Глава 19
Последствия доброго дела

От участи быть украденным и расплавленным в драконьем огне колокол академии спасло лишь одно чувство, горящее неистовым пламенем в Хаге, Янке и Машьелисе. И нет, оно не звалось чувством долга. Это был голод! Зверский тоник дэора помог друзьям восполнить большую часть потраченной энергии, но, вероятно не всю. Или у тоника наряду с тошнотой, вызываемой неповторимым вкусом, имелся еще один скрытый эффект, повышающий аппетит.

Словом, в столовую друзья примчались одними из первых и принялись так рьяно ставить на подносы блюда с раздачи, что даже привычный к проглотам-студиозам повар-силаторх покачал щупальцами и великодушно снабдил голодающих бедолаг дополнительным горшочком с особо питательной кашей.

Потому на магические практики – один из основных предметов для второкурсников, сменивший в расписании основы и многообразие магии, друзья пришли в добром расположении духа, без желания сожрать все, что не шевелится и условно-съедобно пахнет. А что двигались некоторые, не будем показывать пальцем на Янку, тяжеловато, так очень уж кушать хотелось! Хорошо хоть по лестнице в корпусе блюстителей надлежало спускаться в зал для занятий, а не подниматься наверх.

Тощий и совершенно лысый мастер Брэдок, с морщинами, напоминавшими складки коры на выдубленом тысячей ветров лице, подскакивая от едва сдерживаемого энтузиазма, ожидал своих жер… то есть учеников, и потирал от нетерпения когтистые лапки.

Мастер был гоблином, как и староста курса Кайрай. Однако ни раса, ни комплекция, ни возраст не мешали Брэдоку гонять своих подопечных в хвост и гриву. Скорее малый рост даже помогал учителю ввинчиваться туда, где его совсем не ждали, например, студенты, решившие передохнуть пару-тройку минут от практических занятий. Своей неистощимой энергией и неизменным энтузиазмом преподаватель давал фору самым энергичным юнцам.

Впрочем, теорию мастер тоже спрашивал с учеников как раз перед тем, как перейти непосредственно к практике. За несколько циклад второго курса студенты успешно усваивали: в их интересах эту самую злополучную теорию если не выучить наизусть, так хотя бы понять и начать прислушиваться к ответам тех, кто ее знает, чтобы не попасть впросак.

С неизменной улыбкой маньяка-потрошителя мастер потер сухонькие лапки и начал засыпать учеников вопросами. Даже не дал им возможности сесть на скамьи вдоль стены.

– Ясного дня! Ну-ка припомним скоренько, ребятушки, классификацию магических действий по адресности. Кто? – закрутил головой мастер.

– Индивидуальное воздействие и ареальное. Последнее можно разделить на субъектное и зональное, то есть накрывающее несколько индивидуумов или местность. В свою очередь по широте покрытия магические действия делятся на точечные, групповые и массовые! – Это, спасая однокурсников, подала голос умница Ольса – обладательница фотографической памяти.

Вообще-то, если уж на то пошло, у Машьелиса – представителя расы драконов – память и другие способности ничуть не уступали возможностям одаренной дриады и даже, как подозревали Янка и Хаг по случайным обмолвкам друга, могли дать им сто очков вперед. Вот только выслуживаться перед мастерами Лис не любил, предпочитал наблюдать за процессом из задних рядов или втихую смешить напарников ехидными комментариями по теме урока.

– Отличненько, – потер ладошки Брэдок. Глаза его фанатично свернули болотными огоньками. – Тогда к практике! Разбираем!

Худосочный гоблин вытащил из-под лавки большой прямоугольный кофр и щелкнул замочками, раскрывая. Мастер нырнул внутрь почти целиком и вынырнул обратно с охапкой деревяшек, которые напомнили Яне указки или посаженные на диету эстафетные палочки. Радостно оскалившись, Брэдок включил ускорение и пронесся вдоль ряда студентов, умудрившись сунуть в руку каждого из ребят по одной палке.

– Это чего? – Хаг крутанул в когтях всученный предмет.

– На волшебную палочку похоже, – неуверенно предположила Янка, Гарри Поттером хоть и не болевшая, но пару-тройку первых фильмов, где без ужасов и картинки поярче, смотревшая.

– Точненько! – острозубо заулыбался гоблин.

– Зачем они нам-то? – почесал палочкой спину Авзугар, найдя орудию достойное применение, и аж зажмурился от удовольствия.

– Кто напомнит, для чего нужны волшебные палочки? – снова потер освободившиеся ладошки азартный мастер.

– Они помогают выделять область действия и направлять поток силы колдуну, не способному на самостоятельные действия этого плана. Иногда выступают и как дополнительный резервуар и концентратор энергии, – подала голос Юнина.

– Слабаки, – пренебрежительно фыркнул голубокожий Картен, брезгливо разглядывая свою палочку.

– Вот это мы сейчас и проверим! – обрадовался мастер, точно ждал именно такой реакции. Может, и впрямь ждал. – Разбейтесь-ка, ребятки, на группы, мишени я вам сейчас организую! Наполнять палочку энергией следует так же, как лист Игиды, вот только ломать не нужно. Направляете на объект и используете формулу мысленного посыла. Ах да, забыл предупредить, в каждой палочке только одно заклинание, а уж какое – как кому повезет! Импровизируйте! – Очередной веселый оскал Брэдока ясно свидетельствовал о том, что «забывчивость» относительно функций палочек была не следствием старческого склероза, а злонамеренным актом. – У вас десять минут, время пошло! Кто не справится, тому не повезло.

