Глава 6

В гостинице неожиданно не оказалось света. Женщина за конторкой администратора только пожала плечами и сообщила, что перебои с электричеством уже с неделю по всему городку и что электрика она вызвала, но поскольку это местная авария, только в их здании, ждать его вполне можно и до завтра. Пришлось подниматься на четвертый этаж по лестнице, подсвечивая себе путь фонариком в телефоне: лифт, естественно, не работал. Это не добавило оптимизма и без того поганому дню, поэтому дверь их с Войтехом номера Саша открывала не в самом радужном настроении.

И замерла, едва войдя комнату. На подоконнике и на столе стояли зажженные свечи, превращая унылое помещение в довольно симпатичное и отчасти даже романтичное место. На прикроватной тумбочке появилась ваза, сделанная из обрезанной пластиковой бутылки, с небольшими, но на редкость свежими на вид белыми розами, а рядом с ней — бутылка игристого вина. Войтеха в номере не было.

На всякий случай Саша даже выглянула в коридор, убедившись, что на двери написано «410», то есть номер она не перепутала.

Побродив по городку несколько часов и расставив с Ваней камеры, она сильно замерзла и еще сильнее обиделась. Войтех за все это время не позвонил ни разу, и она принципиально не звонила тоже, намереваясь устроить ему вечером или полный игнор, или страстный допрос — определиться не успела. И вот теперь, стоя на пороге номера, мерцающего неровным светом свечей, Саша ясно поняла, что не будет ни того, ни другого.

Наконец убедившись, что ничего не перепутала и все это существует на самом деле, хоть и мало походит на Войтеха, она закрыла за собой дверь, разделась и прошла внутрь, уже не сдерживая удивленной улыбки. Буквально полминуты спустя в замке повернулся ключ, возвещая о возвращении Войтеха, где бы он ни был до этого. Он непроизвольно вздрогнул, увидев ее, а потом виновато улыбнулся.

— Ты уже вернулась, — констатировал он более чем очевидный факт. — Если ты проголодалась, то бутерброды, фрукты и конфеты тоже есть, — он кивнул в сторону подоконника, на котором чуть в стороне от свечей действительно оказалось все перечисленное. — Просто оно не так красиво смотрелось на тумбочке, а мне хотелось, чтобы ты сразу поняла, что мне очень жаль. — Он подошел ближе и без особой необходимости поправил одну из роз. — Твоих любимых в местном магазине не было. Вообще не было ничего желтого, но эти выглядели самыми свежими. И мне показалось, что они хорошо подходят к извинениям. Прости, что избегал тебя весь день. Ты, наверное, обижена на меня, но ты же меня знаешь, — он развел руками. — Мне нужно было время все осмыслить самому.

Саша тоже посмотрела на цветы, затем перевела взгляд на Войтеха. Он выглядел искренним, и на мгновение ей даже стало неловко за то, что она действительно обижалась и злилась на него весь день.

— Ты же тоже знаешь, что можешь просто попросить меня не задавать вопросов, если не готов говорить, — улыбнулась она, хотя это было не совсем правдой. Он мог попросить, и она могла пообещать, но рано или поздно вопрос все равно прозвучал бы. Вот как сейчас. — Что такого тебе сказала эта девочка? — Но затем Саша поспешно добавила: — Если ты уже хочешь мне рассказать.

— Она такая же как я, — будничным тоном сообщил Войтех, потянувшись к бутылке. — Будешь вино? Хотя за качество я не ручаюсь, выбор тут не очень широкий.

— Буду. В каком смысле такая?

— Она видела эти монеты, — пояснил Войтех, откупоривая бутылку и доставая пластиковые стаканчики: ни бокалов, ни даже стаканов в номере не было. — Так же, как их видел я. Причем, судя по всему, примерно в то же время, в какое они являлись мне. Только сами видения у нее начались не так давно. — Он разлил вино по стаканчикам, протянул один Саше, а из второго сразу сделал большой глоток. Это сразу выдало, что он по-прежнему не в своей тарелке: слабый алкоголь он обычно тоже мог пригубить только для вида.

Саша к своему вину не прикоснулась, казалось, даже забыв, что держит в руке стаканчик.

— То есть как? Она тоже экстрасенс? И у нее бывают твои видения? Как такое возможно? — Она непонимающе нахмурилась.

