63
– Вы все были моими подругами, – сказала Наташа. – Разве не понимаешь?
Они остановились. Бекка курила очередную сигарету.
– И я решала, кому оставаться, а кому уйти. Как тогда, когда ты разжирела, как тюлень, а Дженни пришла в школу. Я знала, что должна тебя прогнать. Ты не соответствовала тому, чего я хотела. А я хотела быть заметной. Хейли говорила, что это не имеет значения, но это было не так. Мне пришлось ей пригрозить, что расскажу всем, как она описалась у моего папы в машине тем летом, чтобы она прекратила распускать сопли. Дженни лучше мне подходила. И для тебя просто не осталось места. – Она искоса взглянула на Бекку. – Ты же понимаешь, правда?
– Конечно, – поддакнула Бекка, радуясь, что в темноте не видно ее лица.
У Таши получалось делать так, что ее сумасшествие казалось разумным. И в то же время она верила в то, что Бекка может все это отпустить, просто чтобы снова стать ее лучшей подругой. Она, должно быть, думала, что Бекка такая же ненормальная, как и она. Бекку радовало то, что, по крайней мере, голос ее не выдал.
– Я имею в виду, что тогда я этого не понимала, но теперь понимаю, – сказала она. – Но я все еще не могу понять, зачем все это? И зачем ты задействовала меня?
– Я знала, что Дженни и Хейли ничего не скажут, – после долгой паузы ответила Наташа. – Ну, знаешь, потом. Когда я очнулась и якобы потеряла память. Они для начала хотели найти видео, и, судя по всему, не знали о тех уликах, которые выводили на них. Я действительно встречалась с ними в лесу. Но мы договорились об этом во время обеда, а не в эсэмэсках. Насколько им было известно, я узнала о Дженни и Геррике накануне вечером, так же я сказала и полицейским. Но, конечно, я не вела себя с ними как паинька. Когда мы встретились той ночью – а это было не в три часа, а раньше, – я сказала им, что следила за ними и сняла их на видео на парковке с мистером Герриком. Я сказала, что еще не решила, что с этим делать и что я хочу в обмен на это.
Она оттолкнулась от дерева, на которое до этого опиралась, взяла Бекку за руку, и они снова пошли, будто прогуливались и будто сейчас был летний день, а не середина ночи.
– Забавно было наблюдать, как они ежатся от стыда и умоляют, чтобы я ничего с этим не делала. Я сказала, что подумаю об этом, и мы все вместе ушли. Позже я вернулась на поляну, привязала веревку, разбросала упаковки от таблеток и все остальное, сама себя поцарапала, а потом прыгнула в реку. Я знала, что будет холодно, – к тому времени уже пошел снег, – но я думала, что пробуду в воде всего пару минут. Я собиралась переплыть на другой берег и, выбравшись в нужный момент, притвориться, что потеряла сознание, а Джейми со своей собакой должны были найти меня на берегу. Но я и представить не могла, насколько холодно будет в воде. И что я не справлюсь. Что Джейми с Бисквитом опоздают. – Ее передернуло, когда она погрузилась в эти воспоминания. – В конце концов он меня нашел, и я была в порядке, наверное. И так было даже лучше для истории про потерю памяти. Никто не сомневался в этом после того, как я чуть не умерла.
– Но зачем симулировать амнезию? Почему просто не сказать, что они толкнули тебя в реку после того, как ты откровенно поговорила с ними про отношения Дженни и Питера Геррика?
Таша так на нее посмотрела, будто это был очень глупый вопрос.
– И что из этого? Моей целью было их наказать. За то, что у них были от меня секреты. За то, что они месяцами мне врали. Мне нужно было, чтобы они думали, что я ничего не помню. Я знала, что они сразу начнут подлизываться. Я знала, что они найдут повод попасть в мою комнату и попытаются найти видео. Наверное, они искали его, когда пошли за моим «iPod» и еще какими-то вещами, чтобы принести их в больницу. К тому времени они, должно быть, уже были в отчаянии. Они знали, как это все будет выглядеть, если скажут, что встречались со мной в ту ночь в лесу, тем более что я чуть не умерла. Все бы решили, что они как-то с этим связаны. Им было проще молчать и выжидать, надеясь, что ко мне никогда не вернется память. И конечно, из-за этого они выглядели еще более виноватыми, когда обнаружились все компроматы, которые я подложила.
