XI. В БЕЗОПАСНОСТИ

Максимус Прекларус вывел Тарзана из дома Диона Сплендидуса в город Кастра Сангвинариус. Столпившиеся у ворот солдаты радостно зашумели. Им нравился командовавший ими молодой патриций, и они гордились тем, что он один, без посторонней помощи пленил свирепого варвара.

По приказу Прекларуса выкрики моментально прекратились, отряд построился в колонну, и они двинулись в сторону Колизея. Через некоторое время Прекларус остановил солдат и направился к одному из домов, стоящих вдоль бульвара. Постояв у двери, он вернулся к отряду, словно передумал входить. Тарзан понял, что молодой офицер указал ему дом, где он живет и где человек-обезьяна мог найти убежище.

Пройдя с отрядом несколько сот ярдов, Прекларус вновь остановил людей, на сей раз напротив фонтана с питьевой водой, находившегося на другой стороне бульвара возле каменной стены. Рядом с фонтаном росло гигантское дерево, раскинувшееся как над бульваром, так и над садом за стеной.

Прекларус пересек бульвар, испил воды и, вернувшись, жестами спросил Тарзана, не хочет ли тот утолить жажду. Человек-обезьяна ответил утвердительным кивком. Тогда Прекларус сказал солдатам, что разрешает пленнику напиться.

Неторопливо перейдя на другую сторону, Тарзан нагнулся, припав к струе.

Рядом высился ствол дерева, над головой шумела густая листва, сулящая спасение и защиту от солдатских дротиков.

Тарзан отошел от фонтана и в молниеносном прыжке очутился на дереве.

Послышался чей-то тревожный крик, отряд сорвался с места во главе с молодым патрицием, но когда они добежали до дерева, оказалось, что пленник исчез.

Выражая криками досаду, они стали вглядываться в листву, но варвар словно растворился в воздухе. Те, что поусерднее, полезли на дерево, но тут Прекларус замахал в сторону, противоположную своему дому.

– Вон он! Хватайте его! – завопил он и помчался вперед, увлекая за собой весь отряд.

Следуя бесшумно по деревьям, занимавшим большую часть города, Тарзан вернулся к дому Максимуса Прекларуса.

Оставаясь на дереве, он увидел под собой в саду почтенную даму, разговаривающую с явно взволнованным рослым негром. Собравшиеся вокруг них чернокожие рабы, мужчины и женщины, жадно ловили каждое слово.

Собеседником дамы оказался не кто иной как Мпингу, и хотя Тарзан не понял ни слова, было ясно, что негр предупреждает госпожу о его скором прибытии, согласно полученным от Максимуса Прекларуса инструкциям. Возбужденные жесты Мпингу, а также отвисшие челюсти и вытаращенные глаза негров свидетельствовали о том, что рассказчик не скупился на красочные подробности.

Дама, хоть и слушала внимательно, с видом, полным достоинства, в глубине души как будто потешалась то ли над самим рассказом, то ли над неуемным возбуждением Мпингу.

Это была седовласая женщина царственной внешности, лет пятидесяти, державшаяся с величавой уверенностью, свойственной высокому социальному положению.

Было видно, что она – патрицианка с головы до кончиков ногтей, и в то же время ее глаза с небольшими морщинками по углам излучали глубокую человечность и доброту.

Между тем Мпингу, видимо, исчерпал весь запас слов в превосходной степени, расхваливая варвара, спасшего его хозяйку от посягательств Фастуса, и снова перешел на пантомиму, изображая, в который уже раз, сцену в саду. В тот же миг с высоты на траву рядом с ним спрыгнул Тарзан. Его внезапное появление поразило негров, дама же держалась невозмутимо и не выказала удивления.

– Это и есть тот варвар? – только и спросила она у Мпингу.

– Он самый, – подтвердил негр.

– Скажи ему, что я Фестивита, мать Максимуса Прекларуса, и что я приветствую его у себя в доме от имени моего сына.

С помощью Мпингу Тарзан обменялся приветствиями с Фестивитой и поблагодарил ее за гостеприимство, после чего дама велела рабу проводить чужеземца в отведенные для него покои.

Далеко за полдень вернулся Максимус Прекларус и тотчас же прошел к Тарзану в сопровождении негра-переводчика.

– Я останусь при тебе в качестве слуги и переводчика, – сказал негр Тарзану.

