерпеливое.
В стремлении сунуть нос в чужие секреты этот наколдованный просто неудержим.
— Уже, — обреченно вздохнула я, проглотила зевок, поплотнее завернулась в плащ и отправилась навстречу свершениям.
Тавиш поджидал меня в коридоре, тоже в плаще и с кожаной папкой в руках.
— Идем. — Он обнял меня за плечи и повел… не в сторону выхода из дома.
Комплимента ни одного не отвесил, значит, настроение серьезное.
Неловкости после вчерашнего, как ни странно, не было. И даже то, что Тавиш меня обнимал, отчего соприкасались не только наши плечи, но и иногда бедра, казалось чем-то естественным. Не проснулась я еще, что ли?
Путь наш закончился в пустом помещении, прилегающем к его кабинету. И пока мы туда дошли, Тавиш успел растолковать мне назначение папки: он отправлялся на остров в качестве благодетеля, якобы желающего пожертвовать крупную сумму золотом. И на самом деле собирался это сделать, хоть и отнюдь не из благородных побуждений.
— Так есть надежда, что с нами там будут достаточно откровенны, — подытожил он.
Лично я в таких вещах не особенно понимала, потому и высказываться не стала. Но какой-то ехидный голосок внутри шепнул, что парня, решившего выбросить на ветер такие деньжищи, да еще притащившего с собой в опасное место слабую девушку, скорее сочтут психом. Впрочем, много ли я понимаю в причудах столичных аристократов?
Весь пол довольно просторного помещения занимали светящиеся белым светом узоры.
— Ты сам?.. — впечатлялась я и даже позволила себе взглянуть на спутника с восхищением.
— Правда, я молодец? — Очевидно, одного взгляда ему было мало.
— А нас точно не разорвет? — наморщила нос моя вредность.
Уголки тонких губ чуть заметно опустились.
— Ты меня совершенно не ценишь, — удрученно констатировал Тавиш. — А я, между прочим, умный, способный, талантливый…
— Находка, а не мужчина. А скромный какой! — смеясь, перебила я. Если этого не сделать, он может расхваливать себя долго. — Я просто не даю тебе окончательно возгордиться. Цени.
От благодарственного поцелуя в щеку, попытавшегося «ну чисто случайно» соскользнуть к уголку губ, проворно увернулась.
На этом шутки закончились. Тавиш велел мне приготовиться и активировал узор. Жаль, как именно готовиться, не объяснил, потому что, когда сработал переход, из меня чуть весь дух не вышибло. Грудь словно тисками сдавило, от нехватки воздуха потемнело в глазах.
Спасло то, что продлилось мучение всего несколько мгновений.
— Магам нравится издеваться над собой или ты где-то все же допустил ошибку? — не сдержала сарказма, не прекращая при этом жадно дышать.
Лучше несколько дней трястись в седле, по собственному опыту говорю.
— Зато быстро, — пожал плечами Дивальд, который тоже имел слегка зеленоватый цвет лица.
Если ошибка и существовала, признавать ее он не собирался.
Потребовалось несколько минут, чтобы мы оба окончательно пришли в себя. После этого стало возможно оглядеться. А отрезвляющий холодок я еще раньше почувствовала, чему даже порадовалась: он помог быстрее отогнать дурноту, да и после столичной жары, от которой запахи на улицах казались просто невыносимыми, а рубцы на лице под маской припухали и чесались, померзнуть было даже приятно.
В остальном открывшийся взгляду пейзаж нагонял уныние. Телепортационная площадка находилась на берегу моря и сверкала точно такими узорами, которые я видела дома, только зелеными, а не белыми. Земля вокруг была темно-коричневой и какой-то безжизненной, вода — серой и холодной, иногда взгляду попадались чахлые деревца. Большую же часть видимого пространства занимала высокая каменная стена с башнями для караульных. Остров оказался именно таким, как его описывали.
От площадки вдоль стены шла вытоптанная дорожка. Крепко сжав мою руку, Тавиш направился по ней и не ошибся. Вскоре мы уткнулись в ворота.
Открыли их не сразу, потом нас долго досматривали, расспрашивали о цели визита, вели по железным мостикам, где каждый шаг отдавался страшным скрежетом, и, наконец, мы под конвоем из четырех человек достигли кабинета главы женской половины острова. Упитанный седеющий мужчина носил форму и имел звание, которое я благополучно прослушала. Поняла, что оно высокое, только по тому, как Тавиш уважительно хмыкнул.
