Долгая и изнурительная дорога к публикации из беспросветной самиздатовской трясины. Стремительный марш-бросок на прилавки центральных книжных магазинов. Яркая вспышка на небосклоне русскоязычного фэндома. Восторженные и разгромные рецензии известных критиков. Ожесточенные столкновения читателей на форумах любителей фантастики. Попадание в орбиту литературных премий. И, наконец, блистательное восхождение на писательский Олимп под сень наград АБС, Интерпресскона, далее везде. Не правда ли, впечатляющее начало для дебютанта? Что же это – удачное расположение звезд или заслуженное признание за цепляющий сюжет добротной НФ, столь редкой у нас?

Итак, дано. Или информация к размышлению, господа присяжные читатели. Роберт Ибатуллин, потомок известного татарского поэта и драматурга Фазыла Туйкина, переводившего Коран на татарский язык в начале ХХ века. Физик из Уфы. Кандидатская по истории Римской империи. С 2003 года в Москве. Преподает физику в институте, занимается переводами. Пишет. Рассказы, фанфики, таймлайны альтернативок. Например, сценарий «Мир без Ислама». Начинает и бросает незаконченным роман «Роза и червь». Текст висит несколько лет на сайте «Самиздат», пока в июне 2015-го автор не сообщает о своем решении дописать роман. Причины тому, по его словам, две: забрезжила перспектива публикации и то, что «в уме наконец-таки сложилась точная идея финала, неожиданная и закономерная». Публикация из призрачной перспективы стала фактом. А вот финал – стал ли он тем, каким его обозначил автор? Но обо всем по порядку.

Начнем с жанра. Одни читатели относят роман к миксту космооперы с постапокалипсисом. Другие уверяют, что это чистой воды киберпанк. Пожалуй, как говаривал в подобных случаях Ходжа Насреддин, правы все. Но, может быть, этот роман еще несет и черты какого-нибудь нового течения в НФ или вообще в художественной литературе? Что-то вроде неопосториентализма? Ведь роман от начала и до самого конца насквозь пронизан крепко впечатанными элементами будущего с исламским контекстом. Не случайно основное действие после ударного пролога начинается с появления в постъядерном Поволжье верховного эмира Иделистана, предложившего выжившим космонавтам помощь на Земле в обмен на оружие. И все же спусковой крючок сюжета вне нашей планеты. Космос. Вторжение. Коварные инопланетяне, сумевшие обойти защиту космического флота. Ракетный удар по планете. Уничтожение флота захватчиков. Кажущееся. И снова борьба. Покой нам только… И не только с чужими. Борьба за власть между астероидами и космическими станциями землян. А внизу на поверхности Земли ровно то же самое. С поправкой на то, что аквилиане начали заражение жителей планеты.

Ибатуллин мастерски закручивает сюжет, делая его настолько непредсказуемым, насколько это возможно в жанре НФ. Однако его фантазия не безгранична. Автор задает рамки и ограничения, которым строго следует. Некоторые фандопущения претендуют на оригинальность. Например, недоуничтожение Земли как способ стимулировать развитие цивилизации. Этакая прививка от космического снобизма землян. Доминионы как симбиоз семьи, трудового коллектива и половых партнеров.

Но что же все-таки с сюжетом? Многие читатели интернет-ресурса «Лаборатория Фантастики» (https://fantlab.ru/) ставят в упрек автору провисание и скомканность финала, при том, что первые две трети романа вряд ли кого-то могут оставить равнодушным. И это несмотря на достаточно простоватый и «нелитературный» язык, скудность эпитетов и красок. Да, язык Ибатуллина прост. Но эта «простота» дорогого стоит. Автор дает читателю тот необходимый словесный минимум, которого вполне достаточно, чтобы сложился тот многоплановый сеттинг, на фоне которого разворачивается действие на Земле и в Космосе.

Первая сюжетная линия завязана на двенадцатилетнем мальчике Саиде Гафурове из мусульманского предместья Новой Москвы. Автор при этом практически игнорирует то, как, что и когда произошло с нашей страной. Стала ли она частью одной из трех сверхдержав Земли – Амеропы, Пацифики или Индокеании. Или она вообще исчезла с лица Земли?

Ибатуллин оставляет историю вопроса за скобками, ставя читателя перед фактом. Есть Новая Москва, есть Иделистан, есть прочие осколки – Нижгород, Зеленый мост и так далее. А вот России нет. Той страны, в которой мы живем и в будущее которой нам все-таки хочется верить, нет. Но что же с нашим мальчиком? Поначалу кажется, что Ибатуллин применит к данному персонажу классические подходы, описанные у Пропа, Воглера, Маки и других классиков сюжетостроения в художественной литературе и сценарном искусстве. И действительно, Саид пускается в странствия героя подобно Джиму Хокинсу из «Острова сокровищ». И ближе к финалу читатель предвкушает его чудесное спасение или если не подвиг, то что-то героическое. И вот здесь читателя ждет – нет, увы, не сюрприз. Разочарование. Пустота. Но вряд ли грусть. Потому что персонаж на всем протяжении романа умудрился не вызвать ни малейшей капли симпатии. Впрочем, это системная проблема всех действующих лиц романа. Они вовсе не герои, а скорее функции. Говорящие функции, перемещающиеся со страницы на страницу романа, где настоящие главные герои – это планета Земля и человеческая цивилизация.