– А если не повезло? – уныло поинтересовался Максимус, поднимаясь со скамьи и занимая место рядом со своей напарницей – Ольсой. Умница и пацифистка, дриада тоже не горела желанием участвовать в импровизированной драке-проверке.

– Того я с радостью увижу на вечернем дополнительном занятии, – щедро порадовал студента педагог и прищелкнул когтями, перемещая группы напарников в отведенные им участки зала, превратившиеся в полигон, разбитый на сектора.

– Что ж, будем пробовать, – философски резюмировал Хаг и послал из палочки заряд в сторону надвигающихся мишеней, изображавших бесформенные комки тьмы. Вообще, при моделировании боевых ситуаций, как на полигонах спортивного комплекса, так и на магических, гипотетическим противникам студентов старались придавать максимально абстрактные разноцветные формы, дабы не плодить межрасовой розни и не взращивать фобий.

Яркий зигзаг молнии прошил зал, и тролль с одобрением глянул на зажатый в когтях инструмент. Завистливо покосившись на напарника, Лис махнул своей палочкой, и друзей окружил бледно-голубой купол.

– Кажись, тебе защита досталась, – похвалил друга здоровяк и метнул новую молнию, в клочки разнесшую очередное темное нечто.

Лис только скрипнул зубами и ткнул под ребра Яну, никак не решавшуюся использовать свою палочку. Все-таки ни разу в жизни таким образом колдовать не приходилось. Девушка насупилась и, наставив палочку на дальнее чернильное пятно, «выстрелила». Мысленно землянка порадовалась тому, что Тайса раскрыла ей каналы энергии в достаточной степени, чтобы не опозориться перед парнями.

С кончика палочки сорвалась маленькая голубенькая искорка, полетевшая по параболе и спустя несколько мгновений обернувшаяся громадной глыбой льда. Сопротивляться закону тяготения предмет не смог и рухнул на комки черноты, погребая их под собой. Ледяное крошево застучало по куполу, выставленному палочкой дракончика. Когда артобстрел завершился, перед тройкой напарников предстало поле брани, где не осталось ни единого противника.

– Быстро мы, – радостно осклабился Машьелис.

– Повезло, – резюмировал тролль. – Начни Янка первой колдовать, сейчас бы в лекарский корпус шлепали.

– Везение – тоже часть дара настоящего блюстителя, – с апломбом заверил напарников дракончик и ткнул ногой один из крупных осколков льда, а Янка невольно представила, как такая махина могла шибануть ее или друзей, и непроизвольно вздрогнула.

Десять минут, отведенные мастером на тренировочную битву, истекли очень быстро. Истаяли границы секторов, и студенты вновь увидели друг друга: кто-то был чуть подкопчен или, наоборот, подмочен, кто-то потрепан. Впрочем, по-настоящему ни один блюститель не пострадал. Мастер Брэдок, хоть и выглядел порой как законченный психопат, не зря звался мастером и свое дело знал туго.

– Вот и размялись! – снова потер ладошки гоблин. – Теперь можно и подуэлировать, а, студенты?

Кое-кто из парней и Ириаль с Титой, которым, похоже, повезло с выбором палочек, поддержали учителя согласным гулом и выкриками. Янка нахмурилась. Нет, в том, что мастер Брэдок не допустит настоящих травм, девушка почти не сомневалась, но…

– Нет, я не буду бить по своим! – громко объявила Донская и пошла к кофру, из которого мастер раздавал палочки. Окончание боя застало Янкину тройку в самом дальнем углу зала.

– Я тоже. – Ольса, стоявшая рядом с кофром, опередила однокурсницу, кинув палочку внутрь.

– И я, – храбро зажмурившись, присоединилась к «протестанткам» Тита.

Максимус сделал тоже самое вслед за напарницей. Кайрай повторил действие человека, с достоинством тряхнув ушами. Пит же отбросил свою палочку торопливо, скорее, из нежелания драться и огребать неприятности вообще, чем из высоких нравственных принципов. Они, может, у сирена и были, только себя юный красавец любил и ценил больше всех принципов вместе взятых. Еремил задумчиво покусывал губу, готовясь согласиться с однокурсниками. Только вот его обоже – Ириаль – крепко держала палочку в тонких когтистых пальчиках, потому влюбленный парень мешкал.

– Да ладно, ребята, девчата, вы чего? Это ж всего лишь тренировка, – пожал плечами Картен, всегда бывший не дураком подраться, и азартно переглянулся в Авзугаром.

Оборотень любил не столько схватки, сколько любые физические упражнения и соревнования.

– Вот-вот, – с хитрой усмешкой поддержал мастер студента, явственно ожидая чего-то от блюстителей. Понять бы еще, чего именно.

– Нет! И разряженное ружье раз в год стреляет, а это артефакты! – стояла на своем Донская. Она нагнулась, чтобы аккуратно положить палочку. Бросать хреновину, которая пуляется айсбергами, показалось нарушением техники магической безопасности.

– А если придется пересдавать? – пригрозил Брэдок, оскалившись и притопывая ногой.

– Пересдадим, – прогудел Хаг и, забрав у чуток упирающегося Машьелиса новую игрушку, пошел, чтобы тоже положить обе деревяшки в кофр.

– Нельзя так! Да чтоб вас приподняло и шмякнуло, мастер, – резко выпрямившись, в сердцах тряхнула Янка рукой, в кулаке которой все еще была зажата палочка. На учителя она инструмент не направляла, но маленького гоблина приподняло так, что он чувствительно приложился лысой макушкой о потолок, и уронило на пол.

