Глава 14
Несколько раз обескураженно моргнула, но больше никаких инструкций не последовало, так что пришлось пробовать. Звучит как бред, но не более чем все остальное.
Так почему бы и нет?
Легла ровно, закрыла глаза, максимально расслабилась, слегка воспользовавшись медитативной техникой, мысленно пробежалась по телу изнутри, отмечая, что ничего особенного не ощущаю (тело как тело), а затем постаралась последовать рекомендации Балавара.
Вряд ли бы он стал так глупо шутить, да и логически было все достаточно верно. Ведь именно яркие эмоции, в том числе ярость, помогают сменить облик. И если не слишком вдаваться в научные рассуждения, то внутри меня произошел всплеск определенных гормонов, активировавших боевую ипостась и поддерживающих ее неопределенное время. То есть должен быть постоянно действующий центр, очаг, вырабатывающий эти самые гормоны оборота, чтобы я так и оставалась боевой машиной.
Хм…
Гипотеза интересная. И почему я не пошла на медика учиться? Сейчас хотя бы знала, какими словами все это назвать.
Расслабленно скользя мыслью преимущественно по торсу, постепенно сконцентрировала внимание на грудной клетке. Там действительно ощущалось нечто неопределенное, чему не было названия, но оно было. Оно отличалось от всего остального.
И оно было алым.
Забавно.
Присматриваясь к его легкой пульсации, вторящей биению моего сердца, я умудрилась нырнуть глубже, и перед глазами замелькали нейронные вспышки. Вздрогнув от неожиданности, резко распахнула глаза… и вздрогнула вновь – Балавару удалось не только неслышно встать, но и приблизиться ко мне, и сейчас его лицо нависло прямо над моим всего в двадцати сантиметрах.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а затем я раздраженно прошипела:
– Ну и что это значит?
– Контролирую твой оборот, – ровно ответил демон, всем своим видом изображая нейтрально настроенного дядю доктора. – У тебя неплохо получается, по крайней мере, очаг ты нашла. Но что произошло потом?
– А не мог бы ты отодвинуться? Меня нервирует вторжение в мое личное пространство.
– Издалека будет сложнее понять, что именно ты делаешь.
– А зачем тебе понимать?
– Затем, чтобы поправить в случае неверного исполнения. – Натянуто улыбнувшись, корсар, кажется, скрипнул зубами (с чего бы?). – Закрывай глаза, и продолжим.
– А разве можно что-то сделать неверно? – Не собираясь исполнять то, в чем не разбиралась без детального анализа, я недовольно нахмурилась.
– Поверь, можно.
– Просто поверить? – нервно фыркнув, качнула головой я. – Это слишком большая роскошь. Рассказывай. Чего стоит опасаться?
– Сколько лет тебе, говоришь?
– При чем тут мой возраст? – Отодвинулась ближе к стене и с вызовом скривила губы. – Годы не показатель ума и сообразительности. Они либо есть, либо их нет и не будет. Меня заставили повзрослеть, и, поверь, я этому не слишком рада. Вот только незадача – сделать вид, что ничего не было, и жить как прежде не получается. А сейчас оставим мой характер, ум и возраст в покое и вернемся к более важной задаче. Так чего мне опасаться?
Мужчина хмурился, рассматривал меня, жевал губы, морщил нос, но я смотрела прямо и спокойно. Не в твоей власти, пират, вывести меня на откровенный разговор. Да и смысла в нем нет. Не оправдываю твои ожидания? Смирись.
И рассказывай!
К счастью, Балавар оказался умным мужиком и не стал тянуть слишком долго – вздохнул, выпрямился, сложил руки на груди и ответил:
– Внутри каждого демона и тем более мага заключен полноценный мир со своими законами. Эмоции, воспоминания, мечты и Сила – все они представляют собой не только слова, но и определенные сгустки энергий, расположенные на различных уровнях сознания. По неопытности, уйдя чересчур глубоко в себя, ты можешь зацепить не то, что нужно, и тем самым осложнишь себе задачу в разы. Те же гнев, грусть, радость – окунувшись в них чересчур глубоко, ты можешь впасть в депрессию или в беспричинную агрессию. У каждой эмоции свой цвет, вкус и запах. Урожденные маги изучают их с раннего детства и к моменту взросления понимают, что к чему и как всем этим пользоваться. Магам, чья сила просыпается случайно, намного сложнее – они понятия не имеют, с чем столкнулись и как это контролировать. В тебе силен разум, это очень хорошо. Но в магии ты как младенец – не знаешь элементарного и действуешь на интуиции и инстинктах. Видишь, что другие ходят, но не знаешь, какие мышцы за это отвечают, и дрыгаешь ногами, лежа на животе.
