1. Если бы, дѣйствительно, Духъ Святый исходилъ отъ Отца и Сына, то Онъ исходилъ бы отъ Нихъ или 1) какъ — отъ двухъ Ѵпостасей, или 2) какъ — изъ общаго Ихъ естества, или же 3) отъ изводительной (Ихъ) силы (εκ τής προβλητικής δννάμεως). Если бы Онъ исходилъ отъ Отца и Сына, какъ — отъ двухъ Ѵпостасей, то тогда очевидно на лицо будутъ два Начала и двѣ Вины и два Изводителя въ Божественной Троицѣ, и этимъ нарушится единоначаліе и тотъ фактъ, что Отецъ является “единственымъ Источникомъ пресущественнаго Божества” ³³). Если же Духъ Святый исходилъ бы отъ Отца и Сына въ понятіи исхожденія отъ общаго Ихъ естества, то, прежде всего, никогда еще донынѣ не было слышно, чтобы кто нибудь говорилъ, что происшедшая изъ двухъ Ѵпостасей третія Ѵпостась была бы не отъ нихъ, а отъ нѣкоего общаго естества; такимъ образомъ, мы опять возвращаемся къ тому же (первому положенію). Ибо ѵпостась является не инымъ чѣмъ, какъ — естествомъ, имѣющимъ личное свойство; отсюда то, что происходитъ отъ естества одного или двухъ, то также, слѣдовательно, должно происходить отъ ѵпостаси или ѵпостасей. Къ тому же, свойство Божественнаго естества изводить не является простымъ, ибо оно — Духъ, и извело иное, нежели оно само, хотя и того же общаго естества. Если же Духъ Святый исходилъ бы отъ Отца и Сына въ понятіи исхожденія отъ “изводительной силы”, которая принадлежитъ Обоимъ, то спрашивается: что такое сама “изводительная сила”, и является ли она различной отъ естества, или она одно съ нимъ? И если она — одно съ нимъ, то опять тѣ же аргументы, что и прежде, вносятъ тѣ же несуразности. Если же она — иное нежели естество, то этимъ бы мы допустили, что Богу приписывалось бы нѣчто различное отъ Его существа, что именно оспаривая въ иныхъ вещахъ, (лучше бы) они (латиняне) и въ этомъ случаѣ предпочли изъять эти слова, нежели воспринять ихъ, какъ предметъ исповѣданія; затѣмъ, развѣ не нелѣпо было бы счесть за нѣчто различное отъ Божественнаго естества именно то самое, что дѣлаетъ самое Божественное естество или Ѵпостась? Но, такимъ образомъ, опять же, они не избѣгнутъ двухъ началъ: ибо и то, что рождается отъ отца и матери, происходитъ отъ ихъ рождающей силы или ихъ рождающей силой, которая — обща для нихъ обоихъ, хотя и отличается по формѣ; но тѣмъ не менѣе, происходя отъ двухъ ѵпостасей, оно и имѣетъ два начала своего рожденія, и никто не станетъ этого отрицать. Такъ и Духъ Святый, если Онъ происходитъ отъ изводительной силы Отца и Сына, Онъ будетъ имѣть два Начала Своего бытія.

“Но и тварь”, — говорятъ они, “сущая отъ Отца и Сына и Святаго Духа, чрезъ творческую Ихъ силу, отъ единаго Бога и Творца, пришла въ бытіе, и единое Начало имѣетъ — Отца и Сына и Святаго Духа. Такъ что же тогда препятствуетъ, чтобы и Святой Духъ, происходящій отъ Отца и Сына, былъ отъ одного Бога и Изводителя (Προβολέως) и имѣлъ одно Начало — Отца и Сына?”

(Но поставивъ вопросъ такимъ образомъ), ты освободилъ насъ, дражайшій, отъ труда (обсуждать его) тѣмъ, что сочеталъ съ тварями Духа Святаго и самого себя яснымъ образомъ показалъ духоборомъ. Ибо если тѣмъ же образомъ, какъ произошла тварь отъ Отца и Сына и Святаго Духа, такимъ же образомъ и Духъ происходитъ отъ Отца и Сына, то что же иное тогда Духъ Святый, какъ не тварь? Но, возвратившись къ тебѣ, въ отвѣтъ я тебѣ скажу противоположное и болѣе благочестивое, именно — что такъ просто, дѣйствительно, дѣло обстоитъ въ отношеніи твари, но не такъ — въ отношеніи Духа Святаго. Ибо то, что въ дѣлѣ творенія произошло отъ двухъ или многихъ лицъ, то, можно сказать, произошло отъ одного, говоря въ отношеніи понятія творчества, и это — не только въ отношеніи Божественнаго творчества, въ которомъ — одна и та же воля и желаніе и мудрость и сила и дѣйствіе (энергія), но — и въ отношеніи человѣческаго творчества и нашего собственнаго; ибо одно и то же понятіе искусства въ различныхъ граняхъ искусства, и всѣ искусства — одно; и поэтому то, что произошло отъ многихъ лицъ, можно сказать, произошло отъ единаго и одинъ имѣетъ принципъ (начало). Но что касается того, что естествомъ имѣетъ бытіе отъ двухъ, никто совершенно не могъ бы сказать, что оно происходитъ отъ одного; да и невозможно — заключить, чтобы у каждаго изъ этихъ двухъ былъ одинъ и тотъ же способъ производить бытіе; впрочемъ, и сами латиняне говорятъ, что исхожденіе Духа различно — отъ Отца и различно — отъ Сына, и въ первомъ случаѣ (говорятъ они) оно — непосредственно, а во- второмъ — посредственно. Такимъ образомъ, имъ никакъ не избѣжать двухъ Началъ, если только не намѣрены они впасть въ иныя многія нелѣпости.

“Что же препятствуетъ” — говорятъ они, — “чтобы, дѣйствительно, было два Начала; но, конечно, одно изъ нихъ подъ другимъ, чтобы такимъ образомъ изъ двухъ стало — одно. Это самое нѣгдѣ и Григорій Богословъ говоритъ: “Начало изъ Начала” ³⁴).

Если ты въ томъ смыслѣ говоришь о Началахъ, что одно — какъ бы ближе, а другое — дальше, то не знаю, право, составятъ ли они одно Начало — въ силу подчиненности одного другому, а не будутъ ли два, по причинѣ того, что они, дѣйствительно, различны другъ отъ друга. Обдумай это. Каждое изъ этихъ двухъ Началъ и больше одно другого и меньше одно другого: въ одномъ случаѣ больше, въ другомъ — меньше; то, которое ближе— большее Начало, по той причинѣ, что оно — ближе; то, которое дальше — большее начало по той причинѣ, что охватываетъ въ себѣ то, которое — ближе. Если они такимъ образомъ различны, какъ они станутъ однимъ (Началомъ)? Кто бы сталъ говорить, что Адамъ и Сифъ являются однимъ началомъ Эноса, хотя каждый изъ нихъ — начало, одинъ ближе, другой дальше? Какимъ же образомъ они стали бы однимъ началомъ? Какъ намъ терпѣть хулу тѣхъ, которые, такъ ставя вопросъ съ Началами, отдѣляютъ Духа далеко (ηόρρω) отъ Ѵпостаси Отца и возвѣщаютъ Таковаго какъ бы “Внукомъ” (Отца)? Между тѣмъ, говорится: “ ... отъ Отца исходящаго” ³⁵) и “Духъ, исходящій отъ Отеческой Ѵпостаси” ³⁶). Но то, что сказалъ (Григорій) Богословъ, — онъ сказалъ сравнительно по отношенію къ твари, какъ если бы сказалъ: “Творецъ отъ Творца”, какъ “Свѣтъ отъ Свѣта” и “Богъ отъ Бога”, и “Благой отъ Благаго”; Онъ — во всемъ, какъ Отецъ, Единъ Богъ съ Нимъ, и Единый Свѣтъ, и единый Благой и единое Начало всего сотвореннаго. “Вся Тѣмъ быша”, говоритъ Евангелистъ, “и безъ Него ничтоже бысть, еже бысть” ³⁷). А то, что не было сотворено, то, несомнѣнно, не есть отъ Него и не Имъ, то есть (въ нашемъ случаѣ) — Духъ Святый (ибо Онъ не сотворенъ. А. А.). Что именно это имѣлось въ виду въ сказанномъ у Григорія Богослова, ясно изъ того, что въ другомъ мѣстѣ онъ говоритъ такъ: “Безначальный и Начало и Тотъ, Который съ Началомъ, Единый Богъ” ³⁸). Онъ не сказалъ: “Тотъ, Который отъ Начала”, но — “съ Началомъ” — отъ Безначальнаго, конечно, происходящій. И если бы, дѣйствительно, онъ считалъ, что Сынъ — Начало Духа, гдѣ бы онъ имѣлъ возможность лучше выразить это, о, упрямѣйшіе изъ всѣхъ людей?! Но ни онъ, ни иной кто изъ нашихъ богослововъ, не являются мыслящими таковое, хотя бы, прибѣгая къ софизмамъ, вы и все время потратили бы (стараясь найти и доказать это).

2. “Духъ”, говоритъ Нисскій Богословъ, “исходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси”). Если же Онъ исходитъ и отъ Ѵпостаси Сына, то что иное это обозначаетъ, какъ не то, что Онъ исходитъ отъ двухъ Ѵпостасей? А то, что Онъ исходитъ отъ двухъ Ѵпостасей, что иное — какъ не то, что Онъ имѣетъ два Начала Своего Бытія? Такимъ образомъ, до тѣхъ поръ, пока латиняне будутъ утверждать, что Духъ Святый происходитъ и отъ Сына, они не избѣгнутъ двуначалія.

3. Если и Сынъ — отъ Отца и Духъ — отъ Отца, то почему же и Духъ не будетъ Сыномъ? — Потому, что Они различаются Другъ отъ Друга, согласно богословамъ, образомъ бытія, и Духъ происходитъ отъ Отца не тѣмъ образомъ, какъ происходитъ отъ Отца Сынъ и не чрезъ рожденіе. Если же Духъ, происходящій отъ Отца, не есть Сынъ, какое тогда точное различіе, спросимъ, между Сыномъ и Духомъ, какъ въ Ихъ отношеніи къ Отцу, такъ и въ отношеніи Другъ Друга? Ибо если от Отца происходятъ, какъ Сынъ, такъ и не Сынъ, но Нѣчто Иное, то явствуетъ, что въ отношеніи Отца Они отличаются отъ Него понятіемъ состоянія (образа бытія) и являются, какъ Причиненные (т. е. происходящіе отъ Причины) въ отношеніи Причины; въ отношеніи же Другъ Друга Они различаются самимъ противупоставленіемъ контрадикторныхъ другъ въ отношеніи друга изреченій: ибо ясно, что “быть Сыномъ” звучитъ контрадикторно въ отношеніи — “не быть Сыномъ”. Итакъ, сверхъ этого, говорю, для различенія Сына отъ Духа, нѣтъ необходимости противупоставленія состояній, когда и чрезъ само противупоставленіе контрадикторныхъ другъ въ отношеніи друга поставленій возможно сдѣлать различіе (между Ними).

4. Не желая слѣдовать общепринятымъ всѣми исповѣднымъ принципамъ богословія, но сами выдумывая иные, латиняне, ради подкрѣпленія своего ученія, не различаютъ, какъ мы, что присуще Богу (ибо мы говоримъ, что одно — общее для всѣхъ Лицъ Пресвятыя Троицы, а иное — личное, свойственное Каждому изъ Божественныхъ Лицъ), но дѣлаютъ какое-то иное различіе, говоря; что одно — “личное”, иное — “общее”, и иное — “общнѣйшее” (κοινότατα, communissima): то, что свойственно — Одному Лицу, называя “личнымъ”; то, что свойственно — Двумъ — “общимъ”; то, что свойственно всѣмъ Тремъ — “общнѣйшимъ”. А то, что такое различеніе необычно, и по обыкновенію является новшествомъ латинянъ, явствуетъ изъ ихъ собственныхъ словъ. Но посмотримъ, что это такое, что они называютъ “общимъ”, а не “общнѣйшимъ”? — Это — быть отъ Отца, именно “быть отъ Причины” (“причиненность” τό αίτιατόν), а также “быть посланными отъ Него” и подобныя сему выраженія. А въ отношеніи Отца и Сына, это — “посылать Духа” и “изливать” и “источать” и подобное сему, что, какъ они утверждаютъ, является тѣмъ же, что и “изводить Духа по естеству”.

Изслѣдуемъ же этотъ вопросъ отъ начала. Если “быть отъ Причины” (“причинность”) было бы чѣмъ-то различнымъ отъ рожденія и исхожденія, когда эти выраженія употребляются въ отношеніи Бога, то, быть можетъ, и было бы умѣстно сказать, что это является общимъ свойствомъ для Двухъ (Лицъ Пресвятыя Троицы — Сына и Св. Духа), но если при разсужденіи никоимъ образомъ нельзя принять “причинность” отдѣльно саму по себѣ въ отношеніи каждаго изъ Нихъ, безъ того, чтобы не подразумѣвать и способа (ибо въ одномъ случаѣ, причинность — рожденіе, въ другомъ — исхожденіе), то “причинность” является однимъ наименованіемъ, а обозначаетъ двѣ вещи: рожденіе и исхожденіе; а эти-то свойства мы и называемъ личными свойствами Каждаго изъ Нихъ. Итакъ, не иное что является “общимъ” у Этихъ Двухъ Лицъ по отношенію къ Отцу, какъ именно тѣ личныя свойства, которыми Они различаются и въ отношеніи Отца и въ отношеніи Другъ Друга. Что же касается словъ “послать” и подобнаго сему, то лучше всего понять это, какъ “благоволеніе”, какъ говоритъ Григорій Богословъ ⁴⁰), и относить къ Первой Причинѣ всего сущаго, дабы не явиться врагами Божіими. Затѣмъ, то что относилось къ опредѣленному времени и было единожды и въ отношеніи чего-то и ради чего-то, не подобаетъ причислять къ Божественнымъ свойствамъ, безначальнымъ и вѣчнымъ. Это же мы говоримъ и касательно “посланія” (Св. Духа), ибо то, что относилось къ опредѣленному времени и было единожды и къ чему-то и ради чего-то было, не разумно было бы приписывать какъ личное свойство Отцу и Сыну въ отношеніи Духа, а тѣмъ болѣе чуждо это въ отношеніи безначальнаго и присносущнаго исхожденія Духа. Затѣмъ, и Духъ не лишенъ свойства “посылать”, что явствуетъ изъ тѣхъ словъ, что Пророкъ говоритъ отъ Лица Сына: “Господь посла Мя и Духъ Его” ⁴¹). Если это говорится въ томъ смыслѣ, что только какъ Человѣкъ Онъ могъ быть посылаемъ (Духомъ Святымъ), то какъ можно въ этомъ удостовѣриться? — или покажи, или не мудрствуй. Впрочемъ, божественный Златоустъ въ словѣ о Святомъ Духѣ являетъ, что въ этомъ мѣстѣ изъ словъ Исаіинаго пророчества говорится относительно Отца, Который можетъ быть посылаемъ Сыномъ и Духомъ ⁴²). Итакъ, “посылать” явилось бы “общнѣйшимъ” а не “общимъ”, какъ мнится латинянамъ. Также, происхожденіе Духа въ вѣчности не является “общимъ” для Отца и Сына. Къ тому же, нѣтъ ничего удивительнаго въ отношеніи Сына и Духа, если они имѣютъ нѣчто общее между Собою по отношенію къ Отцу, ибо Онъ — не только Начало, но и — безначальный и безвиновный, а Они, и Тотъ и Другой, имѣютъ Началомъ Отца. Что же мы припишемъ Отцу и Сыну, что также и Духу не будетъ свойственно? — Но этого не допускаетъ Діонисій Великій, отчетливо выражая сіе: “То, что обще Отцу и Сыну, то — обще и свойственно и Святому Духу, какъ возвѣщаетъ Божественное Слово” ⁴³). И Григорій Богословъ такъ говоритъ: “Все, что имѣетъ Отецъ, имѣетъ Сынъ, кромѣ Причины; все, что имѣетъ Сынъ, имѣетъ Духъ, кромѣ Рожденія” ⁴⁴).