— Этого я не знаю. — Войтех обошел Сашу и сел на кровать, поскольку больше сидеть было негде: единственный стул стоял, заваленный вещами, в углу. — У нее случаются видения, как у меня. И это происходит как у меня. И как минимум одно видение у нас общее. Это все, что я знаю. Нам не дали нормально поговорить, но я надеюсь, что еще будет возможность. — Он ненадолго замолчал, не глядя на Сашу, а потом все-таки добавил со вздохом: — Мне кажется, мое видение как-то связано с этой девочкой. То, что мы оказались здесь, не случайность.

Он снова замолчал и на этот раз уже больше не продолжил, хотя не сложно было догадаться, что он озвучил не все свои мысли. Саша некоторое время стояла, молча глядя на него, не зная, что сказать, а затем села рядом.

— И ты думаешь, что это плохо, ведь так?

— Я впервые увидел это четыре с лишним года назад. В момент, когда умирал. Это видение запустило цепь невероятных случайностей, которые четыре года спустя привели меня в город, в который меня провезли контрабандой. И в этом городе живет девочка, которая не летала в космос, не задыхалась там до полусмерти, но видит то же самое и рисует это на стенах. Меня видение пугает до чертиков, а для нее это просто этап… взросления. — Он посмотрел на Сашу и криво усмехнулся. — Честно говоря, я понятия не имею, что мне думать.

— Тогда, может быть, нам пока и не стоит об этом думать? — Она коснулась его руки и осторожно улыбнулась. — Я имею в виду, пока данных не хватает, чтобы сделать какие-то выводы и построить модель поведения, может, стоит просто посмотреть, что будет дальше? Не накручивать себя заранее.

Войтех улыбнулся шире и кивнул.

— Да, прости, вообще не собирался этим тебя грузить. — Он погладил ее по щеке и наклонился, чтобы быстро поцеловать. — Вообще-то это должно было быть просто романтическое свидание. Раз уж я притащил тебя сюда, вместо того чтобы наслаждаться предрождественским отпуском в Москве.

— Ты же знаешь, я никогда не против, — Саша рассмеялась, наконец пробуя вино, которое оказалось на удивление вкусным, хоть и теплым. — И точно так же я не против, чтобы ты грузил меня своими проблемами, зачем же еще нужны близкие люди? Но я буду рада провести этот вечер как романтическое свидание, мы непростительно редко бываем вместе.

— Значительно чаще, чем раньше, — возразил он, снова целуя ее сначала в губы, потом в уголок рта, а потом спускаясь губами к шее.

— И ты не хотел бы, чтобы это было каждый день? — тихо спросила она, стараясь не поддаваться на желание закончить разговор и продолжить «свидание» молча, хотя пальцы свободной руки сами собой уже скользили по его спине вверх, зарываясь в волосы на затылке. — Чтобы я ждала тебя с завтраком с пробежки, а ты готовил мне ужин после работы? Чтобы я разводила бардак в квартире, а потом мы вместе делали уборку? Скучала, когда ты в командировке, а ты старался вести себя тихо, когда я сплю после дежурства?

Войтех чуть отстранился и удивленно посмотрел на нее. Его мозг уже был слегка затуманен и занят совсем другими мыслями, пришлось принудительно прояснять сознание, чтобы понять, как реагировать на ее слова.

— Я… если не ошибаюсь… ты имеешь в виду… — он задумался на секунду, подбирая правильную формулировку, поскольку даже не до конца соображающий мозг сходу отмел слово «сожительство» как неподобающее. — Ты говоришь о совместном проживании?

— Я уже выяснила, что ты не храпишь, носки не разбрасываешь и голым по квартире не ходишь, — улыбнулась она, глядя на него при этом удивительно серьезно. Лицо Войтеха как обычно не отражало никаких эмоций, и по нему сложно было понять, как он отнесся к ее предложению. — Наверное, работу в Москве я бы тоже могла найти, если ты не хочешь переезжать в Питер. Я ни на чем не настаиваю, — на всякий случай добавила она, — но вдруг ты снова считаешь, что я не хочу менять свою жизнь ради тебя.

Войтех понял, что совершенно не готов к этому разговору. Много лет он встречался исключительно с замужними дамами или молодыми и целеустремленными женщинами, которые, как и он, не хотели менять свой образ жизни. Тема совместного проживания почти не поднималась. А в тех двух случаях, когда она все-таки всплыла, отношения пришлось закончить, как говорится, не сходя с места. Сейчас такой потребности он, конечно, не испытал, но почему-то растерялся. Он забрал у нее стаканчик и вместе со своим поставил на тумбочку, а потом вернулся на место.