Забавное сравнение. И в целом верное.
Но кто сказал, что я признаю это вслух?
– Что ж, благодарю за ответ. Значит, ярко-алая, да? – иронично уточнила я и, вновь закрыв глаза, ушла в себя.
Младенец, говоришь? А вот черта с два! Я столько фильмов пересмотрела, столько книг перечитала, столько всяких разнообразных рисунков сама лично нарисовала, что сейчас смогу не только деактивировать эту пресловутую алую пульсацию гнева, но и…
Черт!
Не представляю, что я задела своими хвастливыми мыслями, но тряхнуло меня знатно. Аж искры из глаз посыпались!
Виртуальные искры.
Распахнула глаза, выдохнула, диким взглядом рассматривая вышедший изо рта дымок, и где-то на периферии услышала:
– Алая, а не бордовая. Алая! Ты что творишь?
Надо мной склонился явно сердитый, но при этом обеспокоенный Балавар, а я лишь глупо хихикнула и, на ощупь найдя его руку, похлопала.
– Не трясись, не поджарю. Кто бы знал, что мой внутренний бордо так похож на алый.
Передернулась всем телом, выдохнула еще какую-то вонючую гарь и просипела:
– Что это было?
– Сила. Концентрированная магия.
– А почему бордовая? Камень же светился голубым и синим.
– Потому что растворена в твоей крови, – раздраженно буркнул корсар и снова отошел на шаг. – Сконцентрируйся! Ульяна, это не игрушки!
Я в курсе.
Глубоко вдохнула, выдохнула, максимально расслабилась, прогнала все без исключения мысли прочь и сделала то, что должна была сделать сразу, – доверилась инстинктам. Все-таки они намного лучше меня разбирались в демоническом теле.
Секунды текли неторопливо, еще неторопливее я рассматривала многочисленные разноцветные сгустки, действительно располагавшиеся во мне слоями и периодически перемешивающиеся. Все это походило на палитру безумного гения… Но это было великолепно! Сама жизнь и ее красочное проявление.
Кстати, алого было до чертиков. Коралловый, пунцовый, киноварь, рябиновый, земляничный, малиновый, кармин, гранатовый, бордовый, цикламен, рубиновый… И еще оттенков тридцать, не меньше. А рядом желтые, зеленые, синие…
Я – космос.
Мило…
Стоп. Куда-то меня уже не туда занесло. Неужели глубже необходимого? Эй, инстинкты! Вы куда меня затащили?
Выныривать из глубин самой себя было невероятно тяжело, цветовые завихрения так и манили прикоснуться и изучить, но частью сознания я понимала, что нельзя поддаваться на провокации – это может плохо кончиться. Вот на что угодно готова спорить, что Балавар озвучил далеко не все подводные камни подобного погружения в собственное сознание.
Так что нет. Как-нибудь в следующий раз, и то когда изучу теорию.
Где там необходимый ярко-алый?
Не представляю, сколько времени я потратила на поиски и опознание, но когда старательно изучила то самое (надеюсь!) алое пульсирующее пятно, то озадачилась вновь. А как, собственно, его деактивировать? Где пресловутая кнопка «выкл.»? Куда нажимать и какое кодовое слово при этом говорить?
Я хмурилась, мысленно морщила лоб, кусала губы, подходила к пятну то слева, то справа, то сверху… Но прикасаться опасалась. А вдруг затянет? А вдруг долбанет? Я ж тут все разнесу и никто не остановит!
Тут же в памяти всплыл эпизод с двумя уничтоженными бандитами.
Нет. Нельзя. Мы в океане, черт побери!
Думай, Уля, думай!
Как выключить ярость? Точнее, не выключить, а пригасить до спящего состояния.
Спокойствие, только спокойствие…
Точно!
Так, где там мое спокойствие? И какого оно вообще цвета?!
Экстренно вспоминая уроки по самообладанию, я выковыривала из памяти знания о цветовых соответствиях. Алый – физика, желтый – ум, голубой – эмоции. Черный – депрессия, пустота, но в то же время и созидание. Белый – символ чистых помыслов. Серый – меланхолия и реализм. Розовый – чувствительность, легкость и… ослабление влияния алого, зрелость, женственность и дружелюбие.
