20

Разговор с отцом был непростым. Когда он внимательно выслушал доводы и просьбы своей единственной дочери, то был поражён глубиной её чувств к этому, как он уже успел выяснить, вору и беглецу, но виду не подал. Уж что-что, а владеть собой этот человек умел в совершенстве. Наталье было двадцать семь лет, она была уже взрослой женщиной, матерью двоих детей, а он только сейчас заметил это. Он хорошо помнил, как когда-то, вроде не очень давно, соседский мальчишка таскал её портфель из школы, как она встречалась в институте с сыном его лучшего друга, наконец, прекрасно помнил её свадьбу, но всё же что-то он пропустил.

Так редко заставая отца дома, Наташа тосковала по нему и, конечно же, очень его любила, делясь с ним буквально всем, что может доверить девичье сердце отцу. Они были друзьями и генерал думал, что знает своего ребенка, но, оказывается, ошибался. Он даже не подозревал, какая глубина чувств, сколько страсти, огня и женской верности таится в сердце его дочери. Как она полюбила этого бродягу, можно было только диву даваться!

Генерал прекрасно понимал, что сделает теперь всё от него зависящее и поможет спасителю своих внуков обрести свободу и новое имя. В конце концов, это был его долг. Но по профессиональной привычке всё же решил ещё раз просчитать свои действия и не спешить. После затянувшейся паузы он задал ей лишь один вопрос:

– Откуда тебе известны такие подробности из его жизни, Наташа?

– Он сам мне обо всём рассказал, – не отводя взгляда в сторону, ответила она отцу.

Сомнений больше быть не могло – любовь была взаимной. Иначе, зачем ему было допускать незнакомую ему, по сути, женщину в своё прошлое, в своё сердце? Генерал уже знал всю подноготную Дуче и прекрасно понимал, что такие люди и в огне не горят, и в воде не тонут. Лишь любовь может растопить их и превратить в ничто.

Он опять задумался, но ненадолго. Ему всё больше и больше нравился этот молодой человек, хотя он видел его всего лишь раз в жизни, да и то лежащим в палате без сознания. Ход его мыслей прервал пронзительный телефонный звонок.

– На столе лежит бланк с вопросами. Возьми его и поезжай домой. Пусть твой благоверный ответит на них, только учти, мне нужна абсолютная правда. Отдай заполненный бланк матери, и ждите, – сказал генерал, зажав на секунду трубку телефонного аппарата огромной ладонью, а затем, отвернувшись, начал разговор с невидимым собеседником на английском языке.

Наташа знала своего отца и его работу и поняла, что на сегодня беседа закончена. Утром она вновь была в больнице и рассказала Мишане о своей поездке и разговоре с отцом. Что ж, делать было нечего и Муссолини, уже вдвоём с любимой, стал ждать, как же ляжет карта.

Ждать пришлось мучительно долго. После того телефонного звонка генерал срочно уехал куда-то в командировку и лишь через месяц смог выбраться в Ленинград. Один Бог знает, что они только не передумали, ожидая его. Мишаня к тому времени шёл на поправку и через несколько дней его обещали выписать из больницы.

Он уже несколько раз побывал у Наташи в гостях, поближе познакомился с её матерью и даже умудрился понравиться ей. Она взяла отпуск за свой счёт и оставалась с внуками. Мать уже знала, какого зятя уготовила ей судьба, но ничего не могла поделать с собой: слишком уж велика была любовь к единственной дочери. Да и парень, говоря откровенно, тоже нравился всё больше и больше. Ну а про детей и говорить было нечего. Они сразу же полюбили своего спасителя так, будто он и вправду был их родным отцом.

Разговор с генералом был деловым и недолгим. Такие люди как он не привыкли к продолжительным беседам, да и урка был не словоохотлив. Для начала генерал обрадовал Мишаню, показав ему копию документа, из которого следовало, что вор по кличке Муссолини при попытке к побегу был застрелен конвойным таким-то. К документу прилагалась фотография неизвестного утопленника, акт судебно-медицинской экспертизы и еще какие-то записи.

– Так что Слатова Михаила Анатольевича больше на этом свете не существует, – проговорил генерал, протягивая Мишане потертую метрику. – Теперь вас зовут Кузьмин Анатолий Николаевич. Так будет привычней, ведь это имя и отчество вашего отца, не так ли? Что касается паспорта, то он будет готов только после операции…

– Какой операции? – не удержавшись, спросила отца Наташа.