Еще изслѣдуемъ внимательно относящееся къ “посланію”.

Отецъ познается въ Ветхомъ Завѣтѣ; Сына же подобало познать въ Новомъ. Поэтому посланіе Сына является какъ бы тѣмъ, что Онъ былъ явленъ Отцемъ въ мірѣ. Затѣмъ, когда Сынъ — познанъ, подобало познать и Духа Святаго; поэтому говорится, что отъ Отца и Сына, уже предпознанныхъ, Онъ посылается, то есть является. Ибо что иное можетъ означать посланіе и отосланіе Бога вездѣсущаго и совершенно не мѣняющаго Свое мѣсто? Поэтому Христосъ говоритъ: “Аще иду, послю Его къ вамъ” ⁴⁵). Совершенно очевидно, что это говорится не о вѣчномъ происхожденіи, ибо Онъ не сказалъ: “если Я не пойду, Я не изведу (ού προβαλώ) Утѣшителя; а если пойду, тогда изведу”, но, что — “если и Самъ Я буду взятъ отъ очей вашихъ, благодать и силу Его явлю вамъ”.

Затѣмъ, поскольку мѣнять мѣста чуждо понятію Бога (ибо это — естество тѣлъ), то если говорится о “посланіи” Сына, это говорится въ смыслѣ Его пришествія въ міръ во плоти. Ибо “посла”, говорится, “Богъ Сына Своего въ міръ, рождаемаго отъ Жены” ⁴⁶); когда же говорится о “посланіи” Духа Святаго, то Христосъ обозначаетъ благодать Его и дѣйствіе (энергію), а не Самую Ѵпостась. А то, что благодать и дѣйствіе — одно, а сама Ѵпостась — иное, свидѣтель божественный Златоустъ, такъ говорящій въ омиліяхъ на Евангеліе отъ Іоанна: “Благодать Духа Писаніе называетъ иногда огнемъ, иногда водой, являя, что это — наименованія не существа, но дѣйствія (энергіи). И еще: “Здѣсь “Духъ” должно разумѣть въ смыслѣ “дѣйствія” (энергіи): ибо оно раздѣляется, оно и посылается; посылается же отъ Отца чрезъ Сына въ Святомъ Духѣ, являя общее дѣйствіе Троицы, лучше же сказать — тожественное” ⁴⁷). Итакъ, нѣтъ ничего того, что было бы обще Отцу и Сыну, и въ то же самое время не было бы обще и Духу, какъ и являетъ знаменитый Діонисій.

5. “Духъ”, говоритъ Нисскій Богословъ, “исходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси”. Кому не ясно изъ этого, что изводить Духа является ѵпостаснымъ, личнымъ свойствомъ Отца? Ибо, подобно тому какъ, говоря, что Ѵпостась Единороднаго (Сына) воплотилась, мы выражаемъ этимъ, что это не является общимъ и для Отца и для Духа, также точно, говоря, что Ѵпостась Отца изводитъ Духа Святаго, мы отнюдь не приписываемъ это въ равной мѣрѣ и Сыну. Итакъ, пусть латиняне или укажутъ кого-нибудь изъ богослововъ, говорящаго, что сіе происходитъ и отъ Ѵпостаси Сына, или же да будетъ отсюда очевиднымъ, что Духъ Святый исходитъ только отъ Отца.

6. Имѣя въ исповѣданіи Духа Святаго третьимъ (по порядку въ Лицахъ Св. Троицы), послѣ Отца и Сына, латиняне полагаютъ на основаніи сего порядка доказать, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына. Ибо, если бы Онъ не имѣлъ отношенія — говорятъ они — и къ Сыну въ отношеніи Своего бытія, не числился бы Онъ третьимъ, и не имѣлъ бы мѣсто послѣ Него. Но, о, достопочтенные, сказалъ бы я вамъ на это, что если Сынъ второй послѣ Отца (ибо этого требуетъ самый порядокъ и ничто иное между Ними не находится), кѣмъ же инымъ будетъ Духъ Святый, какъ не — третьимъ? Ибо первымъ, несомнѣнно, Онъ не является; второй же, по необходимости, — Сынъ; а третій, такимъ образомъ, — Духъ Святый, воистину являющійся Исполненіемъ Сей блаженной Троицы. Посему-то, думаю, и сей порядокъ былъ сохраненъ богословами, дабы, если Духъ былъ бы поставленъ сразу послѣ Отца, не сочли Его люди за Сына; ибо когда они говорятъ въ абсолютномъ смыслѣ, то и самый порядокъ отстраняютъ. “Ибо не имѣетъ”, говорятъ, “Святая Троица порядковаго счисленія не потому, что въ Ней не наблюдается порядковое счисленіе, но потому, что Она выше сего” ⁴⁸), и еще: “Тѣ же Самыя (Лица Пресвятой Троицы) и предчислятся и сочислятся и числятся подъ” ⁴⁹). Итакъ, чѣмъ вамъ идетъ на руку для вашего положенія этотъ порядокъ, когда не является необходимымъ, чтобы нѣчто слѣдующее по порядку за чѣмъ-нибудь отъ него и бытіе имѣло? Приведемъ вамъ и Василія Великаго, что онъ говоритъ о предлежащемъ вопросѣ: "Поскольку”, говоритъ онъ, “Духъ Святый, отъ Котораго всякое дарованіе благъ проистекаетъ на тварь, зависитъ отъ Сына, съ Которымъ непосредственно познается; отъ Отца же Онъ зависитъ, какъ отъ Виновника бытія, отъ Котораго и исходитъ; то познавательнымъ знакомъ Его личнаго ѵпостаснаго свойства является сіе: быть послѣ Сына и съ Нимъ быть познаваемымъ и отъ Отца имѣть бытіе” ⁵⁰). Слышишь ли этого небеснаго глашатая, что онъ говоритъ? — “Отъ Сына”, говоритъ, “зависитъ”, т. е. тѣсно связанъ съ Нимъ; не то, что Онъ, яко бы, отъ Него исходитъ, но то, что съ Нимъ познается непосредственно отъ Отца имѣющимъ бытіе; “ибо серединное положеніе Единороднаго, какъ говорить братъ его, Григорій Нисскій, “какъ является сохраняющимъ для Него Самого Единородность, такъ и Духа не отстраняетъ отъ естественнаго отношенія къ Отцу”. И еще: “Познавательный признакъ Св. Духъ имѣетъ слѣдующій: быть послѣ Сына и вмѣстѣ съ Нимъ быть познаваемымъ и отъ Отца имѣть бытіе” ⁵¹). Что можетъ быть яснѣе и мудрѣе этихъ словъ, или болѣе согласующимся съ нашимъ ученіемъ?!

7. Латинянамъ думается, что нѣчто великое говоритъ въ пользу ихъ мнѣнія то, что о Святомъ Духѣ говорится, что Онъ — “Духъ Сына”, я же отношу и это къ тому же, что и — “свойствененъ Сыну” и “не чуждъ Сыну”, и къ подобнымъ выраженіямъ. Но развѣ изъ этого вытекаетъ, что Онъ и отъ Него исходитъ? Первый Ѳеодоритъ не допустилъ бы этого ⁵²), ибо этимъ онъ бы ввелъ богохульное и нечестивое ученіе. Посему-то и самъ божественный Кириллъ говоритъ въ этихъ словахъ такъ: “Никоимъ образомъ мы не допускаемъ измѣнять ни единаго слова въ находящемся тамъ (въ Сѵмволѣ Вѣры), ни единаго даже слога нарушить. Ибо это не они говорили, но чрезъ нихъ говорилъ Духъ Святый, Который исходить отъ Бога и Отца, но не чуждъ и Сыну, согласно понятію естества” ⁵³). Слышишь ли, въ какомъ понятіи говорится, — “Духъ Сына” и “свойствененъ Ему”, и “не чуждъ”? — “Согласно понятію естества” — говоритъ — именно, какъ единосущный съ Нимъ. И Василій Великій говоритъ въ 18-й главѣ къ Амфилохію: “Говорится: Духъ Христовъ — какъ соединенный съ Нимъ по естеству” ⁵⁴). Итакъ, какого еще лучшаго толкователя апостольскихъ и своихъ словъ будемъ искать помимо тѣхъ божественныхъ Учителей?

8. То, что послѣ Воскресенія Господь чрезъ дуновеніе даетъ Духъ Ученикамъ, латиняне объясняютъ тѣмъ, что Духъ Святый отъ Него исходитъ. Но что отнюдь не самое существо Духа было тѣмъ, что тогда было дано чрезъ дуновеніе, явствуетъ изъ того факта, что тогда еще Духъ Святый не пришелъ. “Аще бо не иду”, говоритъ Христосъ, “Утѣшитель не пріидетъ къ вамъ” ⁵⁵). Свидѣтельствуетъ же и божественный Златоустъ въ толкованіи на Іоанна, говоря такъ: “Нѣкоторые говорятъ, что Христосъ тогда не далъ Ученикамъ Духа, но чрезъ дуновеніе сдѣлалъ ихъ способными къ принятію Его. Однако, не погрѣшитъ кто, если скажетъ, что и тогда они воспріяли извѣстную духовную власть и благодать, чтобы отпускать грѣхи, почему и присовокупилъ: “имже отпустите грѣхи, отпустится”, являя симъ, какой видъ дѣйствія (энергіи) даетъ: ибо безмѣрна — благодать и многообразно — дарованіе. Ибо, вотъ, и отъ Моисея взявъ Духа, Богъ далъ инымъ, а на Владыкѣ Христѣ почила вся благодать Духа. “Не въ мѣру бо Богь даетъ Духа”. Поэтому и отъ нея Онъ давалъ и ею творилъ чудеса. “О Дусѣ Божіи”, говоритъ, “изгоню бѣсы” ⁵⁶).

9. Затѣмъ, то, что говорится, что Духъ Святый — “Образъ Сына”, это они притягиваютъ въ подкрѣпленіе своего догмата. — На это мы говоримъ, что совершенно нѣтъ необходимости, будь то въ искусствѣ или въ природѣ вещей, чтобы образъ имѣлъ виновникомъ своимъ то, что онъ изображаетъ ⁵⁷). Ибо хотя и говорится, что Сынъ — “Образъ Отца”, но — не столько въ томъ смыслѣ, что имѣетъ отношеніе къ Нему, какъ къ Виновнику, сколько въ томъ смыслѣ, что Онъ въ Себѣ представляетъ и изображаетъ Его, какъ въ одномъ мѣстѣ Онъ говорит Филиппу: “Видѣвый Мя видѣ Отца” ⁵⁸). Итакъ, и Духъ Святый есть “Образъ Сына” не въ томъ смыслѣ, что Онъ является Виновникомъ Духа, но въ томъ смыслѣ, что иначе и не могъ бы быть познанъ Сынъ, какъ только чрезъ Святаго Духа. “Яко никтоже”, говоритъ Апостолъ, “можетъ рещи Господа Іисуса, точію Духомъ Святымъ” ⁵⁹). И затѣмъ: “Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвѣститъ вамъ” ⁶⁰). Это толкуя, божественный Златоустъ говоритъ: “То есть — возвѣститъ вамъ то, что — созвучно Моимъ словамъ. Ибо то, что — Мое, то — Отца: Онъ же тѣмъ, что возвѣститъ (вамъ) изъ того, что — Отца, — отъ Моего возвѣститъ” ⁶¹). Ибо какъ Сынъ, пришедъ, чтобы исполнить Ветхій Законъ, т. е. сдѣлать совершеннымъ и прибавить то, что не доставало (въ немъ) по причинѣ немощи слушающихъ, этимъ самымъ прославилъ Отца, поставившаго сей Законъ (Ибо “Азъ прославихъ Тя на земли” говоритъ Онъ, “дѣло совершихъ, еже далъ еси Мнѣ, да сотворю” ⁶²), — такъ и Духъ Святый, въ свою очередь, совершилъ дѣло Сына. “Много имамъ”, говоритъ (Христосъ Ученикамъ), “но не можете носити нынѣ: егда же пріидетъ Онъ, Духъ Истины, наставитъ вы на всяку истину: не отъ Себе бо глаголати имать, но елика аще услышитъ, глаголати имать, и грядущая возвѣститъ вамъ” ⁶³). Отъ Моего, говоритъ, дѣла пріиметъ основы и благовѣститъ вамъ, именно то, что не достаетъ. А это — то же самое дѣло, что и дѣло Отца, ибо “вся елика имать Отецъ, Моя суть” ⁶⁴). Итакъ, Духъ Святый въ томъ смыслѣ является Образомъ Сына, что благовѣствуетъ то, что принадлежитъ Сыну, и прославляетъ Сына, принимая отъ Его дѣла и совершенствуя сіе, какъ Самъ Христосъ совершилъ дѣло Отца.