Точно. Попробуем начать с простого, ведь из алого так просто сделать розовый, всего лишь добавив в него белого.
Где там мои миролюбивые чистые помыслы?
Ой, а что так мало?
Надув губы, как капризная маленькая девочка, я расстроенно рассматривала разрозненные крупицы белого света, периодически вспыхивающие то тут, то там. Ну я давно знала, что доброты и миролюбия во мне с каждым годом становилось все меньше, но не думала, что все настолько критично. Я ведь правильно понимаю, что здесь и сейчас вижу составляющие именно своей, Ульяниной, души?
Черт, кто бы ответил!
Жалея, что не могу, как в детстве, прикусить ноготь на пальце, чтобы лучше думалось, я начала силой мысли (понятия не имею как!) отправлять белоснежные искры в свою алую ярость. Кажется, эта самая ярость очень удивилась подобному повороту. Вздрогнула, чуть расширилась, замерла, а затем послушно поглотила искры одну за другой, не меньше десятка. Снова чуть расширилась, затем резко уменьшилась, замерла и… побледнела.
Есть!
Ай, какая милота! Розовенькая с перламутром штука. Ну и что я натворила?
Оттолкнувшись от центра души, взмыла ввысь и распахнула глаза, задышав как выброшенная на берег рыба. Нет, слишком быстро. Надо помедленнее, а то пульс буквально зашкаливает.
Учту.
Ну и что тут у нас произошло в реале?
Перед глазами, да и в голове было немного мутно, словно я еще не проснулась, во всем теле чувствовалась невероятная слабость, но, судя по ощущениям, я все-таки сумела обернуться.
– Ульяна? Пришла в себя? – Надо мной склонилась крайне обеспокоенная Эльба. – Ты меня слышишь?
– Да-а-а… – неожиданно жеманно протянула я и зачем-то глупо хихикнула. Осеклась, нахмурилась и тихонько прошептала: – Я что-то не то сделала?
– Не знаю, сейчас разберемся, – нахмурилась «змея» и начала водить над моей грудью и головой руками, в полумраке каюты светящимися фосфоресцирующим салатовым светом. – Ты погрузилась слишком глубоко и слишком надолго, так что Балавар не смог тебя дозваться и в итоге позвал меня.
Известие обеспокоило, и я нахмурилась еще больше. Так и знала, что будет подвох!
– Как долго?
– Около трех часов.
А, ну это еще нормально. Я уж думала – на сутки-другие.
Расслабленно выдохнув, я скосила глаза вниз, на ладонь Эльбы, и с нескрываемым любопытством поинтересовалась:
– Какие результаты?
– В целом положительные, – уже спокойнее улыбнулась женщина и убрала руки. – Судя по нейтральному эмофону ярости, у тебя все получилось. Не поделишься опытом?
– Пока нет. Надо закрепить результат. – Ответив уклончиво, потому что мне самой не нравились сроки исполнения и странная игривость, я медленно села на кровати, увидела стоящего у дверей хмурого демона и не удержалась от язвительной подколки: – Между прочим, красного во мне штук сорок оттенков!
– У женщин немного иное цветовое восприятие, – неожиданно с претензией заявил Балавар и неприязненно скривил губы, при этом предпочтя перевести взгляд на потолок. – Эльба, уведи ее отсюда, она меня… нервирует.
– Чего? – Не удержав возмущения, я аж чуть воздухом не поперхнулась. Перевела взгляд на Эльбу, затем снова на демона… На Эльбу…
И поняла, что «змея» смотрит на меня с подозрением. Оценивающе. Придирчиво и въедливо.
– Что-о-о?!
– Активирован женственный розовый, – сказала как припечатала «змея» и осуждающе поджала губы. – Ульяна, нельзя так делать. Ты понимаешь, что на корабле сто двадцать с хвостиком мужчин? Благодари богов, что Балавар позвал меня, а не кэпа. Вставай, и идем.
Начиная понимать, что, кажется, все-таки немного переборщила с пресловутым «розовым» (неужели демона долбануло моей женственностью?), я послушно встала и прошлепала до своей каюты. Получила инструкцию запереться, без разрешения не выходить и никому, кроме нее, не открывать, кивнула, заперлась и практически рухнула на кровать, мысленно ругая свою самонадеянность. Надо было разбавлять алый синим и желтым. Глядишь, получился бы коричневый – цвет стабильности и здравого смысла.
