Война войной, а проблем в самой Немцовской губернии тоже хватало. Бюджет области за 1995 год удалось исполнить только на 85%. Из-за неплатежеспособности многих предприятий, сокрытия доходов и неуплаты налогов казна недосчиталась 600 миллиардов рублей. Директор Департамента финансов областной администрации Виктор Лунин сообщил Заксобранию неутешительные выводы: в 1996 году придется еще больше затянуть пояса, сократить финансирование многих отраслей хозяйства, бросив средства в первую очередь на социальную сферу, транспорт и зарплаты бюджетникам. Кроме того, Лунин предложил урезать до минимума инвестиционные программы и прочие «ненужные траты». Если в былые годы Немцов всю вину за неплатежи и долги мог смело валить на Федерацию, которая вечно недодавала положенных денег, то к весне 1996 года треть недоимок приходилась уже на крупные предприятия региона. Самыми крупными должниками в пенсионный фонд и бюджет стали Горьковский автозавод, «Норси», телевизионный завод «Нител» и Горьковская железная дорога. Их суммарный долг составлял около 90 миллиардов рублей, примерно столько же задолжала и Москва. В то же время только на выплату пенсий Нижегородской области ежемесячно требовалось 260 миллиардов. И вот на этом поприще Борис Немцов явно не преуспел. Имея прямой выход на Ельцина и большое влияние, он тем не менее не смог использовать его для решения финансовых проблем. Более того, после того самого разговора с президентом и «газели» с подписями Нижегородскую область и вовсе переставили в конец списка по выплате федеральных трансфертов! Возможно, это была такая месть Ельцина: дескать, и так ситуация сложная, а тут вы со своими подписями! Вот и обойдетесь пока без денег…

Кстати, упомянутый завод «Норси», ранее известный как Кстовский нефтеперерабатывающий завод, не только не платил налоги в бюджет, но и одновременно завышал цены на бензин, пользуясь своим монопольным положением на рынке. В ноябре 1995 года антимонопольное управление признало предприятие виновным в необоснованном повышении цен на бензин и дизельное топливо, одновременно с этим потребовав уплатить в бюджет региона «излишне полученную прибыль» за период с 16 августа по 8 ноября того же года. После этого «Норси» снизил цену бензина на 6%, но при этом подал на антимонопольщиков в суд. Разбирательство затянулось на месяцы, а положенные государству денежки все это время попросту обесценивались. Результатом длительной борьбы между Немцовым и «Норси-Ойл» стала отставка президента акционерного общества В. Г. Старикова. Причем схема повторяла уже апробированную ранее на Горьковском автозаводе. Стариков, пользовавшийся большим авторитетом у рабочих за счет своих популистских решений (налоги не платил, а зарплату давал вовремя), написал заявление по собственному желанию «в связи с большой занятостью на заводе» и остался на посту генерального директора предприятия. Произошло это под прямым давлением премьер-министра Черномырдина. А вот на должность президента «Норси» Немцов выдвинул председателя правления социального коммерческого банка «Гарантия» Сергея Кириенко. Последний был утвержден советом директоров единогласно. Поскольку именно с этого момента начался взлет одного из самых известных управленцев современной России, стоит немного остановиться на его биографии.

Бытует мнение, что Кириенко являлся другом и ставленником Немцова, позднее ловко обскакавшим своего протеже. Однако это не совсем так. Сергей Владиленович учился в самой обыкновенной сочинской школе, причем отличником, в отличие от Бориса Ефимовича, не был. Поэтому после окончания учебы и переезда в Горький он, в отличие от него, поступил не в престижный университет, а в Водный институт. При всем уважении к этому заведению оно являлось далеко не флагманом горьковского образования, ходила даже поговорка «А если никуда не годный – иди в водный». Поскольку военной кафедры в этом институте не было, Кириенко, в отличие от Немцова, отслужил два года в армии, после чего был принят на работу на завод «Красное Сормово». К тому времени началась перестройка, и комсомол, как верный помощник партии, был первым допущен к кооперативной и коммерческой деятельности. А Кириенко решил делать карьеру именно в комсомоле, где сразу же проявились его организаторские, ораторские и другие таланты и просто человеческие качества. Очень быстро 24-летний мастер стал секретарем заводского комитета ВЛКСМ и известной в комсомольских кругах личностью.

Потом случилось то, чего нельзя было даже представить еще пятью годами ранее. Минуя сразу несколько ступенек (райком, горком), Кириенко был выдвинут в секретари обкома ВЛКСМ. И вот тут-то Сергею Владиленовичу пришлось сдавать первый политический экзамен. Удачное для него голосование несколько раз отменялось вышестоящим руководством, после чего конференцию несколько раз заставляли переголосовывать. Однако стоявшая за Кириенко рядовая масса просидела в обкоме за полночь и все же добилась избрания его секретарем обкома по идеологии. Знавшие Кириенко по комсомольской работе люди говорили, что у него удивительно умные глаза и завораживающий взгляд. Собственно идеологии тогда уже не было, и обком занимался по большей части коммерцией, поэтому коллеги сразу же выдвинули талантливого практика, успешно проявившего себя в Акционерном молодежном концерне (концерн АМК), в председатели Комитета по делам молодежи. Кстати, к тому времени Кириенко успел еще и избраться депутатом областного Совета народных депутатов. Однако это снова встретило серьезный отпор, вновь разразилась политическая борьба. Ну а потом был распад Советского Союза и комсомола.

Уже в 1992 году Сергей Кириенко занялся созданием банка. Пенсионный фонд России был тогда «богатым» и даже имел излишки денежных средств. Отсюда возникла вполне логичная идея размещать пенсионные средства в собственном банке, в котором бы 60% уставного капитала принадлежали ПФР. Однако, пока выбивали лицензию, ситуация ухудшилась, наоборот, появилась проблема, как найти деньги на выплаты пенсионерам. И Кириенко сам попросил Немцова заняться данной проблемой. При этом Сергей Владиленович не был собственником банка, как некоторые путают, а являлся лишь наемным менеджером в нем. Поскольку Кириенко был выходцем из комсомола и членом КПСС, Немцов, ненавидевший все комсомольское и партийное, поначалу относился к нему с подозрением. Не свой человек, не то что Андрей Анатольевич! При этом у любившего покричать и крепко выругаться Немцова с подчеркнуто интеллигентным Кириенко были довольно своеобразные отношения. «Вы никогда не будете на меня орать?» – спрашивал Сергей Владиленович. «Нет, я никогда не буду на тебя орать», – отвечал ему Борис Ефимович. И действительно никогда не орал. Конечно же Кириенко был Немцову вовсе не другом, как Климентьев и Бревнов, а скорее честным и работоспособным исполнителем, на которого он мог опереться и кому мог поручить сложные, требующие усердия и настоящей работы задачи.

Есть мнение, что Кириенко не был знаком с Ельциным до назначения в правительство. Однако и это не совсем правда. По данным журналиста Виктора Деменева, знакомство произошло во время одного из визитов президента в Нижний Новгород. Будто бы на банкете Кириенко произнес тост, который очень понравился Ельцину, после чего тот заявил Немцову: «Его бы надо в Москву, на федеральную резервную систему поставить». А потом приказал своему помощнику Илюшину записать фамилию, мол, он мне нравится. Указанную систему, впрочем, не создали, но вот Ельцин молодого банкира, скорее всего, запомнил.