ГЛАВА 17
Со времени ухода Льена прошел, наверное, час. Мой второй тюремщик вел себя достаточно тихо, но вот его эмоции просто фонтанировали. В нем боролись жадность, предвкушение, подозрительность и страх. Он шуршал какими-то бумагами, что-то жег и бурчал себе под нос непонятные слова. Незнакомый язык? Откуда ему в этом мире взяться? Чуть ли не на первой лекции для переселенцев я узнала древнюю притчу о том, как Бог даровал людям единый язык, чтобы они могли понимать друг друга. Мне как человеку, пришедшему из мира, где по преданию Творец разделил людей, чтобы они не смогли достроить Вавилонскую башню, было очень интересно послушать обратную земной историю. В сказании упоминалось о защитниках, которые издревле сдерживали полчища монстров. У этих магов-воителей был разработан язык жестов, ему обучали во всех странах, чтобы маги могли понимать себе подобных, если столкнутся плечом к плечу на поле боя. Бог, видя это, проникся уважением к людям и подарил им единый язык. Причем сделал это так виртуозно, что даже книги всего мира за одну ночь «перевелись» на всеобщий язык.
Так что у меня оставалось только два варианта трактовки событий: либо мой охранник тоже переселенец, либо он бубнит какие-то заклинания. И если с первым вариантом все было более или менее понятно, то второй немного пугал. Вдруг это невзрачный тип, отец скольких-то там детей, готовит ловушку для моих спасителей? Если бы опасностям подвергались какие-то гипотетические люди, я бы не особо переживала, но одна мысль, что пострадать может Мстислав, заставляла меня сходить с ума. А если добавить к этому томительное ожидание и неизвестность, я вообще находилась на грани нервного срыва. Возможно, если бы чувствительность возвращалась быстрее, я меньше нервничала, а так разум заполошно искал выход из ситуации, мысленно устремляясь к единственному близкому человеку в этом мире. Как же мне хотелось совершить чудо, дозваться до Мстислава, связаться с ним телепатически и рассказать о том, что со мной произошло. Но, похоже, здесь магия — это наука, а не волшебство. Ну или я — бездарный неуч, который не может пользоваться своим даром. Вот выберусь из этой передряги и начну учиться, обещаю!
Кому я давала обещания, не знаю. Может, себе, а может, высшим силам. Это было не столь важно, главное, что подействовало. Я неожиданно для себя смогла пошевелить рукой. Казалось бы, только несколько секунд назад придумывала неминучие кары таинственному шпиону, как вдруг в самый разгар этого благородного занятия у меня резко зачесался нос. А я возьми его да почеши. Действовала на автомате, не думая и не зная о том, что шевелиться после парализации вредно, а точнее, больно. Непроизвольное мычание вырвалось без моего желания, но, судя по грохоту какого-то упавшего предмета, для трусливого шпиона это стало полной неожиданностью. Я открыла глаза и застала радующую душу картину — поднимающегося с пола мужика. Жаль, конечно, что ему сверху на голову не прилетело какой-нибудь полкой, но не все же сразу, для начала падение со стула — тоже неплохо.
— Пить дашь, шпион недоделанный? Или дальше будешь на меня пялиться? — прохрипела я, любуясь растерянностью и бледностью мужика. Мне пришла в голову мысль примерить на себя роль великой магички и попробовать обманом уговорить этого типа сотрудничать. — Думаешь, если будешь молчать, то я тебя не запомню или не узнаю? Зря. Я уже успела покопаться в твоей голове, так что мне не составит труда найти твою жену и поведать ей о твоих маленьких слабостях. Она-то, бедняжка, уверена, что вышла замуж за героя, который хранит ей верность в ничейных землях…
Моя речь текла медленно, я еще не успела полностью оправиться от удара магией. Точнее, паралич только начал проходить, но я всем своим видом старалась показать, что полностью владею ситуацией. В общем, я блефовала. Но эмоциональное состояние мужика отслеживала, дабы успеть среагировать на малейшие его изменения. Кстати, упоминание жены шпиона не слишком задело. Конечно, для него это было неприятно, но не смертельно. А значит, следовало искать другой метод давления.
