Глава 5
- Выпад -
То же время.
Дальневосточная тайга.
Рысь.
За окном лютовала пурга, но мороз бессильно разбивался о стекло. В доме было тепло и уютно. Трещал поленьями камин, давая не только тепло, но и довольно света. Отец с малолетним сыном на коленях сидели на кресле, глядя в огонь очага вдвоем. Беседовали о жизни. Ёруш сыпал вопросами, собирая их сотнями с, казалось бы, совсем пустого места, а Рысь пытался успевать подбирать ответы так, чтобы ребенок получал не весь ответ целиком, но часть додумывал сам, оставляя себе возможность для маневра мысли. Ответить мало, а вот подвести к ответу - самое то.
- Ну а почему магия есть добрая и злая? Это что, добрый волшебник из доброго колодца ее черпает, а злой из злого? – Тревожно дополнил свой очередной вопрос Ёруш.
- Магия она магия и есть, не черная, и не белая, и не какая другая. Она ни цвету не имеет, ни добра или зла, а только лишь в силах разницу. Называющих себя магами много, да немногие магами являются. И если, по представлениям, маг черный только черное творит, то ни в жизнь ему более сильным не быть против того, кто и белое тоже делает. И белый без черного тоже слабоват будет. По сути баланса надо разное делать. Ко времени и к ситуации. Лишь тогда магия обретает смысл и пользу.
Скрипнула дверь, повеяло морозной свежестью. Наталья вернулась из дома Скорпиона и Владлены. Вечорка-посиделка закончилась. Все уже готовились ко сну. Завтра будет новый день – новые дела.
- Мама! – Подскочил ребенок с колен и умчался к порогу.
- Ты чего не спишь еще? Ночь на дворе.
- Так тебя ждем.
- А ну быстро спать.
Рысь вздохнул, немного притомившись от беседы, в которой иной вопрос был так труден, что голова начинала скрипеть. Освобожденно расплылся по креслу. На тело наплывала дремота, биологические часы с заходом солнца подсказывали, что пора на боковую. Но пламя в камине не давало уснуть. Глаза словно впитывали теплый свет, дух бодрился и радовался, навевал воспоминания битв, мысли прошлого, деяния былых лет. Свет огня был живым, проникал в него и напитывал силой. И Рысь ощутил это явно, словно породнился с пламенем воочию.
Смотри, просто смотри в огонь. Он помнит все. Ведь все в тебе самом. Стоит поймать лишь правильный фокус.
* * *
Воины построились вдоль стены на тысячи километров, образуя дугу из войска. Взгляд Рыси пытался нашарить конец стены хоть с одного края, но те уходили за горизонт с обоих краев. Во истину ее строили несколько поколений назад сами боги! Тянется от моря до гор. Высокая, широкая и крепкая. Такой врагу никогда не взять!
Воин, глазами которого видел Рысь, услышал восхищенный говор прочих солдат и задрал голову. По небу неслись десятки огненных колесниц, испуская свет не пламени, но яркого солнца, превращающий поздний вечер снова в день. Конечно это были не колесницы, но реактивные истребители, но в странном обрамлении света, словно самолеты летели так быстро, что сам воздух вокруг загорался.
«Вайтмары» - корабли Мары, сразу понял Рысь, немного знакомый с прошлым Земли. Не самолеты, не летучие корабли, но симбиоз высоких технологий, использующих магнитное поле Земли для передвижения. А свечение – силовое поле, создаваемое для защиты и накопления энергетического барьера. Который в равной степени может быть как защитой, так и нападением.
Орда небывалого по размерам войска показалась с юго-востока. Атака ближе к ночи совсем их не страшила.
- Идут, - разнеслось вдоль стены.
- Пожаловали.
- Не чтут Договор, - понеслись обрывки фраз со всех сторон
Разговоры потекли безудержно, и полководцы не спешили прерывать говор. Пусть воины выговорятся, пока есть возможность. Дальше будет не до слов.
- Боги покарают нарушителей, - добавил воин справа.
- Так и у них есть боги, - приметил его сосед.
- Наши боги сильней, мы первые пришли.
- Первые, но это были свободные земли. Ничейная планета.
- Людской мир, давно оставленный первыми людьми. – Донеслось от ветерана. – Но мы вернулись. Правду принесли. Каждому свою территорию выделили, ан нет – все равно через Кордон лезут.
