Книга: Наместный маг. Пест-серебрушка-2 - Сергей Вишневский
Назад: Глава 13. Первый полет - всегда падение.
Дальше: Глава 15. Село Ведичей.

Глава 14.
Время, когда ломают гроши.

 

Комната освещается магическим светильником. Пест сидит и, хмурясь, что-то читает в старой книге с кожаной обложкой. Губы едва шевелятся, видно, что юноша ушел в учебник с головой.
Рядом за столом сидит Людвиг. Воздушник занят тем, что мнет руками камень. Под действием силы юного мага воздуха камень размягчается и ведет себя как самое настоящее тесто. Руки мнут его все сильнее и сильнее. Со стороны становится понятно, что юноша пытается что-то вылепить.
– Ты был прав! С гончарным кругом было бы проще, – спустя несколько минут мучений произносит Людвиг. В его руках камень приобрел подобие достаточно высокой кружки. Кривой, неровной, но уже похожей на настоящую кружку.
– А? – Пест поднял взгляд от книги и задумчиво уставился на кружку в руках соседа по комнате. – Что это?
– На память! – с улыбкой произносит Людвиг и протягивает каменную увесистую кружку. – Не хрусталь, конечно, но и не деревянная поделка.
Пест берет в руки каменную кружку, взвешивает в одной руке и с улыбкой произносит:
– Такой и убить можно!
– Ну, зато я с трансмутацией и переносом энергии разобрался! – Людвиг придирчивым взглядом осматривает комнату в поисках предмета, чье состояние можно изменить. К слову, в ногах у Людвига уже была деревянная и каменная лужа, а так же полуметровый штырь из воды. Последний не имел отношения ко льду, но, тем не менее, находился в твердом состоянии. Взгляд юного воздушника ощупывает предметы в комнате и цепляется за единственную в комнате серьезную мебель.
– Даже не думай! – хмуро буркает Пест. – Вон, иди на улицу! Там на мостовой камня завались! Его и трансмутируй!
– Что я, дурак, что ли? Я же так просто подумал, а что, если...
– Ты поменьше бы вот эти "А что будет, если..." думал, – бурчит Пест и возвращается к чтению.
Людвиг не ответил. Он вздохнул, хмыкнул и поднялся на ноги, направившись к вешалке. Там он начал одеваться в теплую одежду с хитрыми застежками.
– Полетишь? – не поднимая взгляда, спросил ведун.
– Ага, полетаю немного.
– К горам не суйся, там дикие птицы Арх хозяйничают, – начинает наставлять Людвига сосед. – На западе тоже без показухи! Будешь сильно выделываться – нам снова по шее попадет.
– Я на юг хочу! – перебирая застежки, бурчит воздушник.
– Аккуратнее там!
– Ага, – кивает Людвиг и выходит из комнаты. Спустя несколько минут на улице поднимается сильный ветер, от которого дрожат стекла.
Пест так и остался сидеть за столом, уставившись невидящим взором в книгу. Надпись на раскрытых страницах гласила: "Поисковые заклинания, не относящиеся к стихиям". Пест уже несколько часов пытался собраться с мыслями и понять, в чем же суть этой странной книги. Постоянно что-то отвлекало.
После отлета Людвига причиной, мешавшей разобраться в сложной теме, стала ведьма. Она появилась совершенно бесшумно. Сначала на кровати Песта появился нечеткий контур, затем начали проявляться плечи, спина и линия талии. Приобретая четкость, силуэт девушки привлекал к себе внимание.
Кара’кан сидит спиной к юноше, слегка ее выгибая. Волосы собраны в тугую култышку на затылке, хрупкая белая шея полностью открыта, на плечах лежит тонкая простыня.
Девушка слегка поворачивает голову, и с одного плеча сползает простынь, открывая голую спину.
– Даже не думай! – произносит Пест, не отрывая взгляда от книги.
– Думаешь – ты... – произносит шепотом Кара’кан. – …а я – желаю.
