Глава 21
Визиты удачные и не очень

Новый день – восьмой день циклады, выходной для студентов АПП, к сожалению, начался слишком привычно для Янки, полвечера потратившей на рассказ о пророчестве Собирателя. В дверь нахально барабанили. Личность наглеца у проснувшейся от грохота землянки и тени сомнения не вызвала. Разумеется, Машьелис о Либеларо. Стефаль для вопиющей утренней бесцеремонности был слишком тактичен, а Хаг… от удара кулака тролля дверь сломалась бы, пожалуй, после второго, максимум третьего удара. Йорд же, жених Иоле, никогда упражнений для барабанщиков в коридоре не затевал.

Как была в пижаме, Яна выбралась из кровати, доползла до двери и распахнула ее. Улыбка Лиса освещала пространство не хуже лампочки ватт на двести.

– Идем? – словно бы для проформы осведомился до отвращения бодрый и выспавшийся дракончик, вызывая у напарницы стойкое ощущение дежавю.

– Куда? – ляпнула собеседница с временно выключенными мозгами, цепляясь рукой за косяк, потому как слишком резко поднятую с подушки голову штормило.

– В храм Ветров, конечно! Деньги я с Сейата получил, метки исчезли, значит, можно от браслетов избавляться. Заодно по городу прогуляемся, в банк зайдем, тебе счет откроем, – прояснил общие планы Машьелис с честным недоумением на мордахе.

– Хорошо, сейчас оденусь, – понимая, что за ней должок, а друга надо освобождать от браслета помолвки, пока, чего доброго, о его благородной инициативе по спасению напарницы не проведала суровая бабушка. Съесть, может, горе-невесту и не съест, но поднадкусает наверняка!

Вот так и получилось, что спустя полчаса Янка с отвратительно бодрым Машьелисом вышли за ворота академии и направили свои стопы к храму Ветров. Уже почти привычно – все-таки второй раз за последнее время – девушка свернула вслед за другом в переулок, выводящий на нужную улочку, и наткнулась на вставшего столбом Лиса.

Причина стояния у напарника оказалась веской – вместо знакомого переулка Бриза перед студентами оказался незнакомый тупик. Почесав бровь, дракончик передернул плечами и беспечно объявил:

– Пойдем другой дорогой! Чуток подлиннее получится, ну да ничего.

И в самом деле, ничего. У Янки и Машьелиса ничего не вышло ни на второй дороге, ни на третьей, ни на четвертой. Казалось, вот сейчас, за поворотом, на соседней улочке покажется впечатляющая громада странного храма, но не тут-то было. Храм Ветров играл со студентами АПП в прятки и, что самое обидное, выигрывал.

В конце концов даже упрямый дракончик сдался, вняв тяжким вздохам напарницы и многозначительному бурчанию ее оставшегося без завтрака живота. Парочка, так и не расставшаяся с браслетами, была вынуждена прекратить розыск культового сооружения ради куда более низменной и простой для нахождения цели – трактира.

Лис как раз озирался по сторонам. Острый нос блондинистого дракончика подергивался, вылавливая из смеси городских ароматов наиболее съедобные, когда ребят окликнул неказистый мужичонка в форменном плаще стражника. Отливающие синевой щеки указывали на попытку побриться, оказавшуюся не слишком успешной, но хоть нос и глаза нынче краснотой не отличались.

– А, господа студенты! Чего ищем? Очередные приключения? Или опять где-то в подворотне раненого эльфа запрятали? – насмешливо окликнул парочку штатный лекарь из стражи Дрейгальта.

– Храм Ветров искали, да не нашли. Проголодались, теперь ищем таверну, чтобы позавтракать, – охотно поделилась планами простодушная Яна.

– Раз храм не нашли, знать, не нужен он вам, – почесал зудящую щеку мужчина.

– Нужен, – заспорила девушка.

– Дык тут какое дело, если вы одно думаете, а храм другое, вернее будет то, что он, а не вы в ум взяли, – растолковал ребятишкам лекарь с покровительственной интонацией, свойственной тем взрослым, которые считают себя опытными и годными для поучения молодежи.

Именно такой тон, кстати, обыкновенно и злит нуждающуюся в поучениях молодежь сильнее всего, отчего она эти поучения, сколь бы ценными они ни были, принимать и понимать отказывается наотрез.

У Машьелиса уже начали гневно подрагивать ноздри и прищурились глаза, а Яна, привыкшая уважительно относиться к старшим и их советам, наивно брякнула, не давая разгореться спору:

– Что ж нам делать, если очень надо, дяденька?

– Поищите того, студентики, кому и в самом деле в храме Ветров неотложно побывать следует и кого храм видеть хочет. К нему прицепитесь. Авось доберетесь, – снова почесал щеку и выдал на самом деле стоящий совет лекарь. – Чего-то такое я, кажись, слыхал. Таверна же хорошая «Кусок в глотку» на соседней улице стоит. Вы на название не смотрите! Папаша Жакаффрей ее держит. Изысков эльфийских не подаст, конечно, но накормит от пуза да возьмет недорого. И пиво у него… Хотя, хм, рано вам еще пиво-то, – осекся размечтавшийся о холодненьком и пенном лекарь, с тоской покосился куда-то вдаль, где, вероятно, находилась таверна, и сглотнул.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила стражника Янка.