- То было слишком давно, чтобы доказывать. Родичи говорят, что многие пожили в этом мире, пока мы не вернулись. Вот и своим разумением.
- Всем были определены равнозначные территории, ближе по духу. Зачем лезть на наши? Не для них мы с демонами боролись, кровь 16 родов проливая.
- Земля меняется со временем. Время лютого чертога выпадет.
- Земля да, но Слово нет.
- Пусть все решат боги. А кто демонов в ранг богов возвел, тот у стен сегодня и останется.
Рысь постарался ощутить мысли воина, глазами которого видел древний мир, но тот был спокоен, спокойны были и его мысли. Он не перепроверял оружие, снаряжение, не вступал в споры, не призывал к богам-родичам. Он был уверен в победе и просто ждал, разглядывая наступающие темные орды.
С юго-востока подул сильный ветер, шквалом ударившись в лицо. По небу полетели огненные всполохи, и глаза увидели те же наступающие орды, но в небе. Они обрушили огонь с неба на корабли родных богов, и сама стена ощутила на себе удары, выжигающие в ее облицовке из заповедного металла широкие дыры. Дрожь пошла по стене, но стена продолжала стоять, отдавая разве что небольшие куски и зубья территории неприятеля.
На небе с северо-запада показались подкрепления кораблей, и в орды полетел ответный огонь. Да такой, что глаз едва успевал заметить его сияние прежде, чем то обрушивалось о броню небесных колесниц врага и те падали на головы своим же солдатам. Воздушный бой был зол и горело само небо.
Орды на земле остановились, странно расступившись у самого горизонта, словно давали коридор чему-то большому и важному. Не успел воин Рыся разглядеть чему, как стена в сотне метров от него ощутила таранный удар. Он был такой мощи, что десятки метров брони и каменной кладки испепелило вместе с людьми. Образовался проход в сотню метров, края раны оплавились, разогревшись до тысяч градусов на мгновения.
Показалось, что сам воздух стал жарче. Ветер подул яростный. Зной он нес. Зной и одобрительный гул рогатых орд. Те пришли в движение и продолжили путь к стенам. И Рысь поподробнее разглядел неприятеля – рогатые шлемы, как у викингов, холодное оружие, редкая броня или вовсе ее отсутствие.
«Как же так?» - мелькнуло в голове: «с викингами боремся?», - но тут он увидел среди людей высокие фигуры нелюдей. Они тоже были рогаты, но не носили шлемов, ибо рога их натурально росли из рогатых голов, а роговая броня опоясывала тело. Среди этих фигур Рысь увидел и крылатых и хвостатых тварей.
«Подражание значит. Демонам», - понял все Рысь.
А на небе сотнями носились колесницы богов. То с одной, то с другой стороны приходились по ним удары мощные и падали колесницы у Стены с одного или другого края.
- Опустить стекла! – Расслышал Рысь.
- Активировать шлемы!
- Закрыть глаза! – Покатилось вдоль Стены от приказных.
Воин Рыся коснулся лба и перед глазами появилась черная пелена, сродни каски для сварочных работ. В первый момент показалось, что не увидит больше вообще ничего, но после понял, для чего это…
С неба, минуя корабли, пали удары подобно молниям. Не слепили они глаза, и виделись сквозь защитные пленки красиво. Сердце наполнялось трепетом и страхом перед их величаем. Вслед за серией «молний», ударившим в землю перед ордой, что не прекратила свое движение, с неба послышался сам гнев первородной ярости.
Воины на Стене поспешили коснуться ушей и шлемы их вовсе заглушили все звуки. Забились в истерике отряды орд, но не все пали не землю, большая часть продолжила движение, среди них первыми пошли рослые демоны, а люди рогатые обступили их, сброшенные перепуганными лошадями.
И тогда небеса, видя, что не желают орды отступать от Стены, ниспослали ордам тем саму смерть. Огненные грибы увидел каждый из воинов перед собой. Они выросли по земле, уничтожая воинов орды лютой смертью мгновенно, беспощадно. Ни криков, ни агоний – все заглушили и закрыли собой шлемы.
Рысь ожидал, что волна взрыва от этих грибов донесется до Стены и многие умрут от радиации или последствий ударов, но не произошло ничего. Не боялся и его глаза-воин.
Долгие минуты стояли на Стене воины, никак не ощущая возведенных защитных силовых барьеров, которые окутали огромные территории, приняв на себя всю ярость обожженной земли.