– Пластической, – коротко ответил ей отец. – Со столь яркой отметиной на лице он не сможет появляться на улице. От него на версту, прошу прощения, прёт вором. Послезавтра за вами заедут мои люди и сопроводят вас в один из филиалов нашей больницы. От вас требуется лишь одно – не открывать свой рот. Но, думаю, это требование вас не обременит. Кстати, о вашем отце… Слатов Анатолий Николаевич геройски погиб под Брестом и похоронен в братской могиле вместе с остальными защитниками крепости. Думаю, вам, молодой человек, не следует об этом забывать.

21

Операция прошла удачно. От былого шрама не осталось и следа. Теперь Мишаня в полной мере превратился в Анатолия, сменив вместе с документами и внешность. Его заикание со временем тоже исчезло.

За несколько месяцев Анатолий превратился в прилежного ученика и заботливого отца семейства. Наталья порой диву давалась, как у него всё получалось. Образование у босяка было ниже уровня церковноприходской школы, ведь учился-то он урывками: то в госпитале после ранения, то в детских домах и приёмниках-распределителях, так что мог лишь читать да писать. Но это не мешало ему готовиться к поступлению в институт. Он оказался усидчивым и настырным учеником. Конечно же, ему помогала любимая женщина.

Благодаря неожиданной удаче, иной раз выпадающей на долю тех, кого долгое время угнетала жестокая судьба, Дуче мог достигнуть невиданных успехов в жизни. Он прекрасно понимал это, поэтому и пытался, как мог, не упустить свой шанс.

Расклад после отъезда генерала был такой. По протекции будущей тёщи в сентябре Анатолий должен был поступить в институт советской торговли в Москве, где у неё были крутые завязки. Всё это время они с Натальей должны были жить врозь – он в Москве, она в Ленинграде, и лишь по окончании института могли пожениться.

Решение отца не подлежало обсуждению. А пока двое влюбленных жили так, как будто у них была давнишняя дружная семья. Время пролетело незаметно, и Анатолий покинул гостеприимный Ленинград, избрав на будущее девиз: «Побеждай терпением».

Если описывать всё, с чем пришлось ему столкнуться за время учебы в Москве, наверное, получилась бы целая книга, но это была бы уже другая история. Французы говорят, что счастье приходит к тому, кто знает, как его ждать. Они расписались сразу после окончания Анатолием института. Но за время его учебы у них родилось двое детей – тоже мальчик и девочка. Все четверо называли его папой.

Несколько раз они были в Бресте. Как потом вспоминала Наталья Сергеевна, это были единственные моменты в их жизни, когда она видела в глазах мужа слёзы.

Но если детёныша тигра лишить мяса и кормить молоком, он всё равно останется хищником. Как бы ни ласкал его, приручая, хозяин, однажды он выпустит когти и оскалит пасть. А если тигр показывает зубы, не стоит принимать это за улыбку.

Шли годы. Наташа с Мишаней любили друг друга также крепко, как и в первые дни их знакомства, ну а дети, чувствуя родительское взаимопонимание, были без ума от них обоих. Со временем они перебрались в Москву, поближе к родителям, которые уже давно были на пенсии. Наташа работала инструктором в ЦК ВЛКСМ, имела огромный авторитет и была в фаворе власти имущих. Что касается её мужа, то и он был под стать своей супруге. Он вступил в партию и стал директором одного из крупных предприятий общепита. Их дети учились в самых престижных институтах Москвы и, конечно же, не были обделены вниманием ни со стороны родителей, ни со стороны бабушки и дедушки.

Казалось, так будет всегда: крепкая дружная семья, финансовое благополучие, положение в обществе, любящие дети. Что могло помешать их счастью в будущем? Это сложный вопрос, на который, кроме Всевышнего, некому ответить.

В то лето они с Наташей выбрались отдохнуть в Сочи. Годом ранее у неё умер отец, думая, что уносит в могилу тайну их семьи, и мама была на грани нервного срыва. Но, слава Богу, всё в этом мире проходит, прошла и эта боль и горечь утраты. Они уже не первый год проводили свой отпуск именно в Сочи, всегда всей семьей, в шикарном ведомственном пансионате. Но на этот раз было всё по-другому – они были вдвоем и ещё в дороге решили отдохнуть дикарями где-нибудь на скалистом берегу Чёрного моря, вдали от цивилизации и мирской суеты.

Пока Анатолий Николаевич разговаривал на вокзале по телефону с приятелем, который прибыл в Сочи чуть раньше и остановился в одной из гостиниц курорта, Наташа подошла к группе стоящих неподалеку людей. Это были пожилые хозяева домов, расположенных у берега моря. И надо же было ей в тот момент изо всей карточной колоды вытащить именно пикового туза! Из шести человек, предлагавших свои квартиры приезжим, она выбрала низенького лысого старикашку в очках и выцветшей от солнца белой кепчонке. Дом, как они и хотели, находился за городом, в безлюдном и тихом месте, и она тут же договорилась о цене.