10. Затѣмъ, то, что говорится, что Духъ Святый происходитъ или исходитъ "чрезъ Сына”, они полагаютъ, что это то же, что и “отъ Сына”, говоря, что “чрезъ” (διά) является въ Священномъ Писаніи равнозначущимъ “отъ”, “изъ” (εκ). Дѣйствительно, “чрезъ” является равнозначущимъ “отъ”, “изъ” въ Священномъ Писаніи, когда въ словахъ, относящихся къ творенію міра, говорится о Сынѣ, безъ упоминанія объ Отцѣ. “Вся”, говорится “чрезъ Него (δι΄ αύτοϋ) быша” ⁶⁵). Но. когда говорится о происхожденіи Духа, оно никоимъ образомъ не опредѣляется внѣ Отца, но говорится: — отъ Отца чрезъ Сына. Итакъ, явствуетъ, что “чрезъ Сына” здѣсь обозначаетъ нѣчто иное, нежели — “отъ Сына”, поскольку это говорится не касательно исхожденія, но о дарованіи (Св. Духа). Такъ, Іоаннъ Дамаскинъ говоритъ: “Мы говоримъ “Духъ Сына”, но не говоримъ — “отъ Сына”; исповѣдуемъ же, что чрезъ Сына Онъ является и подается намъ” ⁶⁶). Это различіе ясно обнаруживаетъ, что “чрезъ Сына” значитъ нѣчто совершенно иное, нежели этого хотятъ латиняне. Но если когда надо будетъ говорить объ исхожденіи Духа въ смыслѣ существа, мы опять пригласимъ тѣхъ богослововъ растолковать свои слова. Такъ, божественный Григорій Нисскій въ книгахъ противъ Евномія говоритъ слѣдующее: “Духъ Святый познается чрезъ Сына и вмѣстѣ съ Сыномъ, не являясь позже Сына по бытію такъ, какъ бы возможно было представить Единороднаго безъ Духа, но и Самъ имѣя Причиной своего бытія — Бога всего; отсюда и Единородный есть Свѣтъ, чрезъ Истинный Свѣтъ возсіявшій” ⁶⁷). Въ этихъ словахъ ясно обнаруживается, что “не позже Сына являясь” имѣлось въ виду сказать то же самое, что и “чрезъ Сына”, а это обозначаетъ то же, что и “съ Сыномъ”, какъ въ другомъ мѣстѣ онъ выразительно говоритъ: “Чрезъ Него же и съ Нимъ, прежде чѣмъ вкралась бы между ними какая пустая и не отвѣчающая существу мысль, исходитъ Духъ Святый” ⁶⁸). И Златословесный, толкуя слѣдующее апостольское изреченіе: “Да скажется нынѣ Началомъ и Бластемъ на небесныхъ чрезъ Церковь многоразличная Премудрость Божія” ⁶⁹), принялъ выраженіе “ чрезъ Церковь”, какъ сказанное вмѣсто “съ Церковью” ⁷⁰); ибо ясно, что Церковь не учитъ Ангеловъ. Такимъ же образомъ и здѣсь — “чрезъ Сына” долженствуетъ разумѣваться вмѣсто — “съ Сыномъ”, ибо такъ это и есть на самомъ дѣлѣ. Поскольку говорится, что Духъ Святый исходитъ въ отношеніи существа отъ Отца, то, чтобы не сочли Его за другого Сына (ибо понятію Отца отвѣчаетъ понятіе быть отцемъ сына), посему присовокупляется: “чрезъ Сына”, т. е. чрезъ посредничество Сына, какъ говоритъ затѣмъ реченный Григорій въ иномъ мѣстѣ: “и Ему Самому сохраняетъ Единородность и Духа не исключаетъ отъ естественнаго отношенія къ Отцу” ⁷¹). Посему то онъ говоритъ въ иномъ мѣстѣ, что Сынъ “ближайшимъ образомъ — отъ Отца”: ибо, конечно, Сынъ происходитъ отъ Отца; но о Духѣ Святомъ онъ не говоритъ, что Онъ (происходитъ отъ Отца) — “не ближайшимъ образомъ” (ибо такимъ образомъ явилось бы, что Онъ послѣ Сына по бытію), но говоритъ, что Онъ происходитъ “отъ Перваго, чрезъ Того, Кто — ближайшимъ образомъ происходитъ отъ Перваго” ⁷²); а эта общность и совмѣстность (αλληλουχίαν), какъ говорится, являетъ и единочестность и единосущность происходить отъ Отца. Ибо, такимъ образомъ, когда Отецъ именуется Изводителемъ, Духъ будетъ ближайшимъ отъ Изводителя, а Сынъ — “чрезъ Того, Кто — ближайшимъ образомъ происходитъ отъ Изводителя”, то есть чрезъ Духа, такъ какъ Оба единочестно и совмѣстно происходятъ отъ Отца. Итакъ, ничего больше этого латинянамъ не дало “чрезъ” для ихъ ученія. А то, что оно означаетъ совершенно противоположное тому, что они желаютъ доказать, пусть опять намъ предстанетъ (и покажетъ) свидѣтель Истины и Исповѣдникъ, божественнѣйшій Максимъ. Такъ, въ посланіи къ Марину, Кипрскому пресвитеру, онъ говоритъ слѣдующее: “Сѵнодикъ нынѣшняго Святѣйшаго папы не въ тѣхъ главахъ, о которыхъ пишете, вызываетъ порицаніе гражданъ царствующаго града, но только въ двухъ, изъ которыхъ одно относится къ Богословію, именно, во-первыхъ, что онъ говоритъ, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына; а во-вторыхъ относительно Домостроительства, что онъ говоритъ, что Господь, какъ Человѣкъ, не былъ безъ прародительскаго грѣха. И въ отношеніи перваго, были приведены изреченія Римскихъ Отцевъ и Кирилла Александрійскаго изъ сдѣланнаго имъ труда толкованія Святаго Евангелиста Іоанна, на основаніи которыхъ они ясно явили, что не дѣлаютъ Сына Виною Духа (ибо знаютъ Одного Виновника Сына и Духа — Отца: Перваго — по рожденію, Второго — по исхожденію), но чтобы явить общность существа и отсутствіе различія (естества)” ⁷³). Отсюда, какъ бы намѣренно латиняне идутъ путемъ противоположнымъ величайшему Максиму. Ибо съ римлянами того времени и съ самимъ Папой, онъ измѣняетъ предлогъ “отъ, изъ”, на предлогъ “чрезъ”, и тѣмъ самымъ желаетъ показать общность существа и отсутствіе различія (естества); они же, считая за ничто согласоваться съ Отцами, чтобы не сказать — противное имъ мыслить, “чрезъ Сына” считаютъ за “отъ Сына” и приписываютъ Сыну Вину Духа, и тѣмъ самымъ совершенно отдѣлили себя отъ него (т. е. св. Максима Исповѣдника). Что же — постыднѣе такой борьбы?!

11. То, что относится къ Божественному естеству, то одна всегда говорится въ понятіи единости (ενικώς), хотя и разумѣется въ Трехъ Лицахъ, какъ: “Богъ”, “Творецъ”, “Благой” и иное что. Ибо мы говоримъ: “Единый Богъ”, “Единый Творецъ”, “Единый Царь” и “Единый Благой” — Отецъ и Сынъ и Духъ Святый; а другое всегда говорится въ понятіи множественности (πληϑυντικώς), хотя бы — и говорилось въ отношеніи только Двухъ Лицъ, какъ напр. — причинность въ отношеніи Сына и Духа; ибо мы говоримъ: Два происходятъ отъ Причины, а не — Одинъ. Итакъ, если дѣло обстоитъ такимъ образомъ, то поскольку латиняне приписываютъ Двумъ Лицамъ, именно — Отцу и Сыну — также и свойство быть Виновникомъ Божества, мы спросимъ ихъ: Кому изъ Нихъ они усвоиваютъ это свойство? — Если они скажутъ: Второму (т. е. Сыну), то само по себѣ — очевидно, что это — нелѣпость; ибо тогда будутъ двѣ Причины, какъ и Два Происходящихъ отъ Причины, и такимъ образомъ, кстати, явится двоеначаліе и столь славное единоначаліе будетъ нарушено. Если же — Первому (т. е. Отцу), то, прежде всего, какимъ образомъ? — Ибо если это — свойство общее и свойственное существу, то въ равной мѣрѣ оно принадлежитъ (всѣмъ) Тремъ Лицамъ. Затѣмъ и на томъ основаніи они придутъ къ той же несуразности: ибо если единая Причина есть въ то же время и Родитель и Изводитель, то Она будетъ единой Причиной только какъ Отецъ, но какъ Изводитель Она уже не будетъ въ единомъ числѣ Причиной; ибо какъ латиняне утверждаютъ, Изводитель — Отецъ и Сынъ вмѣстѣ. И, такимъ образомъ, на лицо — два Виновника и два Начала, и отсюда, куда они не двинутся, всюду они встрѣчаютъ двоеначаліе.

12. Свойство быть Виною въ Божествѣ, какъ сами латиняне сказали бы, различно принадлежитъ Отцу и различно Сыну, а не — однимъ и тѣмъ же образомъ: но Отцу — Онъ есть Родитель и Изводитель; Сыну же — Онъ есть только Изводитель. Между тѣмъ, согласно отцамъ, различіе вноситъ вмѣстѣ съ собой и число. Значитъ, имѣются двѣ Вины въ Божествѣ, и этимъ латинянами устраняется единоначаліе.

13. Ѳома, латинскій учитель, считая, что только противопоставленіемъ необходимо различать Божественныя лица, — поскольку (какъ онъ говоритъ) различіе матеріальнаго характера не имѣетъ мѣста въ Божественныхъ Лицахъ, — желаетъ, чтобы противоположность отношенія была единственнымъ понятіемъ для явленія различія между Лицами, такъ какъ иныя противопоставленія не имѣютъ мѣста ⁷⁴). Итакъ, намъ подобаетъ показать насколько довлѣетъ для различія противоположность противопоставленій, которой только, согласно богословамъ, различаются Другъ отъ Друга всѣ Божественныя Ѵпостаси.

И, во-первыхъ, очевидно въ отношеніи Божественныхъ Лицъ, что образъ бытія Каждаго изъ Нихъ довлѣетъ для различія Ихъ Другъ отъ Друга; а эти образы бытія Божественныхъ Лицъ богословы именуютъ: “нерожденіе”, “рожденіе” и “исхожденіе”; если же сіе выразить въ болѣе широкомъ смыслѣ: — “безвиновность” (т. е. никого не имѣть виновникомъ своего бытія) и “происхожденіе отъ Вины”: что въ отношеніи другъ къ другу, несомнѣнно, звучитъ какъ противоположность; ибо “имѣть виновника бытія” и “не имѣть виновника” являются противоположными другъ другу понятіями. Итакъ, Отецъ различается отъ Сына и Духа этой противоположностью, а Сынъ и Духъ, въ Свою очередь, различаются Другъ отъ Друга образами Своего бытія: ибо Одинъ имѣетъ бытіе чрезъ рожденіе, а Другой — не рожденіемъ, а чрезъ исхожденіе; такимъ образомъ образы бытія Ихъ противопоставляются другъ въ отношеніи друга, какъ противоположность, и это говоритъ о Духѣ Григорій Богословъ: “Происходитъ, убо, отъ Отца, но — не какъ Сынъ, ибо Онъ не раждается, но исходитъ” ⁷⁵). Итакъ, это различіе, построенное на основаніи противоположности, созвучное и Истинѣ и всѣмъ богословамъ, можетъ также явить различіе всѣхъ Божественныхъ Лицъ; но то, которое вводитъ Ѳома, какъ единое довлѣющее, — имѣю въ виду — въ отношеніи различія отношеній, — дѣйствительно, можетъ явить различіе между Отцемъ и Тѣми, Которые происходятъ отъ Него: именно — Сыномъ и Духомъ; но, отнюдь, не можетъ явить взаимнаго различія между Сыномъ и Духомъ: ибо Они не являются Виновниками Одинъ Другого, и никто изъ богослововъ не явилъ такого рода различіе, но — совершенно противоположное. “Ибо одинъ Виновникъ — Отецъ”, говоритъ Дамаскинъ ⁷⁶). Григорій Нисскій говоритъ: “Иное еще разумѣемъ различіе Сущаго отъ Вины” ⁷⁷). “Иное” говоритъ, — кромѣ приведеннаго, т. е. кромѣ того, какое бываетъ между виною и тѣмъ, что происходитъ отъ вины. Вообще же, пусть никто не дерзаетъ говорить или вымышлять сверхъ того, что возвѣщено намъ божественнымъ образомъ изъ Священныхъ Словесъ, какъ говоритъ знаменитый Діонисій.

14. Если происходить отъ Вины различнымъ образомъ — присуще Сыну и Духу (ибо Первый — Рожденіе, Второй — Исхожденіе), а различіе, согласно отцамъ, вмѣстѣ съ собой вводитъ число, то, слѣдовательно, Двое происходятъ отъ Вины, именно — Сынъ и Духъ. Этимъ же образомъ, если быть Виновникомъ Божества различно — присуще Отцу и Сыну (ибо Первый — Родитель и Изводитель, а Второй — только Изводитель) то, слѣдовательно, будутъ два Виновника Божества, такъ какъ за различіемъ слѣдуетъ и число, то есть число “два”, что вытекаетъ изъ словъ богослововъ.

15. Если болѣе соотвѣтствуетъ чести Бога быть Причиной Божества, нежели Причиной твари, то, какъ это вытекаетъ изъ ученія латинянъ, Духъ Святый, не участвуя въ томъ, что болѣе — почетно для Отца и Сына, какимъ образомъ не будетъ и меньше (Отца и Сына) по достоинству и Божеству? Ибо если быть Причиной Божества есть дѣло совершенно общее, то почему же и Духъ не участвовалъ въ семъ? Если же, отнюдь, — не общее, являясь личнымъ свойствомъ Отца, какъ и свойство быть безвиновнымъ, то и Сынъ, слѣдовательно, никоимъ образомъ не является участникомъ сего, хотя бы этого и весьма желали латиняне.

16. Мы, отрицающіе у Сына свойство быть Причиной Духа, ничѣмъ не умаляемъ Его въ достоинствѣ въ отношеніи Бога и Отца: ибо мы не говоримъ, что быть Причиной Божества является общимъ свойствомъ (для Отца и Сына), какъ (не является имъ) и безвиновность Отца, какъ и само свойство быть Отцемъ. Латиняне же, полагая, что это—общее (свойство) Божества, а затѣмъ говоря, что Духъ не имѣетъ сего, тѣмъ самымъ — ибо это необходимо слѣдуетъ — дѣлаютъ Его меньшимъ Отца и Сына по Божеству и достоинству, а этимъ хулятъ на Духа Святаго, какъ принуждены (въ силу начальныхъ ошибочныхъ предпосылокъ) и во многомъ иномъ это дѣлать.

