Глава 16
Еще одна прогулка и сюрпризы в придачу

Оглушительный стук в дверь опять выдернул несчастную девушку, мечтавшую о выходном, как о манне небесной, из утренней дремы. Тихонько сидевшая за столом с книгой Иоле укоризненно вздохнула. Понятное дело, ее Йорд никогда не стал бы столь бесцеремонно штурмовать дверь, а значит, развлекался кто-то из напарников Яны. Ифринг поставила бы на Машьелиса, да тот после внепланового оборота и перерасхода сил должен был хоть немного присмиреть.

Тем не менее Латте оказалась права в своих догадках. За порогом нетерпеливо подпрыгивал энергичный (и не скажешь, что вчера пластом лежал) дракончик. Стоило девушке приоткрыть створку, он ввинтился в комнату и принялся громогласно возмущаться:

– Чего так долго-то?

– Яна спит, – укоризненно прошипела ифринг, пытаясь заткнуть рот гостя ладошкой.

– Спала, – сонно и хмуро поправила соседка, садясь в кровати и потягиваясь. Смущаться она и не подумала: во-первых, пижама – не ночнушка, а приличная домашняя одежда, а во-вторых, Лис ей вообще сейчас как бы жених, пусть только на цикладу, в-третьих, после вчерашних обнимашек на койке в больнице стесняться пижамы и вовсе глупость несусветная.

– Вот видишь, она уже проснулась, а ты мне рот затыкаешь, – возмутился до отвращения бодрый Машьелис о Либеларо и объявил: – Практически день на улице! Вставай, Янка, пошли завтракать и гулять в город! Хаг и Стеф с нами!

– Нам же Гад за ворота запретил соваться, – брякнула девушка.

– Не-э! Он сказал: «Чтоб дальше площади я вас не видел!» – процитировал парень и заныл: – Пошли! Сегодня Пит будет свою красотку на площади ждать, может, увидим чего, а если нет, так хоть пирожков во «Всё на стол» перехватим! Я угощаю! Заодно мой первый оборот вне дома отметим! Напарники тоже идут! Я бы и Иоле с Йордом позвал, да их от заданий по артефакторике не оторвешь. Всегда с утра делают! Мы им пирогов в общагу принесем!

Закончив тараторить, парень уставился на напарницу глазами котика из мультфильма, только что слезинки не наворачивались. Добрая девушка сдалась и ответила с зевком:

– Хорошо, я сейчас умоюсь и оденусь!

– Отлично! – просиял Машьелис, тряхнул кудряшками и умчался.

Иоле возмущенно фыркнула ему вслед и призналась:

– Знаешь, временами Лис совершенно невыносим, но почему-то злиться на него не получается.

– Знаю, – обреченно согласилась Янка, медленно ползущая в ванну. – Кому, как не мне, знать.

– Тут вчера, пока вы у Гада на лабораторной были, ваш однокурсник заходил, Авзугар, кажется. Принес угощение, – сказала Иоле.

– Мясо? – предположила Донская.

– Нет, какие-то плитки. Кажется, прессованные орехи, мед и ягоды.

– Вечером с чаем продегустируем его извинения, – пообещала Яна и включила воду похолоднее, чтобы взбодриться. Тепленькая водичка, конечно, девушке нравилась больше, вот только сон смывала плоховато. Учитывая бьющий через край энтузиазм Машьелиса, полудремотное состояние категорически не рекомендовалось жертвам инициативы дракончика. Не дождавшись мгновенного отказа, он воспринимал молчание как согласие и рвался воплотить в жизнь все свои порой весьма сумасбродные прожекты.

Вот сейчас Янка не успела вовремя среагировать и как следствие – плелась умываться, а потом еще и за воротами академии преступницу выслеживать! Чего стоило сразу отказаться наотрез и объявить сегодняшний день если не выходным, то днем подготовки домашних заданий? Все проклятая сонливость! Коварный Лис небось специально с утра заявился, чтобы у Янки было меньше шансов отказаться. Хага, так и вовсе, наверное, в постели обрабатывать начал. Хотя, помня о пудовых кулаках тролля и собственной легкости, Машьелис, скорее всего, действовал с разумного расстояния, заблаговременно спрятавшись за какой-нибудь массивный предмет, дабы не прилетела по физиономии тяжелая троллья благодарность в виде ботинка или книжки. Стефаль же, как самый сочувствующий, очевидно, присоединился к обществу добровольно, чтобы составить компанию «несчастному», пострадавшему от алкогольных происков коварного оборотня дракончику. Как говорится, едут на том, кто везет. Бедняга-староста был как раз из таких, кому чрезмерно чувствительная совесть и чувство долга не позволяли отказаться. С другой стороны, пусть лучше за Лисом присматривает Стеф, заодно и сам проветрится, вместо того чтобы со своими книжками просидеть с утра до вечера.