— Ты сначала доживи до этого радостного момента, — гаденько ухмыльнулся тип и достал из кармана штуку, очень похожую на ту, которой вырубил меня в первый раз. Я прекрасно помнила, насколько болезненным это было, и повторения не хотела. Дернулась всем телом вперед, собираясь сделать глупость и ввязаться в драку за артефакт, но забыла про последствия «молнии». Мой позвоночник, будто током, пронзило резкой болью, я вскрикнула, матерясь в душе и в сердцах желая поделиться этими «приятными» ощущениями со шпионом. Мужик вдруг схватился за голову и закричал, а я от неожиданности замерла на своей то ли полке, то ли кушетке.
— Ты! — прохрипел шпион, прожигая меня испуганным и злым взглядом. Свой артефакт он обронил, но не торопился его поднять, а медленно пятился к двери. — Если ты еще раз влезешь мне в голову, я убью тебя. И плевать на планы Льена!
— А ты уверен, что успеешь это сделать до того, как я расплавлю твои мозги? — со стоном приподнялась, чтобы видеть своего тюремщика. — Жаль, ты не сможешь полюбоваться, как они вытекают из твоих ушей.
Не знаю, если бы мне кто-нибудь сказал подобное, я, наверное, рассмеялась бы, а этот тип струхнул окончательно и сбежал, не забыв запереть дверь снаружи. Даже ничего мне не сказал, не съязвил, не пригрозил… И это разведчик в тылу врага? Они же должны быть невозмутимыми и даже под угрозой смерти не имеют права показывать свой страх. Или я чего-то не понимаю? А может, не знаю? С чего я взяла, что они шпионы? Ведь мужики обсуждали свое незавидное положение связистов и то, как его улучшить «с моей помощью».
Кое-как смогла сесть, кряхтя и ругаясь сквозь зубы. Ощущения были непередаваемые: тошнота, головокружение, простреливающие боли во всем теле и сухость во рту. В общем, я чувствовала себя столетней разбитой клячей.
— Сволочи, — шипела я, растирая левую ногу, которую свело судорогой. Злилась не столько на шпионов-идиотов, сколько на изобретателей «молнии». Вот взять бы и в них запустить заряд артефакта, глядишь, тогда бы начали изобретать что-нибудь нужное и мирное.
Взгляд сам собой цеплялся за окружающее пространство, вычленяя главное: дверь одна, обита железом, окон нет, стены каменные. По всему выходило, что выбраться из темницы будет непросто. Кто-то сказал бы — невозможно, но я не сторонник столь резких заявлений. В жизни всегда есть место надежде и чуду. Комната явно предназначалась для того, чтобы в ней периодически ночевать или даже жить. Два топчана, один из которых я занимала, располагались вдоль стен, два стула, стол, а на нем вожделенный графин.
Когда пробиралась к нему, надеялась, что там вода. У меня даже мысли не возникло, что два мужика на государственной службе, да еще такой ответственной, могут столь явно держать спиртное на столе. Поэтому глотка два-три я успела сделать, прежде чем это поняла. Рот обожгло, в желудке образовался пожар, а голова слегка поплыла. Но был и положительный эффект — боль в теле стала стихать и появилась приятная расслабленность.
— Гады! Только покажитесь, — крикнула зевая. — Я вас мигом в овощи превращу!
Спать хотелось неимоверно, что поделаешь, ночной недосып, нервы, а теперь и большая доза спиртного на голодный желудок давали о себе знать. Но в то же время спать было страшно, ведь так вообще можно не проснуться. И заблокировать дверь изнутри невозможно, табуретки легкие, топчаны и стол не сдвинуть.
— Где же вы закуску спрятали, гады? — в расстройстве пробормотала я, выискивая хоть какую-нибудь снедь.