* * *
Рысь открыл глаза, посчитав, что «сеанс» прервался еще ранее, когда воин перестал ощущать окружающий мир, ничего не видя и не слыша. Сам же ощутил на плече теплую, нежную руку Натальи.
- Ты спишь, Андрюша? Ёруш уснул.
Рысь проморгался и обхватил ее ладонь своей, приблизил к себе, приглашая присесть на колени.
- Не сплю… Просто сегодня нырнул глубоко… Гораздо глубже, чем понимаю. Вначале показалось, рода наши в бою сошлись на истребление. Но нет – то рода от Рубежей демонов отгоняли, и орды полудиких кочевников, что за ними пошли. Предки жителей Поднебесной, от которых Стену возвели, которую сама желтая раса по Договору не пересекать обещала. Да породнились их боги с демонами, разум потеряли. А с ними и люди. Вот и пошли Войной на север. Да у наших с головой все в порядке оказалось. Дали рода отпор оружием страшным. Но я по-прежнему не понимаю многих вещей.
- Ты разберешься… Я знаю.
- Конечно, разберусь. С такой берегиней как не разобраться?
Она обхватила за шею и улыбнулась. Он приблизил к себе и нежно поцеловал в румяные с мороза щеки. Губы встретились. Обоих охватило желанием единения, потянуло друг к другу. И так жарко стало телам, такой лишней показалась одежда в свете огня родного очага.
Рысь мельком глянул на огонь и тот, словно испугавшись взгляда Отшельника, потух. И лишь месяц в окне видел, как слились воедино тела Защитника и Берегини.
Ёрушу нужны были сестры и братья. Две души уже встали в ряд на новое рождение. Дело времени, да Рода веления.
* * *
Примерно то же время.
Киев.
Сема.
Двое приблизились к входной двери больничного заведения закрытого типа. Сема поправил ворот куртки и, не мудрствуя лукаво, просто почесал нос. Затем без всякого плана постучал. А когда глаза нашарили обшарпанный, потрепанный звонок, то еще и позвонил.
- И что? – Опешил напарник, ожидавший от старшего группы более приемлемых действий. – Вот так просто войдем внутрь просто потому, что тебе не понравился фасад здания? А более веская причина? Не окраина же города, спецотряды в получасе езды. Органы правопорядка в десятке минут, - перечислил Виктор Браславский, прикрепленный на неделю к боевой тройке паранорм отдела Кота.
Сема скривил рот, как лимона лизнул. Нехотя пояснил:
- Зайдем, - пощупаешь охранника. Если все в порядке, то извинимся и уйдем. А так меня сводки по городу настораживают. Детей много пропадает. Не майдауны же жрут. Об усыновлениях-удочерениях тоже не слышно. По крайней мере, официальных. Но так как это только мои домыслы, то ребят от законного отдыха не отрываю, да и координаторы не в курсе. А ты молодой, тебе вляпываться в неприятности полезно. По самые уши. Слышал же про грязелечение, Витя?
Витя закатил глаза от перечисленных доводов. Веские! Ничего не скажешь.
- Вот почему тебя московские, питерские, рязанские сводки не настораживают, а как три задания за два дня на Окраине, так ты тут быстро со своими домыслами?
- Не хныкать, мелкий. Предчувствие у меня. А я доверяю предчувствиям. Потому жизнь скучать не дает. Для того осколка Незалежной слишком много неясностей в последнее время. Как бы ни происки Эмиссаров. И так каждый осколок в задницу Державе впивают. Выковыривай потом с микроскопом, шебуршись, а они это паникой с санкциями назовут, солдатиков в ряд у границ выстроят. Оно тебе надо?
Витя хмыкнул. Рост его был средним, телосложение спортивным, широк в плечах, и блондинистый предводитель их особой группы был единственным, кто периодически называл его мелким. И это при том, что Сема был старше его всего на пару лет. Он то ли намекал на не слишком интенсивное посещение тренажерного зала на базе, то ли просто так адоптировал под свой стиль поведения.
«Или чтобы не завирался? Почему ты единственный, кого я не в силах прочесть? Что мне мешает считать с тебя информацию?» – задумался Виктор. И действительно, ни робкое прикосновение, ни тщательное обследование ладонями всей головы в целях эксперимента, к результату не приводило. Мозговики структуры лишь руками разводили. Иммунитет?