17. Если Духъ Святый происходитъ отъ Отца и Сына, то Онъ происходитъ отъ Нихъ или согласно тому, когда Они отдѣльны Другъ отъ Друга, или же согласно тому, когда Они соединены Другъ съ Другомъ. Итакъ, если Онъ происходитъ отъ Нихъ, согласно тому, когда Они отдѣльны Другъ отъ Друга и — Двое, — а раздѣлены Они согласно Ѵпостасямъ и представляютъ Два Лица, — то, слѣдовательно, Духъ Святый происходитъ отъ Двухъ Ѵпостасей, и отсюда явится необходимымъ, что Онъ — отъ Двухъ Началъ. Если же Онъ происходитъ отъ Нихъ согласно тому, когда Они соединены, то, прежде всего, Духъ уже не отъ Нихъ Обоихъ происходитъ, ибо Они раздѣлены; такимъ образомъ окажется, что не отъ Ихъ Ѵпостасей Онъ происходитъ, именно—ни отъ Отеческой Ѵпостаси, ни отъ Сыновней Ѵпостаси. Но то, что Онъ происходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси — такъ и есть; а то, что Онъ происходитъ отъ Сыновней Ѵпостаси — это ложь; какъ свидѣтельствуетъ въ одномъ мѣстѣ Григорій Нисскій. Ибо онъ говоритъ слѣдующія слова: “Духъ, Который исходитъ отъ Отеческой Ѵпостаси”. Затѣмъ, если бы, допустимъ, и было такъ (что Онъ происходитъ отъ Нихъ согласно тому, когда Они соединены Другъ съ Другомъ), то согласно чему Они — соединены? — Согласно естеству, быть можетъ скажутъ, или изводительной силы. Но если Онъ происходитъ отъ (Божественнаго) естества, то, значитъ, Онъ происходитъ отъ Самого Себя: ибо общее естество — присуще Тремъ Ѵпостасямъ. Если же — изъ изводительной силы, то и это Ему долженствовало бы имѣть. “Ибо то, что — обще Отцу и Сыну, то самое свойственно и Духу”, говорятъ великіе Діонисій и Василій ⁷⁸). Но каково ихъ мудреное и смѣхотворное разсужденіе касательно сего! — Имѣлъ бы, говорятъ латиняне, и Онъ ее, если бы не было невозможнымъ самого себя изводить”. — Но это подобно тому, какъ если бы кто-нибудь, видя, что изъ его доводовъ проистекаетъ, что человѣкъ является камнемъ, и отнюдь не пытаясь исправить то (начальную ошибочную предпостановку), откуда это проистекаетъ, сталъ бы говорить, что, дѣйствительно, человѣкъ былъ бы камнемъ, если бы не было невозможнымъ словесному существу быть неодушевленнымъ и неподвижнымъ.

18. То, что — свойственно Богу, то соотвѣтствующимъ образомъ единственно и единому и какъ единственное всегда и во всемъ долженствуетъ соотвѣтствовать; то, что свойственно естеству и обще, — то соотвѣтствуетъ Тремъ Ѵпостасямъ; а то, что свойственно Ѵпостаси и Лицу, — соотвѣтствуетъ Каждой Ѵпостаси въ отдѣльности. Ибо Тамъ ничего не бываетъ случайнымъ, ничего не бываетъ вдобавокъ или позднѣе пріобрѣтеннымъ, ничего — не соотвѣтствующимъ образомъ и не единственно. Итакъ, какъ Богъ именуется Благимъ и Мудрымъ и Богомъ и Царемъ и Творцемъ, еще же — и невидимымъ и безсмертнымъ и присносущнымъ, какъ все это говорится по отношенію къ твари, — ибо Апостолъ говоритъ: “Царю же вѣковъ, нетлѣнному, невидимому, единому премудрому Богу” ⁷⁹), и еще: “Единъ имѣяй безсмертіе, и во свѣтѣ живый неприступнѣмъ” ⁸⁰), — такъ и то, что имѣлось бы быть сказаннымъ относительно Одной изъ Трехъ Ѵпостасей, то единственно и соотвѣтствующе говорится относительно Одной Ѵпостаси въ сравненіи съ Прочими Ѵпостасями. Такимъ образомъ, Отецъ есть Отецъ, и только и единый и соотвѣтствующе и единственно. Сынъ есть Сынъ, и только и единый и соотвѣтствующе и единственно. И Духъ Святый въ томъ же смыслѣ есть Духъ Святый. Подобнымъ образомъ, Отецъ также именуется “безвиновнымъ” или “нерожденнымъ”, только и единый и соотвѣтствующе и единственно; но еще также Онъ именуется и Виновникомъ; такъ что Прочія Лица, слѣдовательно, являются только Происходящими отъ Виновника, и суть единыя и соотвѣтствующе и единственно. Ибо когда имѣются (только два понятія): “Виновникъ” и Происходящіе отъ Виновника”, и когда Отецъ является Виновникомъ, то, слѣдовательно, Остальныя Лица будутъ Происходящими отъ Виновника, и только и единственно. Ибо должно замѣтить, что выраженіе “только” всегда говорится въ соединеніи съ аттрибутомъ; ибо и Отцемъ есть т о л ь к о Отецъ, но не — и Сынъ; и Сынъ — только Сынъ, но не — и Отецъ; и Духъ Святый — только Духъ, но не — Отецъ или Сынъ; и Отецъ — только одинъ безвиновный, и не имѣющій никакую вину (Своего бытія); такимъ образомъ, значитъ, только Онъ является Виновникомъ и безвиновнымъ, а Остальныя Лица, слѣдовательно, являются только (единственными) Происходящими отъ Виновника, и ни Одно изъ Нихъ не — Виновникъ. Ибо если бы Кто изъ Нихъ былъ Виновникомъ, выраженіе “только” теряетъ смыслъ, и уже Виновникъ не будетъ “только и соотвѣтствующе” (именоваться и быть “Виновникомъ”); и, въ Свою очередь, Происходящіе отъ Виновника уже не будутъ “только и соотвѣтствующе” (именоваться и быть “Происходящими отъ Виновника”); а что по необходимости вытекаетъ противоположное сему, было показано нами выше. Ибо противоположность является причиной различія по мнѣнію и самихъ латинянъ; а чтобы два противоположныхъ свойства сотеклись вмѣстѣ въ Одномъ изъ Божественныхъ Лицъ, это — невозможно; ибо или то, или иное изъ этихъ свойствъ не будетъ соотвѣтствующимъ (данному Лицу), и посему, вообще, не будетъ имѣть мѣста. Съ этимъ согласуются и слова Святыхъ; такъ, Дамаскинъ говоритъ въ Богословскихъ Главахъ: «Единый Виновникъ — Отецъ” ⁸¹). Ѳеодоръ же Студитъ воспѣваетъ: “Единаго Единородителю, Единороднаго Сына Отче; и едине единаго, Свѣте, Свѣта Сіяніе; и единый едине, единаго Бога Святый Душе, Господа, Господь, воистинну, сый” ⁸²). Слѣдовательно, Сынъ не будетъ имѣть свойства быть Виновникомъ, долженствующій быть только Происходящимъ отъ Виновника и только Сыномъ, какъ и Духъ Святый — только Духомъ единаго Бога и Отца.

19. Мы спросимъ латинянъ: если вы желаете, чтобы все то, что принадлежитъ Отцу, имѣлъ и Сынъ, то почему же не дѣлаете Его также и Отцемъ? — Потому, говорятъ они, что это было бы противно понятію Сына; ибо противоположность знаетъ дѣлать различіе между Лицами, а не — соединять ихъ, такъ что отъ этого могло бы возникнуть въ Нихъ смѣшеніе. Итакъ, если противоположность (свойствъ) являетъ различіе между Божественными Лицами, согласно вашему же мнѣнію, о, мудрѣйшіе! и чтобы и то и другое изъ противоположныхъ свойствъ вмѣстѣ сшествовали въ Одномъ изъ Нихъ — невозможно, то, слѣдовательно, “быть Виновникомъ” и “происходить отъ Виновника” (поскольку это — противоположныя другъ другу свойства) не могутъ сшествовать вмѣстѣ въ Одномъ изъ Божественныхъ Лицъ, и, тѣмъ самымъ, Сынъ не будетъ въ то же время и “Происходящимъ отъ Виновника” и “Виновникомъ”: (ибо быть Виновникомъ — свойство Отца), а Сынъ не является въ то же время и Отцемъ. Но что и на это они отвѣтятъ? — Да, Онъ былъ бы также и Отцемъ — они говорятъ, если бы въ Божествѣ было такое Лицо, Которое имѣло бы къ Нему такое отношеніе, какое Сынъ имѣетъ къ Отцу. О, нелѣпость! Снова мы возвращаемся къ тому самому смѣшному софизму (который былъ приведенъ выше); и то же самое дѣлаютъ говорящіе это, какъ если бы кто, утверждая, что всякій человѣкъ рожденъ, сказалъ бы, что и Адамъ былъ бы рожденъ, если бы имѣлъ отца.

20. Латиняне говорятъ, что когда въ Писаніи идетъ слово о Божественныхъ Лицахъ, нѣтъ никакой разницы (въ значеніи) между предлогами “чрезъ” (διά) и «отъ, изъ” (έκ), и посему тамъ гдѣ говорится, что Духъ Святый происходитъ “чрезъ Сына”, они переиначиваютъ на — “отъ Сына”. Мы же будемъ просить ихъ о необходимости показать намъ: находится ли гдѣ сказаннымъ, что Духъ Святый происходитъ или исходитъ “чрезъ Отца”? Ибо если бы это было одно и то же, а не — различнымъ, то было бы необходимымъ, чтобы и это выраженіе имѣло мѣсто, какъ въ отношеніи твари оно повсюду находится: “Павелъ Апостолъ Іисусъ Христовъ, волею Божіею (διά Θελήματος θεού)⁸³; и еще: “Павелъ Апостолъ, ни отъ человѣкъ, ни человѣкомъ” (διά άνϑρώπων), но Богомъ Отцемъ и Господомъ Іисусъ Христомъ” (διά Θεού Πατρός)⁸⁴; и еще: «Стяжахъ человѣка Богомъ” (διά τού Θεού)⁸⁵; и еще: “Еда не Богомъ, изъявленіе ихъ есть?” ⁸⁶). Въ общемъ же, если, дѣйствительно, все, что говорится относительно Божественнаго Духа, въ равной степени относится къ Отцу и Сыну, было бы умѣстнымъ сдѣлать общимъ и все, и изъ Нихъ въ равной мѣрѣ исповѣдывать происхожденіе (Св. Духа); но если одно — является личнымъ свойствомъ Отца, другое же — приписывается Сыну, иное же — принадлежитъ въ равной мѣрѣ Имъ Обоимъ, то необходимо быть на сторожѣ, чтобы они не смѣшали все въ одно. Говорится, что Духъ Святый происходитъ чрезъ Сына, чрезъ Сына подается твари, въ Сынѣ пребываетъ, въ Сынѣ почиваетъ, но (не говорится) чрезъ Отца происходитъ, и не — чрезъ Отца подается, и ни — въ Отцѣ пребываетъ, и ни — въ Отцѣ почиваетъ, но (говорится) — отъ Отца исходитъ. Итакъ, то, что возвѣщено, то пусть возвѣщается; то, о чемъ умолчано, то пусть будетъ предано молчанію; и то утвержденіе, что Духъ Святый исходитъ отъ Сына, да будетъ отринуто, какъ чуждое и странное.

21. Когда воззрю на слова Святыхъ, которыя они употребляютъ, говоря о Божественномъ Духѣ, вижу, что латинствующіе не замѣтили ни логической послѣдовательности, ни систематической связи, ни точности божественныхъ догматовъ, ни святоотеческаго мышленія о Духѣ, искомаго при помощи Самого Духа. Ибо, что имъ остается говорить, когда Святые раздѣляютъ союзами отношеніе Святаго Духа къ Отцу и къ Сыну? — Такъ, одинъ говоритъ: “Отъ Бога всего и Онъ (Духъ Святый) имѣетъ бытіе, чрезъ Сына же является” ⁸⁷), т. е. является людямъ. Другой же: “Отъ Отца исходитъ, въ Сынѣ же почиваетъ” ⁸⁸). Иной же: “Отъ Сына зависитъ, съ Которымъ неразлучно разумѣвается, отъ Отца же имѣетъ зависимость, какъ отъ Виновника Своего бытія, отъ Котораго и исходитъ” ⁸⁹). Иной же: “Исходитъ отъ Бога и Отца, не чуждъ же — Сыну, согласно понятію естества” ⁹⁰). Развѣ къ тому же дерзнули бы они возвѣстить, что исхожденіе Духа отъ Обоихъ есть одно единое? И что же (спрошу васъ), дражайшіе, заключало въ себѣ это разграниченіе у нихъ и приписываніе Одному того, а Другому — иного? — Ибо кто изъ благочестивыхъ станетъ говорить, что тварь, дѣйствительно, должна была быть созданной Богомъ и Отцемъ, Сыномъ же быть приведенной въ порядокъ бытія, отъ Обоихъ въ равной мѣрѣ, какъ отъ Единаго Бога и Творца, воспринявъ какъ бытіе, такъ и бывъ приведенной въ порядокъ? Развѣ не было бы неразумнымъ, когда тексты означаютъ одно и то же, раздѣлять ихъ союзами? Развѣ бы кто сталъ говорить: “небеса утвердились Богомъ и Отцемъ, Сыномъ же стали солидными”. Но тѣ, которые употребляютъ такую форму раздѣленія (именно союзъ “же”) ясно, что отдѣляютъ одно отъ другого, такъ что говорящій: “Павелъ Тарсянинъ, Петръ же — Палестинскій”, не приписываетъ и то и другое имъ обоимъ вмѣстѣ; и говорящій: “Благоволеніемъ Отца, дѣйствіемъ же Сына, содѣйствіемъ же Духа создалась вселенная” — этимъ Каждому изъ Нихъ приписываетъ одно, а прочаго лишаетъ. Итакъ, очевидно — и изъ самой формы раздѣленія, что какъ ни Отцу не свойственно, чтобы чрезъ Него подавался Духъ Святый, такъ не свойственно и Сыну, чтобы Онъ исходилъ отъ Него.