— Приятно удивлен, — приветствовал посетителя хозяин неоправданно роскошного кабинета. — Никак не ожидал, что вас занесет в наши места. А вот девушку напрасно взяли, ей здесь не место.
Вот! А я о чем с самого отбытия думаю!
— Я ей то же самое говорил, но она вцепилась, как клещ, — отвертелся Тавиш, а у меня так челюсть и отвисла. — Хочу посмотреть — хочу посмотреть! Разве такой откажешь?
— Строже с ними надо, — прокряхтело местное начальство, опускаясь в свое кресло, нам тоже было предложено сесть.
— Слышала, Миша?
Понуро молчу, только взглядом паршивца прожигаю.
Прибью. Дома.
Пока парнишка в форме расставлял на столе чашки и корзинки с печеньем, говорили о всякой ерунде. То есть это мужчины трепались, я же жадно разглядывала угощение. По причине пропущенного завтрака оно меня интересовало куда больше разговоров. Только когда назвали мое имя, прислушалась:
— Миша… Какое-то странное имя для девушки, — отметил пожилой вояка, ни имени, ни звания которого я не потрудилась запомнить.
— Ее зовут Михаэлла, — пояснил Тавиш.
Я напряглась. Обсуждают так, будто меня нет рядом! Между прочим, это невежливо.
И чего это лицо вояки вдруг стало таким заинтересованным? По всему выходило, что сейчас он должен был растерять ко мне всякий интерес, а поди ж ты…
— Вот даже как? — шевельнул губами тип, враз ставший для меня неприятным. — Любопытно.
Впрочем, тема себя исчерпала, паренек разлил чай и ушел, я принялась за еду, а мужчины стали обсуждать дела. Для начала — денежные. А именно, сколько и на какие нужды даст Тавиш. Это я позволила себе пропустить, сосредоточившись на черством печенье и быстро остывающем чае.
Вопрос, ради ответа на который мы сюда на самом деле и прибыли, прозвучал только к концу визита. Финансовые дела были улажены, все нужные документы подписаны, чай выпит. Пора было уходить, но Тавиш не спешил подниматься, а начальник тюрьмы не решался выпроводить гостя, после того как тот отвалил внушительную сумму.
— А что та женщина? — как бы «вспомнил» Дивальд. — Листовки даже в столице развешаны…
На миг мне показалось, что хозяин кабинета побледнел. Потом почудилось мелькнувшее в его глазах торжество. Но, что ни говори, а контролировать себя этот человек умел отменно, положение обязывало. И я не могла бы поручиться, что действительно видела эти эмоции. Возможно, это была всего лишь игра воображения?
— Аделина Бернежка? — не особо заинтересованно переспросил он.
— Вроде. — Тавиш тоже изображал праздное любопытство, не более. — Она правда смогла отсюда сбежать? До недавнего времени считалось, что это совершенно исключено.
Нет, все же не показалось. Начальнику тюрьмы действительно чем-то не нравился интерес гостя к беглянке. Этого нельзя было заметить по его лицу, но я чувствовала. Вдыхала местный прохладный воздух — и чувствовала. Чуяла.
— Единичный случай, — скупо пояснил военный. — Мы уже разобрались. Преступницу ищут. И найдут, можете не сомневаться!
— Умна же эта Аделина, раз сумела провести охрану, да еще с острова как-то улизнула, — провоцировал собеседника Тавиш. — А может, у нее был сообщник? Полковник, расскажите!
Но хотя роль экзальтированного аристократа моему другу удавалась отменно, добыть информацию не получалось.
— Не имею права, — сквозь зубы цедил хозяин кабинета, выразительно поглядывая на дверь.
Той же его реакция осталась и на вопросы о причинах побега, способе, которым узница уплыла с острова, ее убиенном муже и неком сокровище, по слухам, оставшемся от него. Все он либо «не знал», либо «не мог рассказать». Под конец порядочно озверели оба, и Тавиш, и этот непрошибаемый тип. Но нам все-таки пришлось уйти, интерес и так уже выглядел чересчур.
Дорога сюда повторилась, только в обратном направлении.
До самой телепортационной площадки мы не сказали друг другу ни слова. В таких местах обычно даже у стен есть уши.
Только готовясь активировать переход, Тавиш решился высказаться:
— Кажется мне, что-то с этим делом нечисто.
— Тебе не кажется, — не вдаваясь в подробности про внезапно обострившееся чутье, уверила его я.