Ну не может быть, чтобы ничего съестного в комнате не было! Здесь же мужики живут, а им иной раз лень встать и дойти до стола, не то что прогуляться в соседнюю комнату к холодильнику. Значит, надо смотреть шире. Чем я и занялась, то есть решила заглянуть под стол и под кровати. Но в первую очередь подняла «электрошокер», как он работает, я не знала, но вдруг меня накроет озарение? Правда, жизненный опыт подсказывал, что я скорее попаду «молнией» в себя, чем в противника. Везение везением, а с меткостью у меня всегда были проблемы.
Запасы продовольствия и питьевой воды обнаружились в металлическом ящике, который оказался в дальнем от меня углу. Я его сразу не заметила, потому что он был завален вещами, в том числе и маскировочными плащами. Думала, под ними еще один табурет.
Кстати, о птичках! Алкоголь выветривался, и я стала замерзать. Поэтому с радостью воспользовалась реквизитом шпионов. Стало немного теплее.
— О, что это у нас? Никак буженина? Неплохо живут шпионы, — разговаривала я сама с собой, перебирая доставшееся мне продовольствие и одновременно его дегустируя. Воды напилась сразу, как только ее нашла. Жажда перестала мучить, и теперь я могла позволить себе вдумчивый осмотр экспроприированного. Его было немало, и пару дней вполне можно было бы продержаться до прихода спасателей. Вот только дверь надо забаррикадировать, иначе меня быстро повяжут и отдадут-таки гаду-магу. Нет, я с удовольствием посмотрела бы на вражеского менталиста, а то и сдала бы его Мстиславу, но алкоголя в моей крови было недостаточно, чтобы так переоценивать свои возможности. И вообще, не женское это дело — воевать, хотя какую-нибудь диверсию провести не грех. Например, не дать себя пленить.
Единственным, чем можно было подпереть дверь, оказался тот самый ящик с продуктами. Вот только сдвинуть его не получалось. Светлая мысль озарила меня внезапно, и я стала спешно вытаскивать все из ящика. Особенно мучилась со стеклянными бутылями, в которых находилась вода. Жаль, я не химик, а то надоумила бы местное общество, как сделать пластик. Нет, ну кто бы мог подумать, что бутыли литров на десять могут быть такими тяжелыми и неудобными? Но наконец-то ящик опустел и, поднатужившись, я попыталась его сдвинуть. Итогом стали мерзкий скрип металла по камню и мои невнятные ругательства. Вообще-то я человек культурный, даже воспитанный, и ругаюсь крайне редко, но, похоже, в моей ситуации оставалось либо браниться, либо плакать. Последнее явно не мой вариант.
— Эй, ведьма, ты что там делаешь? — раздался из-за двери приглушенный вопрос.
— Зайди и узнаешь, — хмыкнула я, нащупывая «шокер» в кармане плаща, куда сама его недавно и положила. Надо же, а «шпиен» блюдет меня, не ушел. — Кстати, ты одну вещицу потерял, она по тебе скучает.
— Ты все равно не сможешь ею воспользоваться, — донесся до меня не очень уверенный голос моего сторожа.
— Тогда тем более тебе бояться нечего, — вкрадчиво произнесла я, на всякий случай пробуя на вес банку с консервированными бобами. Емкость тоже была стеклянной, то есть тяжелой и опасной.
— Я никуда не тороплюсь, скоро придет Льен, пусть он с тобой и разбирается…
— Трус!
— Зато живой, — издевательски рассмеялся за дверью «шпиен». Ну ничего, будет и на моей улице праздник.
Вступать в перепалку я не стала, сосредоточилась на ящике. Двигался он с трудом, словно успел прирасти к полу. Или у него дно из свинца? Вряд ли, но по какой-то причине он все же тяжелый? Пролезла в щель между ящиком и стеной, уперлась в последнюю спиной, а ногами начала толкать упрямый предмет. Эх, будь у меня на ногах ботинки, а не закрытые туфли на невысоком каблуке, процесс пошел бы быстрее. А так обувь было жалко, да и ноги тоже, еще не хватало заработать растяжение связок.
