Книга: Тарзан и сокровища Опара
Назад: IV ПРЕДСКАЗАНИЕ СБЫВАЕТСЯ
Дальше: VI АРАБ-РАЗБОЙНИК

V
АЛТАРЬ ОГНЕННОГО БОГА

Это случилось в ту минуту, когда Тарзан, закрыв двери, повернул к выходу. Кругом царили тишина и спокойствие. Вдруг земля зашаталась, заколебалась. Огромные куски гранита отламывались с потолка коридора и падали вниз, закупоривая проход; могучие гранитные стены затрещали, раскололись, покривились и повисли над обломками. Сорвавшейся сверху каменной глыбой Тарзана отбросило к дверям. Под тяжестью его тела двери растворились, и он грохнулся на пол.
В большой комнате, в которой сложено было золото, землетрясение произвело меньше повреждений, чем в коридоре. Несколько слитков упало с верхних рядов, кусок гранита откололся от потолка и рассыпался по полу, стены дали трещину, но не развалились.
После первого толчка все успокоились. Верпер, свалившийся на пол при первом колебании почвы, поднялся на ноги и убедился в том, что он цел и невредим. Он ощупью пробрался к противоположному концу комнаты, где Тарзан оставил свечу; она была прикреплена воском к одному из слитков.
При помощи спичек, которые оказались у него в кармане, бельгиец нашел наконец то, что искал. Когда слабые лучи понемногу рассеяли густой мрак, Верпер облегченно вздохнул. В темноте его положение казалось ему еще более безнадежным.
Глаза его понемногу привыкли к свету, и он обернулся к дверям. Сейчас у него было одно только желание: бежать, как можно скорее бежать из этой страшной могилы! Но когда он увидел тело обнаженного гиганта, лежавшее неподвижно на полу у самых дверей, он отступил назад во внезапном страхе быть накрытым. Вглядевшись пристальнее, он немного успокоился: он пришел к убеждению, что англичанин мертв. Из громадной зияющей раны на голове Тарзана сочилась кровь, и на каменном полу образовалась кровавая лужа.
Верпер торопливо перескочил через тело Тарзана и устремился в коридор. Ему ни на минуту не пришло в голову оказать помощь человеку, который, может быть, еще не умер, а только потерял сознание от удара и потери крови. Он думал только о том, как бы спастись самому. Но возродившаяся на мгновение надежда снова исчезла: у самых дверей коридор был совершенно загроможден грудами обломков.
Ему ничего не оставалось делать, как вернуться в сокровищницу. Взяв в руки свечу, он начал обследовать комнату. Прямо против коридора оказалась другая дверь. Он толкнул ее, и она сразу распахнулась, заскрипев на петлях. За ней открывался второй, такой же узкий коридор. Верпер пошел вперед и скоро очутился у каменной лестницы, которая вела наверх. Двадцатью футами выше начинался новый коридор. Мерцающая свеча освещала Верперу дорогу. Он был счастлив, что в руках у него был этот неудобный, вышедший из моды фитилек, на который он час тому назад, может быть, посмотрел бы лишь с презрением. Вдруг ему пришлось остановиться. У самых его ног зияла черная яма, и здесь, по-видимому, туннель заканчивался.
Вглядевшись повнимательнее, Верпер увидел, что эта черная яма представляла из себя нечто вроде круглой шахты. Он поднял свечу над отверстием и глубоко внизу увидел игравшее на водной поверхности отражение света. Это был водоем. Подняв свечу повыше, он стал вглядываться в темноту. На противоположной стороне туннель снова продолжался. Но как перескочить через этот колодец?
Верпер мысленно измерял расстояние до противоположной стороны колодца и раздумывал о том, стоит ли попытаться сделать такой огромный прыжок. Размышления его были прерваны пронзительным визгом, который, постепенно ослабевая, закончился несколькими зловещими завываниями. Голос был похож на человеческий, но крик был так напряжен, так ужасен, словно вырвался у великого грешника, который корчился от пыток на адском огне.