Надеюсь.
Черт, у них все не так! А может, и правда есть кнопка «выкл.» и дело не в смешении цветов, а в пресловутом выключении?
Не рискуя вновь погружаться в себя без грамотного присмотра, я предпочла просто расслабиться и подремать, тем более чувствовала себя не очень бодро. Через пару часов меня разбудил требовательный стук и заявление Эльбы, чтобы я открыла и впустила, что я проделала максимально быстро, но тут же вернулась в кровать, тем более места для двоих было не очень много.
Первым делом «змея» участливо справилась о моем самочувствии, затем вручила обувь, сумку и верхнюю одежду, забытую в каюте кэпа, и только после этого села рядом и строго заявила:
– Ульяна, ты все сделала неправильно.
Мило.
– Если бы я еще знала, как правильно… – криво усмехнувшись, пожала плечами я и решила немного поябедничать: – Балавар не очень хороший учитель. Заявил, что я должна найти в себе алую ярость и выключить. И как? А с учетом того, что только алого во мне три оттенка, проблемы начались уже на стадии поисков. О прочих красных вообще молчу. Да тот же розовый! Он ведь тоже почти красный!
– Ладно, успокойся. – Эльба покровительственно обняла меня за плечи. – Первый шаг сделан, и уверена, дальше будет проще. Ты очень умная и способная девочка, я в тебя верю. Но больше не делай так, как сейчас, – не заменяй цвета, это довольно опасно. Я, конечно, не демон, но знакома с укрощением эмоций. Дело не в подмене, а именно в укрощении и приглушении. Давай разберем процесс на примере огня: пока есть дрова и воздух – огонь ярок и опасен. Как только заканчиваются нужные составляющие для его подпитки, он гаснет. Так и с эмоциями – как только пропадает подпитка, они стихают. У каждой эмоции свои «дрова», но так как нас интересует именно демоническая ярость, отвечающая за оборот и поддерживающая его в боевом состоянии, то необходимо перекрывать именно ее.
Внимательно слушая в целом доступное объяснение, я кивала и запоминала, внутренне радуясь, что Эльба не только чудесный организатор и управляющая, но и весьма грамотный специалист по демонам и их эмоциям.
– Если ты внимательно изучила пульсацию своей ярости, то наверняка видела, что она неравномерна в своей форме. Это очень похоже на медузу с щупальцами-жгутиками. Кстати, знаешь, кто такие медузы?
Кивнула снова, причем мысленно поражаясь точности описания. А ведь и правда, очень похоже на медузу!
– Так вот, чтобы «выключить» ярость, необходимо перекрыть каналы подпитки, то есть элементарно втянуть «жгутики» в центр.
Э-э-э…
Элементарно?!
Несколько раз моргнув, при этом мысленно бушуя и костеря Балавара всеми известными нецензурными словами, вслух я сказала коротко и емко:
– А сразу сообщить?!
– А Балавар разве не сказал?
– Нет!
Озадаченно потеребив мочку уха, Эльба натянуто улыбнулась и пообещала разобраться, добавив, что Балавар наверняка просто упустил этот момент из виду и думал, что я догадаюсь сама.
Ага. Сама. Вот так взяла на пустом месте и догадалась!
– Ладно-ладно, не пыхти, – по-доброму рассмеялась добровольная опекунша и вновь обняла меня за плечи. – Уверена, после твоего экспромта он учтет все предстоящие нюансы и больше не допустит подобной оплошности. К тому же я еще раз его предупредила об ответственности и том, что лучше тебя не трогать и тем более не задирать ни под каким предлогом – корабль у нас один. Ужинать идем?
Ужинать? Превосходная смена темы. Конечно, идем!
– А можно?
Эльба недоуменно приподняла брови, и я пояснила:
– Ну, я больше не женственная?
– А, нет, – звонко рассмеялась «змея». – Все прошло, ты больше не излучаешь завлекающие флюиды. Кстати, было забавно. Вроде вся такая растрепанная оборванка, а хорошенькая просто до ужаса!
Вычленив из сомнительного комплимента главное, а именно «растрепанная оборванка», я тут же прикоснулась к волосам и поморщилась – на голове действительно был бардак. А еще спину холодило. И штаны, зуб даю, сами не зашились.
Черт!
– Эльба, а у тебя, случайно, ниток с иголкой нет?