«Дура, за туфли переживаешь, а за мозги и свободу, стало быть, нет?» — убеждала я себя в необходимости действовать. Можно сколько угодно надеяться, что незнакомый маг окажется порядочным человеком, не то что идиоты-шпионы, но проверять это на себе совершенно не хотелось. Нет уж, пусть молоденькие девочки лелеют планы по перевоспитанию злодеев, считая их эгоизм и жестокость защитной реакцией одинокого сердца. Мне вполне хватит одного язвительного Черного Властелина — умного, замечательного, чуточку вредного и очень ответственного. В сердце затеплился огонек надежды, как если бы я почувствовала присутствие любимого мужчины рядом. Улыбнулась и резко ударила по ящику ногой.
Скрип, скрежет, порыв ветра и неожиданно образовавшаяся пустота за спиной — все это произошло одновременно, как и мое падение куда-то. В этот раз я сознание не потеряла, хотя боками успела пересчитать ступеньки лестницы, благо их было немного. Но и этого хватило для того, чтобы временно лишить меня возможности двигаться.
— Твою мать! — в сердцах произнесла я, наблюдая, как каменная кладка медленно, но верно встает на место. — Сегодня явно не мой день, вот как знала, что надо оставаться в постели. Нет, понесла меня нелегкая в подвал! Теперь, пока все потайные ходы своей задницей не прочувствую, не будет мне покоя.
Шутки шутками, а может, сказывалась подступающая истерика, но подниматься пришлось. Пол в тоннеле оказался холодным, а сам он узким и низким. Радовало одно, что плащ работал в автономном режиме, и стоило попасть в темноту, как он начал переливаться подобно рождественской елке. Не так ярко, но в таком узком помещении этого было достаточно. Тоннель шел в две стороны, я решила пойти направо, почему, не знала, а сомневаться не имелось времени. Вряд ли трусливый мужик полезет за мной следом, но вдруг пришел Льен? Да еще и не один? По-хорошему надо было бы вернуться в комнату, запастись продуктами и водой, а также оружием, тот же нож взять с собой. Но, потрогав абсолютно целую стену на том месте, где еще недавно светлел проход, поняла, что по-хорошему точно не получится.
Я шла вперед, темнота меня уже не пугала, куда хуже была неизвестность. С каждым шагом я все больше сомневалась в собственном решении. Куда я иду? Зачем? Не лучше ли вернуться, пока не поздно? Ведь там хоть и враги, но все же живые люди. А что меня ждет впереди? Монстры? Крысы? Пауки? Или коварные ловушки древности? Вряд ли, скорее я заплутаю в этих катакомбах и умру от обезвоживания. Но сердце почему-то не хотело верить разуму, оно упорно звало меня пройти еще чуточку дальше.
Самое смешное, я понимала всю глупость собственного любопытства, но все равно шла навстречу теплому ветерку и появившейся в воздухе влаге. А может, интуиция не обманула и я нашла выход? Обрадовалась, сразу открылось второе дыхание, и я почти побежала.
Разочарование не заставило себя ждать, несмотря на необычность и красоту места, где я оказалась. Небольшая природная пещера со сталактитами и сталагмитами, а также чудным маленьким водопадом и озером, пугающим своей бездонностью. А еще в пещере не было темно, исходящий от ее стен мерцающий свет преломлялся от водной глади и странных соляных наплывов, делая все вокруг волшебным и загадочным. Вот только меня все это не радовало, резко накатили усталость и беспомощность. Стоило так сюда стремиться, чтобы попросту попасть в тупик? Возможно, на той стороне озера и есть выход, но я еще не настолько сошла с ума, чтобы лезть в воду. Почему-то фантазия рисовала монстров и прочих чудовищ, что прячутся в его глубине. Глупо, но я предпочла сесть, все обдумать, собраться с духом и только тогда решить, как поступить дальше. Так я и сделала: выбрала место повыше и подальше от воды, закуталась в плащ и уселась в соляной ложбинке. Раньше я почему-то думала, что сталактиты и сталагмиты обязательно должны быть мокрыми и холодными, а оказалось, что не все. Так что я еще и устроилась с комфортом. А что, сухо, тепло, красиво и мухи не кусают.