Пест вздыхает и снова вчитывается в текст.
" При создании поискового заклинания вам необходимо вплести в структуру третьего порядка информацию об искомом..."
– Зря время тратишь! Все гораздо проще, – Кара’кан говорит шепотом, словно открывает тайну. – Если что-то ищешь, то заставь искать силу именно то, что ищешь!
– Все бы так просто было! – буркнул Пест, и снова уставился в книгу.
– Проще некуда! Я не шучу! Можешь не стараться, я ведь не отстану! – на лице степнячки появилась улыбка.
Пест со вздохом закрыл книгу и принялся собирать записки, которых в последнее время приходилось делать слишком много. Нестыковки и противоречия в учебниках настолько резали глаз, что требовалось записывать особо острые и принципиальные противоречия, чтобы при случае выспросить у профессоров правдивость тех или иных моментов.
На одной из записок он увидел непонятные письмена. Почесав лоб, он попытался вспомнить, откуда они взялись.
– Точно! Астральной проекции письмена! – произнес Пест, хлопнув себя по лбу.
Кара’кан повернулась к Песту и, приподняв одну бровь, спросила.
– Тебе доводилось видеть астральную проекцию?
– Да, вроде человека, только серый и вместо лица письмена вот эти, – Пест поднял взгляд на степнячку и, обнаружив оголенную грудь, покраснел и опустил его. – П-п-професор Люциус сказал, что это письмо огнепоклонников с юга.
Кара'кан встала и подошла к Песту. Пробежав взглядом по письменам, она сходу начала переводить.
– Цель – занять тело, подготовить "Куалеш", ждать приказа. Запрет – кровь Севера. Хозяин – великая мать Раакноб.
– Кто такая великая мать? – спросил Пест.
– Это правительница выродков с севера, – задумчиво произнесла ведьма и бесцеремонно уселась на колени Песта. – Тебе надо показать это тем, кто носит в ваших землях клеймо. То, что ты видел – было оружием севера. У рыргов буквы похожи на письмена юга. Их часто путают.
– Я наставнику покажу, – произносит Пест и поднимается на ноги. Он пытается отстраниться то Кара'кан, но та впилась в него как пиявка. Дыхание юноши становится глубоким, взгляд нет-нет, но сползает на девушку.
– Я и говорю – клейменым, – ведьма встает на пол и тащит за ворот юношу в сторону кровати.
Пест рукой цепляет книгу, которая падает на пол. За ней по полу разлетаются записки, падает простыня с Кара'кан и начинает тускнеть магический шар-светильник. 
***
Посреди огромного, заполненного людом ярмарочного поля, стояла парочка магов. Народ к ним близко не подходил, но и особого внимания им никто не уделял. Все были заняты своим делом. Купить подешевле или продать подороже. Вот и почти все желания, приводившие в движение эту огромную толпу.
Парочкой магов оказались не кто иные, как Пест и его учитель. Ратмир стоял словно нерушимая скала, сложив руки в замок. Вокруг него толкались люди, обтекая, словно вода. Ближе чем на метр к ним никто так и не решился приблизиться. Ратмир же читал наставления ученику, тоже не особо обращая внимание на царящий вокруг бедлам.
– Сегодня разберемся с поисковыми заклинаниями. Ты попробуешь найти одного человека по этому лоскуту с его рубахи.
– Я нашел очень много поисковых заклинаний... – начал было Пест, но Ратмир не прервался и продолжил импровизированную лекцию.
– Лучшие поисковые заклинания, конечно, относятся к магии астрала. И не зря. Стихия астрала никому не откликается и не скрывает своих подопечных. След в астрале оставляют все и всё. Поэтому заклинания-ищейки базируются на этом плане, – Ратмир проводил взглядом оборванца в лаптях и хотел было уже продолжить, но Пест задал вопрос:
– Учитель, это что получается? Нет магов, чья сила из астрала течет?