– Ниток? – Женщина чуть отстранилась и смерила меня подозрительным взглядом. – Зачем?
– Штаны заштопать.
– А ты умеешь? – Скептицизм и ирония в тоне Эльбы зашкаливали, а когда я неопределенно пожала плечами (черт, чуть не выдала себя с потрохами!), «змея» громко вздохнула и который раз за этот неимоверно длинный день покровительственно похлопала меня по плечу. – Понятно. Снимай, сама зашью. Сменная одежда есть?
– Да, конечно. – Выдохнув с явным облегчением (убеждать Эльбу, что справлюсь сама, и тем самым породить новый виток подозрительных вопросов, не стала), я торопливо переоделась и попутно оценила размер повреждений.
И если штаны заштопать было вполне реально, потому что они разошлись четко по шву, то рубашка была на выброс. Жаль, она мне нравилась. Да и обошлась почти в треть серебряной монеты.
Пока Эльба вслух размышляла о том, что в первую очередь озадачит Балавара моей одеждой, то есть ее зачаровыванием, я причесалась, заплела волосы в косу, оправила свежую рубашку и штаны, обулась и только после этого встала перед задумчивой «змеей».
– Готова? – Леди корсар придирчиво оценила мой внешний вид, нашла его приемлемым, и мы отправились в капитанскую каюту, потому что именно там обедал и ужинал офицерский состав, когда требовалось решить текущие дела.
– А какие у нас дела? – не постеснялась полюбопытствовать я, когда мы выбрались на верхнюю палубу.
– Пока текущие, – уклончиво ответила Эльба и многозначительным взглядом на проходящего мимо моряка дала понять, что разговор не для посторонних ушей.
Послушно замолкнув, я напустила на себя максимально серьезный вид и, буквально чеканя шаг (что в балетках было проблематично и немного нелепо), вошла вслед за «змеей» в каюту, где утром чуть-чуть «пошалила».
Кстати, дверь уже починили, причем настолько качественно, что, даже приблизившись и внимательно ее осмотрев, я не нашла больших отличий от той, что тут была до моих экспериментов.
Или вообще новую поставили?
– Ульяна? – Мои действия не остались без внимания остальных, и кэп подошел ближе. – Что изучаем?
– Дверь. Старую починили или новую сделали?
– Новую. На корабле достаточный запас пиломатериалов для ремонтных работ, не требующих доков. Давай за стол. Кстати, ничего рассказать не хочешь?
Вопрос был явно с подвохом, как, впрочем, и многозначительный взгляд кэпа. Вздохнула, потупилась, напоминая себе, что для окружающих я практически «девочка-дурочка», сиречь папенькина дочка, прошла к столу, села, оценила достойный разблюдаж и только после этого вновь покосилась на подошедшего вслед за мной капитана Варго.
Оборотень не сводил с меня снисходительно-покровительственного взгляда, так что пришлось изобразить еще и послушание.
– А что именно вас интересует?
– Способ, которым ты обернулась.
– Ах это… – Пожала плечами, решив, что не буду брать вину на себя (какой бы она ни была), а переведу стрелки на Балавара, сидящего у стены. Мне предложили стул рядом с Истаной, по другую руку с ней сидел Харошдт, а уже потом Балавар. По правую руку от меня присел сам кэп, затем Эльба, и последним прямо на полу расположился Ждан. – К сожалению, мне не объяснили, каким именно образом необходимо произвести деактивацию, и я решила поступить так, как посчитала правильным.
– А именно? – решил подтолкнуть меня к развитию темы внимательно слушающий кэп.
Балавар при этом сидел с каменным лицом, но в глазах то и дело мелькала досада.
– После того как я нашла свою ярость, – отвечала я не только кэпу, но и остальным, при этом не сводя язвительного взгляда с демона, – мне пришлось задуматься, как именно поступить, чтобы она унялась. О жгутиках-каналах мне никто не сообщил, поэтому я приняла оптимальное, на свой взгляд, решение – я разбавила алый белым, чтобы получить нежно-розовый.
– Почему именно этот цвет?
– Я неплохо разбираюсь в живописи. – Тщательно подбирая слова, чтобы очередной раз не сказать лишнего, я повернула голову к кэпу и стеснительно улыбнулась, словно прося прощения за свой выбор. – Когда я изучала цвета, их влияние и ассоциации, то запомнила, что розовый – это романтичность, доброта и дружелюбие. Но, видимо, это не совсем так или я подобрала немного не тот оттенок… Не знаю. Но Эльба уже объяснила мне ошибку, и подобного больше не повторится.