— Ты действительно этого хочешь? В смысле, видеть меня каждый день. То есть… вообще каждый. Не считая моих командировок и твоих дежурств. Чтобы я постоянно мелькал у тебя перед глазами, со всеми своими мигренями, болезненной потребностью в порядке и негативным отношением к курению? Не боишься, что я осмелею и попытаюсь заставить тебя бегать по утрам вместе со мной? — он улыбался, давая понять, что говорит не совсем серьезно. Но, как и в любой шутке, в его словах хватало правды.

— Говорят, после тридцати вообще полезно держать организм в тонусе, — пожала плечами Саша, — не то он начнет сыпаться как листья в октябре, так что, возможно, бег будет не лишним.

Она на несколько секунд замолчала, разглядывая его лицо в полутьме и уже отчасти жалея, что начала этот разговор. Стоило дать ему еще немного времени, хотя внутренний голос напоминал ей, что Войтеху никогда не будет его достаточно, чтобы принять какое-то важное решение, касающееся личной жизни. Как будто он панически боялся заводить серьезные отношения, помня о том, чем они закончились в прошлый раз. Во всяком случае, Саша надеялась, что дело в этом, а не конкретно в ней.

— Знаешь что, — она игриво улыбнулась и подвинулась к нему ближе, чтобы легонько поцеловать, — давай вернемся к этому разговору чуть позже. После поездки в Прагу. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я не стала бы возражать.

Он крепко обнял ее, отвечая на поцелуй, а когда на мгновение прервался, неожиданно для самого себя признался:

— Да я бы тоже не стал, если честно.

Саша улыбнулась, решив действительно пока оставить тему в стороне. Обсуждать детали, кто к кому и когда переедет, сейчас казалось неуместным, а обстановка располагала к совершенно другим действиям.

— Тогда я предлагаю продолжить, на чем ты там остановился. Мне нравился ход твоих мыслей.

Войтеха не пришлось просить дважды. Он никогда не считал разговоры своей сильной стороной, действия удавались ему лучше. Однако в тот момент, когда часть их одежды уже валялась рядом на полу, раздался стук в дверь. Войтех затормозил на секунду, но решил все-таки проигнорировать незваного гостя. Спустя несколько секунд стук повторился настойчивее.

— Если это опять Сидоров, то я его все-таки пристрелю, — раздраженно процедил Войтех сквозь зубы, все же отрываясь от своего занятия и нашаривая на полу футболку.

— Тогда не открывай, спаси несчастного, — предложила Саша, ухватив его за руку, как будто хотела вернуть в постель, хотя прекрасно знала, что он все равно откроет.

Войтех поцеловал ее под очередной стук в дверь и пообещал:

— Я вернусь меньше, чем через минуту.

Незваным гостем оказался Нев. Быстро поприветствовав Войтеха, он торопливо заговорил, не обращая внимания на то, что тот не очень рад его видеть.

— Я тут подумал, что просто бродя по городу, мы можем никогда не встретить этих теней.

— Нев…

— Да и на камеры они могут не попасть, либо мы можем их не разглядеть. Между тем существуют ритуалы, позволяющие не искать кого-то, а призвать к себе…

— Нев! — Войтеху все-таки удалось прервать поток слов. — Давайте завтра, ладно?

— Я, конечно, не предлагаю проводить ритуал прямо сейчас, мне и самому нужно будет подготовиться, но я хотел посоветоваться…

— Нев, вы меня не поняли, — снова нетерпеливо перебил Войтех. — Давайте завтра с вами об этом поговорим. Я сейчас немного занят.

Нев с секунду молчал, удивленно разглядывая его, а потом наконец что-то понял, поскольку смутился, возможно, даже покраснел, но в полумраке, развеваемом лишь свечами за спиной Войтеха и фонариком в руках Нева, трудно было сказать наверняка.

— О… Простите, я не хотел вам мешать. Конечно, завтра. Извините.

— Ничего. Спокойной ночи, Нев.

— Спокойной ночи.

Войтех закрыл дверь и тяжело вздохнул, возвращаясь к кровати.

— Это даже был не Сидоров? — со смешком поинтересовалась Саша, слышавшая голос Нева, но не разобравшая всех его слов.

— Нет, Неву пришла в голову какая-то идея. Честно говоря, я не очень вник, что-то про ритуал. Надо будет завтра уточнить. — Он снова стянул с себя футболку и опустился на кровать, обнимая Сашу. — На чем мы остановились?