Бельгиец задрожал и в ужасе взглянул вверх, откуда ему послышался этот крик. Высоко у себя над головой он увидел клочок неба, усеянного яркими звездами. Он уже был готов крикнуть о помощи, но этот ужасающий крик остановил его. Там, где раздавался такой голос, не могли жить люди. Он не смел выдать своего присутствия жителям этого города, кто бы они ни были. Он проклинал себя за то, что решился на такое дело, и горько жалел, что не вернулся сразу в лагерь Ахмет-Зека. Он даже готов был отдаться в руки военных властей Конго, если бы это только могло спасти его из того безнадежного положения, в каком он находился сейчас.
Замирая от ужаса, Верпер прислушался. Но крик не повторился. Побуждаемый безумным страхом, он решился наконец на отчаянный прыжок. Отойдя шагов на двадцать он собрал все свои силы, разбежался, оттолкнулся у края водоема и прыгнул, и в этот момент свеча в его руке погасла. Он летел вперед с вытянутыми руками, чтобы схватиться за что-нибудь в случае, если ноги не встанут на твердую почву.
Он ударился коленями о каменный пол в противоположной стороне туннеля, и его сразу отбросило назад. Несколько мгновений он судорожно цеплялся за камни и наконец повис над отверстием; ноги его болтались над черной бездной, а верхняя часть туловища была над водоемом. Но он был все-таки цел. Несколько минут он не смел двигаться и продолжал висеть в таком положении, обливаясь потом и слабея с каждой минутой. С величайшей осторожностью ему удалось, однако, кое-как выкарабкаться наверх, и он вполз в туннель. Здесь он растянулся на полу совершенно обессилевший, стараясь совладать со своими потрясенными нервами.
Во время своего прыжка Верпер выронил свечу. Ему пришло в голову, что она должна была упасть в глубь коридора, а не назад в темную пустоту колодца. Он приподнялся и, ползая на четвереньках, принялся терпеливо и настойчиво шарить вокруг себя. Этот маленький сальный огарок был ему сейчас несравненно дороже всех сказочных богатств Опара. И когда он наконец нашел его, он прижал его к груди и упал на пол, рыдая от слабости и волнения. Бельгиец довольно долго пролежал в таком состоянии, весь разбитый и дрожащий. Потом, немного собравшись с силами, он заставил себя сесть, вынул из кармана спички и зажег драгоценный огарок. При свете ему легче было совладать со своими нервами, и он снова стал продвигаться вперед в поисках выхода из этого ужасного лабиринта.
Отвратительный крик, донесшийся до него через верхнее отверстие древнего водоема, все еще преследовал его воображение, и он вздрагивал при звуке своих собственных шагов. Но не успел он отойти на сколько-нибудь значительное расстояние, как вдруг, к его отчаянию, дорогу ему преградила каменная стена. Что это могло обозначать?
Верпер был умный и образованный человек. Военная тренировка недаром приучила его соображать в тех случаях, когда нельзя было брать силой. Такой закрытый, кончающийся тупиком туннель не имел смысла: он непременно должен был продолжаться по ту сторону стены. Очевидно, когда-то в прошедшие времена кому-то понадобилось закрыть здесь проход. При свете свечи Верпер стал осматривать стену. К великой своей радости он увидел, что тонкие обтесанные камни в кладке стены не были скреплены между собой, а были просто сложены без извести и цемента. Он попробовал вытащить один из камней; тот легко поддался. Он извлек один за другим еще несколько камней, и мало-помалу образовалось отверстие, в которое можно было пролезть. Верпер пролез и по ту сторону стены очутился в большой низкой комнате. В одной из стен была большая дверь. Верперу нетрудно было открыть ее, потому что она не была заперта снаружи. За нею опять лежал темный длинный коридор. Бельгиец пошел по коридору; но едва он успел отойти на несколько шагов, как свеча, догоревшая до основания, обожгла ему пальцы. С проклятием выронил он ее на пол. Маленький фитилек затрещал и погас.
Верпер снова был в темноте. Мурашки пробежали по телу несчастного дезертира. Он не знал, какие ямы лежали впереди и какие опасности его ожидают, но он чувствовал, что никогда еще не был так далек от свободы, как сейчас. Окружающий мрак действовал на него угнетающе.