Машьелис тоже брякнул себе под нос что-то вроде «спасиб, дядь».

– Бывайте и больше в неприятности не влипайте, пойду я, на дежурство пора, – пожелал парочке студентов лекарь и побрел куда-то в противоположную таверне сторону.

– Пошли завтракать, я плачу, а потом сразу в банк! – подхватив огорошенную предложением напарницу под локоть, Лис поволок ее к таверне с замечательно броской вывеской.

– Хорошо, – запоздало согласилась впечатленная Янка.

«Кусок в глотку» оказался вполне мирным и уютным местечком, в утренний час почти пустым. Здоровенный и могучий (с такого типа впору было какого-нибудь Конана Варвара рисовать) мужик за стойкой приветливо улыбнулся посетителям, разом утратив две трети своей грозности. Оставшейся трети, впрочем, хватало с лихвой, чтобы даже самые удалые гости в таверне вели себя тише воды ниже травы.

Студенты заказали завтрак. Яна ограничилась двойной порцией местного аналога картошки с тушеным мясом и сладким пирогом к чаю, не желая ввергать друга в дополнительные расходы.

Ели молча, чтобы не портить друг другу аппетит сомнениями и предположениями, а потом, как и обещал Машьелис, отправились в банк. Его, в отличие от храма Ветров, дракончик нашел практически сразу, то ли уже бывал, то ли ориентировался на самый любимый из ароматов – запах денег.

Кстати, банк оказался драконьим. В том смысле, что работали там именно драконы, ибо они, не в пример другим расам, как хвастливо заявил друг, лучше иных берегли и преумножали не только свои, но и чужие капиталы. Правда, не всякого клиента привечали, но того, кого привел под ручку родовитый сородич, обслужили с охотой.

Янка поначалу робела от роскоши внутри белокаменной, больше похожей на замок или дворец громады. Все эти мраморные полы, тяжелые портьеры, резная мебель, картины и статуи делали банк похожим на музей и ввергали девушку в ступор. Но Лис, вернее, сейчас он выглядел действительно Машьелисом о Либеларо, а не веселым Лисом, был совершенно невозмутим. Очень кстати оказался его статус жениха девушки, подтвержденный браслетами. Парень, как обещал заранее, взял на себя все переговоры об открытии счета, оценке камня и переводе его стоимости в звонкую монету. Камень-подарочек оказался какой-то редкостью! Никакой пластиковой карточки в Дрейгальте, разумеется, не выдавали, зато сняли отпечаток указательного пальца вместе со следом ауры для подтверждения личности.

Так что уже минут через сорок Яна Донская покинула драконий банк вполне состоятельной вкладчицей с почти двумя тысячами золотых на счету и гудящей от впечатлений головой. В академию студентка возвращалась в задумчивой оторопи из-за своего резко увеличившегося благосостояния и странностей храма Ветров. Но если первое скорее радовало, то не желавший показываться, а значит, принимать браслеты назад, храм огорчал.

– Что делать будем? – растерянно крутя неснимаемое украшение на запястье, спросила Янка.

– Попробуем поступить по совету лекаря. Следует найти того, кому надо в храм Ветров, и сесть ему на хвост, – нехотя признал ценность поданой идеи Лис. – Нам бы только туда добраться, а там уж договоримся. Может, какой обет дадим, чтобы помощь получить.

– Где бы еще такого человека найти, – вздохнула девушка.

– Да не переживай ты, найдем, – беспечно отмахнулся Лис, приободрившийся, придумав способ обойти запрет. – Ребята часто туда наведываются. Как кто соберется, я узнаю! Пару золотых за сопровождение пообещаю, так нас с радостью проводят.

– А-а, ладно, – успокоенная отношением друга к проблеме, согласилась Яна и даже предложила: – За пирожками во «Всё на стол» зайдем? Мастер Вархимарх с вишней не делает, а Стефу понравилось!

– Давай, – не стал спорить дракончик.

А в общежитии Яну уже ждали, и вовсе не ради пирожков. Не то встревоженный, не то какой-то торжественно-впечатленный Стефаль передал девушке просьбу декана зайти в кабинет. Машьелис, как будто в кабинет пригласили и его, от напарницы не отстал, так и вошли ребята втроем, да с корзинкой пирожков впридачу.

Декан и мастер Лаэрон прервали тихую беседу и сосредоточили свое внимание на посетителях. Айриэльд смотрел с легкой заинтересованностью, Гад иронично. Он и задал насмешливый вопрос:

– И кто ж из вас троих Яна, господа студенты?

– Она с утра была, – Машьелис ткнул пальцем под ребро невольно взвизгнувшей напарнице, – да только мы же ее напарники, господин декан, как же мы ее после вчерашнего без присмотра оставим? Ну как опять обморок?

– Ты считаешь, о Либеларо, что мы с мастером Айриэльдом не в состоянии позаботиться о студентке? – удивился Гад.

– Вы – в состоянии, – мигом согласился юный наглец, идя на попятный, и тут же снова пошел в наступление: – Однако же мы волноваться будем! Правда, Стефаль?