– Что ж, весьма оригинальный подход к решению проблемы. – Кэп не стал долго думать и предпочел заняться более интересным делом. – Всем приятного аппетита.
Ужин прошел нейтрально, причем еда была хоть и простой, но при этом весьма вкусно приготовленной. Из белков преобладала рыба, гарнир был разнообразный, овощной, а к чаю так и вовсе ягодный пирог.
А неплохо здесь кормят офицерский состав!
Когда расторопные юнги убрали со стола, никто не стал расходиться – корсары решили обсудить план на ближайшие дни, которые нам предстояло просто плыть до цели. Балавара временно отстранили от обучения меня магии, но при этом убедительно попросили как можно быстрее заняться моей одеждой.
После сытного ужина меня вновь начало клонить в сон, так что приходилось концентрироваться, чтобы ничего не упустить. А вдруг начнут обсуждать что-нибудь более важное, чем прокладка оптимального курса к островам Зандорро?
– Ульяна, не спать! – неожиданно чуть ли не в ухо сказала Эльба, а когда я вздрогнула и недоуменно моргнула, расплылась в предвкушающей и почему-то кровожадной ухмылке. – Уважаемая махеши, а не желаете ли вы окончательно влиться в наш дружный коллектив путем посвящения в корсары?
Чует моя по… интуиция, что не очень.
– А что надо делать?
– Ничего особенного, – еще шире (куда уже?) улыбнулась Эльба. – Просто обещай не психовать и не обижаться, если что-то покажется тебе странным или неприятным. Таковы правила. И помни: мы на корабле, далеко от земли. И если что – вниз на-а-амного ближе, чем до берега.
Интуиция напряженно сглотнула, а я тихо уточнила:
– А поподробнее можно?
– Нет, – еще шире (рот не порвется?!) разулыбалась женщина-змея. – Идем, пора.
Желудок напряженно сжался от дурного предчувствия, но гордость буквально пнула меня под зад, и я медленно, но уверенно поднялась из-за стола и с прямой спиной прошла за коварно ухмыляющимся кэпом.
Следом вышли все остальные, видимо не собираясь пропустить минуты (надеюсь, не больше) моего предстоящего позора (как пить дать!). Далеко идти не пришлось – капитан жестом указал мне на центр палубы, где в одиночестве стояла огромная бочка литров на пятьсот, причем до краев полная воды. Как понимаю, океанической.
Хм…
Чудно.
Они забыли, что произошло, когда я попыталась прикоснуться к водной защите? Или думают, что на этот раз мы магию подключать не будем и все обойдется?
Но все же, что дальше?
Немного нервничая из-за неопределенности предстоящего посвящения, я осмотрелась исподлобья, отмечая, что на палубе невероятно много матросов. Наверняка все в курсе, что последует дальше, иначе почему большинство из них скалится и ухмыляется?
Отстраненно фиксируя себе в памяти, что в расовом соотношении превалируют демоны и оборотни (примерно поровну), а десятая доля приходится на орков, гномов (Гном-корсар? Круто!) и дроу, вновь сосредоточилась на бочке и капитане Варго.
– Господа корсары, позвольте представить вам нашего нового мага, махеши Ульяну. Сия доблестная дева не только на словах, но и на деле доказала, что достойна этой несомненно значимой должности, и теперь лишь дело за малым – стать не просто магом, а магом-корсаром. Итак… – Кэп поманил меня пальцем, а затем, когда я подошла к нему и бочке вплотную, посмотрел поверх моей головы, и по его губам скользнула кривая усмешка. – Ждан, помоги махеши.
Я не успела ничего. Ни испугаться, ни оказать сопротивление, ни элементарно пискнуть или ругнуться. Вот я стояла на палубе, а вот я уже в бочке по самую макушку, и меня окунают и окунают в эту чертову бочку так быстро и неумолимо, что я успеваю лишь хапнуть воздух ртом и закрыть его, чтобы не наглотаться воды.
Изверги! Деспоты! Демоны-ы-ы!!!
Хотя, впрочем, нечто подобное я и подозревала, поэтому сильно не обиделась и не расстроилась. Намного хуже было бы прыгать в открытую воду… А так ничего. Незапланированная холодная ванна, но все лучше, чем за борт.
