Глава 15

На полдороги по тоннелю затушил лампу и, очутившись мгновенно в кромешной темноте, закрыл глаза, делая глубокий вдох. А потом медленно открыл, в который уже раз с интересом наблюдая за цветными нитями.

Чем бы это ни было, оно по-любому как-то связано с магией, так что хотелось бы к тому моменту, как я пойму, что это, уметь управлять, включать, выключать по собственному желанию такое вот необычное зрение. А раз я всё равно только и делаю сейчас, что шагаю вперёд, то почему бы и нет. Тем более что в предыдущий раз выключение не было столь болезненным, как в первый.

Пока шёл и рассматривал нити, обдумывал ситуацию с принцем. Удачно, конечно, но сильно радоваться не стоит. Например, никакой халявы не будет. За продукты придётся заплатить в полной мере, за наёмников тоже желательно, но первые пару месяцев ребята готовы поработать за полцены. Естественно, эти деньги придётся потом додать. Так что денежный вопрос стоит всё так же остро.

Как связаны Тубор и принц, я не спрашивал, но по некоторым оговоркам, кажется, что наёмник раньше, то ли служил в охране принцев, то ли в королевских гвардейцах. Ещё узнал, что на границу мастера Дамиана послал именно Райнер, а не король.

По итогам могу сказать, что два десятка наёмником в замке будет. Все сразу они не приедут. Будут выезжать пятёрками, покупать продукты в деревнях по пути и двигаться к замку. Первая пятёрка прибудет недели через три. Промежуток между пятёрками день-два. Не хотелось бы привлечь лишнее внимание.

Пришлось расстаться с некоторой суммой из тех золотых, иначе покупать пищу было бы не на что. Благо наем был не таким дорогим, как я думал. Наёмники обошлись мне по две золотых монеты каждый в месяц, их капитан за четыре. Учитывая, что обед в едальне стоил мне тогда десять медяшек, то вполне себе нормальная у них зарплата, хотя и риски.

Хм, интересно, а если соединить две нити, что будет?

Неожиданная мысль заставила меня остановиться. Загоревшись идеей, я выбрал одну нить красного цвета и минут двадцать над ней издевался. Что я только ни пытался с ней сделать. И дул, камнем в неё тыкал, веткой пытался подвинуть, ветер, путём активного махания руками, создавал. Всё без толку. С места не сдвинулась. Висит в метре над землёй, едва заметно шевелится и на меня ноль эмоций. Руками трогать опасался. Я до сих пор ни к одной не прикоснулся, хотя порой приходилось весьма поизгаляться, чтобы пройти дальше.

Долго рассусоливать не стал – протянул руку и ухватился за нить, замирая. Зашипев, отскочил, непонимающе рассматривая свою ладонь. Что это было? На секунду мне показалось, что я обжегся о раскалённый проволку, но ничего подобного – ладонь чистая, если не обращать внимания на зеленоватую нить, выходящую прямо из центра ладони. И ещё сразу, как я коснулся этой ерунды, перед глазами на мгновение что-то вспыхнуло.

Ладно, какой бы ни был результат, он всё-таки есть. И его нужно закрепить. Отыскав самую маленькую и безобидную, на мой взгляд, нить, синего цвета, я осторожно прикоснулся. Первое желание было отдёрнуть руку, но я остановил сам себя, смакуя странные ощущения. Поначалу я даже не мог понять, что это, но потом до меня дошло. Казалось, словно я прикасаюсь ладонью к водной глади.

С помощью проб мне удалось узнать, что просто рукой я никак воздействовать на нити не могу, лишь чувствую исходящий от каждой из них что-то своё.

Красные – жар. Синие – ощущение влаги. Светло-голубые – лёгкое дуновение на руке. Тёмно-голубые – холод. Серые – обычная тяжесть. Чёрные – довольно неприятное чувство, будто сунул руку во что-то склизкое и дурно пахнущее. Зелёные – никак не ощущались особо, просто довольно приятные и успокаивающие ощущения от них шли. Были ещё цвета, но мне уже не нужно было касаться их, чтобы понять, что это за нити.