Эльф только кивнул.

– Пусть остаются, – повел пальцами мастер Айриэльд.

– У нас и пирожки есть, – заискивающе заулыбался Лис, предъявляя вкусную взятку руководству.

В торжественный момент попытки дачи взятки пирожками в дверь тяжело бухнули и, не дожидаясь разрешения, на пороге возник Хагорсон. Поводя раскрывшимися ушами-локаторами, тролль быстро обозрел кабинет, оценил обстановку и выдал:

– Мастер Гад, я пришел.

– Вижу, – иронично согласился декан, ибо не заметить присутствия крупногабаритного серокожего парня в кабинете было весьма затруднительно. – Позвольте осведомиться, Хагорсон, зачем?

– Дык, – привычно напустил на себя вид туповатого и усердного студента тролль, для поддержания имиджа почесал затылок и выдал: – Моих напарников к вам вызвали, стало быть, и меня.

– Безупречная логика, – язвительно прокомментировал Гад.

– Решил, что твои друзья влипли в неприятную историю, и ринулся на защиту? – с прохладной, но вполне доброжелательной улыбкой уточнил мастер Айриэльд.

– Если даже так, все одно, всем отвечать, – пожал плечами разоблаченный тролль и развел могучие руки.

– Уверяю вас, студенты, никто из вас перед академией или лично нами… пока, – декан особенно подчеркнул последнее слово, – не провинился. Мастер Лаэрон желал переговорить с Яной Донской, и, как я понимаю, без лишней публики, даже если оная включает в себя напарников студентки.

– У Янки от нас секретов нет! Я вообще ее, можно сказать, жених! – нахально взмахнул рукой дракончик, демонстрируя браслет из храма Ветров в доказательство тезиса.

– А можно, студент о Либеларо, и помолчать, просто помолчать, – пока девушка терялась в догадках, что происходит, предложил декан. И обратился к старшему эльфу: – Мастер Айриэльд?

– Я желал вручить вам, Яна, символ своей благодарности – плод Великого Древа. Дорогами сна навестил я священное место и с радостью откликнулось Древо на мою просьбу, – напевно обратился мастер к девушке, встал и, приблизившись к удивленной студентке, протянул ей… самую обычную желтую сливу. Нет, не совсем обычную, крупную, с тонкой кожицей, одуряюще пахнущую сладким соком. Почему-то, когда Янка приняла ее в ладонь, слива показалась ей гораздо более увесистой, нежели обычный плод. – Следует съесть мякоть, а косточку желательно посадить в плодородную почву.

– Спасибо огромное, – растроганно воскликнула девушка и тут же растерянно спросила: – Как мне сливу маме передать? Каникулы-то еще не скоро, если на хранение коменданту отнести, долежит?

– Собственно, в качестве ответа на твои вопросы я тут, – скромно откашлялся декан и продемонстрировал студентке лист со знаком портала. – Вот только твоих напарников на экскурсию я тащить не собирался. Кое-кто свою награду вчера у ректора в золотом эквиваленте выпросил.

– Так кое-кто об альтернативе и не заикнулся! – возмутился дракончик и выпалил неслыханное: – Я бы, может, от денег отказался, взял бы экскурсией и знакомством с Янкиной семьей!

– Что ж, – сдался декан, пораженный аттракционом неслыханной щедрости – отказом дракона от вознаграждения в звонкой монете. – Пусть Яна сама решает, хочет ли она навестить родных в вашей компании или предпочтет сделать это исключительно в моем обществе.

– Можно со всеми? Ребята давно хотели на мой мир посмотреть. Только они же не люди, – несмело спросила девушка, покосившись на острые уши и водопад золотых волос Стефаля и серую кожу здоровяка Хага – обладателя клыков и ушей-трубочек. Пожалуй, один Машьелис, если пристально не изучать, сошел бы за очень симпатичного человека. – Маскироваться надо.

Компания встала по стойке смирно, затаила дыхание и принялась поедать обожаемого и глубокоуважаемого декана Гадерикалинероса преданными взглядами. Старший эльф серебристо рассмеялся, от всей души наслаждаясь концертом.

И грозный с виду, но добрый внутри (точно добрый, Янка готова была спорить на что угодно) декан дрогнул. Махнул рукой и полез в кошель за листьями Игиды.

– Что с вами делать, можно. Считайте это наградой за помощь в исполнении пророчества. Знаку мимикрии все равно, одного или группу охватывать.

Компания расположилась полукольцом рядом с дэором, и тот надломил пару листьев. Теперь уже Янка точно знала, каких именно: знак портала, перемещающий в избранный мир, и знак мимикрии, придающий гостям облик, схожий с местными обывателями.

Серые и золотистые мелкие искорки обдали декана, Янку и троих ее друзей, маскируя и перенося в мир Земли, в поселок, к родной пятиэтажке. Судя по жалким ошметкам зеленой листвы на кустах сирени, изрядно припорошенной снегом, замерзшей под ногами грязи и толстому ледку на лужах, стояла поздняя осень. Потому дежурных бабушек у подъезда не наблюдалось. Из кустов, куда декан перебросил компанию, гости выбрались, не замеченные бдительным оком бабЧК.