– Классная у тебя палочка! – завистливо выпалил Картен, которого ехидный гоблин особенно часто избирал жертвой для демонстрации полезных приемов на занятиях.

Густо покрасневшая девушка торопливо уложила невинную деревяшку в кофр и, причитая на ходу, кинулась к учителю, чтобы помочь подняться:

– Простите, мастер, я не хотела!

Почему-то сейчас Янку совсем не пугала мысль о возможном наказании от Сил Правосудия, обещанном деканом в случае несправедливого применения дара приговорщицы. Девушка думала лишь о хрупком с виду и стареньком учителе. Пусть вредном, но не заслуживающем того, чтобы им вытирали пол и потолок вместо тряпки.

– Верю, – снова усмехнулся чему-то своему Брэдок и потрепал студентку по руке. Демонстративно покряхтывая, встал, щелкая суставами, и тихо сказал:

– Молодцы. Даже в шутку, даже понарошку нельзя сражаться против своих, тем паче малознакомым оружием, будь то магия или клинок. Тогда тренировка может обернуться трагедией. Те, кто поняли это, молодцы. А кто нет… Что ж, время у вас еще есть, поймете. Заодно и усвоите, что не все колдуны с палочками безобидны.

– Спасибо за урок, мастер, – поклонился учителю Максимус.

Парни и девушки, даже желавшие позабавиться и не спешившие расстаться с новым инструментом, поклонились старому лысому гоблину, благодаря за урок.

– И все равно, классная у тебя палочка была, Янка, – вновь повторил и мечтательно прикрыл глаза Картен. – Вот нам бы ее сейчас к мастеру Айриэльду на урок.

– Я прям тебя не узнаю, – рассмеялся дракончик. – Когда это ты успел так измениться, что возжелал лицезреть прекрасного эльфа распростертым перед собой? Нет, я бы еще понял, будь мастер прекрасной леди…

Студенты засмеялись, а Картен беззлобно отмахнулся от остряка:

– Да иди ты, Лис, со своими шуточками.

А Янка брела нога за ногу и страдала, раз за разом прокручивая сцену на магических практиках. Второй раз за этот семестр она случайно использовала проклятие. И если за историю с убийцей стыдно ни капельки не было, то сегодняшняя выходка погрузила совестливую девушку в настоящую пучину раскаяния. Пока языкастый Машьелис вызывал огонь на себя, Хаг приотстал и шепнул напарнице:

– Ты как?

– Стыдно очень, не хотела ничего такого. Это ведь я мастера случайно приговорила. Такого жеста в позициях приговора точно не было. Ума не приложу, как и почему вышло. У меня сегодня факультатив с Фэро, поговорю, – шепотом пожаловалась Яна.

На этикет Лис с Хагом шли, изнывая от любопытства. Даже страдающая муками совести напарница невольно заразилась энтузиазмом и поглядывала на дверь с интересом. Во-первых, стоило посмотреть в синие-пресиние глаза мастера Айриэльда и проверить, избавилась ли она от их одуряющего воздействия или так только казалось вчера от недосыпа. Во-вторых, конечно, было любопытно, как изменился папа Стефаля, которому наладили личную жизнь.

Первое впечатление от явления мастера Лаэрона студентам было эффектным. Эльф сиял! Светилась его нежно-золотистая кожа, блистали золотые волосы, небрежно перехваченные в хвост, сверкали синие глаза, от мужчины мягкой волной исходила тихая радость. Напряжение, которое невольно испытывали в обществе строгого преподавателя блюстители, сменилось безотчетным душевным подъемом. Томно завздыхали очарованные девицы.

«Как хорошо, что мы провели этот ритуал ночью, – твердо решила для себя Янка. Подперев щеку кулачком, девушка с умилением взирала на счастливого учителя. – Даже если у него ничего не получится с иллюзией, хорошо!»

К счастью, версия полного излечения от синеглазого одурения подтвердилась. Теперь Донская могла спокойно смотреть на красивого папу напарника и любоваться им исключительно эстетически!

– Ясного дня, студенты! Сегодня проведем письменный опрос! – с нежной улыбкой поведал о своих планах эльф.

Слева и справа от Янки явственно заскрежетали зубами напарники. Кажется, счастливый Айриэльд по способности доведения студентов до ручки ничуть не уступал Айриэльду несчастному. И тот факт, что красавец-мастер, переполненный радостью, как воздушный шарик гелием, не был способен вести занятие, а потому решил провести письменный опрос, довольными блюстителей не сделал.

Взмах изящной руки позволил большой доске перед аудиторией покрыться златыми прекраснейшими письменами. Вопросов было вполне достаточно, чтобы провозиться с ними всю пару. Айриэльд благостно улыбнулся студентам и сел за преподавательский стол, дабы углубиться в чтение некой толстенной книги в уныло-серой обложке. Если бы мастер еще и страницы переворачивал, Яна поверила бы, что он читает. Но мысли и взор эльфа блуждали в эмпиреях, мало схожих с «Ритуалами и обычаями звероящеров».

Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным! Хорошо еще, что остальные студенты не подозревали, кому они обязаны счастьем внепланового опроса. Уныло переглянувшись, Янкина троица взялась сочинять ответы.

С дымящимися мозгами и трясущимися руками прибрели второкурсники-блюстители на семинар к декану. В этом семестре основным отличием лабораторных от семинаров у Гада было одно: на лабораторных студенты практиковались с настоящими листьями Игиды, а на семинарах кроме повторения и закрепления знаний о знаках и смыслах использовали шаблоны знаков, когда разыгрывали или обсуждали варианты решения ситуаций-пророчеств.