Умывшись, расчесав волосы замечательным гребешком и мазнув по губам бесцветным блеском, чтобы не обветрились, Янка направилась к комнате напарников. Все трое были в сборе.

Скачущий резвым козликом Машьелис с энтузиазмом, достойным лучшего применения, повлек друзей за собой, не обращая никакого внимания на недоуменные взгляды редких студентов. Все-таки в выходной, как и в день самостоятельной работы, практически все предпочитали для начала выспаться, а уж потом приниматься за задания. Даже колокол по утрам не звенел.

За ворота, вопреки смутной надежде Янки на категорический запрет декана, их пропустили без проблем. Возглавлявший компанию Лис гордо глянул на напарников: «Ну, что я вам говорил!» – и сразу рванул в сторону трактира. «Всё на стол» только открылся и еще не был заполнен жаждущими перекусить посетителями, потому нужный стол у окна с видом на площадь дракончику удалось занять без проблем.

Хаг хмыкнул, махнув на любопытного парня рукой, и пошел делать заказ. Пирожки в трактире подавали знатные, да и кроме сдобы имелось немало блюд, способных утолить голод не слишком привередливого клиента. Те, кому подавай хитроумные соусы да фигурно выложенные, листочек к листочку, ломтик к ломтику, салатики, – в трактир не ходили.

Кружки с бодрящим травяным настоем, яичница с ветчиной, хлеб, сыр, неизменные пирожки в щедрейшем ассортименте лавиной обрушились на стол и едва не погребли под собой проголодавшихся студентов. Впрочем, с такими трудностями им сражаться было лишь в удовольствие. Янка сунула за щеку кусок сыра и отхлебнула чая, с почти материнским умилением следя за тем, как с урчанием откусывает сразу от двух пирожков Машьелис.

– Когда ж ты успел так изголодаться? Второй день как не в себя жрешь! – диву дался Хаг. Чувствовалось, еще немного, и тролль начал бы всерьез рассматривать необходимость покупки глистогонного препарата в ближайшей аптекарской лавке или доставку друга до лекарского корпуса под молоточек мастера.

– Когда, когда… – прочавкал Лис. – Первый да еще несвоевременный оборот в моем возрасте, в чужом мире, без пригляда старших родичей… знаешь, сколько силы это забирает?! Я ведь не только облик менял, а и магию использовал.

– Да-да, академия тот костерок, ветерок и радужный куполок на закуску надолго запомнит, – хмыкнул тролль.

– Нечего меня спаивать было, – мстительно парировал Машьелис и таки завершил объяснение вприкуску с новой партией пирожков: – Силы магические в истинном облике возрастают. Каналы для течения энергии в новом теле, что были ручьями, реками становятся. Это всем еще повезло, что вы с Янкой под рукой оказалась.

– Ну, спасибо, – буркнула девушка, малость задетая этим «под рукой».

– Не придирайся к словам, – умильно глянул на напарницу дракончик и объяснил уже серьезно: – Я к тому, что вы мне, друзья, драконий зуд сняли. Обычно при первом обороте его только применение магии снимает. Все равно какое, главное побольше. Изнутри все жутко чешется! Потом, при возвращении в тело, вообще никаких сил не остается.

– И что, все время так? – посочувствовал тролль.

– Нет, я же говорю, при первом обороте вне родного мира и без родичей. Драконы – сильные маги, только к новым потокам силы приспособиться надо, вон как Янке после пыльцы Тайсы, только масштаб побольше. Мне пока рано. Потому Яна со Стефом у моего изголовья, – Лис сделал вид, что смахивает слезы с глаз, – ночь коротали. Поэтому же теперь я второй день кушаю!

– Ешь, ешь, бедненький, – сразу начала еще сильнее сочувствовать парню сердобольная девушка и придвинула поближе корзинку в пирожками.