— Кстати, Тешка, а ты заметил интересную вещь? — внезапно спросила та, проигнорировав его вопрос. Она вдруг вспомнила, что так и не обсудила с ним вчера свое открытие. — Между Невом и Лилей явно что-то происходит.

— В каком смысле? — машинально поинтересовался Войтех, хотя его сейчас совершенно не интересовали ни Нев, ни Лиля.

— Они все время ходят вдвоем, он ее так мило защищает, прям как рыцарь, только с ней он перешел на «ты». И помнишь ее реакцию в замке на то, что говорили мы с Ваней? А ее фразу о том, что он был ее единственным настоящим другом? Ты мне тоже пару лет был другом, а теперь посмотри, что вытворяют твои руки? — Саша усмехнулась, поскольку в этот момент Войтех как раз стянул с нее еще один предмет одежды, количество которых стремительно уменьшалось.

Войтех снова тяжело вздохнул, отстранился от нее и подпер голову рукой.

— Ты правда хочешь поговорить об этом сейчас? Хорошо, он ею очарован. Он совершенно очевидно очарован ею с нашего первого расследования. Знаешь почему? Потому что она очень красивая женщина и любому мужчине трудно не быть ею очарованным. К тому же, насколько я понимаю, у Нева личная жизнь отсутствует и, вероятно, давно. Поэтому ему вдвойне сложно не очароваться. Что касается Лили… Не знаю. Иван ее достал, я ее отверг. Не с Женей же ей дружить.

— Ох, не знаю, — Саша покачала головой. — Сдается мне, дело не в этом. Сила, которая в нем просыпается, не может не впечатлять. Я бы предпочла держаться подальше, но у меня свои причины быть на другом краю света от всего, что связано с Ангелами, а Лилю, видимо, она привлекает. Я бы страстно хотела увидеть Ваню, когда он все поймет… — Саша вдруг осеклась, наконец заметив выражение лица Войтеха, который явно вообще не понимал, о чем она, а главное — зачем она сейчас об этом. — Но ты, пожалуй, прав, — она притянула его к себе, — сейчас я говорить об этом не хочу.

Когда дверь захлопнулась перед его носом, Нев продолжал бормотать извинения. Потом он заставил себя замолчать, все еще чувствуя себя неловко.

— Не стоит так увлекаться…

Он внезапно поймал себя на мысли, что прислушивается к происходящему за дверью, и смутился еще больше. Однако именно благодаря этому он услышал шум со стороны лестницы, находившейся у него прямо за спиной. Лифты здесь располагались ближе к тому концу коридора, в котором жил он сам, а вот лестница — рядом с номером Саши и Войтеха.

Нев обернулся, но никого не увидел. Он даже зачем-то вышел на лестничную площадку и посветил фонариком вниз и вверх, но лестница была пуста. Возможно, кто-то просто поднимался или спускался, когда он услышал шум. Едва ли они единственные постояльцы.

В коридоре хлопнула дверь, и когда Нев вернулся в него, он едва не столкнулся с Лилей. Та шла, держа в одной руке зажженную свечу, а в другой — дорожный несессер. Косметику с лица она уже смыла, волосы собрала на затылке в простой пучок, а сама облачилась в длинный шелковый халат, в котором он уже однажды видел ее во время беседы по Скайпу. В этот момент она выглядела не так сногсшибательно, как обычно, но по-домашнему мило.

— Ой… — вырвалось у нее, когда ей пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в него. — Извини, не заметила тебя. Ты шел в душ?

— Н-нет, я возвращался к себе, — Нев изо всех сил старался не пялиться на нее, но ему это плохо удавалось. — Я заходил к Войтеху, хотел поделиться одной идеей, а теперь возвращаюсь. Вот.

— Что за идея?

— Насчет того, как нам найти тени… Можно провести ритуал… Впрочем, неважно. Войтеху я все равно не успел это объяснить, так что подробнее расскажу всем сразу. Утром.

— Войтех не захотел выслушать? — Лиля удивленно нахмурилась. — Почему?

— Кажется я… Как бы это сказать? Зашел не в самый удачный момент. Они были заняты.

— Заняты? — Лиля то ли действительно не понимала, о чем он говорит, то ли снова провоцировала его смущение. Нев никогда не мог сказать наверняка.

— У них что-то вроде… свидания.

— Ах вот как, — она расплылась в улыбке. — Как мило. Но мне все равно кажется, что на Майорке было бы романтичнее. Впрочем, абсолютно везде было бы романтичнее, чем здесь.