– Притомились? – иронично усмехнулся декан, разглядывая своих студентов. Те ответили нестройным согласным гулом.

– Пальцы отваливаются, – приняв насмешку за искреннюю заботу, пожаловался Цицелир, потрясая пятнистыми от прилива крови перепончатыми конечностями.

– Ничего, сейчас руки отдохнут, – порадовал ребят Гад, раздавая каждой команде блюстителей по набору карточек. – Работать будем головой!

Все задания, стоит отметить, декан брал из архива АПП. Являли они собой сбывшиеся и воплощенные пророчества. Конечно, на семинарах студенты-второкурсники получали лишь упрощенную схему-описание самого пророчества и расстановку фигур, пользуясь которой могли моделировать свои действия и подбирать знаки для воплощения пророчества. Янке, при всей ее невеликой страсти к учению, нравилось вчитываться в странные строчки, вдумываться в их расшифровку с фигурами пророчеств и сухим описанием места воплощения пророчества, нравилось выискивать самые простые знаки для их реализации. Вот Лис, напротив, обожал хитрые и многоходовые интриги. А Донская считала: чем план проще, тем меньше шансов в нем запутаться и завалить дело. Хаг же, будь его воля, для исполнения пророчеств и вовсе использовал бы лишь доброе слово, подкрепленное добрым топором, казавшимся в его лапах игрушкой. Дураком тролль отродясь не был, но хитрить и выкручиваться не любил.

«Пожалуй, хорошо разбирать одно задание на троих, особенно таких разных «троих». Всегда можно взглянуть на задачку под новым углом и увидеть то, чего не замечал прежде», – считала Яна.

Потому и решения у троицы выходили интересные, даже Гад иной раз одобрительно кивал студентам. Вот сегодня попались любопытные задачки с желтым маркером. То есть вмешательство блюстителя для исполнения пророчества должно было быть минимальным. В первом пророчестве «о деве-путешественнице, что темной тропой под полог лесной ступила», четко обещались будущие блага миру, коль дева сия невредимой выйдет из леса, не угодив в пасть к чудовищам. То есть на блюстителей этого пророчества, как показалось Янке, вешалась миссия телохранителей, потому как фигура в пророчестве была одна-единственная и никаких субъектов-объектов дополнительно не выделялось. Ключевой точкой исполнения значилась опушка леса.

Хаг не мудрствуя лукаво предложил использовать метод «попутчика». Знак дружбы обеспечивал симпатию фигуры пророчества к блюстителям. Под его влиянием потенциальная жертва лесных монстров спокойно провожалась через лес, а проводники разминались с оружием и магией. Лис предложил усыпить деву и, используя знак левитации и щита, протащить по дороге в качестве живого груза.

Янка послушала находчивых друзей и задумчиво спросила:

– Нельзя ли ее по воздуху перенести? Машьелис, с грузом над лесом смог бы переместиться?

– Точно, смогу! – прикинул Лис. – Вроде девица не должна весить больше тролля, а Хага я точно поднимаю левитацией.

– Ага, ты у нас хоть и легкий, но сильный, – припомнил старую подколку Хаг, успехов в магическом воздухоплавании не добившийся.

Дракончик же продолжил прикидывать:

– Усыпить девушку знаком, перенести над деревьями до края леса, опустить где-нибудь на полянку и пусть выходит на своих двоих. Вроде в пророчестве ни слова нет о том, что она должна топать через весь лес.

– Логично, – еще раз перечитав короткий текст, одобрил предложение напарника тролль и заскрипел ручкой, записывая решение. Почему-то из всей компании именно у Хагорсона оказался самый красивый и четкий почерк. Янка же, переученная левша, писала, что называется, как курица лапой.

И все было бы хорошо, если бы не глас с неба, то есть замечание Гада, прозвучавшее над головами изобретателей.

– Увы, пророчество подразумевает необходимость личной прогулки по лесу для девы.

– Значит, берем твой вариант, Хаг, – разочарованно констатировал Лис и, дотянувшись, перечеркнул запись о полете. Тролль хмыкнул и бисерным почерком принялся излагать свою методу конвоирования объекта.

Янка же заглянула в следующую желтую карточку и озадаченно вчиталась, после чего обреченно вздохнула:

– И чего этих дев невинных вечно к черту на рога несет?

– Опять лес? – заинтересовался дракончик.

– Не-а, горы, – скривилась блюстительница и зачитала:

– И чего хотят от блюстителей? Брома в выпивку семерым горнякам, чтобы они на честь девы не покушались? – крякнул тролль.

Закончив с чистописанием, он пару раз перечитал пророчество и почесал затылок. Машьелис хихикнул и перевернул лист, чтобы изучить информацию по фигурам пророчества и его ключевым точкам. Как оказалось, брома в выпивку горнякам кто-то плеснул и без блюстителей, ибо опасность лишиться чести деве не грозила, а вот честь отконвоировать ее к семерым, а потом доставить туда же «обнажателя меча» и организовать его встречу с девой принадлежала блюстителям.

Третье пророчество снова оказалось о деве и о походе к некому озеру, где ее ждала судьба. Похоже, декан решил малость поиздеваться над Янкиной тройкой и подкинул им несколько внешне однотипных заданий. Но с какой целью? Над этим блюстителям следовало поломать голову. То ли задания и в самом деле были типовыми, но решать их надлежало тремя разными способами, то ли все три карточки лишь на первый взгляд походили друг на друга и следовало поднапрячь извилины, выявляя разницу и изобретая методы реализации пророчеств. Лис почесал нос, решительно сгреб себе все три карточки, как с решенным заданием, так и новые, и принялся сличать. До конца занятия троица, применяя синтез методов мозгового штурма и научного тыка, изобрела-таки еще пару ответов для спасения дев и судеб миров, а Хаг зафиксировал их на листе.