– Астрал довольно необычная стихия. Наши ученые профессора до сих пор спорят, является ли астрал полноценной стихией. Он не дает силу, с помощью астрала невозможно создать заклинание наяву. А вот делать заклинания в самом астрале и увидеть результат можно. Можно даже создать заклинание, которое будет читать астрал. К примеру, те же "Астральные ловушки" или "Астральные ищейки". Такие заклинания состоят из двух частей. Одна часть заклинания создается в астрале, и суть его состоит в том, что оно следит, к примеру, за комнатой. Как только туда входит кто-либо, то заклинание создает маркер в определенной точке астрала. Вторая часть заклинания, которая создана в реальности из любой стихии, считывает маркер и запускает защитный механизм. В результате в комнате раздается сигнал тревоги или, к примеру, срабатывает огненный артефакт, выжигающий все к чертям в этой комнате. Понимаешь принцип?
Пест кивает и тут же задает всплывший вопрос:
– А "Астральные проекции"?
Ратмир моментально умолкает и внимательно смотрит на Песта.
– Откуда ты узнал об "Астральных проекциях"?
– В порту такую проекцию убил. Она тело мужика силой взять пыталась...
– Ты ее видел? Проекцию, я имею в виду.
– Как сейчас вас вижу, учитель.
Не говоря ни слова, Ратмир хватает юношу за шиворот и вместе с ним мгновенно с хлопком исчезает. Появляются они в странной комнате. В комнате только стул с ремнями для фиксации, стол с писчими принадлежностями и странный стеклянный шар на каменном постаменте.
Не прошло и пары секунд, как в комнату вошел седой старичок с клеймом на лбу, который поклонился и выжидающе уставился на Ратмира.
– Дознавателей сюда и писаря, – коротко бросил Ратмир и повернулся к Песту. – Сейчас придет пара специалистов, и ты четко, емко, в подробностях расскажешь как, где и когда встречал астральную проекцию.
Через несколько секунд в комнату вошли еще пара человек, и оба имели клеймо на лбу. Тут и начался допрос Песта. Пест несколько раз пересказал историю с детьми Мастера портовых шаек, сначала полностью, потом отдельные моменты, потом самые важные сцены, с подробностями, с деталями. На третьем часу доходило до глупости:
– Те два бугая, которые принесли еду, во что были одеты? – продолжал опрос дознаватель.
Пест устало откинулся на стуле и замотал головой.
– Ну, штаны обычные... Куртки стеганые...
– Что было на ногах?
– Не помню...
– Лапоть? Сапог?
– Сапоги вроде... – рассеянно произнес Пест.
– Какая подошва была? Кожаная?
– Так я же...
– Стук был при ходьбе?
– Нет, вроде бы, – Пест принялся оглядываться на Ратмира. Суть вопросов от него совсем ускользнула.
– Кошатники, видимо... – произнес Ратмир и добавил, сплюнув. – Ворье...
Дознаватель кивнул и произнес:
– Подвоха не вижу, говорит ровно, на ложь, по крайней мере явную, не похоже. Артефакт молчит, поэтому считаю, что так и было.
Ратмир тяжело вздохнул и обратился к Песту:
– Пест, припомни, может, какие-то знаки были опознавательные на том, что ты видел?
– Точно были! Там вместо лица письмена были накарябаны. Я те письмена переписал и у себя схоронил. Сначала думал, что это письмена огнепоклонников, – юноша достал из-за пазухи несколько листочков. Покопавшись в них, он извлек один и протянул Ратмиру. – Ведьма моя говорит, что перевести несложно, и сама переводила, только я не понял ничего. Она сказала, что это письмена северных рыргов, а это вам показать наказала.
Ратмир пробежал глазами по записке и поднял взгляд на юношу.
– Это точно было на проекции?
– Точно! Я букву в букву переписал, даже наклон такой же сделал.
Ратмир еще раз пробежал глазами по записке и протянул дознавателю. Тот на несколько секунд уставился в нее и побледнел.