— Возможно, — Нев не стал спорить. Он неловко крутил в руках фонарик, не зная, куда лучше его направить, и в конце концов выключил, поскольку света от ее свечи вполне хватало. — Но мне кажется, прелесть их отношений в том, что они оба одинаково рады быть в месте вроде этого, а не на каком-то курорте, пусть даже он в разы романтичней.

Улыбка Лили стала задумчивой и немного грустной. Она медленно кивнула.

— Да, пожалуй, ты прав. В этом вся прелесть: когда хорошо не только вместе, но и обоим в одном и том же месте тоже. Я рада за них. Не пойми меня неправильно, мне понравился Максим, когда мы были у них, но…

— Войтех тебе нравится больше?

Она пожала плечами.

— Как это ни ужасно, учитывая все обстоятельства.

Лиля замолчала, не озвучивая эти обстоятельства, ведь Нев и так прекрасно понимал все, что она имела в виду: тайную работу самого Войтеха, ее собственное задание. Она должна была следить за ним, а не проникаться симпатией. И совершенно точно ей не стоило радоваться его любовной победе, зная, что однажды правда о его нанимателях может выйти наружу, а Саша может не простить ему лжи.

— Но как бы там ни было, — добавила Лиля, словно продолжая мысль, которую не стала озвучивать, — я им даже немного завидую. Уже не помню, когда я сама последний раз ходила на такое свидание. Я хочу сказать, на такое, которое имело бы значение.

— Неужели? — искренне удивился Нев.

— Тебя это шокирует?

— Такую к-красивую женщину сложно заподозрить в нехватке мужского внимания.

Лиля опустила взгляд, покачала головой и коротко рассмеялась, но как-то наигранно, принужденно.

— За комплимент спасибо, — она снова посмотрела на него. — Но, боже мой, Нев, как это по-мужски: считать, что красота женщины — это гарантированная защита от одиночества. Красота гарантирует лишь одно: повышенный спрос среди мужчин и, соответственно, более разнообразное предложение, но… — она развела руками.

— Но? — зачарованно переспросил он, предлагая ей продолжить.

— Но какой толк в изобилии приглашений на свидания, когда на свидание не приглашает никто, с кем действительно хотелось бы пойти?

Она посмотрела на него вопросительно, словно действительно ждала ответа на свой риторический вопрос. Подрагивающий язычок пламени свечи отбрасывал на ее лицо причудливые тени, из-за чего оно казалось почти незнакомым. В ее глазах, от которых он не мог отвести взгляд, ему сейчас чудилась такая горькая тоска, какой он никогда раньше не замечал. Может быть, потому что никогда раньше он так долго не смотрел на нее в полутьме, а при свете дня она успешно скрывала эти чувства за улыбчивой маской беззаботности.

— Извини. Мне это в голову не приходило. Когда смотришь на молодых, красивых и уверенных в себе, всегда кажется, что в их жизни не может быть подобных проблем.

Она кивнула, как бы принимая его извинения, но продолжила смотреть на него, словно ждала чего-то еще. Нев не представлял, чего именно, поэтому растерянно молчал, стыдливо наслаждаясь очередным коротким моментом наедине с ней.

Ее следующие слова застали его врасплох.

— Черт побери, Нев, что же мне надо сделать, чтобы ты уже наконец догадался позвать меня на свидание?

Она улыбалась сейчас почти как обычно. Как тогда, когда говорила с ним про бикини и пляж или заставляла смущаться каким-то другим способом. Только неверное пламя свечи делало эту улыбку другой, немного отчаянной, или так ему казалось.

Он растерялся, не зная, как правильнее будет прореагировать.

— Честно говоря, я не всегда знаю, до какой степени мне стоит поддерживать твою игру, — признался он в конце концов.

— Игру? — удивилась она. — Какую игру?

— Игру во флирт, которой ты регулярно меня дразнишь и заставляешь краснеть.

Теперь растерянной выглядела она.

— Кажется, у нас с тобой возникло недопонимание, — Лиля сокрушенно покачала головой. — Нев, все это время я не играла с тобой во флирт. Последний год точно нет. Я просто флиртовала. И, честно говоря, уже начала терять веру в собственную привлекательность…

Она снова надела улыбчивую маску легкомысленной блондинки, какой пыталась казаться с самой первой их встречи, еще когда делала вид, что влюбилась в Войтеха.

— Лиля, не надо, — с серьезным видом перебил Нев.

Она замолчала на полуслове, глядя на него с искренним непониманием.

— Не надо чего?

— Вот этого не надо. Делать вид, что я могу тебя интересовать. По-настоящему интересовать, а не в шутку.