Теплые пуховики, зимняя обувь, шапки – Янка прежде не видела ребят и Гада в такой одежде и потому пялилась во все глаза. Стефаль в ушанке выглядел невозможно мило, а Лис в вязаной лыжной шапочке, залихватски сдвинутый набок, вообще смотрелся стопроцентным человеком. Даже серокожий бугай Хаг под действием знака мимикрии стал выглядеть как обычный здоровяк.

Но больше всего поразил девушку не внешний вид друзей, замаскированных знаком, а то, что ей под иллюзией верхней одежды было по-настоящему тепло. Ребята сразу закрутили головами, изучая местность, а особенно внимательно стоящие на приколе во дворе и неспешно тарахтящие по дороге машины. Вдобавок студенты еще и принюхивались. Если Лис водил носом с жадностью, вбирая бензиновое амбре от вонючего «жигуленка», то Стефаль едва заметно, чтобы не оскорбить чувств подруги, морщился.

Янка не утерпела и пощупала рукав своего пальто. На ощупь, как и на вид, настоящий пуховик.

Гад манипуляции девушки приметил и не преминул спросить:

– Яна, что-то не так?

– Оно настоящее, – выдохнула девушка.

– Скажи-ка мне, студентка Донская, какой вид иллюзии поддерживает знак мимикрии? – как-то слишком по-доброму поинтересовался декан.

– Полный, – выпалила зазубренный материал Яна.

– Вот именно, потому и внешне, и по всем ощущениям иллюзия воспринимается как ее материальный аналог до тех пор, пока не будет развеяно действие знака, – напомнил Гад и погрозил жертве пальцем.

«Попала», – поникла Янка и приготовилась пересдавать зачет по знакам.

– Куда нам идти? Где ты живешь, Ян? – попытался отвлечь декана от бедной напарницы Лис.

– Моя квартира в этом доме, – кивком указала на торец пятиэтажки девушка. – Сейчас зайдем во двор и в первый подъезд. Только, пожалуйста, по лестнице побыстрее подниматься надо.

– Что так? – удивился Хаг.

– Бабчека, – вздохнула девушка. – Баба Клава на втором этаже живет и в окошко за всеми соседями следит. Когда нас увидит, точно на лестнице заловить постарается.

Уже знакомый с местным комитетом по встрече Гад вздрогнул, скомандовав студентам:

– Бегом! – и первым сорвался с места.

До родного подъезда Янка добежала последней, да и по ступенькам вслед за деканом и ребятами едва поспевала карабкаться. Напарники взлетели вихрем! Успели! Когда девушка трезвонила в дверь, на втором этаже щелкнул замок пятой квартиры. Опоздала баба Клава с расспросами. Ой опоздала!

Дверь открыла бабушка Люба да тут же и охнула:

– Яночка, случилось чего?

А Яна и рта раскрыть не успела в ответ, за нее декан Гадерикалинерос выступил:

– Все прекрасно, любезная бабушка! Вашу внучку с командой за успехи во внеучебной деятельности академии удостоили поощрительного приза – одной короткой поездки домой. Команда уступила право побывать у родных Яне – как единственной девушке!

– Ой, молодцы какие! Рыцари! Так что же вы на площадке-то стоите? Заходите скорее! Ой, недаром Васька гостей намывал и шарлотку мы с Настасьей пекли! – всплеснула руками бабушка и зычно позвала: – Настя-а-а, Яночка с друзьями в гости приехали!

Янка бросила взгляд на настенный календарь – суббота – и облегченно выдохнула! Когда домой собиралась, даже не подумала, что мать на работе может оказаться и к ней в школу бежать придется да на переменке вылавливать.

В коридор уже выбежала мамочка. Сжала дочку в объятиях, чмокнула в макушку. Девушка вдохнула родной запах и на миг затихла в уютном тепле самого любимого человека на свете. Да, в академии было замечательно, но по маме скучалось бы, наверное, и в раю. Конечно, вида даже самой себе Яна не подавала и раскисать не позволяла, однако за возможность навестить дом, не дожидаясь каникул, была благодарна декану и мастеру Айриэльду, как ни за что другое. А уж за бесценный дар эльфа и вовсе!

Бабушка между тем командовала гостями, указывая, куда вешать верхнюю одежду и какие тапочки брать. Насчет одежды у парней трудностей не возникло, а вот столкнувшись с необходимостью переобувания, студенты и декан ненадолго зависли. Яна припомнила, что в общежитии в тапки переобувались лишь она и Лис, а остальные предпочитали просто вытереть подошвы уличной обуви о магические коврики. Впрочем, баба Люба не зря оттрубила в школе от звонка до звонка шестьдесят лет. Ни один гость из коридора на кухню не ушел непереобутым.

С тем же, чтобы добраться до места, благоухающего свежим печевом и корицей, все справились без подсказок. Янка тихохонько шепнула бабуле просьбу напоить гостей чаем, а сама потянула маму за собой в родительскую спальню.

– Мамочка, – начала девушка, запнулась и уточнила: – Папа где?

– В город поехал, по аренде квартиры дела утрясти, – посетовала Анастасия. – Ты надолго?