Это кусочки, вернее нити, стихий. Огонь, вода, воздух, земля и так далее. Насколько я понял, местные маги имеют внутри некий резервуар, наполненный магией. Эту самую магию они выпускают наружу небольшими порциями. С помощью этого могут управлять той или иной стихией.

Я, по утверждению мастера Коума, совсем не маг, так как мой этот самый резервуар внутри при инициации, мягко говоря, лопнул, и теперь магии внутри меня негде собираться и храниться. Итог при «взрыве» – семь лет безумства и перегорание, как мага.

Но что теперь тут у нас? Нити магии, которые я способен ощутить. Управлять? Руками нет. Мыслями? Хм, возможно, но на данном этапе ничего не получилось, я попробовал. Вероятно, с этим мне могут помочь мои собственные нити, которые по-прежнему выходят из моих ладоней.

Попробовал пошевелить ими. Хм, вы когда-нибудь заставляли волосы на голове шевелиться по вашему желанию? Нет? И не пытайтесь, если это и возможно, то я не встречал и не слышал ни об одном человеке, способном на такое. К чему я? Так ощущение такое же.

Попыхтев минут десять, решил, что пора уже идти и желательно быстрее, иначе от такого долгого использования магического – я буду называть его именно так – зрения мне опять станет худо.

Пришлось бежать. Но даже так, когда я добрался до портала и отключил зрение, мой мозг готов был взорваться, а глаза вытечь. Хотя в этот раз было всё же легче, чем в позапрошлый. Тогда я думал, меня всего перекорежит и вывернет наизнанку.

Особо не таясь, я быстро поднялся наверх, размышляя о хорошей порции еды неважно чего, лишь бы побольше и посытнее. Настроение было вполне нормальным, хотя устал я изрядно.

Выбравшись из кладовки, пошёл в сторону кухни, надеясь, что Аделаида для меня что-нибудь оставила – желудок уже готов был начать переваривать позвоночник.

Крики я услышал ещё на подходе. Остановился, прислушался, полностью открываясь для чужих эмоций. Злость, ненависть, досада, страх, брезгливость, нетерпение. Не самые, я вам скажу, приятные чувства. Другие же… Боль, страх, ожидание, мольба. Матильда. Её чувства всегда были похожи своим послевкусием на пряный мёд, вяжущие и будто бы оставляющие толику после себя.

Думать было некогда. Бывают в жизни такие моменты, когда подсознание действует само. Это потом я буду думать, что стоило бы сначала оценить ситуацию и продумать последствия, но в тот момент я лишь подхватил с трухлявой тумбочки, напоминающей больше обычный ящик, старый железный подсвечник, который по какой-то странной причине дядюшка не вывез, и, приоткрыв тихо дверь, заглянул внутрь.

Кухня была тускло освещена, но мне хватило и этого. В ней было всего двое. Я даже ещё чуть приоткрыл дверь, чтобы лучше рассмотреть. Да, только двое. Матильда лежала на полу, прикрывая голову руками, а какой-то мужик стоял над ней и крепко ругался. Видимо, от своего собственного крика он и не услышал, как тихо скрипнула дверь. Три шага, как один. Взмах, удар, и мужик, вздрогнув, падает вперёд, прямо на грубо сколоченный кухонный стол.

Дядюшка? И как я его не узнал? Что он тут делает? Хотя сперва…

– Ты как? – посмотрел на травницу, которая, размазывая кровь, текущую с носа, приподнималась.

– Милорд, он приехал недавно. Всё выспрашивал о вас и Гратине. Я в порядке.

– Аделаида где?

Подхватив какую-то кухонную тряпку, разорвал её на ленты и принялся вязать дядюшку, проверив сначала – жив или я его того, упокоил. Оказался жив. Это хорошо. Плохо, конечно, что приехал, но чего уж теперь.

– В деревне. Я, как он приехал, сразу отослала её, – травница уже поднялась и принялась останавливать кровь.

Мельком взглянул на неё, замечая, что глаз начинает наливаться синевой, да и на скуле будет порядочный синяк. Похоже, не раз ударил.