— Рада, что тебе понравилось, — раздался рядом голос, своей неожиданностью чуть не вызвавший у меня сердечный приступ. Пока я судорожно хватала ртом воздух и нервно искала в кармане «шокер», все тот же тихий голос грустно продолжил: — Извини, не хотела тебя пугать…
— Ты кто? — смогла выдавить я из разом осипшего от волнения и страха горла. Закрутила головой, но так никого и не увидела. — И где?
— Я везде и нигде, я все и ничто, — хихикнул повеселевший девчачий голосок.
— Ты леди Эдель? — чувствуя себя крайне глупо, спросила я. Но ничего другого в голову просто не приходило.
— Эдель? — как бы пробуя на вкус имя, переспросила девушка. — Не знаю, кто это такая, но ее имя мне нравится. Я возьму его себе.
— Бери, мне не жалко, — уже чуточку спокойнее произнесла я. Два высших образования, привитый родителями атеизм, а также приобретенная с годами привычка сомневаться даже в самом очевидном — все это не давало мне скатиться до банальной панической истерики. Возможно, я не права и бывают ситуации, когда надо просто и безоговорочно верить, но это точно не тот случай. Не хватало еще стать жертвой глупого розыгрыша. — И все же, кто ты, Эдель?
— Не помню, — беззаботно отозвался голос. — Долгое время помнила, а потом забыла.
— Ладно, зайдем с другого бока, — устало вздохнула я, начиная потихоньку привыкать к мысли, что, вероятнее всего, у меня галлюцинации. — Ты призрак? А может, дух пещеры или озера?
— Ты считаешь меня мертвой?! — взвизгнула невидимая девица. — Так меня еще никто не оскорблял!
— Это не оскорбление, а прискорбный факт. Как ты можешь быть живой, если у тебя нет тела? — спросила я, удерживая руку с «шокером» в кармане. Ну мало ли, вдруг мне повезло столкнуться с утопленником или еще какой-нибудь нежитью. Правда, не уверена, что «шокер» поможет, но хоть какое-то успокоение для собственных нервов.
— У меня есть тело, просто я тебе не показываюсь, — заявила Эдель, а я ощутимо напряглась. Что-то мне совершенно не нравилось разговаривать с непонятным невидимым существом, которое живет в подземелье и успело забыть о себе все. Я даже не представляла, как долго надо прожить, чтобы из памяти выветрилось собственное имя. А уж последние слова моей собеседницы еще больше подлили масла в огонь и обострили подозрительность. — Вы, люди, нас почему-то боитесь. Когда-то давно к озеру приходили, я была юной и наивно верила, что мне помогут. Но стоило только показаться, как они с криками убегали и не возвращались.
— Надо было бежать за ними, глядишь, выбралась бы из этой пещеры. Или тебе здесь нравится? Подожди, ты сказала, мы, люди, боимся вас? То есть ты знаешь, что не человек, поэтому мне не показываешься? — слегка запаниковала я. Магия — это замечательно, призраки — редкое и мало изученное зло, а вот разумное существо нечеловеческой природы — это удар по моему мировоззрению. Ведь как бы скептически я ни относилась к магии и перемещениям между мирами, первое, о чем спросила в отделе для переселенцев: «Есть ли среди попаданцев нелюди?» Меня заверили, что за многовековую историю им ни с чем подобным сталкиваться не приходилось и все переселенцы были людьми. А вот сейчас я на пороге шокирующего для себя открытия.
— Ну у меня же есть глаза, так что заметить разницу между людьми и собой я могу, — прорезались вредные нотки в голосе Эдель. — Я пробовала уйти отсюда, но моя раса сильно привязана к воде и на воздухе нам тяжело долго находиться.