22. Богъ, говорившій въ Божественномъ Писаніи, предвидѣвъ человѣческую неустойчивость и напередъ подавляя плевелы, всѣянныя врагомъ въ Его ученіи, не оставилъ ни одного изреченія, которое казалось бы не полнымъ, безъ того, чтобы не пополнить его въ иныхъ изреченіяхъ; или нѣкое пониманіе, могущее повести къ заблужденію — безъ того, чтобы не исправить его въ иныхъ мѣстахъ; дабы сбылось то, что говоритъ Премудрый: “Вся права суть разумѣвающимъ, и проста обрѣтающимъ разумъ” ⁹¹). Напримѣръ: “Отецъ Мой болій Мене есть” ⁹²) — поскольку эти слова имѣли быть весьма на руку умалявшимъ Сына въ отношеніи къ достоинству Отца, Онъ въ иныхъ уравнялъ это, говоря: “Азъ и Отецъ едино есма” ⁹³); и еще: “Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ есть” ⁹⁴), и “видѣвый Мене, видѣ Отца” ⁹⁵), и Апостолъ говоритъ: “Не восхищеніемъ непщева быти равенъ Богу” ⁹⁶). Затѣмъ, то выраженіе въ Притчахъ: “Господь созда Мя” ⁹⁷), что говорится въ отношеніи къ Премудрости, въ послѣдующихъ словахъ исправляется; ибо немного ниже говорится: “Прежде же всѣхъ холмовъ раждаетъ Мя” ⁹⁸); первымъ — возвѣщается твореніе и рожденіе во плоти; вторымъ же — предвѣчное рожденіе. Затѣмъ, такъ какъ въ Евангеліяхъ Христосъ называетъ Своего Отца: “Единымъ истиннымъ Богомъ”, ибо говоритъ: “Да знаютъ Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послалъ еси Іисусъ Христа” ⁹⁹), дабы не подумалось, что этимъ Онъ исключаетъ Самого Себя изъ истиннаго Божества, то тогда Іоаннъ является тѣмъ, кто то же самое написалъ въ своемъ Посланіи въ отношеніи Сына, гоговоря: “Сей есть истинный Богъ и Животъ вѣчный” ¹⁰⁰). Затѣмъ, такъ какъ Духъ именуется “Духомъ Отца”, согласно свойственности по естеству и дарованію намъ, ибо говорится: “Не вы бо будете глаголющіи, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ” ¹⁰¹), то дабы не подумалось, что Онъ — чуждъ Сына и не дается Имъ, подобнымъ образомъ, какъ Онъ дается отъ Отца, говорится также и “Духъ Сына”. Ибо Апостолъ говоритъ: “Посла Богъ Духа Сына Своего въ сердца ваша” ¹⁰²). Итакъ, если это изреченіе: “отъ Отца исходитъ” было бы такого рода, что можно было бы подразумѣвать, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына, не пропустилъ бы Онъ, заботящійся о спасеніи людей, сказать это въ иныхъ мѣстахъ и исправить, но, конечно, или лично Самъ или чрезъ Своихъ Учениковъ имѣлъ бы это ясно открыть. Поскольку же Онъ не сказалъ сего, очевидно, что и нѣтъ того, чего Онъ не говорилъ. Посему Іоаннъ Дамаскинъ говоритъ: “Мы говоримъ: “Духъ Сына”, но не говоримъ — “Духъ отъ Сына” ^І03). Божественный же Апостолъ говоритъ: “Аще и Ангелъ съ небесе благовѣститъ вамъ паче, еже благовѣстихомъ вамъ, анаѳема да будетъ” ¹⁰⁴).

23. Наименованіе “Отецъ”, говоримое въ отношеніи Бога, охватываетъ всѣ Его ѵпостасныя свойства: ибо заключаетъ въ себѣ и нерожденіе, согласно Василію Великому ¹⁰⁵): ибо Тотъ, Кто свойственнымъ образомъ и единый — Отецъ, Тотъ ни отъ кого иного не родился; а въ отношеніи Духа Отецъ именуется “Изводителемъ”, согласно Писанію, говорящему: “Отъ Отца Свѣтовъ” ¹⁰⁶). Итакъ, если (Писаніе) не дѣлаетъ Сына участникомъ имени Отца, то и не дѣлаетъ Его участникомъ свойства изводить (Духа Святаго), чтобы изъ-за этого Сынъ не явился, насколько это соотвѣтствуетъ нашему людскому пониманію, — “Сыно-Отцемъ” т. е. вмѣстѣ и Сыномъ и Отцемъ, и по сей причинѣ не сочли бы Духа — “Внукомъ”.

24. Латиняне говорятъ: Отецъ и Сынъ являются единымъ Виновникомъ Святаго Духа. Итакъ, мы спросимъ ихъ: такимъ ли образомъ Отецъ и Сынъ вмѣстѣ являются единымъ Виновникомъ Святаго Духа, какимъ образомъ Отецъ является единымъ Виновникомъ (Св. Духа), или — иначе? Если они скажутъ: “такимъ же образомъ” — то, тогда, какъ Отецъ, когда будучи взятъ въ отдѣльности, является однимъ Лицемъ, такъ однимъ Лицемъ будутъ вмѣстѣ Отецъ и Сынъ, и, — вотъ, вошло Савелліево смѣшеніе! Если же они скажутъ: “иначе”, — то, тогда, Отецъ — одинъ Виновникъ, иначе же будетъ Виновникомъ Отецъ и Сынъ, и этимъ, вводя двухъ Виновниковъ, не избѣжать имъ, хотя бы они этого и не хотѣли, и двухъ Началъ.

25. Латиняне высокопарно усваиваютъ нѣкоторыя общія понятія различія всему тому, что можетъ имѣть различіе; то есть можетъ различаться или согласно матеріи или согласно одной изъ противоположныхъ чертъ. Но если, допустимъ, въ отношеніи тварныхъ вещей это понятіе и отвѣчало бы дѣйствительности, однако, нѣтъ необходимости, чтобы оно относилось и къ вещамъ Божественнымъ (ибо тѣ и другія не подлежатъ однимъ и тѣмъ же понятіямъ); но объ этомъ нынѣ не будемъ говорить; предлежитъ же намъ доказать, что даже и въ отношеніи тѣхъ вещей, которыя имѣютъ къ намъ отношеніе и которыя, по крайней мѣрѣ, извѣстны намъ, — имѣю въ виду тварныя вещи, — это понятіе не является безусловно полностью отвѣчающимъ дѣйствительности; не только потому, что то, что не есть общее, приписывается какъ общее, но и потому, что въ тѣхъ вещахъ, въ которыхъ наблюдается различіе или матеріальнаго свойства или по противоположности, не сама матерія или противоположность вносятъ причину различія, но и то и другое въ уже имѣющихъ различіе, какъ бы нѣкое послѣдствіе, слѣдуетъ за каждой изъ этихъ вещей, чѣмъ выявляется, что хотя согласно сему и различаются тѣ вещи, которыя имѣютъ различіе между собой, однако, отнюдь, не онѣ являются самой причиной различія.

Это должно быть выяснено слѣдующимъ образомъ: матерія сама по себѣ — нераздѣлима: ибо она какъ безкачественна, такъ и безколичественна; а то, что — безколичественно — то нераздѣлимо; а то, что — не раздѣлимо, то и — неразличимо; а то, что само по себѣ — нераздѣлимо и неразличимо, какъ могло бы для иного служить причиной различія? И то, что не допускаетъ различія (ибо всякая матерія по отношенію ко всякой матеріи по своему понятію не имѣетъ различія), какимъ бы образомъ могло стать причиной для иныхъ вещей того, чтобы они были различными другъ въ отношеніи друга? Когда же матеріальное тѣло раздѣляется на количественныя части согласно самой матеріи, и возможно взять каждую изъ нихъ и въ отдѣльности поочередно представить и показать, что это — та же самая, а не иная субстанція, это называется: “различіемъ согласно матеріи” (ύλική διάκριοις); но изъ этого, отнюдь, не слѣдуетъ, чтобы сама матерія была причиной различія (ибо какъ бы это могло быть, когда матерія сама по себѣ неразличима?), но это производится матеріальнымъ раздѣленіемъ, изъ котораго проистекаетъ сама количественность для различаемыхъ (между собой) вещей. Подобно тому, какъ и форма не является причиной для тѣлъ того, что они производятъ дѣйствія (ибо какъ бы это могло быть, когда она сама по себѣ бездѣйственна?), но причина этому — соединеніе формы съ ея матеріей; ибо не значитъ, если нѣчто (нѣкое свойство) принадлежитъ составленному (тѣлу), въ отношеніи нѣкоего изъ составляющихъ его элементовъ, что оно — свойственно тому самому элементу. Такимъ образомъ, какъ ни форма не является началомъ дѣйствованія (энергіи), хотя дѣйствованіе (энергія) соотвѣтствуетъ тѣламъ согласно формѣ, такъ и матерія не является началомъ различія, хотя согласно ей и происходитъ различіе въ составленныхъ вещахъ. Итакъ, если мы приписываемъ матеріи причину различія, то это мы дѣлаемъ здраво въ томъ смыслѣ, когда признаемъ за причину (различія) матеріальное раздѣленіе въ тѣхъ вещахъ, въ которыхъ матерія имѣетъ мѣсто.

Касательно же тѣхъ вещей, въ которыхъ матерія не имѣетъ мѣста, должно быть разсмотрѣно слѣдующее: является ли противоположность (свойствъ) необходимой для внесенія различія между ними? Тѣ вещи, которыя принадлежатъ одному и тому же роду и которыя могутъ раздѣляться, именуются “противораздѣльными (άντιδιαιρούμενα) другъ въ отношеніи друга”; быть можетъ, это относится ко всему, но особенно къ тѣмъ, которые весьма отстоятъ другъ отъ друга или опредѣляются, какъ весьма отстоящіе другъ отъ друга, какъ напр. въ краскахъ — весьма отстоятъ другъ отъ друга бѣлый цвѣтъ отъ чернаго цвѣта; они также именуются и “противоположными” (έναντία). Въ одушевленномъ же мірѣ опредѣляются какъ весьма отстоящіе другъ отъ друга понятіемъ “словеснаго и безсловеснаго”, напр. человѣкъ и лошадь. Итакъ, (слѣдуетъ поставить вопросъ): только ли тѣ различаются другъ отъ друга, въ которыхъ имѣется взаимная противоположность, или же различаются между собой и тѣ, которыя находятся между ними и вмѣстѣ съ ними? — Конечно, также— и тѣ: ибо всѣ — связаны общимъ родомъ, различаются же индивидуально-отличительными признаками, и хотя бы немного отстояли другъ отъ друга, или даже, болѣе того, являлись бы участниками противоположностей; такъ напр. какая противоположность — между оранжевымъ и краснымъ цвѣтомъ въ краскахъ? какая противоположность — между лошадью и воломъ въ животномъ мірѣ? — Но поскольку они раздѣляются отъ того же рода, то насколько отъ него раздѣляются, настолько и различаются отъ общаго (рода); насколько же между собою противораздѣляются, настолько также, нѣтъ сомнѣнія, различаются другъ отъ друга своими понятіями, хотя всѣ эти понятія намъ и не легко было бы опредѣлить. Итакъ, въ данномъ случаѣ, за причину различія должна была бы быть принята не противоположность (ибо какъ это можетъ быть, когда въ очень многихъ вещахъ ея и нѣтъ на лицо?), но — самое раздѣленіе, которое отъ того же рода индивидуально, согласно своимъ признакамъ, производитъ раздѣленіе. Будетъ же совершенно истиннымъ приписать ему и причину противоположности.

Но и въ отношеніи недѣлимыхъ вещей, конечно, господствуетъ то же понятіе различенія. Что же изъ того, если они не состоятъ изъ матеріи? — Что же — если нельзя также найти въ нихъ противоположности? Значитъ ли, что на основаніи сего они будутъ для насъ неразличимы и числомъ всѣ станутъ одно? — Много такого рода начудила бы латинская система. Но тамъ раздѣленіе отъ того же вида, опредѣляющее своими понятіями отдѣльный индивидуумъ, содѣлываетъ различіе. Если же эти понятія намъ неизвѣстны, ничего нѣтъ удивительнаго, когда и понятія большинства видовъ мы не могли бы легко опредѣлить; является же общепризнаннымъ фактомъ, что много частей отдѣлились отъ одного цѣлаго; а это было бы невозможнымъ, если бы взаимно между собой и въ отношеніи того, изъ чего они выдѣлились, они не имѣли различія. Значитъ, ближайшая и начальная причина различія — раздѣленіе; не матерія и не противоположность — ибо, какъ не вездѣ они на лицо, такъ и не имъ — свойственно содѣлывать различіе. Даже и само наименованіе “раздѣленіе”, какъ сродное наименованію “различіе” — ясно намъ показываетъ, что первое является причиной второго.

Что еще (остается сказать)? — Противоположность между (двумя) вещами въ отношеніи чего-то (третьяго), которую они называютъ “относительной”, они называютъ наиболѣе довлѣющей для различія. Но нѣтъ нужды и говорить, что такое сужденіе — совершенно необосновано. Ибо, во-первыхъ, эта противоположность позднѣе (по своему происхожденію) самого естества: такъ какъ сначала нѣкто является человѣкомъ, а затѣмъ уже — отцемъ, а (во-вторыхъ) сначала имѣется извѣстная одна величина, а затѣмъ уже — раздвоеніе. Затѣмъ они представили тѣ вещи, которыя между собою согласуются въ отношеніи чего-то (третьяго), а это, лучше сказать, — соединять, нежели — дѣлать различіе. Затѣмъ, обѣ вещи могутъ согласоваться въ томъ же самомъ, хотя бы и не по одному и тому же признаку, а это, конечно, далеко отъ различія. Итакъ, напрасно и безцѣльно было латинянамъ употреблять столь избитое понятіе различія согласно матеріи или противоположности.

Теперь перенесемъ уже наше сужденіе (что не противоположность является причиной различія, а — раздѣленіе) къ Божественнымъ вещамъ, ибо, быть можетъ, оно будетъ болѣе соотвѣтствовать имъ, нежели то, что утверждаютъ латиняне. — Различное происхожденіе отъ одного и того же особенно-то и представляется какъ различіе: ибо нѣкое происхожденіе является также и раздѣленіемъ, и какъ, въ принципѣ, — (отдѣленные) отъ одного и того же, хотя бы и не отступили еще въ противоположное состояніе, однако, пріявъ уже опредѣлительныя понятія, различаются и другъ отъ друга и отъ того, изъ котораго выдѣлились — (ибо иначе бы они и не отдѣлились); такъ и въ нашемъ случаѣ, говорю о Божественныхъ Лицахъ, — тѣмъ что Сынъ и Духъ происходятъ различнымъ образомъ отъ Того же Отца, тѣмъ самымъ Они отличаются и отъ Отца и между Собой: отъ Отца — тѣмъ, что Они — отъ Него (ибо все происходящее отъ того или иного, несомнѣнно, является инымъ, нежели — то, отъ чего оно произошло); между Собою — тѣмъ, что происходятъ отъ Отца различнымъ образомъ, хотя этотъ образъ и непознаваемъ для насъ и неизречененъ. Итакъ, нѣтъ нужды намъ въ противоположности для различенія Сына и Духа, какъ это думаетъ Ѳома (Аквинатъ), когда нѣтъ нужды въ противоположности и въ отношеніи тварныхъ вещей: ибо различное происхожденіе довлѣетъ для того, чтобы сдѣлать различіе между Ними. И это отвѣчаетъ какъ самимъ вещамъ, такъ и согласуется съ ученіемъ Святыхъ, такъ какъ они ясно передали намъ, въ чемъ заключается различіе (между Сыномъ и Духомъ). Такъ, Дамасскій Богословъ говоритъ въ 8-й главѣ своего Богословія слѣдующее: “Хотя Духъ Святый также (какъ и Сынъ) происходитъ отъ Отца, но — не образомъ рожденія, а — образомъ исхожденія: это — иной образъ бытія, неуразумѣваемый и непознаваемый, какъ и — рожденіе Сына” ¹⁰⁷). И Григорій Богословъ (говоритъ): “Личныя свойства: Отца, какъ это разумѣвается и говорится, — безначаліе и Начало; Сына же — рожденіе; Духа же — исхожденіе” ¹⁰⁸).

26. Какъ ничего не привносятъ Отцу для Своего бытія происходящія отъ Него Божественныя Лица (ибо Они всецѣло — отъ Него и совершенное имѣютъ бытіе), такимъ же образомъ Они ничего не привносятъ отъ Себя и для бытія Другъ Друга. Итакъ, ни Духъ Святый не является со-Виновникомъ Отцу для рожденія Сына, ни Сынъ — Отцу для изведенія Духа: ибо дѣйствіе рожденія и изведенія есть совершенное и единственное отъ Единственнаго, и то и другое восходитъ къ существу Единаго.