Дальше стало не до разговоров. Возвращение домой вышло таким же поганым на ощущения, как и путь сюда.
Только дольше. Намного.
Мгновения текли, я вцепилась в руку Тавиша, потом согнулась… а нас все не выбрасывало в пустой комнате особняка в центре столицы. Неужели он все-таки сделал ошибку в узоре? Или…
Додумать мысль не успела. Мучения наконец закончились.
Вот только совсем не так, как планировалось.
— Вчера в парке за тобой следили риссы, — вдруг сообщил Тавиш и крепко обхватил меня за талию.
Я обозрела мрачный лес вокруг и с сомнением уточнила:
— Почему ты вспомнил об этом сейчас?
— Вчера не хотел тебя тревожить. — Наколдованный, как всегда, поражал откровенностью.
Дразнить, бесить и сводить с ума меня было можно, а вот тревожить — ни-ни! И это в относительной безопасности столицы. А вот в незнакомом лесу, куда нас выкинуло из портала, — самое оно, да? Очаровательно.
И главное, совершенно непонятно, что теперь делать.
— Спасибо, — с чувством выдохнула я и на всякий случай покрепче вцепилась в его камзол. — Ты меня успокоил, утешил, а новостью про мохнатых вообще внушил чувство полной безопасности!
— Прости, я не собирался тебя пугать. — В голосе друга вибрировало напряжение.
— Вытащи нас отсюда, и сразу же будешь прощен. — Я старалась говорить шутливо, но панические нотки все же проскальзывали.
Нехорошее предчувствие накатывало ледяными волнами.
— Не факт, что получится подцепить остатки портала, — пробормотал он, извлекая из нагрудного кармана зеленый кристалл. Некоторое время ему понадобилось для магических манипуляций, не увенчавшихся, впрочем, успехом, потом Тавиш снова заговорил: — Хм. А наш переход не просто прервали, его перенаправили. Сюда.
Предчувствие усилилось. Больше того, оно, кажется, уже начало сбываться!
— Это плохо? — пролепетала я.
Ответил мне не Тавиш.
— Для кого как, — торжествующе возвестила Беата, появляясь среди деревьев.
Благодаря привязке, она чувствует Тавиша. Возможно, даже острее, чем я.
Подгадала момент и воспользовалась этим.
Рядом медленно, со страшным свистящим звуком выдохнул результат заказанного ею ритуала. Вот они и встретились.
Он давно ждал, даже искал этой встречи.
До конца не опомнившись, я рефлекторно еще крепче вцепилась в Тавиша, но это не помогло. Зеленая вспышка ослепила, в то же мгновение меня с силой отбросило в сторону. Не слишком далеко, старая сосна помешала. Встреча с ее стволом оказалась болезненной для спины, потом меня еще и об землю приложило. Крепко сжав зубы, я все же не смогла сдержать стон. Перед глазами поплыло. И хорошо бы сейчас было на время выпасть из реальности, а вернувшись, обнаружить, что рыжей гадины здесь уже нет. В смысле, вообще больше нет. Но бросить Тавиша одного разбираться со всем этим я не могла, тем более что рядом с Беатой как раз начали появляться бородатые мужики разбойничьего вида. И среди них затесалась парочка магов.
Наверняка там есть и тот, который ей изначально помогал.
Вляпались. Крупно.
Я моргнула, прогоняя темноту, которая угрожала меня засосать, как в омут, глотнула прохладного воздуха и как-то сумела договориться с организмом. Вот и славно. Рисс я или не рисс, но в повышенной выносливости есть и свои плюсы.
— Сама пришла. — По губам наколдованного расплылась нехорошая усмешка. — Что ж, так даже лучше.
Держался он неплохо, но я слишком хорошо знала это создание, чтобы не заметить напряжения. Предстоящая схватка будет для него самой сложной в жизни, учитывая все еще действующую привязку к Беате.
Вернее, и к ней тоже.
Хм. А вот над этим стоит подумать…
Но начавшую было формироваться мысль спугнула Беата:
— О да, дорогой, — сладко пропела эта сумасшедшая и медленно провела языком по губам. — Нам с тобой будет очень хорошо вместе, как только мы избавимся от одной незначительной преграды.
Здесь последовал ненавидящий взгляд в мою сторону.
Дальше все произошло слишком быстро.
Наемники… или разбойники, понятия не имею, кто они там, выжидающе посмотрели на Ффруа.