— Так ты русалка? — Я даже обрадовалась, потому что появился шанс убежать от неизвестного существа. — Может, покажешься? Обещаю не кричать и не убегать. В моем мире много сказок про русалок, поэтому я не испугаюсь.
— «Русалка»? Нет, это слово мне незнакомо, но я могла и забыть, — тоскливо вздохнула Эдель. — А что значит в «моем мире»? Разве все мы живем не в одном мире?
— Оказывается, миров много, я сама была в шоке, когда попала сюда. Давай ты все же выйдешь, а то я уже чувствую себя сумасшедшей, и я расскажу тебе все, что знаю? — Любопытство это порок, но не тогда, когда собственное воображение рисует картины одна страшнее другой.
— Ладно, но ты обещала, — трагично вздохнула невидимка, и рядом с озером на камушке изображение будто подернулось рябью, проявляя девицу. Причем вполне симпатичную по меркам нашего мира с его-то чуть ли не поголовным увлечением аниме. Огромные глаза, жаль, цвет рассмотреть не удалось, умильные бровки, на голове белый пух, носик пуговкой и тонкогубый ротик. Девушка оказалась маленького роста, не выше метра пятидесяти, хрупкого телосложения, ноги и руки непропорциональной длины, и, кажется, подвижность суставов у нее была намного выше, чем у людей. Хвост отсутствовал, зато имелись перепонки между пальцами рук, ноги же заканчивались не ступнями, а ластами. Несмотря на достаточно юный облик, ребенком она не выглядела, грудь у нее смотрелась очень по-взрослому. Но самым необычным была кожа русалки, она как будто жила своей жизнью и постепенно сливалась с окружающим пространством.
— Ты не кричишь, — улыбнулась Эдель, а я вздрогнула. Нет, все же человеческого в ней маловато, чего стоит частокол из мелких и острых, как иглы, зубов! Моя собеседница была не очень хорошим психологом, поэтому не заметила мою заминку. А может, уже то, что я не убегаю от нее с криком, наполняло ее надеждой. Кстати, ее эмоций я не чувствовала, то ли из-за разности наших видов, то ли девушка умела закрываться. — Так я русалка?
— Похожа, — решила не заострять внимания на мелочах. Подумала и рассказала свою историю Эдель, почему-то пришло в голову, что она может быть такой же попаданкой, как и я. Очень уж чужеродно она выглядела в этой пещере. С каждым моим словом девушка мрачнела, а потом и вовсе спрятала лицо в ладонях.
— Страшно, — после недолгого молчания проговорила она. — Я думала, где-то там за скалой или чуть дальше живет мой народ, это помогало не заснуть вечным сном. Но если твоя история правда, я могла также оказаться здесь с помощью блуждающего портала…
— Расскажи, что с тобой случилось? — попыталась я отвлечь собеседницу от тоскливых мыслей.
— Да нечего рассказывать, — вздохнула русалка. — Я мало что помню. Кажется, забывать что-то по собственному желанию — это тоже особенность моей расы. Я была юна и непослушна, хотела первой пройти испытание, чтобы меня признали взрослой. Слишком далеко заплыла в горной реке, сил не хватило, и потоком меня унесло в водопад. Потом был удар о камни, а очнулась я уже здесь. Я пыталась проплыть по подземной реке, чтобы вернуться домой, но с одной стороны обвал, и мне не пролезть сквозь него, с другой нет воздушных мешков. Под водой я могу пробыть долго, но без воздуха мне не выжить.
— Чем же ты питалась все это время? — окинула я взглядом голые камни, соляные наросты и темную гладь озера.
— Рыбой, моллюсками, водорослями, — пожала плечами Эдель. — А скоро вода станет холоднее, и я лягу спать, проснусь, когда она опять потеплеет.
— Прям на камнях ляжешь? — удивилась я. Ничего похожего на кровать или хижину не увидела. — Или ты спишь под водой?