Непонимание на ее лице сменилось недоумением и настороженностью.

— А ты априори считаешь это абсолютно невозможным, да?

— Я считаю, что двадцать два года разницы в возрасте — это очень серьезный аргумент, — в его тихом голосе одновременно слышались уверенность и боль. — Я не молод, не богат и не знаменит, а что касается внешности… И в лучшие мои годы она не служила магнитом для женщин, особенно красивых. Даже то, что ты действительно можешь считать меня достаточно интересным другом, выглядит сомнительно. Особенно после…

— Ах вот оно что, — на этот раз она перебила его на полуслове, заметно разозлившись. — Ты считаешь, что это часть моего задания? Думаешь, я флиртую с тобой и напрашиваюсь на свидание по требованию моего руководства?

— Что еще мне остается думать?

— То есть ты считаешь, что руководство мне велело — и вот я уже готова тащить к себе в постель старого, некрасивого, небогатого, незнаменитого мужчину, который мне ни капельки не интересен? — теперь ее голосом можно было наморозить тонну льда. — Кто я по-твоему? Что-то вроде штатной шлюхи, которую подкладывают под каждого мужчину, попавшего в поле зрения Общества? Хорошего же ты обо мне мнения. Спасибо тебе, это так… — она то ли не смогла подобрать нужные слова, чтобы продолжить, то ли слишком разволновалась.

Нев оторопело смотрел на нее. Он не ожидал подобной вспышки. Он даже не ожидал, что его слова могут быть восприняты именно так.

— Нет, постой, я не…

Но Лиля не дала ему продолжить.

— Мне вот интересно, а как по-твоему может выглядеть такое задания? На кой черт Обществу делать меня твоей любовницей? Сам подумай, что им с этого? Я что, должна буду сбрить тебе волосы во время сна? Или придушить тебя подушкой?

— Лиля, я совсем не это хотел сказать!

— Да мне плевать, что ты хотел, — отрезала она. — Плевать. Знаешь, скромность, конечно, украшает человека, и мне это в тебе всегда нравилось, но комплекс неполноценности еще никого до добра не доводил.

Она замолчала, то ли устав, то ли просто задохнувшись от распиравшего ее негодования. Зеленые глаза потемнели от гнева и обиды и заблестели в свете свечи, словно в них начали скапливаться слезы. Она смотрела на него, как будто ждала каких-то слов. Чего-то, что исправит положение. А у него сердце пульсировало где-то в ушах и мысли путались. На поверхность вылезало все время что-то не то, он это чувствовал, но все же не удержался и озвучил:

— Но ведь изображать романтический интерес к Войтеху они тебе велели. Зачем? И до какой степени?

Едва слова слетели с губ, как он пожалел о них. Если до сего момента Лиля смотрела с ожиданием и едва заметной надеждой на то, что он как-то все исправит, то теперь эта надежда умерла, а слезы заблестели заметнее.

— Мне бы стоило дать тебе пощечину, — с трудом контролируя голос, процедила она. — Но драться с темным колдуном себе дороже.

— Лиля, постой…

Она не захотела слушать дальше: развернулась и пошла обратно к своему номеру.

— Лиля…

— Не хочу испытывать твое терпение, — едко отрезала она. — Вдруг ты опять не сдержишься и превратишь меня в крысу!

— Это нечестно! Разве я когда-нибудь направлял свою магию против кого-то из вас?

Лиля уже открыла дверь и была почти готова переступить порог.

— А раньше ты и против других людей ее не направлял, — глухо отозвалась она. — Аппетит приходит во время еды.

Дверь захлопнулась с такой силой, что послышался шорох осыпающейся штукатурки. Нев остался в темноте коридора один.

Константин Долгов мог бы сказать, что ненавидит ЗАТО «Научный городок» всеми фибрами своей души. Он ненавидел здесь все, начиная с унылости местной поликлиники и заканчивая скудностью выбора в единственном «супермаркете». Здесь некуда было пойти вечером, чтобы съесть приличный стейк и запить его хорошим вином. И даже хуже: хоть он и не отличался кулинарным мастерством, пожарить годный стейк и открыть бутылку вина он мог бы и сам, но для этого требовалось купить подходящий кусок мяса и вино, но ни того, ни другого в магазине не продавалось. На полках стояло только дешевое пойло, которое и вином-то назвать язык не поворачивался, а в отделе с мясом царствовали курица и свинина. За приличной едой приходилось ездить за много километров. Время позволяло делать это в лучшем случае раз в неделю.