– Мы все такие предсказуемые? – спросила Бекка.
Тропинка расширялась по мере того, как они приближались к реке. Они были фигурами на шахматной доске, это точно, но игроки находились не в равных условиях. Таша просто передвигала фигуры, как ей того хотелось.
– Мы долго дружили, – сказала Таша. – И Дженни любила мистера Геррика, как бы отвратительно это ни звучало. Она хотела его защитить. Однако ты оказалась интереснее. Больше похожа на меня. Под кожей.
– Полагаю, что так. Но ты все равно мною манипулировала. Ты знала, что я приду в больницу.
– Я не планировала так долго там оставаться. Но я действительно собиралась снова с тобой подружиться. Предполагалось, что это будет не так уж сложно. В конце концов, ты общалась только с Ханной. Господи, Бекс, ты опустилась ниже некуда.
Бекка проигнорировала этот комментарий. Она наговорила Ханне достаточно гадостей при жизни. Она не собиралась хаять ее теперь, когда та была мертва.
– Тебе нужно было, чтобы их заподозрил еще кто-то, кому бы ты могла доверять, – догадалась она. – Тебе нужна была я, чтобы довести доказательства и подозрения до ведома полиции, в то время как ты оставалась в тени, подталкивая меня в нужном направлении и изображая жертву. Ты хотела, чтобы это исходило от меня, будто бы ты их все еще боишься.
– Довольно умно, правда? Сцена на поляне стала первым испытанием, мне надо было знать, купишься ли ты на это. И ты купилась, заглотнула крючок, леску и даже поплавок. Я знала, что после этого ты будешь видеть все, что они делают или говорят, под этим углом. С моей точки зрения. А почему бы и нет, если все сходилось?
Это гениально. Бекка должна отдать ей должное.
– А Ханна?
– О, будь справедливой. Ты в этом тоже поучаствовала. Если бы ты не захотела подвинуть тот осветитель и не попросила Хейли это сделать, эта идея никогда бы не пришла мне в голову. Я импровизировала, но ты так хорошо все подготовила! Я подумала, это будет идеальным способом сильнее надавить на Хейли и Дженни, и это представлялось мне как раз тем драматичным моментом, который помог бы мне «вспомнить». Я не рассчитывала, что он упадет на Ханну. Все должно было выглядеть так, словно они хотели, чтобы он упал на меня. Честно говоря, Ханна все испортила. Она встала на моем пути. Надеюсь, ее смерть была легкой. Я не хотела навсегда избавляться от Хейли и Дженни. Только ненадолго. Просто чтобы они усвоили урок. Чтобы помнили, что это я сделала их и без меня они ничтожества. В смысле мы все еще были подругами. Но они должны были об этом помнить.
Раздался крик совы, и Бекка чуть не подпрыгнула. Таша так спокойно об этом говорила. Да, клинический случай. Неужели она действительно думала, что Хейли и Дженни когда-нибудь снова станут ее подругами? Насколько у нее плохо с головой? Она социопатка, а не психопатка. А может, и то и другое.
– Хорошо, что я могу все это рассказать, – продолжила Таша. Они почти дошли до реки. – Было сложно держать это в себе столько времени. – Ее голос стал звучать тише. – Может, теперь, когда я выговорилась, эти кошмары прекратятся.
– И конечно, – сказала Бекка, желая все прояснить до конца, – смерть Ханы стала идеальным моментом для возвращения к тебе памяти.
– Когда я увидела, как Ханна упала и вошла Беннет, я это поняла. Все подозрения сразу упали на Барби. Никто даже не думал сомневаться в их вине. Особенно если учесть, что ее подтвердили мое заявление и дневник, который я вела. Почему люди всегда верят тому, что написано в дневниках? Это же просто слова.
Они подошли к реке, и сердце Бекки заколотилось сильнее, когда они двинулись вдоль извилистого берега. Таша намеренно шла справа, чтобы Бекка была ближе к воде? Чтобы было легче ее столкнуть?