– Хочу заметить, – заявил Прекларус через переводчика, – что это единственное место, куда не придут с обыском. В данный момент три центурии прочесывают лес вокруг города, хотя Сублатус и убежден, что тебе удалось бежать. Мы укроем тебя на несколько дней, а потом я постараюсь вывести тебя ночью из города.

Человек-обезьяна улыбнулся.

– Я могу и сам уйти в любое время суток, – сказал он, – но прежде я должен удостовериться в том, что человека, которого я разыскиваю, в городе нет. Однако позволь поблагодарить тебя за помощь, хотя я и не понимаю причины твоего благородного поступка.

– Все очень просто, – ответил Прекларус. – Девушка, которую ты спас утром, Дилекта, дочь Диона Сплендидуса. Она моя невеста. Теперь понятно, почему я так сделал?

– Понятно, – сказал Тарзан. – Я рад, что подоспел вовремя.

– Радоваться пока рано, – проговорил Прекларус. – Человек, который оскорбил Дилекту, Фастус, сын Сублатуса, и теперь у императора есть две причины для мести. Но пока ты здесь, тебе ничто не угрожает. Рабы тебя не выдадут, и вряд ли тебя здесь обнаружат.

– Если я останусь и выяснится, что ты мне помог, на тебя падет гнев императора.

Максимус Прекларус дернул плечом.

– Я каждый день жду, когда это случится. И дело не в тебе, а в том, что сын императора мечтает жениться на Дилекте. Для Сублатуса этого достаточно, чтобы уничтожить меня. Если выяснится, что я тебе помогал, то хуже уже не будет.

– Может, я смогу быть тебе полезным, – сказал Тарзан.

– Каким образом? Отсюда ты не сможешь сделать ни шагу. Сублатус обещал огромное вознаграждение тому, кто тебя поймает, и отныне все жители Каструм Сангвинариуса, включая женщин и детей, будут начеку. Кроме них, за стенами города есть еще тысячи негров-варваров, и всем не терпится изловить тебя.

– Сегодня, как ты видел, я дважды убегал от солдат Сублатуса, – произнес Тарзан с улыбкой. – Мне ничего не стоит выбраться из города и обмануть бдительность варваров из окрестных деревень.

– Почему же ты не уходишь? – спросил Прекларус.

– Я пришел сюда в поисках сына моего друга, – ответил Тарзан. – Несколько недель тому назад он отправился обследовать горы Вирамвази, среди которых расположена ваша страна. Проводники его бросили в самом начале восхождения. Я убежден, что он последовал дальше и скорее всего находится внутри горной цепи, а может и в самом каньоне.

– Если сын твоего друга попал в эту часть долины, то его схватят и приведут в Кастра Сангвинариус, – сказал Максимус Прекларус. – Как только это случится, я тут же узнаю, так как меня отправили нести службу в Колизее – знак того, что я в немилости у Сублатуса, ибо это самая малоприятная служба, на которую могут назначить офицера.

– Могло ли случиться, что он оказался в другой части долины? – спросил Тарзан.

– Нет, – ответил Прекларус. – В долину ведет единственный путь, – тот, которым тебя провели. На востоке есть другой город, но твой друг не смог бы попасть туда, минуя леса вокруг Кастра Сангвинариуса, а в этом случае его схватили бы и доставили к Сублатусу.

– Тогда придется мне на время остаться, – сказал Тарзан.

– Ты будешь желанным гостем, – ответил Прекларус.

Тарзан пробыл в доме Максимуса Прекларуса три недели. Фестивита искренне привязалась к загорелому варвару и, поскольку ей надоело общаться с помощью переводчика, взялась обучить гостя своему языку. В скором времени Тарзан уже оказался в состоянии поддерживать беседу. Он не упускал случая поупражняться в новом языке, тем более что Фестивита без устали расспрашивала его о внешнем мире, обычаях и нарядах современной цивилизации.

А тем временем, пока Тарзан из племени обезьян ждал со дня на день вестей о фон Харбене, человек, которого он искал, вел жизнь патриция при дворе императора Востока, и хотя работа в библиотеке ему нравилась, мысль о том, что он все же пленник, приводила его в негодование.

Он то и дело принимался обдумывать планы побега, которые тут же забывались, стоило рядом оказаться очаровательной дочери Септимуса Фавония.

Так проходили дни, а в это время далеко отсюда, в другом мире, по высоким террасам леса неслась испуганная обезьянка.