Уговаривать Машьелиса не пришлось, он и впрямь принялся лопать. И интенсивно жевал, кося в окошко до тех пор, пока не вскинулся с заинтересованным шепотком:

– Оп-па! Вот и наш друг Пит!

– Ты так радуешься, словно и не ожидал его встретить, – подозрительно отметил Хаг.

– Я надеялся, – подмигнул ребятам Лис, – что мастера все-таки решат его использовать как наживку. А мы поглядим, попадется ли рыбка на удочку.

Увы, все надежды и опасения оказались тщетными. К Цицелиру, без толку слоняющемуся по площади и изредка кидающему опасливые взгляды по сторонам (под томные взоры они маскировались прескверно), никто так и не подошел. Сирен проторчал на площади не меньше часа, пока к нему не приблизился тип, внешне удивительно похожий на декана Гада, и не отправил назад в академию. Это задание студент выполнил с небывалым рвением. Лис разочарованно вздохнул. Его надежды на развлечение не оправдались. Никаких воинственных дриад и иных опасных созданий второкурсник-наживка не поймал.

Выпив еще по чашке ягодного сбора, напарники засобирались в академию. Все равно идти куда-то дальше площади им запретили категорически.

Сытые и только потому не сильно расстроенные, ребята возвращались к вратам АПП, когда их окликнул скрипучий как несмазанная телега голос:

– Вы ведь из академии, студентики, не ошибся старый Клиос?

Янка, привыкшая со старшими вести себя вежливо, обернулась первой. На площади топтался синеволосый старичок. Был он безбород, однако так морщинист, что молодым его не назвал бы даже сильно близорукий свидетель. Серо-голубое нечто, среднее между плащом и тогой, окутывало худющие мослы дедульки.

– Да, дед, мы из академии, – объявил дракончик. – Ты чего хотел-то?

– Я-то к внучку приехал, а родичи мои дальние, как узнали, куда собираюсь, так попросили в АПП для своего дитенка посылочку передать со сластями, – затряс головенкой старикашка, щеря в улыбке щербатый, но при этом удивительно острозубый рот. Одна тощая, как цыплячья нога, конечность деда нырнула под плащ и продемонстрировала маленькую симпатичную шкатулку-ракушку. – Питом его, дитенка того, звать, он тоже здешний студент. Не знакомы ль вы?

– Цицелир, что ли? – пророкотал Хаг, и уши-трубочки сосредоточенно напружинились.

– Он самый, – умилился дедок и жалостливо задребезжал: – Коль знаете его, не передадите ль лакомство? Притомился я по городу шастать, мне бы до внучка добраться и прилечь в бассейне…

– Давай, обязательно передадим сегодня же, мы же с Питом на одном курсе учимся, – нарочито хвастливо объявил Машьелис и практически выхватил из руки старого сирена посылочку.

– Вот спасибо, Вечно Спящему в Глубинах жемчужину за вас в чашу опущу, – обрадовался старик и поковылял прочь со всей доступной немощному телу быстротой.

– Проследить бы за ним, – раздумчиво бухнул себе под нос Хаг.

Стеф ничего не ответил, только улыбнулся неуловимо и скользнул в толпу, с удивительной легкостью просачиваясь между людьми и нелюдью. Друзья же отправились к воротам академии.

– Интересно, какую же пакость нашему красавчику в посылке передали? – принялся азартно крутить вещицу в руках дракончик.

– Ты думаешь? – испугалась Янка, не увидевшая подвоха в подарке, и едва сдержалась, чтобы не выхватить из рук напарника потенциально опасную дрянь и не зашвырнуть ее подальше.

– Ага, иногда я еще думаю, – гордо согласился Машьелис и примолк на полминуты – ровно столько понадобилось друзьям, чтобы пройти через КПП академии. Трепло треплом, однако же, когда следовало, Лис умел держать язык за зубами.

Отойдя от ворот, дракончик констатировал:

– Странно, новая защита на лакомства для Пита не среагировала.

– Ее уже поставили? – удивилась Янка, запоздало повернувшись в сторону ворот и не найдя в них не только десяти, но даже и одного отличия от прежних. Все те же кирпичи расцветки светофора, скучающий и читающий какой-то конспект старшекурсник вкупе с одним из малознакомых преподавателей, тех, что вели факультативы или основные занятия на других факультетах. То ли внимательность студентки подкачала, то ли искать Янка не умела, то ли смотрела не там и не так.