А еще он ненавидел взгляды. И то, что каждый человек в городке знал, кто он такой, кроме совсем уж мелких детей. Многие считали своим долгом не просто поздороваться, а обязательно остановиться поговорить. Особенно любили это дело одинокие дамочки и их мамаши: отсутствие обручального кольца, ухоженный вид и дорогой автомобиль делали свое дело. Причем, к его неописуемому удивлению, большинство не демонстрировало желания соблазнить заезжего доктора и уехать потом вместе с ним в Москву, вырвавшись из удушающей могильной тишины ЗАТО. Нет, они на разные лады расхваливали ему эту дыру, намекали на то, как здорово тут растить детишек и встречать старость. Старость! Ему не так давно стукнуло тридцать шесть, старость еще даже не маячила у него на горизонте. Научный городок в его глазах подходил только для одной цели: тихо спиться за пару лет и утопиться в одном из местных болот, которые жители гордо именовали озерами.

Он застрял здесь три недели назад без какой-либо возможности ускорить процесс и сократить срок пребывания за двухметровым бетонным забором в маленькой резервации, которую изменения, происходившие в мире, даже не пытались затронуть.

Да, Долгов мог бы сказать, что ненавидит это место всеми фибрами своей души, если бы только несколько лет назад он не продал душу дьяволу. Теперь он не имел права что-то любить или ненавидеть. Перед ним ставили задачи, и он их выполнял. Благодаря этому между заданиями он мог позволить себе вполне комфортную жизнь в Москве.

Оставалось радоваться, что тут ему не приходится жить в гостинице. Этот вариант он отмел сразу и попросил руководство найти ему квартиру. Руководство не стало возражать и даже нашло ему вполне приличное место с современной отделкой и пристойной мебелью. Конечно, все это даже отдаленно не напоминало его квартиру в Москве, но жить было можно. Правда, стоило нереальных даже по московским меркам денег, но при наличии спроса и отсутствии предложения выбирать не приходилось.

Модного фитнес-клуба через дорогу, как в Москве, тут тоже не было, зато у него появилась возможность больше ходить пешком. Из дома на работу, с работы днем в обед домой, потом обратно и вечером еще раз, а иногда все же приходилось посещать местный магазин. Передвигаться на машине по маленькому городку казалось глупым, а главное — очень неудобным, поэтому БМВ преимущественно стоял на парковке во дворе. Он брал машину только тогда, когда покидал территорию городка.

О появлении теней Долгов, конечно, слышал. Сам ни разу не видел и даже не стал упоминать о них руководству, считая, что это просто местная истерия на фоне полного отсутствия реальных событий. После убийства девушки он ненадолго засомневался в своей версии, но, услышав третий пересказ событий очередным «очевидцем», вернулся к ней. Каждая новая версия становилась все более кровавой и фантастичной, что только подтверждало: одуревшие от скуки местные жители сами накручивали себя, всего за несколько часов породив, кроме таинственных теней, еще и маньяка-убийцу, поклоняющегося Сатане.

И вот теперь его уверенность вновь оказалась поколеблена.

В десятом часу вечера после дня бесцельного сидения в поликлинике в магазин его могло выгнать только одно обстоятельство: внезапно закончившиеся кофейные зерна. Как и многие люди, вынужденные порой работать по нестандартному графику, Долгов давно страдал кофеиновой зависимостью. И если в Москве утром он мог бы просто зайти на завтрак в кофейню, находившуюся рядом с его домом, то утро в ЗАТО без чашки кофе грозило стать маленькой катастрофой. Поэтому он отправился в магазин, едва заметив, что пачка зерен практически закончилась.

Выйдя из пустого торгового зала на хорошо освещенную площадь, он неуверенно замер, глядя на то, как всегда уверенно горящие фонари прерывисто мигают. По словам жителей городка, именно такая аномалия — мигающий свет — всегда предшествовала появлению теней.

Стало неуютно, несмотря на не самый поздний час. Он услышал, как за его спиной работник магазина запер входную дверь, хоть до конца рабочего дня и оставалось еще больше десяти минут. Других людей на улице не было.

Несколько секунд спустя свет перестал мигать, а тени так и не появились, и Долгов выдохнул, мысленно выругавшись на себя. Кажется, местная истерия добралась и до него. Если он задержится здесь до Нового года, он окончательно спятит.

Он двинулся в сторону дома, но не успел отойти далеко, когда со стороны лесополосы, отделявшей магазин от бело-голубых домов, раздался истошный женский вопль.