— Займите его, пока я разберусь с этой нахалкой деревенской. — Наверное, она считала это эффектным, потому что, даже когда не обращалась к Тавишу, старалась говорить с «соблазнительной» хрипотцой. На самом же деле слова получались противно растянутыми, что действовало на нервы. — Только смотрите, не пораньте моего мальчика.
Противники рванулись друг к другу одновременно. Прежде чем окончательно переключиться на собственные проблемы, я еще успела заметить, как Тавиш отрастил когти и вооружился заклинаниями.
Этот не пропадет. Теперь можно подумать и о себе.
— Михаэлла! — Как выяснилось, Тавиш тоже думал обо мне. — Живо брысь отсюда! Я тебя потом найду.
Здравое предложение. В моменты опасности я становлюсь сильнее, стало быть, удрать от Беаты смогу. Но вместо того чтобы встать и броситься бежать, я подалась вперед, припала на ладони, будто готовясь к прыжку, кажется, даже зарычала. Шутливо обсуждая мои странности, мы с Тавишем забыли об одном: когда чувствую угрозу, я себя почти не контролирую и действую так, как диктуют инстинкты.
А сейчас они жаждали порвать эту дрянь рыжую, чтобы одни ошметки остались. И я была с ними полностью солидарна.
Но что-то не срослось. Беата при виде моей реакции слегка спала с лица, но успела вытащить из-за шиворота мутно-зеленый камень, испещренный черными прожилками. Цепочку с шеи снимать не стала, просто сжала амулет в руке и прошептала коротенькое заклинание активации.
В этот раз обошлось без спецэффектов. Меня просто резко швырнуло вверх. Я подобралась, приготовилась, но упасть не успела. Вокруг в мгновение ока соткалась пульсирующая золотом магическая клетка.
— Так-то лучше, — с заметным облегчением выдохнула Беата.
В стороне глухо выругался Тавиш. А через минуту еще раз. Отвлекся на меня, и его, видимо, задели.
— Не волнуйся, я позабочусь о себе! — Все глупые инстинкты, но они твердили, что его сохранность сейчас важнее, и я не могла устоять, поддавалась. Ничего, потом рассчитаемся.
Наколдованный ничего не ответил, только страшно зарычал, и вокруг него веером брызнула кровь. Чужая, к счастью.
Беата медленно приблизилась к висящей клетке и вытащила из-за шиворота второй амулет. Покровители, сколько их там у нее?
— Какая трогательная забота о рабе, — презрительно фыркнула женщина, которая при первой встрече мне показалась невероятной красавицей. Сейчас же я смотрела на нее и не понимала, где в тот раз увидела красоту: в пустых глазах, змеиной улыбке или на порочном лице? — Знаешь, если бы не привязка, я бы, наверное, не стала тебя убивать. Хотя нет, вру, все равно бы убила. Ты мне не нравишься. Не люблю выскочек.
Из всего услышанного бреда важным показалось только одно:
— Он не раб.
Все-таки инстинкты — редкая пакость. Как риссы с ними вообще живут?
Поддавшись очередному, я бросилась на клетку, почти уверенная, что сил выбраться хватит… и тут же отпрянула с пронзительным вскриком. Больше от неожиданности, хотя больно было зверски. Недоверчиво обозрев свои ладони, я обнаружила на них багровые полосы ожогов. И одежда на правом плече была пропалена. При малейшей попытке выбраться эта зараза жглась огнем.
Как же жаль, что риссы не владеют никакой магией… И я вместе с ними.
— Рассуждаешь, как истинная деревенщина, — скривилась Беата. — А могла бы все это время пользоваться.
Боль поставила мозги на место, и я наконец сподобилась рассмотреть, что она там вертела в пальцах. Амулет выглядел пугающе. Хрупкая стеклянная корка, внутри которой пульсировало что-то красное, подозрительно смахивающее на кровь. Страх ударил раскаленной плетью. Всем своим существом я чувствовала опасность. Но даже это не помешало сделать несколько выводов.
Раздобыть мою кровь Беата никак не могла. Значит, кровь ее собственная. Но настроена на меня… Получается, мы с ней связаны через Тавиша?
Как использовать ценную информацию, придумать не успела. Вокруг вдруг стало очень тихо, просто до мурашек, и Беата повернула голову и неверяще посмотрела куда-то в сторону.
— А он силен, — с восхищением пробормотала она и уже громче скомандовала: — Стой на месте!