27. Какъ то, что совершаетъ извѣстное дѣйствіе, согласно опредѣленію, указываетъ на опредѣленное дѣйствіе, такъ и опредѣленное дѣйствіе, въ свою очередь, возводитъ къ нѣкоему опредѣленному фактору (τό ένεργοϋν). Такимъ образомъ, если раждать и изводить является опредѣленнымъ дѣйствіемъ — принадлежащимъ Одному Отцу; а только изводить, но не и раждать, является опредѣленнымъ дѣйствіемъ только изведенія — принадлежащимъ, согласно латинянамъ, вмѣстѣ Отцу и Сыну; быть же рожденнымъ, опять же, является опредѣленнымъ дѣйствіемъ — принадлежащимъ Сыну; а исходить — Святому Духу; то, такимъ образомъ, въ Божественныхъ Лицахъ будутъ четыре опредѣленно дѣйствующихъ фактора: одинъ — Отецъ, второй — Изводитель, являющійся въ отношеніи перваго инымъ (различнымъ) по числу, третій — Сынъ, и четвертый — Духъ Святый; четыре же опредѣленно и различно дѣйствующихъ фактора, что иное вводятъ, какъ не четыре Лица, вмѣсто Троицы? Такъ что напрасно латиняне хвалятся вѣрой въ Троицу, Которую они такъ оскорбляютъ своими догматами.

28. Быть Началомъ Божества, что латиняне приписываютъ Отцу и Сыну, или должно быть свойствомъ Ѵпостасей Отца и Сына, или же Ихъ естества или Ихъ нѣкоего дѣйствія (энергіи). Если это — свойство Ихъ Ѵпостасей, то какимъ образомъ не быть и двумъ Виновникамъ (ибо и двѣ Ѵпостаси имѣются), какъ и то, что происходящее отъ вины (τό αίτιαόν), если принадлежитъ двумъ Ѵпостасямъ, конечно, также вводитъ и понятіе двухъ происходящихъ отъ вины. Если же это — свойство Ихъ естества, то, конечно, оно — присуще всѣмъ Тремъ, а такое рѣшеніе вопроса, отнюдь, не лучше: ибо Духъ не есть Виновникъ. Значитъ, если нѣчто имѣетъ то же естество, что Отецъ и Сынъ, тѣмъ самымъ оно будетъ также и Началомъ Божества; и, обратно, если, нѣчто является Началомъ Божества, оно тѣмъ самымъ имѣетъ то же естество, что имѣютъ Отецъ и Сынъ. Итакъ, вытекаетъ, что Духъ Святый какъ чуждъ — того, чтобы быть Виновникомъ Божества, такъ Онъ — чуждъ и естества Отца и Сына; такъ за что же тогда латиняне порицаютъ македоніанъ? Если же это — свойство нѣкоего дѣйствія (Отца и Сына), то необходимо спросить: одно ли оно числомъ или два. И если — два, то опять, необходимо будетъ, чтобы были и два Виновника. Если же это — одно дѣйствіе числомъ, то опять необходимо поставить вопросъ: является ли оно дѣйствіемъ Ѵпостаси или же дѣйствіемъ естества? Если — дѣйствіемъ естества, то, слѣдовательно, Духъ будетъ чуждъ нѣкоего, принадлежащаго естеству, дѣйствія, а этимъ также чуждъ — и Божественнаго естества. Если же — дѣйствіемъ Ѵпостаси, то, согласно опредѣленію, оно и принадлежитъ одному только Лицу: ибо единое числомъ личное (ѵпостасное) дѣйствіе, если оно направлено на единый Предметъ дѣйствія (πρός έν ένέργημα), оно, по всей необходимости, и будетъ проистекать отъ Одного Лица. Итакъ, безцѣльно латиняне приписываютъ Отцу и Сыну единое числомъ изводительное дѣйствіе и личное свойство.

29. Единое числомъ и простое дѣйствіе (энергія), направленное на одинъ предметъ дѣйствія, указываетъ также и на единый числомъ факторъ. Представимъ это наглядно: пусть этотъ факторъ будетъ “А”; то, къ чему направлено дѣйствіе фактора

— “С”; между ними — единое числомъ дѣйствіе “А — С”. Я утверждаю что и факторъ (τό ένεργοΰν) “А” является также единый числомъ. — Не такъ (вы скажете), но пусть будутъ два фактора “АВ”. Въ этомъ случаѣ, “В” будетъ или частью самого “А”, или же будетъ находиться внѣ его. Если — частью его, то оно не будетъ чѣмъ-то инымъ отъ “А”, но одно единое съ нимъ, и такимъ образомъ, единое цѣлое числомъ. Если же оно будетъ находиться внѣ его, то пусть сначала оно будетъ помѣщено подъ нимъ. Дѣйствіе, проистекающее отъ “А” къ “С” будетъ или равнымъ и постояннымъ или — неравнымъ. Если будетъ — равнымъ и постояннымъ, то являясь единымъ по числу, очевидно, что это “В”, помѣщенное между “А” и “С”, ничего не привноситъ отъ себя, но или никакъ не будетъ дѣйствовать, или — если будетъ дѣйствовать, то не въ томъ смыслѣ, какъ дѣйствуетъ “А” въ отношеніи “С”. Если же будетъ — неравнымъ, то очевидно, — что обнаруживается нѣкое наростаніе, гдѣ дѣйствіе (энергія), проистекающее отъ “А” къ “С”, встрѣтится съ дѣйствіемъ, проистекающимъ отъ “В” къ “С”, и станетъ болѣе сильнымъ, чѣмъ было прежде, какъ нѣкая рѣка, воспріявшая въ себя другую рѣку. А это не будетъ свойствомъ единаго и постояннаго дѣйствія, ибо на лицо будетъ нѣкое внѣдреніе и соединеніе съ дѣйствіемъ, проистекающимъ отъ “В” къ “С”, и такимъ образомъ явится двойное дѣйствіе, а не — простое и единое. То же самое случится, если “В” будетъ помѣщено не ниже, а выше “А”. Но пусть “В” будетъ помѣщено въ сторонѣ отъ “А”. Здѣсь уже еще болѣе — очевидно, что будутъ два дѣйствія (энергіи): одно — отъ “А” къ “С”, другое — отъ “В” къ тому же “С”. Итакъ, невозможно, чтобы одно числомъ дѣйствіе, относилось къ двумъ факторамъ, какъ невозможно, чтобы два конца одной линіи были бы отъ различной части. Итакъ, единое числомъ дѣйствіе и относится къ единому числомъ фактору. Пусть факторъ “А” представляетъ Отца и Изводителя; пусть “С” представляетъ бытіе Святаго Духа, къ чему именно и направлено дѣйствіе; между Ними же — изводительное, единое и простое и присносущное дѣйствіе (энергія); а подъ “В” пусть обозначится Сынъ. Итакъ, вытекаетъ, что только къ Отцу, а не и къ Сыну слѣдуетъ относить единое ѵпостасное дѣйствіе, которымъ изводится Духъ. Этотъ принципъ выразительно являетъ и Аристотель въ 5-й книгѣ “τής Φυσικής άκροάσεως”, ибо онъ говоритъ слѣдующее: “Единое числомъ дѣйствіе происходитъ отъ единаго числомъ фактора” ¹⁰⁹). И еще въ 9-й книгѣ онъ говоритъ: “Единое движеніе происходитъ отъ единаго двигающаго и единаго движимаго: ибо если нѣчто иное и иную вещь стало бы двигать, все движеніе не было бы (равнымъ) и постояннымъ” ¹¹⁰).

30. Григорій Богословъ учитъ, что “имѣть бытіе отъ Отца” является общимъ для Сына и Духа” ¹¹¹). Если же Сынъ непосредственно — отъ Отца, и не имѣетъ никакого иного Виновника, кромѣ Отца; а Духъ — не непосредственно отъ Отца, но имѣетъ со-Виновника Отцу Сына, то уже для Нихъ (Сына и Св. Духа) не будетъ общимъ — “быть отъ Отца”, Котораго не являются въ равной мѣрѣ участниками. Такимъ образомъ, необходимо вытекаетъ, что или Григорій Богословъ заблуждался, или, если это не такъ, то, конечно и несомнѣнно, обманываются латиняне, приписывая Сыну вину Духа.

31. Образъ бытія и личное свойство Святаго Духа, согласно Григорію Богослову, является не просто “исходить”, но — “отъ Отца исходить”. Если же это является образомъ бытія Его и личнаго свойства, то — “и отъ Сына исходитъ” — или безцѣльно присовокупляется къ сему, или нѣчто придаетъ бытію (Его), и въ такомъ случаѣ, дѣлаетъ Его личное свойство двойнымъ; и Самъ Онъ будетъ двойнымъ (ибо личное свойство необходимо должно отражать то, чего является личнымъ свойствомъ, а не увеличивать и не уменьшать). Итакъ, только отъ Отца исходитъ Духъ Святый.

32. Когда мы говоримъ, что Отецъ и Сынъ и Духъ Святый являются “единымъ Началомъ тварей”, то ясно, что это мы говоримъ въ сравненіи Божественнаго естества съ прочими естествами: ибо Божественное естество — едино, а тѣ естества — многія и различныя. По тому же образу, и когда мы говоримъ: “единое Начало Божества”, то ясно, что мы говоримъ это въ сравненіи Одного Лица съ остальными Лицами. И какъ ничто изъ тварей, когда дѣло касается творенія, не воспринимается въ то единое Начало, такъ ни Одно изъ Двухъ Лицъ (т. Сынъ и Св. Духъ), когда дѣло касается Божества, не должно вводить въ то единое Начало (Которымъ является — Отецъ). Ибо куда больше соотвѣтствуетъ, чтобы одно было началомъ для многихъ, нежели многіе — началомъ для одного. Итакъ, единый Отецъ — единое Начало Сына и Духа, какъ и единая Троица — единое Начало всей твари. Это самое выразительно говоритъ и божественный Діонисій, говоря: “Единый Источникъ пресущественнаго Божества — Отецъ” ¹¹²).

33. Одновременныя различныя дѣйствія (энергіи), проистекающія отъ одного и того же дѣйствующаго фактора — и различный результатъ также производятъ. (Представимъ это наглядно):

Пусть самый факторъ будетъ обозначенъ чрезъ “А”; дѣйствія (энергіи) же его, проистекающія одновременно: — одно въ отношеніи “В”, другое, различное отъ него — въ отношеніи “С”. Я утверждаю, что и “С” будетъ различнымъ отъ “В”. Ибо если бы оно было тѣмъ же, что и то, оно полностью соотвѣтствовало бы ему и тогда дѣйствіе въ отношеніи его, соотвѣтствовало бы дѣйствію въ отношеніи “В”, иными словами, было бы тѣмъ, что и то. Пусть подъ “А” будетъ обозначаться Отецъ, присносущно и по естеству дѣйствующій; подъ “В” — Сынъ; а подъ “С” — Духъ святый; и дѣйствія, проистекающія отъ Отца — различны между собою: въ отношеніи “В” это — рожденіе Сына; въ отношеніи же “С” это — исхожденіе Божественнаго Духа. Слѣдовательно, Духъ — различенъ отъ Сына, такъ какъ въ отношеніи бытія Каждаго изъ Нихъ различными являются дѣйствія; и уже не будетъ намъ нужды въ иномъ различіи между Сыномъ и Духомъ, когда самыя различныя дѣйствія и происхожденія довлѣютъ для того, чтобы сдѣлать различіе между Ними.

34. Вопрошаютъ насъ латинствующіе: совмѣстно ли съ Своею Силой и Премудростью Отецъ изводитъ Духа Святаго, или дѣлаетъ это безъ Премудрости и безъ Силы, — дабы, если отвергнувъ второе, мы бы отвѣтили положительно на первое, привлечь насъ къ своему мнѣнію, говоря, что если Сынъ — Премудрость и Сила Отчая, то, значитъ, что совмѣстно съ Сыномъ Отецъ изводитъ Духа Святаго. Но, что Отецъ изводитъ Духа Святаго совмѣстно съ (рожденіемъ) Сына, то есть совмѣстно съ Словомъ и Премудростью и Силою, этого и мы не отрицаемъ. Ибо, согласно божественнымъ Отцамъ, Духъ Св. происходитъ совмѣстно съ Словомъ, сопровождаетъ и являетъ Его, и Слово не бываетъ безъ Духа, и Духъ не происходитъ безъ Слова. Но, отнюдь, не—такъ, чтобы и Сынъ былъ Виновникомъ бытія Духа, какъ и Духъ не есть Виновникъ Сына. Ибо не возможно, чтобы совмѣстно и тѣмъ же понятіемъ происходящіе отъ нѣкоего третьяго, были виновниками другъ друга. Итакъ, отнюдь, не вытекаетъ необходимо изъ того, что Духъ Святый исходитъ совмѣстно съ Сыномъ, чтобы также Онъ и отъ Сына происходилъ; если же это — не такъ, то нѣтъ никакой разницы между Нимъ и тварями, которыя пришли въ бытіе чрезъ Слово Божіе и Силу и Премудрость. Ибо говорится: “Вся Тѣмъ быша, и безъ Него ничтоже бысть, еже бысть” ¹¹³). Слѣдовательно, то что “еже не бысть” (т. е. не было сотворено), нѣтъ необходимости, чтобы имѣло бытіе благодаря Ему. Затѣмъ, не въ томъ же смыслѣ Сынъ является Премудростью и Силою Отчею, какъ Онъ является Сыномъ и Словомъ. Ибо Онъ есть Сынъ и Слово Отца такимъ образомъ, какъ Самъ Отецъ не есть ни Сынъ ни Слово (ибо понятіе сына указываетъ на отца, и слово — на говорящаго); а Премудростью и Силою Отца Онъ является такимъ образомъ, какъ и Самъ Отецъ также является не только Премудрымъ и Всемогущимъ, но и — Премудростью и Силою. Ибо Сынъ — Премудрость отъ Премудрости и Сила отъ Силы, какъ Богъ отъ Бога и Свѣтъ отъ Свѣта; именуется же Онъ Премудростью и Силой Отца, какъ обладающій полнотою Его премудрости и силы, какъ бы Изображеніе Первообраза. Но, отнюдь, не меньше и Духъ Святый — Премудрость и Сила, и этого не станетъ отрицать никто изъ знающихъ Писанія; и что эти наименованія — общи и относятся къ существу Божественныхъ Лицъ, также и божественный Августинъ свидѣтельствуетъ это въ книгѣ “О Троицѣ” ¹¹⁴). Итакъ, когда Духъ Святый исходитъ отъ Отца, какъ Премудрость и Сила отъ Премудрости и Силы, то странно и безцѣльно ставить вопросъ: совмѣстно ли съ Своей Премудростью и Силою Отецъ изводитъ Духа Святаго; развѣ лишь только кто захочетъ свести Его на уровень твари, какъ говорится: “Богъ премудростью основа землю, уготова же небеса разумомъ” ¹¹⁵). Но не чрезъ посредство Премудрости и Силы, Отецъ подвигнулся къ исхожденію Духа, какъ ни — къ рожденію Сына и, конечно, не чрезъ посредство всего Божества; ибо происходить такимъ образомъ (т. е. дѣйствіемъ всего Божества) свойственно — твари, какъ говорятъ Богословы. Итакъ, непосредственно и изъ самаго существа Отца въ равной мѣрѣ происходятъ Оба: Сынъ и Духъ Святый; происходятъ, дѣйствительно, совмѣстно Другъ съ Другомъ, но не взаимно Другъ отъ Друга и, конечно, не Одинъ отъ Другого.