После колокола, когда народ с перекрученными задачками мозгами устремился на выход, декан обратился к Янкиной тройке в традиционно мюллеровском ключе: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».

Понятное дело, студенты остались и удостоились одобрения декана. Тот уже откуда-то знал об успешном завершении ритуала у са-орои и добровольно-принудительном осчастливливании старшего Лаэрона. Докладывать о подробностях не пришлось. Зато Гад проинформировал блюстителей о ходе подготовки большой ловушки для Собирателя.

По всему Дрейгальту разнеслась весть о Дне открытых врат и экскурсии в Сад Игиды, намеченной на седьмой день текущей циклады. За это время шалый от счастья мастер Айриэльд обещал окончательно восстановить свои силы, привести душу в состояние высшей гармонии и сварганить выдающуюся иллюзию, неотличимую от реальности. Давать Собирателю время на изобретение новых козней в АПП не желали.

От Янки, Хага и Лиса в общем-то ничего и не требовалось. Ничего, кроме присутствия на первом этапе экскурсии в качестве зрителей. Раз уж ребят зачислили в блюстители злополучного пророчества, то декан не решился отстранять их от дел. Чревато! Зато в экскурсоводы для дополнительной страховки записались сам Гадерикалинерос и ректор Шаортан. Еще раз повелев быть осмотрительными, не лезть ни в какие опасные дырки и никуда из академии без его ведома не отлучаться, даже если ворота будут стоять нараспашку, а перед ними на площади ковром рассыплют золотые монетки, дэор отпустил напарников на физкультуру.

В корпус пришлось нестись чуть ли не бегом. А потом вдоволь поноситься на новой полосе препятствий, сотворенной фантазией мастера Леоры. Почему не Теобаля? Потому что на такие коварные ловушки, замаскированные под абсолютно невинные с виду испытания, благородный эльф был не способен. Вот и отдал оборудование спортплощадок на откуп любимой супруге. Что оставалось бедным студентам? Только пыхтеть, терпеть и ждать, когда сладкая парочка педагогов решит обзавестись потомством и изобретательная горгона уйдет в декрет.

С физкультуры Янка выползала в одиночестве. Бедные напарники остались на оружейный факультатив. На первом курсе, щадя неопытных ребят, эти занятия разносились в сетке расписания по разным дням, теперь же, на втором курсе, их специально ставили вместе, тренируя еще и выносливость блюстителей.

Поэтому в корпус пророков девушка шла в одиночестве. Без особой охоты, но с чувством насущной необходимости обсудить неприятный вопрос.

Мастер Сейата Фэро не бездельничал в ожидании единственной ученицы, посещающей факультатив. В списке привычек учителей академии лень и склонность к безделью вообще не значились. Объяснялось ли это воздействием великого древа Игидрейгсиль или мастерством ректора Шаортан в подборе кадров – сложно сказать. Да и важен был результат, а не его причины.

Словом, мастер-предсказатель тихо скрипел ручкой и зубами, проверяя стопу работ четверокурсников-прорицателей, морщился и закатывал глаза. Учителем Сейата в целом был терпеливым, вот только неучей, городивших невесть что в любимых прорицаниях, сильно не одобрял и жестоко карал отработками. Нет, вовсе не мытьем лестниц и плит, предпочитаемым дракессой – ревнительницей чистоты АПП, а написанием дополнительных самостоятельных работ. В зависимости от степени «ложности и небрежности пророчества», представленного мастеру к рассмотрению, нерадивый студент мог заработать эссе, сочинение или даже многостраничный реферат на заданную тему. Сейчас же бедняга Сейата, проверявший стопу студенческих творений, кривился так, словно мучился флюсом.

– Ясного дня, мастер, – поздоровалась Яна, привычно занимая место за столом напротив педагога. – Чем вы расстроены?

После истории с помолвкой отношения между преподавателем и студенткой-спасительницей перешли в разряд почти дружеских. Субординацию они сохраняли, но чисто формально. Все-таки побыть женихом и невестой, пусть даже недолго, – что-то да значит.

– Читаю погодные пророчества. Четвертый курс, – пожаловался Сейата. – А городят такое, что и первокурснику стыдно. Казалось бы, чего проще – погодное пророчество! Неужели, если не смогли правильно провести ритуал прорицания, сложно применить логику? Осенний сезон в АПП никогда не сопровождается резким похолоданием и уж тем более бурями. Пять студентов с курса напророчили катастрофы! Отмечали они, что ли, вчера что-то? И ладно бы Римус, Брайсири и Потреж, но Циреция! Не ожидал! – Обманутый в лучших чувствах мастер еще раз поморщился и заключил, придумав первую кару халтурщикам: – В первый день новой циклады раздам, пусть пишут объяснения к толкованию своих несбывшихся катастроф!

Янке оставалось только молча посочувствовать набедокурившим беднягам. Просить за них все равно было бесполезно. Если Сейата решил, то упрется рогами и сделает. Оттолкнув на край стола пачку с работами, мастер потянулся до хруста и вытащил из кармана тяжело звякнувший, хоть и невеликий с виду бархатный мешочек.

– Здесь шестьсот пятьдесят монет, как и обещал. Отдашь своему напарнику, – объявил Фэро с явным удовольствием от успешного освобождения от угрозы матримониального плена.