– Почему ты не сказала, что они тебя толкнули? В своем заявлении.
– Я думала, но в этом не было необходимости. Намного убедительнее было сказать, что не помню, как оказалась в воде, ты так не считаешь? А то, что они толкнули, – это было бы слишком. Это как с тем дневником – я выглядела в нем не идеальной, но правдоподобной. – Она довольно улыбнулась. – Вот видишь, правдоподобность важна.
Бекка поняла, что Таша получает от этого удовольствие. Ей нравилось хвастаться тем, что она такая умная. Что она лучше всех остальных. Что она такая расчетливая.
– Но почему, Таша? Зачем вообще все это делать? За что ты их наказывала? Явно не только из-за того, что они не рассказывали про мистера Геррика. – Теперь, услышав полное признание, она хотела понять причину. Была ли Таша социопаткой или нет, но за этим должно было скрываться что-то большее.
Таша остановилась. Теперь Бекка могла видеть выражение ее лица – что-то похожее на обиду. Обида и, возможно, злость. Много злости. Какое-то мгновение Таша выглядела настоящей уродиной. Лунный свет резко высвечивал ее лицо, подчеркивая запавшие щеки, а вокруг ее сверкающих глаз были черные круги. Теперь, когда она была погружена в воспоминания, ее рот был похож на тонкий разрез. Даже ее светло-золотистые волосы казались очень темными. Она напоминала Бекке мертвую девочку из ужастика. И, возможно, по сути она такой и была. Наконец Бекка увидела настоящую Ташу. Ту, которая была внутри. Совершенно чокнутую.
– Они больше не хотели со мной дружить, – произнесла она, глядя куда-то поверх головы Бекки. – Я это знала. Они начали гулять вдвоем. Меня не приглашали. Придумывали оправдания, чтобы не идти со мной. Я не могла в это поверить. В их высокомерие. – Последнее слово было сказано с особой злостью. – Однажды Дженни нанюхалась и сказала, что я чересчур все контролирую. И я слишком критична. – Она покачала головой. – Как она посмела?! Барби – это я. Конечно, я их контролировала. Я сделала их самыми популярными девушками в школе. Я их вылепила. Как они могли меня бросить? Я всегда была самой популярной, Бекка, ты же знаешь. Даже в младшей школе. А сейчас, когда осталось только закончить старшую школу, они хотели это у меня отнять? Как бы я выглядела, если бы они меня оставили? Я бы стала неудачницей. А я не проигрываю, Бекс, ты это знаешь. Я какое-то время пыталась все наладить, но однажды услышала, как они меня обсуждают. Они говорили, что я холодная. Психопатка. Диктатор. Они считали, что я вела себя как стерва по отношению к ним. Они говорили, что у меня проблемы с головой.
«Да неужели?» – подумала Бекка. Она пыталась вспомнить, были ли за эти годы еще случаи, как с зеленым платьем. Сколько раз Наташа натравливала Дженни и Хейли друг на друга, пока они не поумнели и не решили, что с них достаточно?
– Поэтому, когда я узнала про мистера Геррика, я поняла, что нужно делать. Я должна была их проучить. Преподать им урок. Продемонстрировать, на что я способна. Нам еще оставалось учиться около двух лет, и я не могла позволить себя опозорить. Угрожать мне. Точно не им. – Таша взглянула на Бекку. – Я решаю, кто остается, а кто уходит, а не они.
– Так мистер Геррик не имел к этому никакого отношения?
– Конечно нет. – Таша издала резкий, неприятный смешок. – Будто мне есть дело до того, с кем тра…ается Дженни. Если бы она мне об этом рассказала, может быть, я бы даже ей помогла – сделала бы, чтобы это работало в ее интересах. Но они не доверили мне этот маленьких секрет. О нет, они хотели, чтобы это оставалось их тайной. Как будто это возможно. Будто они когда-то могли что-либо скрыть от меня. Они думали, что я сделаю с ним что-то ужасное. Хейли проговорилась об этом. И они не хотели этого. Это меня рассмешило. Разве они хоть когда-то знали, что для них лучше? Вот для чего у них всегда была я. Они думали, что я выложу это видео на «YouTube» и выставлю их на посмешище. И я могла бы. Но это было бы слишком очевидным, правда? Так бы поступил обычный человек. Это было бы просто злобным выпадом. Но я хотела, чтобы они вынесли из этого урок. То, что я делала, имело смысл. Просто в какой-то момент все вышло из-под контроля.