Константин Долгов никогда не считал себя бесстрашным героем, но и о том, что он врач, не забывал. Крик не был выражением ужаса или призывом о помощи, его наполняла боль. Обычная человеческая боль, с которой врач вполне мог справиться.

Крик повторился снова, помогая точнее определить направление, и Долгов поторопился в нужную сторону.

Оказалось, что кричала не женщина, а девочка лет пятнадцати. Она лежала на земле, сжимая голову руками. Ее лицо искажала гримаса боли. Рядом суетились немолодой мужчина и гораздо более молодая женщина. Они звали девочку Кариной и испуганно спрашивали, что случилось. Вокруг он не увидел ни машины, которая могла ее сбить, ни других людей, которые могли обидеть.

— Дайте мне посмотреть ее, — потребовал Долгов, опускаясь рядом с девочкой на корточки. — Я врач.

После этого уточнения взрослые посмотрели на него с надеждой. Наверное, даже поняли, какой именно он врач, а девочка неожиданно затихла, хотя лицо ее все еще отражало испытанную боль. Сложно было сказать, стало ли ей лучше или и не было плохо.

Долгов задал несколько стандартных вопросов, показал девочке, через несколько секунд окончательно пришедшей в себя, пальцы, которые та прекрасно разглядела и сосчитала, и даже посветил в глаза маленьким фонариком, который всегда носил во внутреннем кармане. Зрачки реагировали нормально.

— Где болело? — поинтересовался он, когда понял, что каким бы ни был ее приступ, он уже прошел.

— Голова, — буркнула девочка, пытаясь отодвинуться от него, но родители за спиной не давали ей места для маневра. — Уже все прошло.

— Опять твоя голова, — немного раздраженно отозвалась женщина. — Карина, сколько можно? Чего ты этим добиваешься?

Долгов посмотрел на женщину и мужчину со смесью удивления и любопытства, тщательно скрывая собственное презрение.

— Как часто такое происходит?

Они переглянулись и почти синхронно пожали плечами.

— Она время от времени жалуется на головную боль, когда в школу идти не хочет, — укоризненно сообщила женщина. — Но такой концерт был первый раз. Полагаю, попытка привлечь внимание, да? — она посмотрела на девочку. — Подростки ведь постоянно так делают? — последний вопрос был адресован уже Долгову.

Тот мог бы согласиться, но девочка подходила под имевшийся у него профиль, а значит, могла сократить срок его пребывания в городке. Такой шанс он упустить не мог, тем более при наличии как минимум одного косвенного признака.

Долгов посмотрел на одновременно смущенную и огорченную Карину, убеждаясь в том, что она подходит, а потом снова перевел взгляд на ее родителей.

— Возможно, — сдержанно прокомментировал он, напуская на себя всю серьезность, какую только мог. — Но если это был концерт, то ваша дочь — будущая звезда. Я слышал ее крик. На вашем месте, — он строго посмотрел на женщину, — я бы все-таки отложил ту книжицу по популярной психологии, по которой вы учитесь общаться с подростками, и дошел по поликлиники. Тем более сейчас у вас есть возможность бесплатно пройти очень серьезное обследование. — Достав из кармана визитку, он протянул ее женщине. — Вот, зайдите ко мне в понедельник. Завтра я не принимаю. Возможно, ваша дочь и страдает от недостатка внимания или у нее проблемы в школе, из-за которых она не хочет туда идти, но, когда ребенок жалуется на какие-то симптомы, адекватный родитель должен хотя бы один раз показать его врачу. Разве этого нет в вашей книжке?

Женщина смотрела на него немного испуганно, как будто заподозрила в слежке или телепатии. Визитку она крепко сжимала до тех пор, пока муж не забрал ее себе и не положил в карман куртки.

— Спасибо, мы придем, — пообещал он. — Давно надо было это сделать, вы правы.

— Я буду вас ждать.

Долгов выпрямился, не забыв поднять с земли пакет из магазина, и проводил взглядом растерянных взрослых и напуганную предстоящим обследованием девочку. Когда те исчезли из вида, он наконец повернулся, чтобы тоже пойти своей дорогой, но краем глаза заметил сгусток темноты между деревьями, а ближайший фонарь снова мигнул.

— Надо выбираться отсюда, — пробормотал Долгов, уходя прочь и стараясь не оглядываться. Он не собирался идти на поводу у собственных галлюцинаций.

Тень стояла между деревьями до тех пор, пока мужчина не исчез из виду, а потом растворилась, слившись с более плотной темнотой лесополосы.