35. Если нѣкое свойство въ Божественныхъ Лицахъ, относящееся къ многимъ, именуется въ единственномъ числѣ, то это или — самое естество или нѣчто имѣющее отношеніе къ естеству. Ибо какъ “одно”, конечно, является тѣмъ, согласно чему Каждое изъ Лицъ отличается отъ Прочихъ, такъ, конечно, “одно” является также и тѣмъ, согласно чему Три объединяются. А это — одно числомъ естество или нѣчто изъ присущаго ему, какъ напр.: “одна” воля или “одна” сила или “одно” дѣйствіе (энергія). Ибо мы говоримъ, что Сынъ — Богъ отъ Бога, и Оба — Одинъ Богъ; Свѣтъ отъ Свѣта, и оба — Один Свѣтъ; Премудрость отъ Премудрости, и Оба — Одна Премудрость; Сила отъ Силы, и Оба — Одна Сила. Слѣдовательно, Божественныя Лица, отнюдь, иначе не могутъ быть “однимъ”, какъ только согласно тому, что въ Нихъ — одно, а это — то, что относится къ Ихъ естеству. Итакъ, если изводить является однимъ (свойствомъ) для Отца и Сына, то или и Духъ Святый будетъ участвовать въ этомъ, ибо это — относится къ естеству, и Самъ также, конечно, будетъ изводящимъ иное Лицо, или если Ему чуждо нѣчто изъ относящагося къ естеству (Божества Отца и Сына), то, несомнѣнно, что Онъ будетъ чуждъ и самаго (Божественнаго) естества. Пусть латиняне выберутъ любую изъ этихъ пропастей, какую пожелаютъ; если же желаютъ избѣжать обѣихъ, пусть сначала оставятъ свое ученіе, которое необходимо ведетъ ихъ къ этому.

36. Если Сынъ и Духъ — отъ существа Отца, а изъ существа Отца и Сына, согласно латинянамъ, — только Духъ, то, слѣдовательно существо Отца не является Виновникомъ того же, что и существо Отца и Сына совмѣстно; а тѣ, что не являются виновниками того же, слѣдовательно, и не являются тождественными. Такъ что, иное — существо Отца, иное же — существо Отца и Сына; и отсюда вытекаетъ необходимость, что иное — существо также и у Духа; значитъ, въ Божественной Троицѣ много — существъ (а не одно). А это — хула и абсурдъ!

37. Если Отецъ является Виновникомъ Сына и Духа, а Сынъ — Виновникомъ только Духа, то, поскольку тѣ, которые не являются виновниками того же безусловно, и сами не являются тождественными, слѣдовательно, не одинъ будетъ Виновникъ въ Божественной Троицѣ, но — два Виновника; и напрасно латиняне думаютъ избѣжать двухъ Началъ.

38. Наименованіе “Сынъ” обозначаетъ двѣ вещи: отношеніе Сына къ Отцу, согласно которому Онъ имѣетъ отъ Него бытіе, и — единосущіе съ Нимъ; ибо всякій сынъ имѣетъ одно существо съ своимъ отцемъ. Подобно сему и наименованіе — “рожденіе”: ибо оно заключаетъ въ себѣ понятіе Виновника бытія и довлѣющимъ образомъ являетъ единосущіе (Сына съ Отцемъ). Но не такъ обстоитъ дѣло ни съ наименованіемъ “Святый Духъ”, ни съ наименованіемъ “исхожденіе”. Но когда мы слышимъ выраженіе — “Духъ Отца”, мы разумѣемъ нѣкій Даръ Отца, который намъ даруется и освящаетъ насъ и дѣйствуетъ въ насъ. Ибо Господь говоритъ: “Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ” ¹¹⁶). Также Онъ именуется и “Духомъ Сына”: ибо Онъ является общимъ Даромъ Обоихъ, какъ и говоритъ это блаженный Августинъ. Когда же мы услышали — “Духъ, Иже отъ Отца исходитъ” — то, здѣсь, съ одной стороны, заключается понятіе: Кто является Виновникомъ бытія (Св. Духа); а, съ другой стороны, — мы разумѣемъ саму Ѵпостась Духа, однако не — и единосущіе: ибо ни слово “Духъ”, ни слово исхожденіе” не заключаютъ въ себѣ этого значенія. Посему богословы, когда желали представить просто Вину бытія (Св. Духа), говорятъ, пріявъ это отъ Самого Господа: — “Духъ, Который отъ Отца исходитъ”, не на половину-законченно (ήμιτελώς) богословствуя и не игнорируя (якобы) болѣе близкаго Виновника (прочь такой абсурдъ!); когда же явить также и единосущіе они желали, тогда прибавляли и — “чрезъ Сына”, и говорили: “(Духъ Святый) Который отъ Отца чрезъ Сына исходитъ”, этимъ какъ бы говоря: не — безъ Сына, и не — отъ иного существа, нежели — Сынъ, но одновременно съ рожденіемъ должно разумѣться и исхожденіе; ибо могло случиться, что мы сказали бы: Онъ пришелъ въ бытіе послѣ извѣстнаго времени, или же предшествовалъ этому времени. Посему и божественный Максимъ говоритъ: “Который чрезъ Сына рожденнаго неизреченнымъ образомъ исходитъ” ¹¹⁷); не прибавилъ бы онъ “рожденнаго”, если бы не желалъ именно это (единосущіе Духа Святаго съ Прочими Лицами) обозначить. Онъ же свидѣтельствуетъ въ посланіи къ пресвитеру Марину, что и остальные понимали это въ томъ же смыслѣ, говоря, что современные ему римляне (говорили, что Духъ Святый исходитъ “и отъ Сына”) не для того, чтобы дѣлать Сына Виновникомъ Духа, но для того, чтобы явить Его происхожденіе чрезъ Сына, и такимъ образомъ представить единство и тождественность существа” ¹¹⁸). Но нынѣшнее смѣхотворное латинское богословіе, понимающее въ изреченіи “чрезъ Сына” обозначеніе болѣе близкаго Виновника (бытія Св. Духа), и ставящее Отца, какъ болѣе отдаленнаго Виновника и не близкаго къ Ѵпостаси Святаго Духа, — какъ если бы мы говорили, что Эносъ — чрезъ Сифа отъ Адама, — не слыхало словъ преподобнаго Григорія Нисскаго, говорящаго, что — серединное положеніе Сына, какъ и для Него Самого сохраняетъ единородность, такъ не исключаетъ и Духа отъ естественнаго отношенія къ Отцу” ¹¹⁹). Вводя же степени и ступени въ Святѣй Троицѣ и дѣлая Отца наивысшимъ и Первымъ Виновникомъ, Сына же — ниже и Вторымъ Виновникомъ, и ставя какъ бы нѣкую перегородку между Отцемъ и Духомъ, Святаго же Духа ставя нижайшимъ и лишь Происходящимъ отъ Виновниковъ, оно (латинское богословіе) такимъ образомъ впадаетъ въ бездну требожія, ограничиваетъ Божественныя Лица и дѣлаетъ Духа какъ бы “Внукомъ”.

39. Я встрѣтилъ у одного изъ латинскихъ Учителей, пишущаго о семъ вопросѣ, что нѣтъ нужды говорить, что “Духъ Святый исходитъ отъ Отца чрезъ Сына” ибо такимъ образомъ будутъ два и различныхъ Виновника: одинъ — болѣе близкій, другой — болѣе дальній, но слѣдуетъ говорить — “отъ Отца и Сына”, именно такъ, какъ это въ Сѵмволѣ и прибавлено, чтобы Отецъ и Сынъ разумѣлись бы, какъ одинъ Виновникъ Святаго Духа ¹²⁰). Итакъ, если дѣло обстоитъ такимъ образомъ, какъ говоритъ тотъ Учитель, то латинянамъ, прежде всего, совершенно безполезно тщательное, яко бы, согласованіе съ изреченіями нашихъ Учителей, и уже нѣтъ нужды ни въ изреченіи “чрезъ Сына” разумѣть ближайшаго Виновника, ни въ томъ, что “чрезъ” должно быть принято вмѣсто “отъ, изъ”, какъ нѣкоторые изъ числа отпадшихъ безсмысленно говорили. Затѣмъ, дѣло обстоитъ и такимъ образомъ: если различныя Лица изводятъ Духа Святаго, и Одному это — свойственно само по себѣ, Другое же — приняло это отъ Перваго, то, конечно, здѣсь будутъ два Виновника, и сами же они, сведя на нѣтъ значеніе “чрезъ” (въ изреченіи “чрезъ Сына”), такимъ образомъ не избѣжали двухъ Началъ, но и явили также несогласованность своей доктрины, ея внутреннее противорѣчіе и совершенную несостоятельность.

40. Спросилъ меня нѣкто изъ числа отпадшихъ отъ нашей вѣры и борющійся на сторонѣ латинянъ: развѣ не все то, что чрезъ что-то отъ чего-то происходитъ естествомъ, имѣетъ виновникомъ то, чрезъ что происходитъ? — Я же въ свою очередь спросилъ его: развѣ не все то, что отъ чего-то чрезъ что-то происходитъ естествомъ, имѣетъ двухъ виновниковъ своего бытія: одного — отъ чего, другого — чрезъ что происходитъ? Ибо и человѣкъ, рождаемый отъ мужчины женщиной (διά γυναικός), какъ говоритъ Апостолъ ¹²¹), имѣетъ двухъ виновниковъ, именно — отца и мать; и Іаковъ, отъ Авраама будучи рожденъ Исаакомъ, имѣетъ двухъ виновниковъ: одного — близкаго, другого же — болѣе дальнаго, именно — отца и дѣдушку. Итакъ, если этими примѣрами изъ нашей жизни они будутъ пытаться укрѣпить свое богословствованіе, то они будутъ принуждены также признать и двухъ Виновниковъ и два Начала, и не смогутъ отрицать, по необходимости вытекающіе, выводы изъ ихъ доводовъ.

41. Но какимъ образомъ, — говорить, — тварь, отъ Отца чрезъ Сына въ Святомъ Духѣ пріявшая бытіе, не трехъ имѣетъ Виновниковъ, но — одного Виновника и одного Творца? — Тварь, о, чудакъ! — на это я ему сказалъ, — “не говорится, что происходитъ отъ существа Отца и Сына, и не отъ Ѵпостаси, но — отъ общей воли и силы, которая одна и та же у Трехъ Лицъ; отсюда и имѣетъ она одного Бога Виновникомъ и Творцемъ. Но о Духѣ Святомъ говорится, что Онъ происходитъ отъ Ѵпостаси Отца; если же Онъ также и отъ Ѵпостаси Сына, какъ вы говорите, то имѣя двѣ Ѵпостаси Виновниками, Онъ, конечно, будетъ имѣть и двухъ Виновниковъ и два Начала, если мы будемъ трезво судить. Итакъ, не употребляйте снова несоотвѣтствующіе примѣры, ибо тварь, происходя отъ Бога, приняла бытіе не отъ естества Божія, но чрезъ актъ творенія.

42. Если они говорятъ, что Сынъ — ближайшій Виновникъ Святаго Духа, а Отецъ — не ближайшій, а это — противоставящіяся другъ другу положенія, противоположныя же другъ другу положенія невозможно — сочетать, то, слѣдовательно, Отецъ и Сынъ не будутъ однимъ Виновникомъ, будучи, — противоставящіеся Другъ въ отношеніи Друга Виновники; итакъ, будутъ два Виновника; и какимъ образомъ, несчастные, избѣгнутъ они двухъ Началъ, которыя отовсюду слѣдуютъ за ними?

43. Говоря объ Отцѣ и Сынѣ, какъ о ближнемъ и не ближнемъ Виновникѣ, и по нѣкоему естественному и необходимо вытекающему порядку, ставя перваго и второго и третьяго, латиняне, очевидно, что отдѣляютъ Святаго Духа отъ Отца и вводятъ въ Святую Троицу градаціи и пониженія, и говорятъ, что Отецъ — больше, чѣмъ Сынъ, а Сынъ — больше, чѣмъ Святый Духъ. Но пусть они выслушаютъ отъ Пятаго Вселенскаго Собора, что нѣчто таковое является Оригеновымъ ученіемъ; ибо блаженной памяти Императоръ Юстиніанъ, въ словѣ противъ него говоритъ о немъ слѣдующее: “Который, прежде всего, хуливъ въ отношеніи Самой Святой и Единосущной Троицы, дерзалъ говорить, что Отецъ больше — Сына, а Сынъ — больше Святаго Духа” ¹²²). Отсюда, въ томъ же словѣ онъ называетъ его и “многобожникомъ”; — и справедливо. Ибо и Григорій Богословъ говоритъ: “Для насъ — одинъ Богъ, ибо едино Божество и къ Одному относятся Тѣ Лица, Которыя происходятъ отъ Него” ¹²³). Итакъ, если относящіе къ Одному (Лицу) Тѣхъ, Которые — отъ Него, вѣруютъ въ единаго Бога, то, слѣдовательно, не относящіе Два Лица къ Одному, но Одно — къ Двумъ, очевидно, что вѣруютъ не въ одного Бога, но — во многихъ; такъ что же имъ ставить въ порицаніе еллинамъ (язычникамъ) !

44. Если Духъ Святый исходитъ отъ Сына въ ближайшемъ порядкѣ, отъ Отца же — не въ ближайшемъ, какъ говорятъ латиняне, то очевидно, что Онъ исходитъ отъ Ѵпостаси Сына, а, отнюдь, не — отъ Ѵпостаси Отца: ибо какъ бы это могло быть иначе, когда Духъ Святый имѣетъ бытіе отъ Него не въ ближайшемъ порядкѣ? Ибо и Іакова, не въ ближайшемъ порядкѣ имѣющаго бытіе отъ Авраама, мы не назвали бы происходящимъ отъ ѵпостаси Авраама, если бы только кто не пожелалъ сказать этимъ, что онъ происходитъ отъ его естества; но, подобнымъ же образомъ, и всѣ мы, люди, имѣя происхожденіе отъ Адама, называемъ себя происходящими отъ естества Адама, но, отнюдь, не отъ ѵпостаси его. Но, вотъ, Святые, богословствуя, говорятъ относительно Духа, что Онъ происходитъ отъ Ѵпостаси Отца; такъ говорятъ и божественный Григорій Нисскій и величайшій, воистинну, Максимъ и всѣ остальные; а то, что Онъ происходитъ отъ Ѵпостаси Сына, никто изъ нихъ, насколько намъ извѣстно, не говорилъ. Итакъ, напрасно латиняне сдѣлали Ѵпостась Сына ближайшимъ Виновникомъ Духа.