– Как же так? – начал он бормотать. – Как же так-то?
Дознаватель сорвался с места и бегом умчался вон из комнаты.
– Пойдем со мной, – произносит Ратмир и подходит к стене. Пест берет его за плечо, и они вместе делают шаг в стену.
Выходят они на тот же рынок, но чуть в стороне, из стены в каменном здании.
– Астральная проекция – это очень сложное колдовство. Суть относительно проста, но эффект разноуровневый, и последствия страшны, – Ратмир глубоко вздохнул. – Для этого берется один наилучший воин и добровольно приносится в жертву. В момент смерти его душа, которая только что покинула тело и не потеряла памяти, особым способом заключается в артефакт. После этого в астрале создается точная копия информационной составляющей этой души, с вкраплениями установок заклинателя. В итоге в астрале создаются тысячи копий самого сильного, ловкого и коварного воина. После этого создается вторая часть заклинания.
Вторая часть заклинания из стихии тьмы подчиняет тело живого человека, и он становится куклой – вместилищем астральной проекции. Оно преобразует тело, улучшая его и готовя машину смерти. Ты видел вторую часть заклинания. Когда проекция завершает захват тела – появляется копия воина, которая нацелена выполнить приказ.
Вроде бы ничего страшного, но вся соль в том, что пока у живого человека бьется сердце – создаются еще копии заклинаний. Заклинание, словно чума, порождает само себя. Если не уничтожить все заклинания – появится целая армия обезумевших машин смерти.
Когда это заклинание впервые вырвалось на свободу, Гвинея чуть не прекратила своё существование. Целая война с собственным народом, превратившимся в армию безумных машин смерти. Тогда у нас едва хватило магов для создания "Гвинейского горна".
Пест немного помолчал и спросил, задумчиво разглядывая двух торгующихся старух. Одна торговала домашним сыром, а вторая хотела купить подешевле.
– А кто создал это заклинание?
– Ливианс Черный. Он погиб. Проекции разорвали его в первую очередь.
– А почему Орден Искупления не...
– Не было тогда Ордена, – Ратмир глубоко вздохнул. – После этой бойни великий артефактор Миниль Сиальский создал свой самый выдающийся артефакт. "Гвинейский трактат". Каждый, приносивший клятву артефакту, – становился его частью. Как и я...
– А кто первым клятву дал?
– Сам Миниль. Он по сей день является самым старым и уважаемым членом Ордена, – Ратмир пожевал губами и нехотя добавил. – По сути, старик Миниль – глава Ордена, хоть никто его так не называет. Да и должности такой в Ордене нет.
Несколько секунд юный универсал и учитель стояли молча. Каждый задумался о своем.
– Что будет дальше? – хмуро спросил Пест.
– Нашествие северян и массовое применение "Астральных проекций", – сказал, как выплюнул, Ратмир.
– Откуда...
– Тайна этого заклинания хранится в Ордене. Украсть или выкупить его тайну рырги не могли. Значит, им рассказал о заклинании его создатель.
– Вы же только что сказали, что Левианс Черный погиб! – возразил Пест.
– Если ты достаточно опытен в некромантии, то ты сможешь поговорить с кем угодно, но чтобы выведать тайну, надо как-то договариваться с мертвой душой. А они, после длительного пребывания за гранью, довольно часто сходят с ума.
– Торговались?
– Торговались... – хмыкнул Ратмир. – Можно и так сказать. Хотел бы я знать, что рырги предложили Левиансу. То, что они уже умеют делать "Астральные проекции", прямое указание – скоро быть большому походу рыргов. Сначала они сотнями будут запускать проекции, рассчитывая посеять панику, а потом двинут основными силами на распыленные приграничные подразделения.
– Надо армию поднимать! – встрепенулся Пест.
– Откуда ее поднимать? С юга? Табаи... – Ратмир скривился от упоминания народа юга. – Эти огнепоклонники только и ждут момента отжать у нас Винную долину и долину Великих лугов. Их водные источники пересыхают один за другим, а их пророки только и знают, что верещать о великой засухе. Дай им только повод, и они развяжут бойню.