Тавиш выглядел ужасно. Измазанный в крови, подозреваю, что и своей собственной тоже, глаза полыхают, с острых когтей стекают алые капли, и весь силуэт окружен белым ореолом магии. Чужеродной для этого мира и оттого еще более сильной. Особенно впечатляюще выглядели живописно разбросанные среди деревьев трупы. Не уцелели даже маги.
Во взгляде, который он устремил на Беату, читался приговор. Но привести его в исполнение наколдованный не решался. Из-за меня. Это радовало, но и вызывало досаду одновременно.
Он, амулет, я, Беата… Несколько раз поменяв слагаемые местами, мне все же удалось получить в мыслях нужный результат.
Нужно, чтобы Тавиш перенастроил амулет с меня на Беату! Он маг, к тому же тесно связанный с нами обеими. Должно получиться. Но догадается ли?
Ну же, мы ведь почти всегда знаем, что друг у друга на уме!
Тавишу в этот раз потребовалось немного больше времени, но он сообразил. Понимание в необычных глазах зажглось в тот самый момент, когда холеные пальчики Ффруа сжались чуть крепче и по прозрачной поверхности пошла первая трещина. Я почувствовала, как сердце сдавила невидимая рука, стало трудно дышать… Но страшно почти не было. Он успеет. Я ему доверяю.
И доверие это наверняка бы в очередной раз оправдалось, не вмешайся третья сила.
Сначала послышался свист… и Беата, так и не успев сделать свое черное дело, рухнула на землю. Выпущенный из пальцев амулет упал рядом с ней.
Упустить такой шанс Тавиш не мог. Естественно, он рванулся к мерзавке, но преодолеть несчастные десять шагов, разделяющие их, не успел. Снова свист… и он падает, с дротиком-звездочкой в шее. Наполовину иномирное происхождение сделало свое дело, и в отличие от Беаты сознание он не потерял, но и подняться не мог. Только ругаться и бессильно рычать.
Хрустнули сухие ветки под тяжелой обувью. Лично я даже не удивилась, увидев приближающихся к нам риссов. Эдвина и уже знакомых близнецов.
— Прекрасного дня, господин Дивальд. Погода радует, не правда ли? — издевательски протянул Марре, сверху вниз поглядывая на беспомощного Тавиша. Использовать магию, похоже, он сейчас тоже не мог. — Мы наблюдаем за вами некоторое время, и поведение девушки подтверждает, что она — одна из нас. Но если вы станете настаивать на магической экспертизе, я, пожалуй, не стану возражать.
— Не трогай ее, — глухо рыкнул Тавиш.
Тем временем близнецы сбили клетку похожим дротиком, только более яркого серебристого цвета, который мгновенно нейтрализовал магию, и скрутили меня. Где там эта хваленая сила? Даже дернуться нормально не получалось.
— Девушка принадлежит стае, — будто даже с легким сожалением обозначил свою позицию главный рисс.
Дивальд ответил тем же:
— Я тебя закопаю.
— Не слишком ли самонадеянно? Мой тебе дружеский совет: не суйся. — Всерьез его не восприняли. Отмахнувшись от упрямого аристократа, Эд приблизился к Беате и, особо не церемонясь, ткнул ее носком сапога. Когда же она предсказуемо не прореагировала, указал на амулет: — Перенастроить успел?
— Да, — сквозь зубы процедил Тавиш.
— Тогда оставляю это здесь. Не волнуйся, ты очухаешься первый. — Судя по выражению на физиономии, он считал, что поступает благородно, но лично я бы поспорила. Впрочем, зверолюду на мое мнение было начхать. — Берите девчонку и уходим.
В его руке вспыхнул амулет, отблески которого вскоре сформировались в кружащуюся воронку полноценного перехода.
— Пустите меня! Я не хочу в стаю! Грязные животные! Тавиш! Не оставляйте его здесь! — Я билась изо всех сил, но добиться сумела только боли в вывернутых руках.
— Угомоните ее, — лениво распорядился Марре.
Шею кольнуло.
Реальность потихоньку поплыла.
При мысли о том, что Тавиш, даже в случае успешного исхода с Беатой, выбираться из этой глуши может долго, а значит, увидимся мы теперь очень и очень не скоро, если увидимся вообще, на глаза навернулись слезы.
— Держись там. Скоро я приду за тобой. Даже соскучиться не успеешь! — было последним, что я услышала, прежде чем упасть в темноту.