– Нет, пару часов, а потом обратно отправимся, – пожалела Яна и, набравшись решимости, заговорила: – Мам, меня не только поездкой домой наградили, а еще одной вещью, вернее, не совсем вещью. Ты же, знаешь, я в очень интересном месте учусь…

На каникулах Янка пыталась объяснить родственникам, чем занимается. Оказалось сложно. Какие-то слова вообще отказывались говориться, а какие-то проговаривались совсем не так, как должны были. Намучилась девушка изрядно, пока хоть что-то смогла рассказать. В итоге родные сообразили, что Яночка в какой-то секретный метеорологический университет для людей с паранормальными способностями угодила. Особо даже не удивились. Для настоящих родителей их ребенок, каким бы он ни был, самый лучший и уникальный.

– Так вот, мне подарили один фрукт очень полезный. Когда… так получилось, я рассказала, что очень хотела бы младшего братика или сестренку… Вот. Это для тебя мне дали!

– Поздно уже, Яночка, мне же не двадцать лет, да и сама знаешь, не могу я, – с тихой грустью откликнулась мать, ласково обнимая дочь.

– Ничуточки не поздно! Тебе всего тридцать девять только-только исполнилось! Вот эта штуковина, – девушка вытащила из кармана крупную желтую сливу, – все-все болячки, какие в тебе есть, вылечит и так сделает, чтобы ты здорового малыша родить смогла!

Анастасия недоверчиво глянула на аппетитный с виду и ароматный фрукт.

– Не веришь? – понимающе улыбнулась Яна. – И не надо, мамочка, ты только съешь, а если с малышом получится, не волнуйся, все будет благополучно! Мне обещали!

– А, уговорила! Давай свое молодильное яблочко, – махнула рукой все еще ничему не верящая мать и сунула за щеку сливу целиком. Замычала от удовольствия, когда сладкая мякоть наполнила рот.

– Скорей уж, молодильное сливочко, – хихикнула Янка. Уж больно смешным был вид у матери со сливой, как у хомяка, набившего лишь один из защечных мешочков. – Только косточку не глотай, мне отдай! Я ее в академии в теплицах попрошу посадить.

– Тьфу, хорошо, – выдала мать, торжественно вернула дочери дочиста обглоданную косточку и неожиданно ойкнула.

– Чего, мам? Что-то болит? – сразу перепугалась девушка, теребя осевшую на кровать маму.

– Нет, щекотно внутри, как шарик какой-то теплый там бегает, и все жарче внизу живота, – растерянно отозвалась Анастасия и перевела на дочь широко распахнутые, полные зарождающейся надежды глаза. Она ведь в рот сливу сунула, только чтобы дочка успокоилась, ничего не ждала и не надеялась. – Неужели и впрямь лечебная слива была? Ее что, кто-то, как раньше Чумак из телевизора, зарядил?

– Что-то вроде того, – кивнула Янка, а мать уже сграбастала дочку в объятия, принялась тискать и горячо шептать:

– Ох, Яночка, а ведь ты права! Мы так хотели с отцом тебе сестренку или братишку подарить. Ты так просила, да не случилось. Вот ведь, если помогло, то сейчас-то у нас с Иваном получится. Он ведь тоже до сих пор о сынишке или о дочушке второй мечтает. Деньги какие-никакие в семье есть, ты уже подросла, вещички твои мелкие из чемоданов достанем, кроватка до сих пор в сарае стоит. Коляску только подкупить придется…

Мать тараторила, сбивалась, снова принималась мечтать, строить планы, то и дело обнимать дочь. Яна же улыбалась и слушала полный надежды голос любимой родительницы. Было девушке так хорошо на душе. Она-то в силу волшебного плода поверила сразу, боялась только, что мать откажется есть. А оно вот как все замечательно обернулось. Ведь если все получится, то на следующие каникулы Янка как раз приедет к рождению младшенького члена семьи.

Мало-помалу мама угомонилась, и Яна сбежала из спальни на кухню. Напарники, конечно, были в надежных руках бабушки и под бдительным присмотром декана, но все дело в том, что девушка слишком хорошо знала выдающиеся способности кое-кого из команды находить неприятности на свою шею и дергать за хвост опасного тигра приключений. Потому торопилась. К счастью, как оказалось, напрасно.

За кухонным столом гости с аппетитом наворачивали варенье. Розетка с вишневым стояла перед Стефалем, Лис лопал смородиновое, Хаг сливовое, а Гад уписывал обожаемое земляничное, каковое еще с первого курса после возвращения Яны с каникул традиционно переходило из раздела бабушкиных гостинцев для внучки в благотворительный фонд помощи декану. Достойных конкурентов за право обладания земляничными запасами студентки у дэора не находилось.

Пустой поднос посередине столешницы четко указывал: варенье – не первое блюдо в меню иномирных визитеров. Подпершая щеку бабуля примостилась рядом с гостями и взирала на них с тем умилением, какое только могут испытывать старушки, наблюдающие за компанией молодых людей с хорошим аппетитом.

– Как пирог? – весело спросила Янка у друзей.

– Вкусный, – расплылся в широкой улыбке Лис, обернувшись к напарнице, перевел взгляд на пустой поднос, состроил виноватую мордаху и уточнил: – Был.