– Что же делать?
– Уничтожить основные силы рыргов до того, как они выдвинутся со своих островов... – Ратмир вздохнул и нервно дернул щекой. – С рыргами пора кончать. Совсем.
– У северных тварей много сильных колдунов, – напомнил юноша.
– У нас есть два козыря, – учитель строго взглянул на Песта. – Первый – демон во плоти. У Дерамонда нюх на темную магию. Идеально для того, чтобы переловить все проекции. А второго козыря хватит, чтобы уничтожить все живое на Северных островах.
– Второй...? – Пест неопределенно кивнул в сторону.
– Да, Людвиг, – Ратмир достал из кармана кусок явно грязной рубахи. – Держи. По этому лоскуту от рубахи ты найдешь человека. Послезавтра ты придешь ко мне и расскажешь, что это за человек, где он был, что делал, что ел и пил. Понятно?
Пест кивнул, принимая в руки лоскуток.
– Об остальном поговорим завтра. 
***
– Звать Прохором, из мастеровых. Батька его кожу дубить мастак, но не мастер. За шкуру, ворожбой испачканную, не берется. Вчера он в мастерской помогал, а с закатом тайком от бати в «Брагу» сбежал. Там кутил до кривых ног на серебрушку. На той монете ваша сила. Там он набрался так, что говорить не мог. Домой на коленях полз. В ночи его батя на улице под дверью нашел. Сегодня утром сек его так, что вой на всю улицу стоял.
Пест закончил рассказ и выжидающе уставился на Ратмира. Тот стоял к нему спиной и, казалось, совсем не слушал, думал о своем.
– Как успехи у Людвига с полетами? – вдруг задал вопрос Ратмир.
– Уже может летать, но не высоко и только прямо. Боится скорость набирать, – неуверенно произносит Пест.
Ратмир кивает и произносит:
– Придумал, как Людвига в род вернуть? – неуверенное мотание головой. – Тогда слушай меня внимательно. Время поджимает, поэтому твоему подопечному нужен хороший пинок под зад или четкая, явная цель.
Ратмир подходит к шкафу и достает из одного ларя шар из голубого стекла. Шар размером с грецкий орех. Оправа из золота сделана так, что его можно носить на шее.
– Бери. Это Глаз Бури. Артефакт рода Сылестских, – Ратмир протягивает артефакт юноше. – Этот артефакт хранился в роду Людвига с незапамятных времен. О нем знают немногие, но когда королевская династия узнала о его существовании, то предпочла породниться с родом Сылестских.
Пест немного повертел в руках шар и спрятал во внутренний карман.
– Этот артефакт – последний довод. Его создал наш Миниль Сиальский, за одну услугу. За какую – он не сказал, но напомнил об этом артефакте отцу Людвига. Миниль решил, что твоя идея «нет рыргов – нет проблем» довольна удачна. Не только для рода Сылестских, но и для Гвинеи в целом. Тигрон, отец Людвига, согласился и предоставил артефакт, но при условии сделки с Людвигом. Он возвращается в род Сылестских, а взамен получает артефакт. В случае согласия говорить о том, откуда артефакт – не стоит.
– Что в этом артефакте такого? – хмуро спросил Пест.
– Много веков маги, появлявшиеся в роде Сылестских, сливали в него свою силу. Это стало чуть ли не родовым «оброком». Каждый день каждый маг, родившийся в роду, сливал в него силу. Ты представляешь, сколько ее в этом артефакте? У Сылестских в роду магов было не много, но все, что были – были или воздушники с уровнем силы выше среднего, или земляные. И каждый всю свою жизнь сливал в него силу. Этот артефакт, по сути, бездонный накопитель. Идеально! Правда, выпустить из него энергию можно только одним способом: активировать плетение «Шторма». Понимаешь, почему «последний довод»? – Ратмир пожевал губами и нехотя добавил. – Единственный раз, когда этот артефакт применяли, был во времена войны с проекциями. Тогда это был шаг отчаяния, но, несмотря на ущерб для государства, большую часть проекций перебили. Это дало время для организации заклинания «Гвинейский горн».