Он медленно стал пробираться вперед, держась руками за стены, ощупывая ногами каждую пядь, прежде чем сделать шаг вперед. Он не мог отдать себе отчета, как долго двигался он таким образом, но чувствуя, что этому туннелю нет конца, он решил прилечь и отдохнуть, прежде чем продолжать свой путь.
Когда он проснулся, его окружала все та же темнота. Он не знал, сколько времени он проспал: может быть, одну секунду, а может быть, и целый день; но во всяком случае он действительно спал, потому что чувствовал себя теперь освеженным, бодрым и голодным.
Бельгиец снова пустился вперед ощупью. На этот раз ему пришлось идти недолго. Коридор закончился большой светлой комнатой. Свет проникал сюда из отверстия в потолке, а к этому отверстию с пола комнаты поднималась высокая каменная лестница. Солнечный свет высоко вверху играл на массивных колоннах, обвитых диким виноградом. Верпер прислушался. Где-то в густой листве шелестел ветер, сверху доносились хриплые голоса птиц и беспрерывная болтовня мартышек.
Он не задумываясь поднялся по лестнице и очутился посреди круглого двора. Прямо перед ним возвышался каменный жертвенник, весь покрытый темно-бурыми пятнами. Верпер сейчас не обратил внимания на эти пятна, и лишь впоследствии их происхождение стало достаточно ясным и очевидным для него. Кроме отверстия в полу за алтарем, через которое Верпер поднялся из подземелья, на уровне пола было еще несколько дверей. Над двором, окружая его со всех сторон, поднимались несколькими ярусами высокие открытые галереи. Обезьяны играли в пустынных развалинах, яркие птицы перепархивали с колонны на колонну и кружились высоко в верхних галереях, но ничто здесь не выдавало присутствия человека. Верпер облегченно вздохнул, и у него словно гора с плеч свалилась.
Он сделал шаг по направлению к одной из дверей и вдруг остановился, пораженный ужасом.
Почти одновременно в каменной стене распахнулось несколько дверей, и целая толпа странных людей высыпала оттуда и набросилась на бельгийца.
Это были жрецы огненного бога города Опара, те косматые, коренастые, низкорослые уродцы, которые много лет назад приволокли Джэн Клейтон в свой храм к жертвенному алтарю.
Их длинные руки, короткие кривые ноги, злые близко посаженные глаза и низкие покатые лбы придавали им такой дикий, звериный вид, что кровь застыла в жилах бельгийца. С отчаянным криком кинулся он назад к лестнице, по которой за минуту перед тем поднялся сюда из подземелья, но ужасные уродцы загородили ему дорогу и схватили его. Верпер упал перед ними на колени и ползал по земле, умоляя пощадить его; но они связали его и потащили, волоча по полу, к подножию жертвенника.
То, что последовало, было лишь повторением той процедуры, которая была проделана прежде над Тарзаном и Джэн Клейтон. В храм вошли служительницы огненного бога и с ними Лэ, верховная жрица. Верпера подняли и положили поперек жертвенника. Холодный пот выступил у него на лбу, когда Лэ подняла над ним острый жертвенный нож. Словно сквозь туман доносились до него звуки гимна смерти; его глаза были устремлены на маленькие золотые чаши в руках жрецов и жриц. Вот сейчас эти вампиры наполнят свои чаши его горячей красной кровью и утолят ею свою нечеловеческую жажду.
О, если бы он только мог забыться, не сознавать, не чувствовать, как вонзится в сердце острое лезвие ножа!
Страшное рычание вдруг раздалось у самых его ушей. Нож дрогнул в руке верховной жрицы, глаза ее расширились от ужаса. Остальные жрицы в смятении с дикими воплями бросились к выходам. Жрецы ревели от ярости и страха. Верпер вытянул шею, стараясь повернуть голову, чтобы увидеть, что произвело такую панику среди служителей огненного бога. И когда ему это наконец удалось, он замер от ужаса: огромный лев стоял посреди храма, и под его жестокими лапами лежало изуродованное тело его первой жертвы.
Царь пустыни снова зарычал и метнул злой взгляд в сторону жертвенника. Лэ вздрогнула, закачалась и плашмя упала на Верпера.
Назад: IV ПРЕДСКАЗАНИЕ СБЫВАЕТСЯ
Дальше: VI АРАБ-РАЗБОЙНИК