Мощную вековую деревянную дверь, еще дореволюционного образца, плотную, как сплошной кусок стали, наконец, открыли. Рослый охранник в черном комбезе был грозен. Совсем не старый, чахлый дед, как положено больницам, поликлиникам, школам и прочим институтам. Он неприветливо буркнул:
- Шо це такэ?
- Дядя, а я вас не понимаю. Вы нормально разговаривать можете или мне завтра прийти в часы посещений? – Улыбнулся Сема, изображая саму любезность. Время было лишь семнадцать часов, а часы посещений обычно были с шестнадцати до девятнадцати.
Охранник придирчиво осмотрел незваных посетителей, снова буркнул, привыкнув к тому, что мова после последних выборов не в почете, как и польские треузбцы:
- Завтра закрыты.
- Карантин? – Снова уточнил Леопард.
Ничего не ответив – чего на улыбающихся дураков время тратить? Наверняка туристы! – охранник потянул дверь на себя.
Виктор поспешно схватил охранника за рукав, коснувшись запястья.
- Погодите, передайте моей бабушке, что я ее очень люблю. Скоро зайду. Пусть ждет гостинцев.
Слова Витя произнес на автомате, сам полностью сконцентрировавшись на считывании информации с объекта. «Увиденного» хватило, чтобы подтвердить опасения Семы.
- Бабушке? Здесь нет никаких бабушек. Тикайте! – Ответил охранник, отдергивая руку и теряя терпение.
- Ломай его! – Вскрикнул Виктор. – Здесь что-то не чисто.
Сему дважды упрашивать не пришлось. Схватив служивого за ворот, потянул на себя, хорошенько приложив о дверь.
- Что нашел?
- Они тут опыты какие-то проводят. Там еще один охранник, дальше по коридору.
Сема нырнул в проход и, разогнавшись по коридору, прыгнул на стол, с разгону ногой сшибая в грудь нерасторопного бугая, что так и не встал со стула. Так со стулом и отлетел дальше по коридору.
- Дети в твоей инфе есть? – Крикнул Сема напарнику через плечо, отключив второго охранника ударом ребра ладони в шею.
Витя пробежал по коридору следом, бросив беглый взгляд на отключенную охрану. Вроде живые.
- Да… только я не совсем понял, почему они их так боится.
- Охранники что ли? – Не сразу понял блондин. – Что, очень страшные дети?
- Не знаю, этот мало видел. Ему не позволяют отходить от двери далеко. Но ощущения его полны страха. А этот… - Витя подошел ко второму оглушенному, положил руку на голову и на некоторое время притих. - … А этому поручено мониторингом всего здания заниматься, но сейчас скучно, вот и к корешу пришел поболтать. Днем подопытные тихие, медперсонала мало. Ночью все опыты, когда приезжают профессора с материалом.
- Зарубежные?
- Да.
- Это пугает.
Сема попытался ощутить камеры, но ни зрение, ни привычно обострившиеся в стрессовой ситуации внутренние ощущения не давали сигналов. Либо видео-глазки слишком малы, либо здание лишь на первый взгляд рухлядь, а на самом деле все не так как кажется.
- Как думаешь, нас уже спалило всевидящее око предиктора?
- Не важно, охраны больше нет. Третий отпросился. – Успокоил Витя. – Но на этажах дежурят санитары, вход по пропускам, магнитные замки.
- О как! Йод, наверное, прячут. А кровь на руках есть?
- Чего?
- Ну, мне нужно оглушать? Или как Джеймсу Бонду выписано право на убийство?
- А, понял. Не, охранники – обычные «быки». Насчет прочих не знаю, - разъяснил Витя. – Надо докторов «полистать».
Сема обшмонал обоих охранников, складируя обоих под стол. Улов состоял из пары пистолетов системы «Макаров» и мощного электрошокера немецкого производства.
- Держи игрушку, - Сема кинул шокер напарнику. – Вдруг пригодится.
- Может, ты пистолет мне лучше дашь? Я к ним больше привык.
- Не могу, я обоерукий, - ответил Сема, стягивая охранникам ремнями руки за спиной. В качестве кляпов пришлось использовать их же носки. – И ты сказал, что без крови. Твоя задача умничать, стрелять – моя. Но можешь попрыгать, попротестовать. Говорят, в этой части света до зимы помогало.