45. Когда латиняне скажутъ, — что Отецъ не есть ближайшій Виновникъ Святаго Духа, — мы ихъ спросимъ: въ томъ ли смыслѣ, что Онъ — Виновникъ Сына, они называютъ Его Виновникомъ и Духа, или же въ томъ смыслѣ, что и Онъ придаетъ нѣчто отъ Себя для бытія Духа? — Если они скажутъ, что — въ томъ смыслѣ, что Онъ — Виновникъ Сына, то, очевидно, что Онъ, собственно говоря, не является Виновникомъ Духа: ибо такого рода Виновникъ — дальній и не ближайшій; и явствуетъ, что Отецъ, являясь, въ собственномъ смыслѣ слова, Виновникомъ Сына, поскольку Онъ — ближайшій къ Нему, не является, въ собственномъ смыслѣ слова, Виновникомъ Духа, поскольку Онъ не является ближайшимъ къ Нему. Но такое богословствованіе, лучше же сказать богоборничество, мы до настоящаго времени и не слышали еще, но, напротивъ, слышимъ, что какъ Сынъ — отъ Отца, такъ и Духъ — отъ Отца. Напрасно же они, сами говоря, что Духъ Святый — “только отъ Сына”, обвиняютъ насъ за выраженіе: “(Духъ Святый —) только отъ Отца”. Если же они скажутъ, что въ томъ смыслѣ они называютъ Отца Виновникомъ Святаго Духа, что и Онъ нѣчто отъ Себя придаетъ для бытія Духа, то что еще можно сказать въ нагроможденіе возрастающихъ нелѣпостей?! — Ибо, вотъ, такимъ образомъ, будутъ два Виновника, ибо и Ѵпостаси — двѣ, и естество Духа будетъ раздѣленнымъ, одна часть — отъ Отца, другая — отъ Сына данная, и Духъ будетъ составленнымъ, имѣя бытіе отъ Обоихъ, и иное подобное послѣдуетъ за сими доктринами.

46. Но будучи притѣсненными такого рода аргументами, латиняне вновь обращаются къ примѣру твари, дабы очевиднымъ образомъ откровенно явить себя духоборами и показать себя мыслящими Духа Святаго тварью. Ибо они говорятъ, что и тварь, о которой говорится, что она имѣетъ бытіе отъ Отца чрезъ Сына, также считается, что имѣетъ одного Виновника и Творца, а не два или три Виновника; и дѣло не обстоитъ такимъ образомъ, что Одинъ — собственно говоря, является Виновникомъ, другой — не въ собственномъ смыслѣ слова Виновникъ, и нѣтъ того, чтобы отдѣльныя части придавались ей для бытія. Но если они говорятъ такъ, то или пусть признаютъ, что открыто считаютъ Духа тварью, или да разумѣютъ, что внѣ своего естества и ѵпостаси и у насъ (людей) могутъ два лица единымъ дѣйствіемъ и единой мыслью искусно сдѣлать то, что пожелали бы, но чтобы каждый изъ нихъ отъ своей ѵпостаси, могъ единымъ дѣйствіемъ, совмѣстно изводить, согласно естеству, одно лицо — сіе невозможно; развѣ лишь возможно только придать отъ себя часть для бытія этого лица, какъ было сказано; такъ что тѣмъ, что будутъ два начала и два дѣйствія (энергіи), то и происшедшее отъ нихъ явится составнымъ. Поэтому достойно удивленія, что они единое личное дѣйствіе (энергію) приписываютъ двумъ Лицамъ и утверждаютъ, что два Лица являются единымъ Началомъ.

47. И самый умъ (νοϋς) въ насъ, имѣю въ виду — человѣческій, рождаетъ изъ себя слово и изводитъ духъ; одного — какъ бы вѣстника своихъ движеній и мыслей, другого же — какъ живителя и двигателя тѣла и соявителя и возвѣстителя слова. Итакъ, слово и духъ одновременно въ отношеніи другъ друга исходятъ изъ ума, и первое — возвѣщаетъ внѣшнимъ то, что относится къ родителю, а второй — живитъ и движетъ тѣло такъ, какъ это пожелалъ бы изводитель. Но никто изъ здраво мыслящихъ не сказалъ бы, что духъ происходилъ отъ слова и оно было виновникомъ его; ибо какъ бы это могло быть, когда и самъ онъ содѣйствуетъ слову въ явленіи его и самъ, въ свою очередь, чрезъ него является? Такимъ же образомъ и Вѣчное Слово имѣетъ Духа происходящимъ вмѣстѣ съ Нимъ отъ Перваго Ума и Отца, и не является для Него (Духа) Виновникомъ бытія, какъ и Самъ не отъ Него пріемлетъ Начало. Такъ богословствуетъ съ нами и прежде насъ божественный Максимъ, что образъ (т. е. умъ, слово и духъ) чудеснымъ образомъ соотвѣтствуетъ Первообразу. Ибо какъ у насъ слово является возвѣстителемъ движеній ума, такимъ же образомъ и Божественное Слово именуется Возвѣстителемъ (Ангеломъ) великой воли Отца; и какъ у насъ духъ является живительнымъ и двигательнымъ началомъ тѣла, такимъ же образомъ и Божественный Духъ, являясь животворящимъ и двигательнымъ и сохраняющимъ и освящающимъ Началомъ для твари, именуется Жизнью. Итакъ, помянутый божественный мужъ въ 3-й главѣ Сотницы “Созерцательныхъ Главъ” говоритъ слѣдующее: “И не было, и не есть, и не будетъ слово старше по времени Слова: Слово же — не безъ разума и не безжизненное, но — обладающее разумомъ и живое, какъ имѣющее Раждающій Его по естеству существующій Умъ — Отца, и существующую Жизнь, по естеству сосуществующую съ Нимъ — Духа Святаго” ¹²⁴). Замѣть, что “Раждающимъ Умомъ” онъ называетъ Бога Отца; “Словомъ” же рожденнымъ отъ Него — Бога Сына; Жизнью же — Духа Святаго, вмѣстѣ съ Сыномъ имѣющаго бытіе, но не отъ Него принимающаго бытіе. И это-то то самое, что и иной богословъ говоритъ: “Духъ отъ Отца исходитъ и въ Сынѣ пребываетъ” ¹²⁵).

48. Если происхожденія Божественныхъ Лицъ, согласно латинянамъ, разнствуютъ между собой только понятіемъ посредственности и непосредственности происхожденія: тѣмъ, что Сынъ имѣетъ бытіе только отъ Отца, Духъ же Святый — отъ Отца чрезъ Сына, — то, значитъ, исхожденіе явится тѣмъ же, что и рожденіе, и рожденіе, въ свою очередь, тѣмъ же, что и исхожденіе. Значитъ, въ Троицѣ будутъ два Сына: Одинъ — рожденный только отъ Отца; другой же — рожденный отъ Отца чрезъ Сына; и Одинъ будетъ ближайшимъ къ Отцу; другой же — ближайшимъ къ Сыну, а въ отношеніи Отца — внукомъ. Но такого рода богословствованія, лучше же сказать — безсмыслицы, мы до сихъ поръ еще не слыхали.

49. Начало Сына и Святаго Духа или одно и то же, или эти Начала — различны: для Одного — одно, для Другого — другое. Если одно и то же — то какъ Сына — только Отецъ является Началомъ, такъ, слѣдовательно, и Духа — только Отецъ (является Началомъ). Если же для Одного — одно Начало, для Другого — другое, то какъ не быть двумъ Началамъ?

50. Ѵпостась Отца является Началомъ Святаго Духа; но и другая Ѵпостась — Ѵпостась Сына, согласно латинянамъ, является Началомъ Святаго Духа. Значитъ, и та и другая Ѵпостась, то есть двѣ Ѵпостаси являются, согласно латинянамъ, Началами Духа. Слѣдовательно, согласно имъ, на лицо — два Начала Духа.

51. Отецъ и Сынъ такимъ образомъ явятся Виновниками Святаго Духа: либо — такимъ образомъ какъ Каждый изъ Нихъ въ отдѣльности (является Виновникомъ Св. Духа), либо — инымъ образомъ. Если Оба Они (являются Виновниками Святаго Духа) такимъ образомъ, какъ Каждый изъ нихъ въ отдѣльности, а равно Каждый изъ, Нихъ такимъ же образомъ является однимъ Виновникомъ, какъ и Одно Лицо, — то, слѣдовательно, Оба являются такимъ же образомъ Однимъ Виновникомъ, какъ Одно Лицо; и такимъ образомъ, Савеллій снова будетъ жить. Если же Оба суть — Одинъ Виновникъ иначе, иначе же Каждый изъ Нихъ въ отдѣльности, — то какъ не быть двумъ Виновникамъ? Ибо “иначе” и “иначе”, внѣ всякаго сомнѣнія, вводить и различіе и число.

52. Въ Божественныхъ Лицахъ — или одинъ Виновникъ или же не — одинъ. Если Одно Лицо — Виновникъ, то мы имѣемъ искомое: ибо Отецъ, внѣ всякаго сомнѣнія, будетъ единымъ (Виновникомъ). Если же въ Божественныхъ Лицахъ не — одинъ Виновникъ, то, конечно, будутъ два Виновника, какъ и два Происходящихъ отъ Виновниковъ. А это само по себѣ — абсурдъ!

53. Если непосредственный Виновникъ является большимъ и болѣе близкимъ, чѣмъ — посредственный, то почему, въ то время какъ часто говорится, что Духъ исходитъ отъ Отца, рѣдко прибавляется “чрезъ Сына”? Почему о большемъ и болѣе близкомъ Виновникѣ умалчивается, а меньшій и болѣе далекій всегда приводится? Какъ же не быть и двумъ Виновникамъ при наличіи большаго и меньшаго и болѣе близкаго и болѣе дальняго (Виновниковъ)?

54. Сынъ является Виновникомъ Святаго Духа или понятіемъ существа или же понятіемъ Ѵпостаси. Если понятіемъ существа, а существо — тождественно у Трехъ (Лицъ), то, слѣдовательно, быть Виновникомъ будетъ общимъ свойствомъ для Трехъ, и тогда Духъ будетъ изводить Самого Себя или иное Лицо. Если же Сынъ — Виновникъ (Духа) понятіемъ Ѵпостаси, то поскольку Его Ѵпостась иная отъ Ѵпостаси Отца, инымъ, въ сравненіи съ Отцемъ, будетъ и Виновникъ и иное Начало. Итакъ, двѣ Ѵпостаси будутъ Виновниками, а этимъ и два Начала будутъ на лицо.

55. Изводительная сила въ Отцѣ и Сынѣ, согласно латинянамъ, являющаяся тождественной въ Нихъ, конечно, является принадлежащей существу и естеству; между тѣмъ, ея не достаетъ Духу Святому, ибо Онъ не изводитъ никакое иное Лицо. Но такъ какъ обладающіе той же силой необходимо являются имѣющими и то же существо, согласно богословамъ Отцамъ, то и, напротивъ, не обладающіе той же, принадлежащей естеству, силой, — необходимо вытекаетъ, что и не то же имѣютъ естество; и, такимъ образомъ, Духъ Святый, будучи чуждъ общей принадлежащей естеству силы, чуждъ — и общаго естества, которое имѣютъ Отецъ и Сынъ. Но мы знаемъ, что Святая Троица, какъ — единосущна, такъ и — единосильна, и какъ единую силу (Трехъ) Лицъ мы возвѣщаемъ, такъ — и единое существо; и сказавъ много, мы прощаемся съ этими новыми духоборами.

56. Личными свойствами Отца, согласно богословамъ Отцамъ, являются: нерожденность, рожденіе (Сына) и изведеніе (Св. Духа). Итакъ, если одно изъ этихъ личныхъ свойствъ, именно — изведеніе, является — общимъ и для Сына, согласно латинянамъ, а Духъ Святый не обладаетъ ни однимъ изъ этихъ свойствъ, то, слѣдовательно, Отецъ имѣетъ большую общность съ Сыномъ, нежели — съ Духомъ Святымъ, и по необходимости вытекаетъ, что и большее различіе Онъ имѣетъ съ Духомъ Святымъ, нежели — съ Сыномъ. И что латиняне поставятъ в вину македоніанамъ, когда и сами они откровенно являются духоборами?

Второй документъ, относящійся къ этому періоду, это, какъ мы выше сказали, “Исповѣданіе Вѣры св. Марка Ефесскаго”, которое Святитель написалъ во Флоренціи и готовился подать Императору Іоанну Палеологу во время тѣхъ внутреннихъ собраній, которыя греки имѣли между собой по вопросу заключенія Уніи съ Римомъ. Исторію сего документа, какъ и слова св. Марка объ его “Исповѣданіи Вѣры” мы привели полностью выше, и здѣсь нѣтъ нужды намъ повторяться. Это “Исповѣданіе Вѣры” преимущественно посвящено тому же догматическому вопросу, что и “Силлогическія Главы”, т. е. опроверженію латинскаго догмата объ исхожденіи Святаго Духа отъ Сыновней Ѵпостаси; въ этомъ документѣ также порицается самый фактъ внесенія прибавленія въ Сѵмволъ Вѣры, и заканчивается онъ увѣщаніемъ сохранить Православную Вѣру ненарушенной и не искать Уніи съ Римомъ.

Этотъ документъ сохранился въ цѣломъ рядѣ рукописей, хранящихся въ Миланѣ, Парижѣ и иныхъ мѣстахъ (Atheniensis 652, fol. 11-13, Mediolanesis Ambrosianus 653, fol. 15-20. Ambrosianus 859, fol. 115-118. Parisinus 1218, fol. 502-4. Parisinus 1286, fol. 181-4. Vaticanus-Ottobonianus 418, fol. 419-20. Paris. 1259, fol. 6-7. Parisinus 1327, fol. 248. Parisinus 2075, fol. 333-4. Parisinus 3104. Monacensis 145, fol. 191 и т. д.).

Напечатано оно по частямъ и у Миня, вмѣстѣ съ “Confutationes” со стороны злѣйшаго уніата протосингела (впослѣдствіи уніатскаго Патріарха Константинопольскаго) Григорія Маммы. Въ сопровожденіи латинскаго перевода этотъ документъ — “Исповѣданіе Вѣры” св. Марка Ефесскаго — былъ помѣщенъ, согласно Парижской рукописи 1218, Монсиньеромъ Луи Пти въ 17-мъ томѣ “Потрологіи Оріенталисъ”, стр. 435-442, съ изданія котораго, какъ и до сихъ поръ, мы дѣлаемъ настоящій переводъ на русскій языкъ.