– Извини, Яна, мы тебе не оставили! – испугался Стефаль, замерев с ложечкой вишневого варенья, не донесенной до рта.

– И отлично! – не стала сердиться девушка. – Бабулина шарлотка с корицей – это такая вкуснятина! Ее надо съедать до последней крошки!

– А ты? – виновато моргнул эльф.

– Яночка моих пирогов на каникулах вдоволь отведает, – объяснила за внучку баба Люба и сердечно посоветовала распереживавшемуся за всю черствую компанию Стефалю: – Ты, милый, не волнуйся, кушай вареньице!

– Точно-точно! – согласилась Яна, приметив за стеклянной дверцей кухонного шкафа вазочку с янтарным содержимым. – Я тоже лучше чаю с вареньем выпью! Бабуль, можно мне абрикосового?

– Конечно, внучка, вон на нижней полке возьми, – гордая возможностью продемонстрировать разнообразие заготовок, заулыбалась бабушка и кивнула в нужную сторону.

Декан в разговор вообще не вмешивался, предпочел все свое внимание уделить сладостям. После чаепития прошли в гостиную, где Яна начала знакомить друзей сначала с мамой, а потом с современной техникой в лице телевизора. А баба Люба приступила к перекрестному допр… то есть к «ненавязчивым» расспросам внучки и ее друзей. Как-то им учится вдали от дома? Хорошо ли кормят? Не обижает ли кто? Хорошо ли в общежитии все устроено? Не скучают ли?

Ребята крутились, как ужи на сковородке, чтобы не сболтнуть чего странного для технического мира. У них в доме подруги и без расспросов глаза разбегались, так хотелось все рассмотреть, изучить, потрогать.

Когда Янка, что называется, сдуру машинально включила в комнате телевизор, Лис вцепился в пульт намертво и принялся азартно блуждать по каналам. Два других друга и декан тоже завороженно уставились на светящееся чудо техники. Дракончик настолько увлекся, что умудрился рассеянно брякнуть на коварный вопрос бабули о качестве питания:

– Все нам дают, даже камни для Хага!

Яна поняла – надо спасать положение и затараторила:

– Баба Люба, у нас замечательно кормят! А камни – это любимые печеньки Хагорсона.

Тот, вовремя простимулированный ударом в лодыжку, торопливо закивал. По счастью, бабуля поверила и переключилась на другую тему. Она подсела поближе к внучке и шепотом (старалась тихо, но, конечно, слышали ее все чуткие нелюди) уточнила:

– Так у вас там и иностранцы учатся?

– Да, я же говорила, академия международная, – осторожно согласилась Яна.

– Мало ли что ты говорила. У нас ведь как, если пара африканцев где есть или китайцев, так уже международная академия! – пренебрежительно фыркнула бабушка. – А тут и впрямь… Хагорсон. Из скандинавов, поди, твой друг?

– Мм, – зависла внучка, не зная, как провести параллель между расами, и все-таки выкрутилась: – Я не спрашивала.

– Русский он хорошо знает, – одобрительно отметила старушка. На могучего тролля бабушка взирала несколько благосклоннее, чем на других тонких и звонких членов команды. И, неодобрительно покачав головой, задала новый вопрос: – А что ж твои друзья так к телевизору-то прикипели?

– Ты же знаешь, бабуль, у нас в академии сотовые не берут, вот с телевидением та же история. Зона такая, особая, – снова нашлась с ответом девушка, впервые радуясь тому, что групповой визит домой будет недолгим. Неизвестно, какие еще вопросы придут в голову любимой бабушке, успешно конкурирующей во въедливости и дотошности с полным комплектом бабЧК.

– Понятно, – разом успокоилась баба Люба. – Ты-то у меня никогда на экран смотреть подолгу не любила, только музыку включала, а ребятки, видать, по телевизору соскучились.

– Не то слово, – мрачно согласилась Яна, радуясь уже тому, что занятые шарлоткой и вареньем ребята не полезли на кухне изучать холодильник и микроволновку. Наверное, для идентификации хватило рассказов напарницы, слышанных еще в АПП, ее кривоватых зарисовок и фотографий, которые девушка привезла с прошлых каникул, чтобы по просьбам друзей познакомить их с особенностями мира техники. Может, и Гад вовремя придержал исследовательский энтузиазм студентов. Заливать бабуле, что ребята до смерти соскучились по виду бытовой техники и совершенно забыли, как выглядят и для чего предназначены холодильник, мультиварка, тостер и микроволновка, пришлось бы долго, и не факт, что бабушка поверила бы.

Декан уловил настроение премированной студентки и, рассыпавшись в любезных комплиментах семейному уюту и угощениям, засобирался, свертывая посиделки. Никогда Янка не думала, что будет отправляться из дома на учебу не только с грустью из-за расставания, но и с неподдельным облегчением. Кажется, еще полчаса, и бабуля всерьез принялась бы сватать ее за Хага, показавшегося пожилой женщине самым подходящим на роль жениха для внученьки.