- Я сказал, что быки без крови, недавно работают. – Заспорил Виктор. - Про остальных инфы нет. А пистолет для самозащиты. Я стрелять умею, сам знаешь.
- Это при том, что охраны больше нет? От кого защищаться собрался?
- По крайней мере, здесь нет.
- Витя. – Сема поймал взгляд напарника, поставил пистолеты на предохранители и убрал пистолеты за пояс. – Ты в спешке даешь неполную информацию. Я бы назвал это непрофессионализмом. Забаррикадируем дверь и идем вглубь.
Виктор пробурчал что-то под нос и двинулся следом.
Первый этаж был открыт, что называется всем ветрам. Гардероб, складские помещения, пустые кабинеты, комната отдыха, столовая, комната наблюдения. Ничего необычного. Разве что камеры показывали полное отсутствие людей на первом этаже. Но второй и третий не был пуст, а двухуровневый подвал и подавно.
* * *
Кир ощущал щекой подушку. Из прочих ощущений была лишь дикая слабость и чувство легкости в голове. Мир под воздействием лекарство был немного размыт и разум все никак не мог сконцентрироваться, мысли разбегались, не позволяя следить за временем и отвечать на простейшие вопросы. Всему виной была капельница. Молчаливая медсестра периодически заглядывала в его коморку - тюрьму на одного, как он прозвал ее - проверяла ремни, что держали руки, ноги, торс и голову, меняла опустевшую бутыль с лекарством и все начиналось по новой: расплывчатый мир, тусклая лампочка над головой, холод во всем теле, и чувства страха в преддверии ночи.
Кир с раннего детства умел предсказывать будущее, считая это вполне нормальным явлением, свойственным каждому. Но как мог поверить в то, что его продаст собственный отец? Как бы ярко не видел картину передачи денег от хмурого доктора в руки самого дорого в мире человека, все равно не мог заставить себя сбежать из дому.
Да и куда бежать? Мир слишком большой, а ему всего двенадцать лет. Стать беспризорником не так-то просто. Сложно было решиться. Сделать первый шаг.
И пока решался на побег из дому, в тщетной попытке заглядывая в глаза отцу и стараясь увидеть там нечто, что заставит отца передумать, время пришло. И вот в одну из ночей среди комнаты раздался посторонний шорох и на голову накинули мешок. Знал же, что так будет, не знал только точной даты.
Кир не винил отца. Всю жизнь тот растил его в одиночестве. Мать исчезла еще в первые месяцы жизни мальчика. И все двенадцать лет отец как-то тянул себя и сына из бездны нищеты, перебивались, выживали на низкой зарплате работника завода. Но грянул кризис и завод встал. Денег не стало. Затем страна развалилась на области, бывшая столица осталась один на один со всеми накопившимися проблемами. Город наводнили иностранцы, задарма скупающие бизнес, недвижимость и выкупая целые семьи из долговых обязательств и нищеты, как некогда господа рабов на рынках невольников. И отец увидел свое решение проблемы в необычном сыне… Ведь его способностями давно интересовались разные ведомства. Почему бы и не послужить развитию науки?
Так Кир оказался в комнате с тусклым светом.
Днем мальчик спал тревожным, полным кошмаров сном, а каждую ночь его и еще десятки детей гоняли по коридорам из комнаты в комнату. В туманном, полусонном состоянии разума, ему давали какие-то задания, тестировали, спрашивали на разных языках, подключали к различным аппаратам, обвешивая проводками и истыкивая иголками.
Уколы совсем не нравились Киру, но лучше было не противиться. С теми, кто противился что-то выполнять, разговор был недолгим. Подходил один из гильдии рослых санитаров и бил по ногам или рукам резиновой дубинкой. По голове или телу им почему-то бить было запрещено и доктора страшно ругались, если кто-то из санитаров забывал об этом. При этом они постоянно напоминали о ценности «рабочего материала» для исследовательского мира. Причем между собой ученые разговаривали на разных языках. Кир не понимал о чем, он не знал иностранного. Разве что немного английский, из того, чему научили в школе. Но одним английским здесь не обходилось.