Девушка взяла обещанную плату и удивленно выпалила:

– Ой, тяжелый, а с виду такой маленький.

– Мешочек – артефакт Игиды. Вес и объем снижаются в пропорции один к двадцати пяти, – объяснил мастер, дождался, пока Яна уберет вознаграждение в сумку и собрался начать занятие. Но осекся на полуслове, прищурившись, осмотрел ученицу и в свою очередь удивился: – Ты-то что хмуришься? Устала?

– Это само собой, – теперь уже откровенно вздохнула девушка и покаялась, глядя на свои руки, лежащие на столешнице: – Я сегодня мастера Брэдока приговорила, сама не поняла как. Никакого жеста из тех, которые мы изучили, не использовала.

– Рассказывай поподробнее, – озаботился мастер и пересел на стул, соседний с Янкиным. Он совсем не сердился, слишком хорошо успел узнать честную и справедливую девушку, чтобы поверить, что она ни за что ни про что заколдовала преподавателя.

– У нас было практическое занятие, – начала студентка подробный пересказ происшествия. Когда закончила, Сейата попросил, протягивая ей ручку:

– Продемонстрируй расположение пальцев при наложении приговора.

– Вот так, – Яна зажала инструмент в кулак и немного оттопырила большой палец.

Учитель оглядел конечность девушки, покрутил ее в горячих – у демонов температура тела куда выше людской – ладонях и признал:

– Твой приговор был случайностью. Ты права, пальцы не находились в позиции приговора, роль направляющей для энергии сыграли концы палочки. Только поэтому озвученное восклицание обрело силу приговора. К твоему счастью, оно было расценено Высшими Силами как оправданное и справедливое.

– А-а-а, так это из-за палочки, – облегченно выдохнула землянка, очень переживавшая, как бы совершенно случайно не начать приговаривать направо и налево. – Спасибо, мастер!

– Пожалуйста! И впредь будь осторожна со словами, коль держишь в руках магические предметы.

– Обязательно, – пообещала Яна, заново переживая накрывший ее с головой ужас, когда щупленький Брэдок стал «приподниматься и шмякаться».

– Теперь давай повторим основные позиции для приговоров, – предложил мастер, и студентка, напуганная недавней случайной практикой, с небывалым энтузиазмом включилась в занятие.

Так что почти два часа, отведенных на факультатив, промелькнули быстро. А что пальцы после этого болели, ничего не поделаешь. До следующего занятия заживут, или, если мазью намазать, еще быстрее восстановятся!

Отработав с Янкой полтора десятка позиций распальцовки, Сейата снова поскучнел и вернулся к каким-то мрачным мыслям.

– Опять про своих пророков вспомнили? – сочувственно предположила девушка.

– Нет, теперь о маме, – уныло пожаловался мастер и почесал волосы над левым рогом. – После того как исчезла лилия в пруду, она не дает мне покоя намеками. Единственный сын, надежда рода…

– Может, ей еще ребеночка завести? Она вроде молодая, здоровая, – наивно ляпнула Яна.

– Мама вдова, – рассеянно пояснил Сейата.

– Ой, простите, – испугалась, что затронула болезненную тему, девушка.

– Уже лет двести. До того лет триста их брак с отцом был лишь видимостью, – криво улыбнулся демон, давно переставший переживать.

– Нельзя ли ей еще разок замуж выйти? Вы же умеете гадать и в зазеркалье видеть суженых. Со мной из-за сбитого заклинания не получилось, но ведь умеете, – заботливо предложила землянка, припомнив обстоятельства своего случайного членства в клубе демонических невест.

– Хм, подыскать матушке нового мужа, – заинтригованный оригинальной идеей, протянул Фэро, приободрившись. Заискрились глаза, кажется, даже между аккуратных рожек в волосах и на когтях пальцев просверкнул пяток искорок. – Почему бы и нет!

Мастер потер руки и объявил:

– Спасибо за подсказку, Яна!

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась в ответ девушка.

Кажется, мастера Сейата ждал ритуал с зеркалом, а настырную леди Фэро в недалеком будущем новый брак. Почему-то Донская была совершенно уверена: мастер постарается с лихвой отплатить ретивой родительнице, устраивая ее судьбу с не меньшим, а то и большим рвением, нежели то, какое проявила она, пытаясь вызнать у «сы́ночки» природу появления лилий в родовом пруду.

С занятий Яна уходила успокоенная и почти умиротворенная. Даже совесть перестала глодать девушку. Теперь Донская переживала исключительно потому, что очень хотела ужинать. Этой беде мог помочь только мастер Вархимарх, царствующий на раздаче в столовой. Туда-то девушка и направилась. Почему-то душевные терзания будили аппетит не меньший, чем физические нагрузки, а сегодня организм получил, что называется, двойной удар: физкультура и переживания из-за приговора пробудили в Янке неукротимую жажду хлеба насущного, а еще мяса, салатиков, киселя, пирожков и тому подобного.

Так что к своему столу девушка один за другим отнесла сразу два подноса. (На первый не влезли блюдечко с пирожным и кувшин с морсом.) К счастью, в полупустой столовой остроумцев, гораздых поиздеваться над обжорой, не нашлось. Немногие припоздавшие и приползшие с факультативов студенты, обретавшиеся в столовой, сами лопали в три горла. До Янки им не было никакого дела. Силаторх лишь радовался отменному аппетиту ребят!