– Цела? – спросил, проверяя моего дорогого родственника на предмет колющих и режущих. Также повытаскивал все деньги, бумаги, украшения.

На затылке кровь. Видимо, хорошо саданул. Даже не ожидал от себя.

– Да, милорд.

– Зови Аделаиду и кого-нибудь из мужиков. Хотя постой. Он один приехал?

– Нет, милорд. С ним несколько воинов, он их в казармах во дворе оставил.

Нет, я знал, что дядя мой большим человеколюбием не отличается, но зачем морозить людей? Там от казарм одно название. Простые деревянные сараи, старые, полуразрушенные. Не удивлюсь, если там ветер гуляет, как во дворе.

– В общем, иди в деревню, зови мужиков.

– А с ним что? – Матильда уже оправилась и выглядела донельзя деловой.

– Иди давай. Входную дверь я за тобой прикрою. Придёте, постучите. Боюсь, как бы вояки не стали сюда щемиться. С ними вряд ли у меня так лихо выйдет.

Адреналин схлынул, нервы завибрировали. Сел на стул, быстро оглядывая стол. Еды нет. А жрать охота. Встал, порылся по кастрюлям. Нашёл суп какой-то, потом ложку, деревянную, размером с половник. Начал наворачивать так, посматривая время от времени на Ашиля. Он по-прежнему был без сознания.

Минут через пять – быстро они – послышался стук в дверь.

– Кто? – подойдя, спросил, рефлекторно сжимая ложку крепче.

– Милорд, – голос Матильды. – Это мы.

Открыл, отходя назад и внимательно наблюдая за входящими. Ага, деревенские. Всех видел, правда, не у всех знаю имена.

– В холодную его. Матильда, сколько в казармах?

– Так трое с ним было.

– Ага, – покивал. – Отпустить воинов мы не можем. Убивать, я думаю, тоже пока что не стоит. Предложим сдаться. Ты, как тебя зовут?

– Бодор, милорд, – пробасил один из деревенских мужиков. Навскидку лет ему под сорок, высокий, довольно крепкий, тёмные волосы с сединой, борода, усы и хитрющие глаза.

– Так, Бодор, бери ещё одного, и несите этого в холодную. Дверь хорошо проверить, чтобы не убёг. Ясно?

– Яснее некуда, милорд, – подойдя, он попытался поднять дядюшку, но якобы не удержал и уронил. Тот от такого обращения ещё раз приложился головой о стол.

– Бодор, он нужен мне живым. – Дядю жаль не было, но его можно было о чём-нибудь интересном поспрашивать, мало ли, вдруг ответит.

– Дык, – Бодор ещё сильнее прищурился и почесал тыковку. – Не специально.

– Я заметил, – бросил на него хмурый взгляд, давая понять, что повторять подобное не стоит. – Несите. А мы пойдём.

В общем, вояки всё-таки сдались. А кто бы ни сдался, если бы ему пообещали подпалить хлипкие казармы и при этом подпереть дверь с обратной стороны? Может, они и не из трусливых, но перед такой не очень приятной смертью спасовали. Убивать я их не собирался, о чём честно рассказал, но и отпустить просто так не мог.

– Посидите в подвале замка, – сказал, осматривая троих наёмников.

Крепыши, лет по тридцать – тридцать пять. У всех волосы русые, кожа и глаза очень светлые. В эмоциях сумбур, недоверие, злость и небольшой страх. А вообще, держатся достойно.

В обычным комнатах держать я их не мог. Холодная занята, Казармы – одно издевательство. А подвалы, предназначенные для хранения продовольствия, сейчас пусты. Вот пусть там и посидят. Что с ними делать, решу потом, сейчас не до них, с ног валюсь от усталости.

Нет, и чего дядюшка вернулся? Матильда же говорила, что в это время он уезжает к своей родне и не возвращается в замок почти до лета. Хм, Гратин? Это ещё кто? Спросил Матильду.

– Милорд, это…

– Всё, я вспомнил, – прервал, нещадно зевая. – Я спать.

Значит, отсутствие известий от стукача насторожило дядюшку, и он приехал проверить, как у нас тут дела. Интересно, как они между собой общались. Неужто голубиной почтой?