– Мне с Людвига клятву стребовать, что после того, как он с рыргами покончит – в род вернется? Так? – спросил Пест.
– Так, – кивает Ратмир. – Сделаешь – и в долгу перед тобой не останутся. Я уже направил прошение в Совет Ордена на передачу тебе ничейных земель на востоке, и оно устно одобрено Минилем, так что с Советом проблем не будет.
– Он же и голову в том шторме сложить может… – неуверенно пытается возразить Пест.
Ратмир смотрит в глаза юноши, поднимает руки ладонями вверх, изображая весы, и твердо произносит:
– Сейчас твоя очередь решать: клятва с Людвига и дворянство с землями, – учитель качнул одной рукой, а затем второй. – … или простой наместный маг на государевых землях… пока государевых. 
***
Пест складывал в мешок нехитрые подарки для рода: набор швейных иголок, несколько небольших свертков яркой разноцветной ткани, упругий мешочек с охотничьими наконечниками для стрел и горшочек с пряностями, которые он приобрел у южного купца. Рядом с мешком лежал сверток, источающий неповторимый аромат медового хлеба.
– Уходишь? Насовсем? – послышался голос Людвига из-за спины.
– Домой, в родное село пойду, – не оборачиваясь, отвечает Пест. – Надо со старшим говорить, за дело большое.
– А как же тренировки? Мы же с тобой…
– Завтра к утру вернусь, – прервал Людвига юный ведун. – Продолжай упражнения, как в книге писано.
– Тебе же до села месяц пешком идти.
– Это если пешком, – хмыкнул Пест и закинул мешок за спину. – В Тень пойду, хозяина просить до села довести.
Пест подхватил сверток с хлебом и повернулся к Людвигу.
– Я за город через портовый район пойду, слово мне там сказать надо, – хлопнув по плечу Людвига, юноша вышел из комнаты и направился прямиком в портовый район.
Чем ближе Пест подходил к портовому району, тем чаще приходилось здороваться. Кого-то он еще помнил, некоторые люди ему были абсолютно незнакомы. Хромая Марта – кивок, пекарь Карим – кивок, незнакомый мужчина с густой шевелюрой – опять кивок…
Юноша остановился и взглянул в спину мужчины.
– Точно! Отвар на волос головы крепкий…
У памятного фонаря на перекрестке безымянных улиц его уже ждал Мастер портовых шаек.
– Рад, что вы все же нашли время нас навестить, – с улыбкой произнес Мастер.
– Ваш брат просто так не зовет, – произносит Пест, разглядывая самую обычную одежду простолюдина на Мастере. Вид одежды был невзрачный, даже пара заплат красовалась на локтях.
С лица собеседника тут же сползла улыбка.
– В городе появились пришлые, – начал рассказ Мастер. – Люди с севера.
Пест почувствовал что-то неладное. Нехорошее предчувствие закралось глубоко и начало ныть где-то за лопаткой.
– Страшные вещи говорят, – тем временем продолжил Мастер. – Мол, с севера твари пошли в набег, но не толпой, мелкими отрядами. Вырезают селения, бьют приграничные патрули. Сами на здоровых троллях ездят, и оттого их патрули взять не успевают. Кто мог – побежал с севера, куда глаза глядят.
– Где они?
– А кто где. Первых в город пустили, а когда их много пришло – пускать не стали, побоялись. За воротами десятка два сидит. Говорят, и раненые есть, и больные. Целыми семьями со своих земель бежали.