Там за тарелками девушку и нашел мастер Айриэльд. Был он светло благостен и подчеркнуто серьезен. Как такое сочеталось в эльфе, сказать сложно, но выглядело, как всегда, гармонично.

Мужчина вежливо уточнил:

– Не возражаешь?

И после растерянного кивка присел за стол рядом с Яной. Едва заметно пошевелил пальцами – девушка узнала жест установки эльфийского купола тишины – гаранта конфиденциальности разговора в любой толпе. Айриэльд что-то поискал на лице студентки, нашел и мелодично промолвил:

– Мы, эльфы, издавна полагались на покровительство и защиту Великого Древа и не привыкли бороться с судьбой, какой бы несчастливой она ни была. Мы принимаем все, как должное. В юности я лишь единожды пошел против воли Первого Древа и жестоко поплатился за это, соблазнившись призраком счастья. Принимая меру своей боли как плату за гордыню, я позабыл о том, что расплачиваюсь не один. Я безмерно благодарен вашей команде за то, что помогли мне все изменить.

– Скажите спасибо Стефалю, – смущенно потупилась девушка под исполненным признательности взглядом синеокого красавца. Вроде уже и переболела, а все равно что-то внутри ёкало.

– Я знаю сына, он чудесный мальчик, но слишком мягкий. Без вашей помощи и подсказки он не сделал бы ничего, лишь мучился бы виной и надеялся, – грустно констатировал Айриэльд.

– Тогда благодарите декана Гада, разрешившего нам попробовать, – перевела стрелки Янка. – И вообще, вы зря так о Стефале! Он стойкий и решительный, когда надо, иначе не смог бы быть старостой. Мы лишь немного поддержали его, он все сам сделал!

Кажется, других слов Лаэрон-старший от девушки и не ждал. Он лишь еще раз склонил голову в коротком поклоне и поведал:

– Великое Древо решило, и я, Говорящий, согласен с его волей, отныне вы всегда будете желанными гостями не только в Лесу Эльвидара – моя Ильрияль рада принять вас в нашем доме, – но и в любом лесу Дивного Народа. Древо одарило титулом Друга Леса каждого из вас.

– Спасибо, конечно, а почему вы мне это говорите, а не всей команде? – растерялась Янка.

– Я уже говорил с ними и передал волю Древа. Сын упомянул, что именно ты предложила отыскать мою потерянную невесту. – Синие глаза пригвоздили землянку к месту. Оставалось только отпираться и мямлить, дескать, все вместе решили.

– Какой награды ты пожелаешь? – Мастер столь твердо оборвал вялый ручеек оправданий, что даже Яна, не очень-то разбиравшаяся в расоведении и обычаях эльфов, поняла: не отступит, не забудет, заставит высказаться. Наверное, это намерение Айриэльда как-то вязалось с понятием «долга жизнечести» – именно так перевел эльфийский термин универсальный лингвистический ретранслятор академии на уроках Быстрого Ветра.

– Так вы уже для АПП все делаете, – растерянно попыталась найти повод избежать эльфийской благодарности Донская, намекая на предстоящее творение иллюзии Сада Игиды для ловушки на загадочного Собирателя.

– Это два разных долга, – мигом отмел возражения эльф и, впившись в девушку ожидающим взглядом, посоветовал: – Не унижай меня пренебрежением.

– Ох… – окончательно смешалась девушка и опустила взгляд в тарелку, на донышке которой остывали последние ломтики поджаренного до хруста овоща аппетитно оранжевого цвета. И, будто с разбегу ухнув в ледяную воду, выпалила пришедшую в голову идею: – Мастер Айриэльд, а у эльфов есть способ борьбы с бесплодием, действующий на людских женщин?

Мастер просканировал собеседницу каким-то расфокусированным взглядом и осторожно, если не сказать сконфуженно, отметил:

– Ты совершенно здорова, Яна.

– Это для мамы, – покусав губу, призналась девушка. – Они с папой после моего рождения еще ребеночка хотели, но с мамой что-то не так. Какая именно болячка, врачи понять не могут, лекарствами пичкали, а толку нет. Она у меня еще не старая, могла бы родить. Я про знаки Игиды думала поначалу, но их применять для лечения мастер Лесариус не рекомендовал, да и не уверена я, что у меня сейчас получится, а время уходит…

– Я понял тебя. Благородная цель, – раздумчиво согласился Айриэльд. – Такое средство есть. Плод Жизни, сорванный с ветви Великого Древа, врачует все недуги того, кому дарован. Раса больного не имеет значения. Я принесу тебе плод!

«Это семена-крылатки, что ли, сгрызть надо?» – озадаченно заморгала девушка, припоминая, какие именно плоды растут на кленах. Нет, маленькая Янка, как и любой ребенок, пробовала на зуб практически все, что растет, однако даже не представляла, как ей уговорить свою здравомыслящую маму проглотить такой «плод». На нем же не написано, что он целительный и иномирный.

Будто поняв затруднения девушки, прекрасный эльф усмехнулся совершенно по-мальчишечьи и, подмигнув, пояснил:

– Плод Жизни принимает вид того плода, какой более всего хочет отведать тот, для кого он предназначен.

– О-о-о, – только и осталось выдохнуть Яне. – Спасибо большущее!

Айриэльд лишь улыбнулся краешком губ и качнул головой.

– Тебе спасибо за все.

– Как ваша невеста себя чувствует? – заботливо поинтересовалась девушка.