На дорожку домовитая бабуля вознамерилась вручить гостинцы, и вялые оправдания внучки: «Ба, мы еще первую партию не доели!» – во внимание не принимались. Баба Люба точно знала: с пустыми руками от нее никто не уйдет! Она всучила гостям по паре банок с полюбившимся вареньем. Кажется, этот благородный жест в глазах дэора, заполучившего любимое лакомство, окупил все хлопоты с визитом.

По лестнице компания сбегала столь же поспешно, как поднималась. Но увы! Баба Люба, перецеловав на прощанье и потискав каждого из смущенных гостей, а не только внучку, слишком громко хлопнула дверью.

Караулящая в прихожей собственной квартиры баба Клава своего не упустила.

– Яночка! Никак, к родным приехала? – полетел в спину Донской вопрос, заставивший ее притормозить и торопливо отчитаться: – Нет, добрый день, баба Клава, только навестить. Мы проездом, на учебу возвращаемся. До свидания!

Пока старушка переваривала выданную информацию, группа вырвалась из подъезда на оперативный простор и стремительно двинулась за угол дома, чтобы уже оттуда перенестись с помощью знака Игиды назад в академию.

Они-то исчезли, а по поселку пошел гулять новый набор сплетен. В первой версии Янку-разведчицу привозили на побывку перед отправкой за границу вместе с другими агентами, во второй фигурировал некий жених Донской. Правда, с описанием жениха главная сплетница путалась: то им был высоченный стриженый парень с болотными глазами, то тонко-звонкий светловолосый красавчик. Лишь щупленький Лис в группу Янкиных женихов не попал из-за неподходящей комплекции. До многомужия богатая фантазия бабульки в силу возраста, по счастью, не добралась.

По возвращении в общежитие друзья еще долго и возбужденно обсуждали первое посещение урбанизированного мира. Под чай и печеньки напарники забрасывали подругу уточняющими вопросами, да порой такими, на которые и ответа сразу было не подобрать. Их, особенно после просмотра телевизора, интересовало все. Подтянулись Иоле с Йордом и присоединились к посиделкам.

Янка честно старалась отвечать, почему машины так невыносимо воняют, как делают иллюзии для говорящего ящика, чем лампочки отличаются от магических шаров и так далее, и тому подобное. Прервал процесс довольно сердитый, судя по громкости выбитой дроби, стук в дверь.

С криком «я открою!» Янка подорвалась с места. Кто там за дверью, ей было почти все равно, главное, получить передышку для уставшего языка.

На пороге, уперев в бок руку, стояла и раздраженно кривила губы Ириаль. Насколько студентка успела узнать за время учебы сокурсницу, это было ее обычное состояние. Янка припомнить не могла, когда вампироэльфийка выглядела счастливой и довольной жизнью. В лучшем случае та казалась спокойной. Мина надменной непричастности слетала с Шойтарэль по десять раз на дню. Она фырчала, рычала, огрызалась и язвила настолько часто, что к этому все давно привыкли и практически перестали обращать внимание, вернее, обращали не больше, чем на мелкую морось осенних циклад. Не особенно приятно, а и ладно, никто не растаял. Большинство студентов даже зонтов не носили. Ограничивались куртками с капюшонами или, если владели магией, легкими защитными куполами. Лис такой тоже ставить умел, только применял редко. Дракончику, как и Хагу, нравилось мокнуть.

Ясного дня однокурснице Ириаль желать не стала, только скривилась еще сильнее при звуках голосов, донесшихся из комнаты, и, ухватив Янку за руку, потащила за собой, буркнув на ходу:

– Надо поговорить.

Надо так надо. Все лучше, чем способствовать научно-техническому просвещению друзей, выросших в магических мирах. Объяснять не до конца понятное самой оказалось той еще пыткой. Чтобы ее отсрочить, землянка была готова даже с Шойтарэль побеседовать.

Клыкастая однокурсница протащила ее по коридору в свою комнату. Она делила ее с Юниной, терпеливо сносящей все закидоны напарницы. Ольсе, подруге эльфийки, досталась компания третьекурсницы-гномки. Вообще, как еще на первом курсе, пусть и задним числом, сообразила Янка, комендант Олхрокх оказался удивительно прозорливым при расселении новичков. На курсе у Донской никто сменить соседа и переехать в другую комнату не стремился.

Из-за двери в ванную доносились шум воды и мелодичное пение. Ройзетсильм принимала ванну. Ириаль пренебрежительно фыркнула и махнула рукой:

– Тут поговорим, Юна только залезла, меньше чем через час не выплывет.

– Чего хотела-то? – Янка устало глянула на вампиршу.

– Почему с меня не сняли долг крови? – в лоб атаковала раздраженная Шойтарэль.

– Какой долг? – хлопнула ресницами землянка.

– Этот! – рассерженная девица тряхнула перед носом собеседницы широким черным браслетом с выгравированными на нем летучей мышью, кругом, крестом и прочими занятными фигурами.

– Давно спросить хотела, а почему он у тебя не развалился, как те туфли? – задумалась Янка.

– Это родовой артефакт, он часть меня, – отмахнулась Ириаль и требовательно повторила вопрос.

– Ты не рычи, а объясни толком, чего от меня хочешь. Я не понимаю, – чистосердечно попросила землянка.

Вампирша втянула воздух сквозь острые зубы, на миг-другой прикрыла проблескивающие раздраженно-красным глаза и рыкнула:

– Ты дура или притворяешься?