– Вчера еще, – согласился Машьелис, скользя взглядом по самому КПП и дальше по высоким стенам АПП.

– Значит, либо подлянки нет и Цицелиру в самом деле передали лакомства, чтобы быстрее со своей лапкой на поправку шел, либо подлянка так хитро спрятана, что защита ее отследить не в силах, – выдал рабочую версию дракончик, приземляясь на любимую широкую скамью у стены архива.

– Стефа ждем? – справился Хагорсон, присаживаясь рядом и обмахивая рукавом место на скамье для Яны.

– Его, – между делом согласился Лис, продолжая крутить шкатулку, принюхиваться к ней и щурить глаза.

– Ничего не чуешь? – уточнила Янка.

– Нюхом – нет, а нутро скребет. Что-то тут не так, – поделился с друзьями Машьелис, привыкший доверять своей интуиции, и встрепенулся навстречу спешащему к друзьям старосте.

Запыхавшимся по-людски эльф не выглядел, но легкий след румянца на щеках и чуть более глубокое дыхание подсказывали – пробежаться ему пришлось.

– Упустил. Старик свернул на улицу Трех Дубов и пропал, будто телепортировался, хотя следов магии не ощущалось, – понуро признался эльф в провале миссии.

– Значит, идем к декану, – объявил почти довольный Машьелис, взвиваясь над скамьей.

Если бы старик в самом деле поковылял к дому внучка, свои подозрения дракончик мог бы счесть пустыми, но теперь, когда они получили косвенное подтверждение, сам Покровитель велел Лису и компании разыскать дорогого Гада. Наверное, он и придержал того в преподавательском корпусе, чтобы дать возможность друзьям встретиться с любимым мастером побыстрее.

– Что у вас? – устало и подозрительно вопросил дэор компанию блюстителей, зажавших его в рабочем кабинете корпуса – ближайшем из трех вероятных мест дислокации.

– Вот. – Машьелис продемонстрировал шкатулку и быстро поведал декану условия получения «суперприза» на площади.

– Хм, – протянул Гад и принялся крутить «подарочек» точно так же, как Лис несколькими минутами раньше. Нос дэора подрагивал от сосредоточенности. Даже прикрытый постоянной иллюзией, о которой как-то поведал друзьям дракончик, он, казалось, увеличился в размерах.

Повертев ракушку с угощением, декан щелкнул крышкой и явил кабинету, себе и студентам заодно нечто, на Янкин неподготовленный взгляд, напоминающее сушеное ассорти из морепродуктов. Такое продавалось в городских супермаркетах на развес как закуска к пиву. Единственное, чем отличалась передача для сирена, так это цветом продукта. Не бледным, бежево-желтоватым, а светло-розовым с интенсивным вкраплением желтых крупинок. Будто лакомство посыпали измельченным красным перцем и карри впридачу. Мастер ядов снова потянул воздух своим выдающимся носом и помрачнел.

– Таки отрава? – не удержался от вопроса Машьелис.

– Таки да, – хмуро согласился Гад. – Пища нормальная, специи для вкуса тоже, но среди приправы есть несколько компонентов, которые при одновременном попадании в желудок сирена превращают желудочный сок в яд, от которого существует лекарство. Но диагностировать отравление в срок, после которого применение противоядия даст нужный эффект, очень сложно даже мастеру-лекарю. По всей видимости, вы только что спасли своему однокурснику если не жизнь, то здоровье.

– Зачем его вообще травить? – задумался Хаг.

– Ты о чем? – заинтересовался Лис.

– Сирена использовали, чтобы доставить в АПП червяков. Он свое дело сделал. Зачем его убивать? Мы же теперь даже внешность дриады без него определить сможем, – объяснил ход своих рассуждений тролль.

– Или преступник кровожадный маньяк, или Пит знает что-то важное? – предположила Янка, обожавшая детективы.

– Не исключено, – хмуро согласился Гад, потирая переносицу. Сундучок с лакомствами декан убрал куда-то в карман темно-фиолетовой, под цвет волос, мантии. Но ничего в карманах не выпирало, не звякало и не стучало. – Что ж, вероятно, придется вплоть до разрешения проблемы с пророчеством запретить Цицелиру выходить в город. Объявлю об этом как об основном наказании за пронос на территорию академии личинок нидхёг.