– С ней все будет хорошо. Сейчас обживается в академии, в нашем доме, ей сложно общаться с кем-то, кроме меня, заново привыкает к речи, – помедлив, все-таки немного приоткрылся перед спасительницей эльф. – Немного погодя познакомлю ее с сыном. Ильрияль пока нельзя даже ненадолго заглядывать в Великий Лес. Рискует вновь слиться с ним сознанием и потерять себя.

Как это потеряться в лесу не физически, а метафизически, Янка не только не представляла, а и не хотела представлять. Жуть брала. Это же только подумать, что ты уже не ты, а растворена, как крупинка соли в банке с водой. Попробуй, соберись заново. Поежившись, девушка вздохнула:

– Хорошо, что вы смогли ее дозваться!

– Хорошо, – искренне согласился эльф и закончил разговор, жестом снимая купол тишины.

Лезть в душу и выяснять подробности собеседница не стремилась, потому вежливо попрощалась, сдала грязную посуду и пошла в общежитие.

Там Янка была буквально с порога атакована друзьями. Лис жаждал поделиться новостями о папаше Стефаля, который, вот зараза эльфийская, сразу прочухал, кто ему и насколько вчера помогал. Парни, конечно, пытались выгородить напарницу, но не тут-то было, мастер умел задавать нужные вопросы и видеть истину. Впрочем, все-таки ругать студентов он не стал, напротив, даже поблагодарил, а потом ушел. Вот Машьелис и собирался предупредить подругу о том, что Айриэльд ее непременно найдет, чтобы не пугалась.

– Уже нашел, мы поговорили, – коротко призналась Яна.

Пересказывать разговор не стала, он ей показался слишком личным. Даже об обещанном в дар целебном плоде умолчала, но уже по другой причине. Заветные желания, как убедилась девушка, имеют обыкновение сбываться тогда, когда о них думаешь, а не трезвонишь на всю ивановскую. Они, желания, как дикие птицы, их слишком легко спугнуть лишним шумом.

Чтобы отвлечь дракончика от любых мыслей об эльфах и их загадках, достаточно было передать Лису вознаграждение в звонкой монете от мастера Сейата. Жадно цапнув мешочек-артефакт, парень чуть ли не облизал его. Взор горел таким алчно-предвкушающим огнем, что Янка захихикала. Напарник же подкинул мешочек пару раз на ладони, наслаждаясь звяканьем, а потом не утерпел, протараторил:

– Пойду считать! – и умчался.

Хаг задумчиво хмыкнул и, нахмурившись, зашагал следом за напарником. А девушка обложилась учебниками, конспектами и методичкой, рекомендованной дроу Анитой, пытаясь разобраться с материалом по существам, созданиям и сущностям. Попытка оказалась тщетной, поскольку не успела девушка прочитать и пары из шестнадцати листов, как в дверь кто-то поскребся.

Удивленная, ибо друзья обычно влетали без спросу или барабанили, а все прочие деловито стучали, Яна крикнула:

– Не заперто, входите!

В комнату вошел розовый Машьелис. Нет, волосы за десяток минут он перекрасить не успел, интенсивно розовым был лишь цвет щек юного дракончика.

Напарница приподняла брови:

– Ты чего?

– Прости, Ян, – потупился парень и тяжело вздохнул. Почти бегом Лис приблизился к столу и хлопнул на тетрадь напарницы знакомый мешочек. – Вот! Тут триста семьдесят пять монет. Твоя половина награды.

– Мне-то зачем? – растерялась девушка. – Это же ты придумал, как можно печать помолвки снять, и женихом стал.

– Не будь у тебя этой метки, ничего бы и не было, так что поровну – справедливо, – последнее слово Машьелис выговорил таким тоном, будто ненавидел его до глубины души.

– Тебя Хаг послал, – догадалась-таки Яна, кто автор аттракциона невиданной щедрости.

– Ну да, – вздохнул Лис и печально попросил: – Возьми деньги, а то клятый тролль мне жизни не даст. Он добрый-то добрый, а как рассердится, не то что из комнаты, хоть вовсе из академии беги.

– Давай я возьму сто монет, а остальное тебе, ты же большую часть работы сделал, да и не только Сейата, но и меня от брака спас, – предложила девушка.

Машьелис о Либеларо из розового стал густо-багровым и замотал головой так, будто хотел избавиться не только от светлых кудряшек, а и от всего содержимого черепной коробки, и, открыто глядя на подругу, пристыдившую его своим великодушием и щедростью, твердо сказал:

– Нет, Яна, это твоя доля, и я ее не возьму. Прости меня, пожалуйста.

– Так я и не сердилась, не за что прощать, – улыбнулась девушка, от всей широкой души обнимая напарника.

Тот охотно склонил голову и ткнулся носом в плечо подруги, давая себе несколько секунд понежиться в дружеских объятиях.

– Как только разрешится дело с пророчеством, давай в Дрейгальтский банк тебя отведу. Ты ведь все деньги точно тратить не будешь, алмаз подаренный оценим, счет откроешь! Я тебе помогу с переговорами, чтобы никто не надул! Идет? – предложил дракончик, блюдя выгоду подруги.

– Идет, – немного растерянно согласилась девушка, у которой никаких счетов с накоплениями отродясь не было. Потому она охотно уступила инициативу напарнику, неожиданно озаботившемуся ее финансовым благополучием, потрепала его по вихрам и предложила:

– Конспект по сущностям читать вместе будем? Одна голова хорошо, а две лучше.

– Давай! – словно солнышко, рассиялся парень. – Я только за Хагом сбегаю!

Дверь хлопнула, а Яна, растроганно хлюпнув носом, убрала мешочек в стол, чтобы не терзать душу дракончика созерцанием более не принадлежащего ему богатства.