Пест кивнул головой и молча пошел к воротам. Мастер пристроился рядом с Пестом и продолжил взволновано говорить:
– Ты бы глянул, Пест. Помнишь, как сын мой чуть в тварь не обратился? Может, и среди них есть такие же, больные. Как бы не вышло чего. А в город их не пустят, самим жрать не всегда есть, а тут еще рты голодные. Наши ребята бегали к ним, узнавали. Среди северян мастеров нет, тех уже в других городах и селах пристроили. Там только пахари да батраки.
За поворотом уже показались ворота, и Пест все же решил ответить.
– Всех погляжу, кого найду.
– А куда их потом? Они же и разбойничать начать могут.
– Вы бы харчей каких собрали в дорогу им, я их дальше отошлю.
– Думаете, уйдут?
– Уйдут. Я их в свои земли отправлю, землю пообещаю, – произносит Пест и останавливается. Заглядывает в глаза Мастера. – Ежели они сюда от Северного моря дошли, то и до земель моих за Ультаком дойдут.
Пест продолжает путь за ворота, а Мастер остается стоять, задумчиво глядя в спину Песта.
– Старшой, так чего делать-то? – слышится голос одного из сопровождающих бугаев.
– Пробегитесь по торгашам, харчевням и мастеровым. Пусть еду дают, кто сколько может, чтобы не сильно в убыток. Из расчета на два десятка душ. Много не бери, чутка со всех – оно не в тягость будет. Еду потом к Песту за ворота отнесете.
Пест тем временем уже прошел ворота и увидел необычную картину.
Справа на поле у ворот сидели люди, словно чего-то ждали. И не два десятка, а четыре как минимум. В поле стоит всего один неказистый шалаш из веток, и все. Парочка подростков стояли у дороги и что-то высматривали со стороны ворот. Люд был грязный, в рваной одежде, без вещей и тюков с пожитками, без телег и скотины. С первого взгляда таких можно было бы принять за лихой люд, если бы не женщины, дети и старики.
Пест направился к ним, на ходу доставая повязку на глаза. Как только подросткам стало видно, что юноша с повязкой на глазах идет к ним, они сорвались бегом к остальным. Толпа тут же пришла в движение. От нее отделился один седой мужик и пошел навстречу.
– Огня в груди и хлада в голове, Ломаный грош! – поприветствовал мужчина Песта.
– И тебе здравия, – поздоровался смутившийся Пест. – Вы ли людом будете, что с севера пришёл?
Мужчина кивнул, а Пест оглядел осунувшиеся лица людей, перевязанные грязными тряпками раны, и с грустью вздохнул.
– Идти дальше сможете?
– Сможем, но далеко не уйдем. Раненых и больных много.
– Веди их ко мне, – обреченно скомандовал Пест, и устало уселся прямо на землю.
К Песту по одному подходили люди. Каждый перед осмотром протягивал ему плоский кусочек меди. Пест сначала не понял, что это, но потом, рассмотрев кусочки меди, обнаружил почти стертую и не читаемую чеканку. Кусочки меди оказались самыми обычными кусками грошей, самой мелкой монеты Гвинеи. Грошей, видимо, на всех раненых и больных не хватало, и монеты просто ломали.
Больные подходили разные. Кто со сбитыми в кровь ногами, кто-то с переломанной рукой, кто-то с гнойными ранами, явно от меча или ножа. Когда юноша первый раз увидел ровные, явно резаные раны, на молодой женщине, то спросил:
– Твари северные?
– Нет. Наши, гвинейские.
– Лихие, что ль?
– Нет, благородные, – мотнула девушка головой. – Когда мы в чужой удел входили, нас за лихих приняли и били без разбору. Лесами уходили, чтобы насмерть не посекли, а слушать нас никто не слушал. Смотреть не смотрели, что дитя, что старик.
Через несколько часов Пест почти закончил. Он уже хотел было позвать старшего, чтобы поговорить с ним о восточных лесах, но к нему подошел малец.
– Дядя Гроша ломоть, мне наказ был от Еловой старухи, чтобы я тебя к ней позвал, когда ты остальных уврачуешь.