– Что же такое важное мы упустили в рассказе Пита? – продолжал азартно перебирать детали истории о прекрасной дриаде Машьелис и никак не мог успокоиться, даже попросил дэора: – Мастер, а давайте попросим Пита еще разок нам все рассказать?

Гад еще несколько секунд тер свой выдающийся нос и, решившись, объявил студентам:

– Пойдемте!

Отконвоировав всю команду к гонгу, декан активировал портал в общежитие, куда отправили сирена после неудачной ловли на живца. Прикрыв компанию покровом невидимости «мейд ин знак Игиды», мастер постучал в двери комнаты Цицелира, которую тот делил с Еремилом. Надалик, скорее всего, использовал выходной день для прогулок в обществе Ириаль, а вот Пит по распоряжению декана должен был находиться на месте.

Но на стук никто не отозвался. Декан помрачнел. Тут еще вечный оптимист Машьелис шепотком предположил:

– А что, если добрый дедушка-сирен не через нас одних передачу «внучку» всучил?

Декан ощутимо напрягся и принялся стучать более энергично. Янка же шепотком уточнила:

– Может, он просто погулять вышел?

– Цицелир у себя, – хмуро отрезал Гад, и к стуку прибавил громогласное повеление отворить немедленно. Теперь уже все студенты начали тревожиться за однокурсника. А ну как Лис прав и Пит там лежит на коврике, помирает от набора экзотических ядов?

По тому, как зашарил в сумочке со знаками Игиды декан, стало ясно: он собирается вскрывать замок. Хаг сжал пудовые кулаки, способные справиться с преградой без помощи магии. Но тут дверь в комнату все-таки отворилась, и на декана воззрился испуганный, закутанный в большое лазурное полотенце и очень мокрый сирен. Он хлопнул ресницами и пробормотал:

– Извините, мастер, не сразу услышал стук. Я голову решил вымыть.

– Это правильно, – поддакнул невидимый и неслышимый абоненту дракончик. – Если внутри уже ничего не поделаешь, пусть хоть снаружи порядок будет.

– Высушите волосы и пригласите меня войти, Цицелир, нужно побеседовать.

Разнесчастный, лишенный прогулок парень, предчувствуя очередные репрессивные меры, только вздохнул и повел рукой над роскошной шевелюрой. Вода собралась струйкой и сноровисто, как живая змейка, уползла в сторону ванной комнаты. Оттуда донесся всплеск. Пит встряхнул рассыпавшимися по плечам совершенно сухими и словно только-только расчесанными до блеска синими волосами.

– И чего он раньше так не сделал, прежде чем дверь открывать? – удивленно качнул головой Хаг, а Лис многозначительно постучал по лбу, намекая на свое предыдущее заявление.

Цицелир же, не ведающий об унижающем его достоинство разговоре, поймал ближайшую прядку волос, придирчиво осмотрел и с облегчением выдохнул:

– Пока не секутся.

– Девушки говорили, что постоянное использование магической сушки ослабляет волосы, – припомнил Стефаль болтовню однокурсниц и этим объяснил поведение метросексуала-блюстителя.

Совершенно сухой и пока еще не линяющий Цицелир был немедленно обрадован деканом, озвучившим планы предстоящих перемен в жизни студента. Пока сирен, горестно стеная, переваривал предварительный приказ об изоляции в стенах АПП, въедливый Гад потребовал у студента повторного подробного пересказа истории «романтического знакомства с прекрасной преступницей» в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

Делать нечего. Временно освобожденный от антиболтушки сирен был усажен в кресло и отдался воспоминаниям. Как раз после фразы «сделали заказ» Лис вскинулся и попросил декана уточнить меню.

Пит пожевал губу и дал пояснения:

– Я заказывал черепаховый суп, рыбное ассорти, салат из водорослей, а девушка какие-то свернутые в трубочку большие фиолетовые листья с зеленой пастой внутри.

– Вот оно! – аж подпрыгнул на диване возбужденный дракончик. – Теплый салат по-мерийски!

– И что? – не понял Хаг реакции друга. – Пит ел морских гадов, дриада жевала траву…

– В том то и дело, что это теплый салат в футляре из листьев. Он мясной, а зеленый цвет дает приправа! Дриады же мяса не едят совершенно, даже полукровки!