Когда меня окунули раз десятый, а может, пятнадцатый, давление на голову и плечи пропало, и я смогла схватиться руками за край бочки, вынырнуть и отплеваться. Снаружи ликовали пираты, чей вечер разнообразился представлением, рядом чуть виновато улыбался Ждан, а за ним с ободряющими и подбадривающими физиономиями полукругом стоял офицерский состав.
– А ты не салага, детка! Скажу честно – ждала визга, – хохотнула Эльба и несколько раз хлопнула в ладоши.
Остальные словно только этого и ждали – тоже захлопали, так что вылезала я из импровизированной купальни (не без помощи Ждана) под оглушающие овации.
– И раз уж у нас все настолько хорошо началось, то держи. Выпей и это. – Кэп протянул мне красивый серебряный кубок (судя по изящной ковке с резными листьями, как минимум эльфийский), внутри которого плескалась…
– Что это? – Я с подозрением присмотрелась к почти прозрачной жидкости.
– Вода.
Но при этом столько коварства было в зеленых глазах оборотня, что я поняла – подвох продолжается.
Не став пить залпом (отказаться вообще вряд ли получилось бы), я сделала сначала маленький глоток, осознала, что вода невероятно соленая, да еще и с неприятной горечью (Неужели тоже океаническая? Ужас!), а затем, запрещая себе морщиться, выпила все большими глотками до дна. Благо в кубке было не больше стакана, так что сильно мучиться не пришлось.
Но и это оказалось не все!
После первого кубка мне вручили второй, который даже на запах явно содержал алкоголь, но и это меня не смутило. Мысленно сплюнув и перекрестившись, я без страха и сомнений выпила и его, хотя под конец захотелось дохнуть…
Огнем.
Это… было… Авиационное топливо?!
Кашлянула, еще, вытерла льющиеся градом слезы, а затем…
Все-таки дохнула.
Нет, не огнем.
Хуже.
Молнией.
Я честно не хотела никому причинить вреда, поэтому и сама искренне расстроилась, когда от меня по палубе хаотично замелькали электрические дуги, поражая всех, кто стоял поблизости. Первыми пострадали офицеры, затем ближайшие моряки, а после и все остальные.
К счастью, все закончилось достаточно быстро, да и, судя по отсутствующим трупам, разряд был небольшой силы, так что мне не было стыдно. Почти.
Ну… Чуть-чуть если только.
И вообще! Сами виноваты!
Предпочитая не смотреть на дымящихся Эльбу и кэпа, я вытерла тыльной стороной ладони губы, выдохнула облачко гари, неожиданно очень громко икнула и, кажется, покраснела. Да, неловко получилось.
– А ты шутница, детка! – Эльба была невероятно весела, словно это не у нее стояли дыбом косы-дреды. Подошла, от души шлепнула ладонью по плечу, отчего я даже чуть присела, и развернула меня к морякам. – Господа корсары! Приветствуем нашего мага! Махеши Ульяна, прошу ценить и уважать.
Мысленно радуясь, что Эльба не сказала «любить и жаловать», я избегала смотреть в глаза аплодирующим и свистящим морякам, предпочитая скользить по ним рассеянным взглядом и не концентрироваться ни на ком. А мне сейчас вот что интересно – в мои обязанности будет входить лишь огневая поддержка нападающих или и то, что озвучивал кэп? Я ведь не умею.
Абсолютно неожиданно в голове стало не очень комфортно, и обострившаяся интуиция деловито сообщила, что я пьяна. Черт! Этого еще не хватало! Надеюсь, на этом посвящение закончилось? Иначе одним разрядом мы точно не обойдемся.
И кэп, словно услышав мои мысли, громко и четко скомандовал:
– Посвящение считаю завершенным! По местам!
И уже тише, чтобы слышали только мы, добавил:
– Эльба, отведи Ульяну в каюту, на сегодня ей впечатлений достаточно.
Не представляю, что это был за алкоголь и можно ли было мне вообще его пить, но до каюты я добралась лишь благодаря поддержке Эльбы, на последних метрах буквально вися на ней, уже не в силах переставлять ноги. Запиралась по приказу «змеи» на одном упрямстве, до кровати дошла уже практически без сознания, а раздеваться так и вовсе не стала, понадеявшись на крепкое демоническое здоровье и то, что за бортом тропическое лето.
Прощай реальность, здравствуй койка.
Так завершился мой первый день в корсарах…