— Во сне я дышу реже, но совсем без воздуха нельзя. Поэтому я склеила себе кокон из рыбьих шкур, в нем и сплю. Тело в воде, голова на поверхности. Я знаю, что ты сейчас скажешь, надо было довериться богине-матери и отдаться течению. В коконе я смогла бы проплыть дальше. Но мне страшно, вдруг там ничего нет? Я еще не готова уснуть навечно…
— Нет, доверяться судьбе я не стала бы. А сделала бы несколько пузырей с воздухом. И уже с ними поплыла бы исследовать подземную реку, — высказала я свою идею. — Кстати, откуда у тебя клей?
— Клей? А, ты, наверное, о моей железе? — Для наглядности Эдель плюнула на камень, а потом дотронулась до сероватого комочка пальцами и потянула. Серое нечто стало растягиваться как жевательная резинка. — Но я все равно не понимаю, как наполнить пузырь воздухом.
Настал мой черед рассказывать русалке о том, как людям захотелось узнать, что скрывает море. О подводном плавании я знала мало, но и этого оказалось достаточно, чтобы Эдель оживилась и загорелась жаждой деятельности.
— Жаль, что холодный сезон почти настал, я не успею заготовить нужное количество шкурок, — спустя пару минут расстроенно вздохнула местная русалка. — Придется отложить. Только бы не забыть все это, когда проснусь.
— Можно использовать не только шкурки рыб, но и ткань, главное, обработать клеем, чтобы воздух не выходил. О, возьми мой плащ! Он большой, пропитан магией, думаю, даже воду не пропускает. Если его склеить твоей слюной, будет отличный мешок для воздуха. А из твоего кокона можно сделать второй, тогда ты точно выберешься из этой западни, — на радостях я встала и сняла с себя шпионский плащ. Да, без него было холоднее, но вдруг он реально поможет Эдель?
— Я не могу взять твою вещь, — еще больше погрустнела девушка.
— Почему? Я же сама предложила, и мне за него ничего не надо, — поспешила заверить ее. Тем более, что можно взять с голой русалки?
— Так нельзя. Если берешь чужое, надо что-то отдавать взамен, иначе богиня-мать тебя накажет.
— И что, за столько лет у тебя не появилось никаких человеческих предметов? Мы, люди, когда чего-то боимся, сразу начинаем кидаться чем ни попадя, — улыбнулась я.
— Кидались, а еще я кое-что в озере нашла, — согласно кивнула русалка. — Но я ничего не брала, это же не мое. Думала, хозяева когда-нибудь вернутся за своими вещами.
— Ты же их с собой не понесешь? Тогда давай, ты их отдашь мне, а я передам владельцам? А плащ будет тебе наградой за добрый поступок — Мне не хотелось обманывать Эдель, но другого выхода я не видела.
— Наверное, так можно, — неуверенно произнесла русалка.
— Не сомневайся и бери плащ. Пусть он станет для тебя счастливым, — слегка расчувствовалась я. Получится у Эдель выбраться или надо было уговорить ее остаться, я не знала. Возможно, придется весной прийти сюда опять и вывезти девушку в какой-нибудь подходящий водоем, но душа противилась подобному. А разум говорил о том, что я имею все шансы остаться в этой пещере насовсем, и глупо откладывать на потом то, что можно сделать сейчас.
— Я вернусь, я быстро, — растерянно прижала к себе плащ Эдель, потихоньку отступая к озеру. То ли боялась, что я в последний момент передумаю, то ли еще по какой-то причине.
— Можешь сильно не торопиться, мне все равно идти некуда, а блуждать в потемках надоело. — Я не переживала из-за того, что она забудет про свое обещание. Подумаешь, плащ, он достался мне легко, так же и ушел. Так что я ничего не теряла. Эдель нырнула в озеро, тихо, без всплеска ушла под воду, а я прикрыла глаза, собираясь отдохнуть. Без плаща стало еще темнее, но все же не так, как должно было быть. Но думать об очередной аномалии не хотелось, усталость взяла свое, и я задремала.