– Значит, под видом лесного создания с Цицелиром встречался кто-то иной, – резюмировал декан, одобрительно кивнув сметливому дракончику, и, вновь потирая нос, констатировал: – Придется артефакт-проявитель сути на воротах ставить.

Больше из сирена ничего ценного выжать не удалось. Декан, обрадовавший парня вестью о наказании, и компания студентов разбрелись по своим делам. Даже от очень хороших друзей-приятелей иногда требуется передохнуть, чтобы не начать их тихо ненавидеть.

Янка оделась потеплее и побрела в лесопарк, где из-за пасмурной погоды народу было немного. Отыскав местечко поукромнее и посуше, девушка постелила на землю плотный плед, специально прикупленный для таких целей еще в прошлом году в универсальной студенческой лавке у замечательной фееры, и вытащила из кармана пустышку Игиды. Мастер Тайса рекомендовала для поддержания энергетических каналов и тренировки навыков заниматься как можно чаще, а поскольку все рекомендации очаровательной сильфиды декан Гад настоятельно советовал считать приказами, то выбора у студентки все равно не было. Вернее, весь выбор ограничивался выбором времени суток для ежедневных занятий. Утешала себя девушка только одним: теперь, после душа из пыльцы сильфиды, прочистившей энергетические каналы, наполнять лист силой получалось значительно быстрее, и тренировка не походила на тщетные попытки натаскать ситом воды в ведро.

Лес был по-осеннему тих, и дело шло настолько легко, что, несмотря на вынужденность учебы в законный выходной, Янка преисполнилась благодарности к Тайсе. И была благодарна мастеру еще час или даже полтора, раз за разом заставляя листик наполняться светом и пытаясь регулировать интенсивность подачи энергии. Получалось не очень. То листок вспыхивал в серединке ярче солнышка, а по краям тускло переливался мутно-лунными бликами, то все получалось с точностью до наоборот, то лист шел пятнами, как шкура мутанта-ягуара. В общем, за полтора часа равномерного сияния, годного для полноценной активации знака Игиды, Янка добилась все пару раз, а в душе зародилось смутное желание кого-нибудь прибить. Еще через час, когда к желанию прибить присовокупилось стремление съесть кого или что угодно, не отходя от кассы, девушка поняла: пора на сегодня заканчивать с тренировками и идти обедать.

Никого из напарников и друзей в столовой не было, только сидела в одиночестве за угловым столиком и печально пялилась в окошко Таата. Впрочем, про наваристый супчик, благоухающий как гороховая похлебка с копченостями, хоббит не забывала. Еду однокурсница не пронесла бы мимо рта и с закрытыми глазами.

Янка плюхнула свой поднос с замечательным мясным супчиком и чем-то напоминающим жареные пельмени рядом и уточнила:

– Не против?

– Ой, Ян, конечно, садись, – вздохнула однокурсница и зажевала огорчение очередной ложкой супа. – Как там Машьелис?

– Оклемался. Уже здоров и скачет козликом, даром что дракон, – объявила девушка и спросила прямо: – Ты чего пригорюнилась?

– Я бездарность! – скорбно вздохнула Таата и шмыгнула носом. – Вот и у Еремы новые силы открылись, а я в прошлом семестре по медитации едва зачет сдала, а в этом, когда счет на время вестись будет, и вовсе завалю.

– Не завалишь, – решительно объявила Янка, помахав перед носом печальной собеседницы ложкой. – Я с Тайсой недавно разговаривала, она уверена, что и ты, и я до конца этого семестра с листьями управимся. Если нет, у нее имеется специальная методика помощи.

– Правда? – Глаза Тааты заискрились надеждой.

– Правда, – согласилась Донская и, нагнувшись поближе, прошептала: – Но такая зверская, что лучше самим тренировки усилить, чем по ее очень болезненной методике заниматься!

– Я боли боюсь, – опасливо вздрогнула хоббит, но теперь она уже выглядела не отчаявшейся, а немного успокоенной. Все-таки если из тупика есть выход, пусть и через колючую проволоку, он сразу перестает быть тупиком, и появляются силы для поиска альтернативных путей.

– Тогда остается только одно, – печально заключила Янка.

– Что? – попыталась еще немножко испугаться Таата.

– Тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. Я только что два с лишком часа на это дело убила, – скорбно похвасталась землянка.

– Ага-а-а, – шмыгнула носом девушка. – Я тогда доем и тоже пойду позанимаюсь…