А что же мальчик? Да и был ли он? Саид ведет себя так, будто ему не двенадцать, а тридцать девять. Даже в мире постапа, через сотни лет после нас, ребенок должен оставаться ребенком. Увы, ребенка автор нам так и не смог предъявить. Как бы то ни было, в одном из интервью Ибатуллин честно признает, что претензии читателей к психологии персонажей обоснованны.

Следующий главный герой – Брэм Конти. Наемник. Классический одинокий волк на тропе войны. Ходульный персонаж из голливудских боевиков. Пьющий все, что горит, и … все, что движется. Еще один герой-функция. Который, тем не менее, в финале пытается начать свою игру в Уральских горах Башкирии с выжившими представителями постчеловечества на заброшенной военной базе.

И, наконец, Зара Янг. Светлое будущее ЛГБТ в космосе. Главный персонаж второй сюжетной линии, завязанной на противостоянии орбитальных станций, колоний на планетах и Космофлота. Единственная из жителей космических станций, кто приходит на светские приемы и оргии в одежде. Готовая уничтожить десятки тысяч человеческих жизней. То во имя своей любовницы, то ради того, чтобы заслужить любовь отца, а то и просто из-за нездоровых карьерных амбиций. И, тем не менее, именно она становится в итоге посредником между человечеством и представителями Галнета, предложившими помощь в борьбе заражением от аквилианских «роз».

Остальные персонажи еще более картонны и безлики. И все же, невзирая на это крайне досадное упущение, роман читается с интересом – настолько увлекательно и вкусно сконструирован мир будущего: тьюринги и сигиллы, земляне и космики, правоверные и кяфиры, а еще антропофабрики, циклики, нульдевы и хайгравы. И все это вселенское великолепие затягивает читателя в гигантскую воронку сюжета, длящегося на протяжении нескольких веков – с бомбардировками Земли релятивистскими снарядами, земными поселениями на Марсе и Венере на фоне погибшей Москвы – «великого города кяфиров».

Можно поспорить, что лучше удалось Ибатуллину, – мусульманский постап или холодные космические декорации. С одной стороны, автор скупыми, но броскими мазками рисует тяжелые будни Иделистана. Сильно смахивающими на нынешние Афганистан, Ирак и Сирию. И снова умолчание о предыстории возникновения такой ситуации в ближайшем Подмосковье представляется гораздо более выигрышным, чем подробный рассказ. Ибатуллин словно намекает читателю на то, что автор прекрасно понимает отсутствие необходимости пояснения такого почти реального будущего. Ужасного кровавого будущего, прорастающего ядовитым цветком уже не так далеко от наших южных границ. Там, где наши воздушно-космические силы пытаются упредить вторжение вроде бы землян, ведущих себя подобно самым злейшим врагам человеческой цивилизации.

С другой стороны, блистательно разработанный космический антураж, в который влюбляешься сразу, не обращая внимания на мелкие шероховатости по матчасти. Автор, правда, уверяет, что тщательно прорабатывал каждую деталь сеттинга. Что ж, большинство читателей, ругавших автора за ляпы и ошибки, в конце концов признают, что роман хорош. Это ли не наивысшая похвала по гамбургскому счету?

Ну а что у нас с истинными врагами Земли? Уничтожившими миллиарды человеческих жизней, превратившими в пепел и прах нашу цивилизацию. Ибатуллин не пытается вызвать хоть какие-то эмоции у читателя. Потому что понимает – мы настолько привыкли к тому, с какой легкостью убивают нашу планету, что проглатываем эту часть сюжета почти на автомате. Наверное, потому, что мы морально готовы ко всему, Карл. Ну, прилетели, ну разбомбили. Эка невидаль. Наше дело правое, инопланетные захватчики будут разбиты, победа будет за нами. Ибо Земля превыше всего! Ах, если бы. Превыше всего оказывается амбиции, власть и иногда секс. Ничего нового со времен первобытных людей. И ничего личного. Потому что у Земли нет постоянных друзей и врагов. Есть только постоянные интересы. И единственные союзники – Космофлот и армия милитантов. Но только ли они?

В финале автор окончательно выбивает почву из– под ног читателя. Показывая то, сколь ничтожно мала дистанция от вражды до сотрудничества. И сколь порой неотличимо пораженье от победы. Впрочем, нам ли, землянам, удивляться? Все это мы уже проходили и пройдем снова и снова. Римская империя. Арабский халифат. Золотая Орда. СССР. Гибель. Симбиоз. Возрождение. Кто следующий, земляне?