Под воздействием лекарств пропало не только ощущение времени. Кир перестал видеть будущее. Оно подернулось мраком и перестало даже мелькать во сне. Снов вообще не стало. Туманный бред, больше похожий на галлюцинации – вот что теперь виделось днем вместо череды цветных видений, полных ощущений и жизни. Порой казалось, что он видел прошлое, хотя сам понимал, что это лишь воспоминания – голод, холодные зимы, буны, мародерства, убийства на улицах, сожженные флаги то одной, то другой страны. Крики, слезы, проклятья, молитвы. Он словно жил в городе, в котором все вдруг сошли с ума и какой-то большой, злой невидимый дядя с бородой дергал людей за ниточки и они действовали так, как хотел он, давно потеряв волю и желание к самостоятельности.
За очередной бред галлюцинаций и принял выбитую дверь. Она вдруг слетела с петель и с криком:
- Здесь тоже кто-то есть! – в комнату ворвался светловолосый мужчина.
Он бодро подошел к кровати и посмотрел в глаза.
- Эй, ты меня слышишь?
Кир моргнул, не в силах отвечать. Сознание снова выбрасывало в сон.
- Держись, парень, - снова обронил блондин и первым делом вытащил из вены иглу капельницы. Затем складным ножом быстро разрезал все ремни, не тратя время на затянутые застежки.
Кир оказался на руках, такой легкий и слабый, что самому себе казалось, ничего не весил. Блондин нес его, не замечая веса, быстро пробираясь по коридору.
В первые минуты мир отчаянно кружился. Малец почти ничего не видел. Разве что ощущал, как слабый сквозняк гуляет по сорочке, в которую нарядили доктора еще в первый день. Как же он ее ненавидел. Она не грела, от нее чесалась кожа и воняла чем-то кислым, как будто до нее ее кто-то уже носил.
Затем Кир оказался на каталке, а рядом увидел таких же больничных заключенных, как он сам. Кто-то стоял на своих двоих, кто-то приник к стене, придерживаясь, чтобы не свалиться от усталости. Лица всех больнично-пленных были бледными, глаза туманными. Одну девочку рвало.
- Витя, выводи детей, я пообщаюсь с профессорами и вообще, наверное, останусь до приезда остальных. Очень мне их повидать захотелось. – Донеслось с ординаторской от блондина.
- Да куда выводить? На улице не май месяц! – Запротестовал второй голос. – Где их одежда, мразина? Гардероб пуст. – Последняя фраза была сказана другим тоном, наверняка предназначенная кому-то еще.
Послышался удар.
- Не. - Ответил вновь первый. – Твои удары разве что на докторов подействуют. Санитара разве что этим проймешь? Не дотягиваешь ты до нацгвардии и нечего начинать.
Кир повернул голову в сторону, откуда доносились возгласы, и увидел, как в коридор из ординаторской вылетел один из санитаров. Блондин выскочил следом, снова подняв бугая за шиворот, прижимая к стене.
- Что вы с ними делали? Трансплантология?
- Шо? – Выдавил разбитыми губами санитар.
- На органы, спрашиваю, отбирали?
- Не…нет… не видел… - проблеял овцой санитар.
Спрашивающий сдавил ладонью челюсть медицинского работника.
- Где морг, скотина?!
- На… минус… втором, - ответил тот.
- Веди. – Велел блондин. – Найду тела или кровь и тут же отыщем тебе подходящий пакет.
Блондин с санитаром ушли, а в коридор вышел другой парень. В руке он держал что-то вроде рации и говорил, зажимая другое ухо.
- …да откуда мне знать, чем? Мы мимо проходили. Туалет искали… Ну и что, что здание ОМОНом оцепили? В первый раз, что ли двойной захват делать?.. Нет, мы не можем прорваться. Тут дети в незавидном состоянии… Девятнадцать их… Да где-то от семи до пятнадцати… Но это же рискованно… Ладно, спектакль, так спектакль.
* * *
Отчаявшись ломать входную дверь, ее просто взорвали. Направленный взрыв снял ее с петель целиком. Деревянные створы с диким грохотом рухнули внутрь. И тут же группа со щитами и автоматами наперевес, растянулась по коридору. Их вниманию предстали лишь двое связанных охранников, отчаянно мычащих и кивающих в сторону.
Командир группы дал знак продвигаться, и штурмующая нацгвардия, выполняющая функции когда-то расформированного Беркута, устремилась дальше, оставив у входа лишь необходимый минимум.
Двое из группы проверили связанную охрану и вытащили изо рта кляпы.
- Хлопцы, эти уроды в подвале. Там были выстрелы, там… - Забормотал первый.
