Дренажная труба

Я сидела на щебенке прямо перед Иисусом.

Едва мы вернулись домой, как я снова выбежала на улицу. Мама хотела, чтобы я осталась, но папа сказал, что сейчас меня лучше не трогать, «пусть ребенок выпустит пары».

Я не совсем понимала, что за пары я должна выпустить, но почему-то подумала, мне станет легче, если я увижу Иисуса. И вот я говорила с Ним уже минут десять, но никакой разницы не чувствовала.

Мистер Форбс забрал все складные стулья и карточный столик, и единственным предметом, напоминавшим о наших здесь посиделках, была домашняя туфля Шейлы Дейкин, прислоненная к дальней стене гаража.

Я смотрела на Иисуса.

– Почему Ты заставляешь Тилли исчезнуть? – спросила я.

Он молча взирал на меня в ответ креозотными глазами.

– А я-то думала, если найду тебя, то все мы будем в безопасности. Думала, раз ты здесь, и все мы, остальные, тоже никуда не денемся.

Полуденное солнце поднималось по стене гаража. Прокатилось над Иисусом и дренажной трубой, поднялось к самому верху стены, где вдруг высветило паука, ткущего и раскидывающего паутину.

Тилли обожала пауков. Говорила, что они очень умные, терпеливые и нежные. Она не понимала, почему все люди так их боятся, и мне бы очень хотелось, чтобы она увидела сейчас этого паука. Но Тилли здесь не было.

Здесь была только пустота, огромный пробел в моей жизни, который прежде заполняла Тилли.

А Иисус просто наблюдал. Контуры его начали размываться, очертания лица крошились и становились все более невнятными.

– Пожалуйста, не дай ей уйти, – прошептала я.

Но похоже, что, как и всем остальным в нашем мире, Иисусу тоже предстояло исчезнуть.