– Или объясняй, или я пошла к себе, – миролюбиво проинформировала Янка, даже не обидевшись на хамку. Что взять с психической, кроме анализов?

Шойтарэль постояла с закрытыми глазками, подышала, раздувая ноздри, и все-таки снизошла до объяснений. Речь шла о случае на первом курсе. Тогда две ревнивые студентки, одурманенные зельем, задумали проучить Яну. Они полили коврик у входной двери раствором йиражжи, растворяющим живую плоть похлеще кислоты. Ириаль, зашедшая к Янке, случайно наступила в ловушку и сильно пострадала. Донская вовремя предложила обмыть раны водой, потом помогла с покупкой обуви для больной. Почему-то родовой артефакт вампирши счел ее обязанной Яне. Сейчас же, на втором курсе, после того как Шойтарэль заслонила девушку от раскаленных угольков во время неудавшегося пикника, она считала долг уплаченным. А счет не обнулился. Вот разозленная Ириаль и потребовала объяснений.

Тяжело вздохнув, Яна сказала:

– Шойтарэль, ты мне ничего не должна, и должницей я тебя никогда не считала. Я не знаю, как работает твой браслет, поэтому ничем помочь не могу. Ну хочешь, я тебе расписку дам?

– Толку-то, – фыркнула Ириаль и раздраженно тряхнула рукой, к которой намертво прирос широкий черный ободок.

– Прости, я до сих пор слишком мало знаю про магию. В моем мире о ней только сказки пишут, а я и тех раньше не читала. Как на Незнайке с волшебной палочкой закончила, так и все.

– Это что за хрень? – невольно заинтересовалась вампирша, с некоторым пиететом относившаяся к волшебным палочкам после тренировок у Брэдока.

– Поучительная история для детей о том, как безответственный хулиган, совершивший три бескорыстных добрых поступка, получил в подарок от волшебника волшебную палочку и что он с ее помощью натворил, – добросовестно припомнила Яна свой отзыв о книге, составленный во втором классе с маминой помощью.

Девушка сказала, а Ириаль уставилась на нее так, будто ей сейчас не сказку пересказывали, а очередное пророчество о судьбе АПП изрекали, даже губами пошевелила, а потом выругалась, со злостью стукнула рукой с браслетом по стенке и зарычала:

– Бескорыстных? Да ты издеваешься? Я же никогда не расплачусь! Р-р-р!

Из бессвязных и полных экспрессии воплей раздосадованной девицы Яна мало-помалу вычленила суть. Фамильный браслет – символ статуса, охранный амулет и вообще жутко ценная штуковина – подлежал обязательному ношению и вообще-то не являлся металлом. Его нацепляли на ручонку младенца, и ценная вещь росла вместе с носителем, попутно защищая от смертельных опасностей. В случае Шойтарэль над браслетом по праву второго родителя похимичил ее блудный отец, которого девушка видела за всю жизнь не более десятка раз и, честно признаться, желания свести с папашей более тесное знакомство не испытывала. Его вклад в магию артефакта якобы должен был увеличить силу браслета. Так ли это было или нет, сказать сейчас Ириаль не могла, а вот то, что эльф «испортил» своей светлой силой обычные эгоистичные установки на магической штуковине – в этом вампирша была твердо уверена! Браслет только что подтвердил нелепое предположение Янки о списании долга чести лишь при условии бескорыстной помощи.

Вот нелепое условие! Бескорыстно, как честно призналась Ириаль, она могла только стукнуть или укусить Янку, но никак не спасти. С другой стороны, теперь, когда проблема с долгом прояснилась, вампирша чуть-чуть успокоилась. В конце концов, долг чести перед человеком – это не самый страшный из долгов. Долг крови или жизни – куда страшнее.

Вампиров в конце прошлого семестра студенты изучали на расоведении, потому Яна смогла оценить состояние сокурсницы и если не посочувствовать той от души, то хотя бы понять.

– Знаешь, Ириаль, нам еще три с лишним года учиться. За это время все случиться может, в том числе и что-то такое, от чего твой долг исчезнет, – резюмировала девушка.

Вампирша скривилась и нехотя кивнула. Смело утверждать относительно чего бы то ни было «этого не может быть, потому что не может быть никогда» любой, проучившийся в АПП хоть пару циклад, не стал бы.

Пока сокурсницы беседовали, стихли мелодичное пение и шум воды, щелкнула задвижка, и в клубах пара из ванной выплыла мокрая, как русалка, и довольная Юнина.

– О, у нас гостья? Ириаль, а что ты Яну присесть не пригласила? Я сейчас сока налью и сладкие хлебцы достану, – начала соседка.

Вампирша только скривила рот и возвела глаза к потолку. Любезная мягкость эльфийки выводила ее из себя частенько, но столь же быстро умиротворяла, потому что сердиться на напарницу долго было совершенно невозможно. Настолько светлым созданием она являлась.

– Не надо, Юна, я уже к себе возвращаюсь, у меня там посиделки с напарниками, – отказалась от угощения Яна и, получив в награду почти благодарный взгляд сумрачной вампирши, покинула однокурсниц.