Второй же моргнул, и зрачки его стали с янтарным отливом, по звериному блеснув в полутьме. Блондин мгновенно порвал ремни и молнией схватил развязывающего их за шею. В мгновение он подскочил и впечатал в стену второго исполняющего функции омоновца. Третий в конце коридора оказался ретивым едва не прошил очередью. Пули впились в стену, где секундой ранее пробежал связанный…пробежал и обрушил на челюсть разящий удар.
- Черт, как же сложно без крови. Витя, держи вход. – Обронил Сема, на огромной скорости всех подвластных ступеней устремившись к лестнице.
Виктор, косясь на зияющий вход с проломленной дверью, осторожно дополз до автомата. Подумав, дотронулся до служивого. Инфа считалась быстро. Из полезного было лишь то, что им противостояла группа из двадцати человек, шестеро из которых держали под прицелом вход во дворе. Выходило, что Леопарду в подвалах досталось одиннадцать человек.
В кармане пискнула рация. Витя дважды нажал кнопку, подав безмолвный сигнал.
- Двор чист, - донеслось из рации.
Виктор облегченно поднялся и поспешил по коридору к лестнице. Но, едва начал спускаться, как наткнулся на группу поднимающихся по лестнице детишек.
- Вперед, вперед, все к выходу, - поторопил Виктор.
Замыкал группу Сема, на плече тащив парня, которого спасли из одиночной палаты. Сам парень идти почему-то не мог. И тут Виктор заметил быстро багровеющие штаны парня.
- Не удалось без крови, - обронил немного взволновано Сема, зажимая рану едва слышно хныкающему мальчонке, – гвардеец подстрелил его раньше, чем я успел отключить последних двух. «Киборг» щитом прикрылся, сразу вырубить не удалось.
- Он что, стрелял по заложникам?
- Паренек крикнул мне, и этот упырь посчитал парня на каталке моим опасным помощником.
- Привычка псевдобойца, стреляющего во все, что видит с тех пор, как таких прогнали с Донбасса.
- Ладно, быстрее к выходу. Там еще суеты.
- Нет суеты. Там наши двор расчистили, автобус ждет.
Оба поспешили по лестнице. Виктор в спешке коснулся подстреленного парня… По голове как молния ударила. Браславский невольно застыл.
Сема, перестав слышать сзади шаги, обернулся.
- Ты чего? Что случилось?
- Он паранорм, - потрясенно сообщил Витя. – Они все паранормы. Вот почему их здесь держали. Под наркотой дети. Мозги варят им.
- Слушай, удачно зашли. Родители будут рады вернувшемся детям.
- Нет…
- Что нет?
- Родители их и продали, - тихо обронил Виктор. – Структуре придется их усыновить и удочерить. Нет у них больше родителей.
Сема едва свободной рукой кусок стены не выбил. Опомнился, не желая пугать пацана. Тому и так стресса выше крыши.
- Да что с этой территорией вообще происходит? Как надо было довести народ, чтобы стали продавать своих детей?
- Ивана Грозного не помнишь что ли?
- А что с ним?
- «А всех сирых и убогих ссылать на Окраину. Там им, дуракам, самое и место».
- Еще один историк на мою голову, - хмыкнул Сема.
Поднялись по лестнице и поспешили по коридору. Там у входа уже стоял свой человек с кипой курток. Не разбирая размеров и расцветок, понакидывали их на детей и повели к автобусу. Во дворе в снегу валялись оглушенные нацгвардейцы с дротиками снотворного в шеях.
Проблема была лишь в том, что координатор успел выделить неподготовленной группе лишь микроавтобус на девять мест, а все дети и группа поддержки туда не влезала.
- Да что за черт? – Выругался Виктор, топчась на месте.
- Мелкий, не ной, - ухмыльнулся Сема и кивнул на ПАЗ структуры, исполняющей функции цепных псов тех людей, кто остался платежеспособен в некогда огромном, процветающем городе.
«Да нас всех в Интерпол занесут!», - едва не закричал Виктор, но сдержался и промолчал. Группа поддержки уже вела детей в салон, и водитель микроавтобуса уже выкидывал с нового водительского места спящего водилу «ОМОНа».
«Походу, к причудам Семы все давно привыкли», - решил Виктор.
Он больше не обижался, когда блондин над ним подшучивал впредь. Этот юмор был заслужен и проверен жизненными уроками.
Через некоторое время восстановленные дети попали в «детсад» под опеку Кота.