Пест устало поднялся и молча направился за мальчишкой. Тот его привел к единственному шалашу, сложенному из веток. Внутри, на еловой подстилке, лежала старая сухая старушка.
Пест, взглянув на нее, сначала подумал, что та померла. Ни дыхания, ни ударов сердца на животе он не увидел. Втянул носом, но запаха смерти тоже не учуял. Тогда он присел рядом с ней и ухом приложился к ее груди – тишина. В растерянности юноша попытался открыть глаза старухи, но обнаружил только белки.
Вдруг старуха пошевелила рукой и взяла его за запястье. Тут же Пест почувствовал, как из него тонкой струйкой потекла сила. Юноша не стал отдергивать руку и поделился крохами оставшейся силы. Старуха не взяла все, лишь столько, что Пест почувствовал слабость. Не более.
– Утром приходи – будет разговор, – проскрипела старуха и на секунду приоткрыла глаза.
Пест отстранился и растерянно вышел из шалаша. Его уже ждал встречавший мужик.
– Непростая старуха? – с ходу поинтересовался Пест.
– Еловой ее кличем. Без нее бы не дошли.
– Ведунья, али ведьма?
– Травница. Иногда на нее находит, и она вещие слова изрекает, за судьбу прошлую и будущую говорит, но с духами не знается, – Пест задумчиво уставился на мужика, а тот помялся под взглядом и нехотя принялся рассказывать. – Сколько себя помню – всегда она старухой была и жила в ельнике, меж сел наших. Иногда с ельника в ельник переходила, но жила всегда. За то и звали ее всегда Еловая. За нее рассказывал мой батька, а ему его.
А за месяц до того, как села наши твари пожгли – сама не своя стала. По селам ходила, люд баламутила. Мол, чума черная идет – головы положим под той чумой.
– Не послушали? – Пест взглянул в глаза мужика.
– Она всегда шальной была. Одного на злато наведет, второго вылечит, а третьему в след так плюнет, что у него на спине горб расти начнет, – мужик упер взгляд в землю, словно в чем-то провинился. – Вот и тогда подумали мы, что баламутит она. А когда из пяти сел едва шесть десятков живых собралось – повела она нас от моря подальше. Сказала: в земли ведуна идем, за новым селом и уделом. Так и шли лесами, ели что придется. Где зверушку поймаем, где гриб с ягодой, а где только корешки рыли. За то Еловая хорошо знает. Наказывала монету беречь, а у нас отродясь монет не бывало. Ни злата, ни серебра. Только гроши и видали.
– На восток вам идти надо будет, – начал было Пест, но мужик вдруг прервал его.
– За имение Ультака на востоке в лес дремучий, к селу Ведичей. Только за так туда не пройти, хозяин Лесной не пустит. Первому пню трухлявому поклониться треба и разрешения просить надобно. А потом три дня ответа ждать и идти прямо, куда глаза глядят. Хозяин Лесной и выведет к селу.
Пест внимательно уставился на мужика и недоверчиво спросил:
– Это Еловая рассказала?
– Она. Думала, помрет совсем, не дойдет, вот и дала наказ, куда идти.
Пест еще раз оглядел старуху, и его глаз зацепился за стоптанные, уже развалившиеся «следки». Обувь из плетеной лозы, чем-то напоминающая лапоть. Только эти следки были сплетены из мелких еловых веток.
– Долго вне ельника жила? Было, что в селе долго гостила?
– Не было. Ночь могла переночевать, а сверх того – не было. Ежели дело долгое было – всегда к себе в ельник звала, – почесав макушку, ответил мужик.
– Звать тебя как?
– Митром.
– Ты вот что, Митр. В лес гони отроков. Пусть они веток еловых наломают и сюда волокут. Под травницу вашу сложат, вроде как постель, да так и оставят до утра, а я утром вернусь. Там и поговорим.

 

Назад: Глава 13. Первый полет - всегда падение.
Дальше: Глава 15. Село Ведичей.