Ты сумасшедшая, хотела сказать Бекка. Больная на всю голову. Вместо этого она пожала плечами:
– Они, пожалуй, заслужили это.
– Именно! – воскликнула Таша. – Им не положено меня бросать. – Она повернулась и уставилась на темную воду. – Им даже думать так было непозволительно. Они должны были испытывать ко мне благодарность. Они принадлежали мне.
Хотя уже потеплело, сейчас, посреди ночи у реки, ветер, раздувавший Бекке волосы, был холодным, и ее бросило в дрожь. Она была готова вернуться домой. Она уже почти все выяснила.
– Ты его выбросишь или как? – спросила Бекка, кивком указывая на ноутбук.
Таша взглянула на него, а потом запустила его, как фрисби, на середину реки. Он, сверкнув серебром, с плеском упал в воду. Они обе проводили его взглядом.
– Что ж, вот и все, – подытожила Бекка.
– Вот и все.
Бекка тут же отступила на шаг от берега, ее сердце бешено колотилось. Ей хотелось, чтобы ее ноги приклеились к земле. Это ведь Наташа. Никогда не знаешь, что она сделает в следующий момент.
– Не волнуйся, – сказала Таша, все еще глядя на воду. – Я не собираюсь тебя толкать. – Она посмотрела на Бекку через плечо. – Признаюсь, я думала об этом. В смысле это даже не вызвало бы подозрений. Ты совершаешь самоубийство в том месте, где я чуть не умерла. Это было бы так пафосно, правда? Будто ты на самом деле хотела быть мной.
– Все хотят быть тобой, Таша. – Бекка испугалась: на секунду ей показалось, что она переигрывает. Она никогда так откровенно не льстила. Но Таша продолжала говорить:
– Всех этих комментариев в «Facebook» и того, что мы с Эйденом встречаемся, должно было хватить, чтобы довести тебя до крайности. – Она хихикнула. – В буквальном смысле.
– Почему ты передумала? – спросила Бекка.
– Не знаю. Наверное, из-за симпатии к тебе. Ты настолько умна, что обо всем догадалась. Было бы жаль уничтожить такой мозг. Думаю, нам будет весело вместе. По крайней мере какое-то время.
Бекке стало интересно, как долго Таша позволила бы ей играть, прежде чем ей это надоело бы. Неделю? Месяц? Бекке пришлось бы все время оглядываться, ожидая, когда на нее упадет топор.
– Лучшие подруги навек, – мягко произнесла она.
Наташа повернулась и неожиданно крепко обняла Бекку.
– Лучшие подруги навек, – повторила она.
Бекка чувствовала на ухе ее теплое дыхание.
Вдруг старый папин диктофон громко запищал у нее в кармане, и пораженные девушки отскочили друг от друга. Сердцебиение Бекки ускорилось, когда Ташины глаза расширились от удивления, а потом потемнели от ярости.
– Что? – сказала Бекка, пытаясь говорить небрежно. Нормально. Расслабленно. Она сделала шаг назад и чуть не упала, поскользнувшись на влажной земле. Черт, черт, черт, думала она. Памяти не хватило.Черт, черт, черт.
– Что это было? – спросила Таша. Губы у нее снова стали тонкими. – Ты это записывала? Записывала меня? – Теперь она уже рычала и, когда сгруппировалась, чтобы броситься на нее, то напомнила Бекке животное, ночного хищника, волка или лису, зубастого и голодного.
– Нет… – Бекка замерла, понимая, как жалко и испугано звучит ее голос. – Нет, наверное, аккумулятор телефона сел. – Но это был не телефон, и Таша об этом знала.
– Отдай это мне! – крикнула она, рванувшись вперед и ухватившись за карманы Беккиного пальто.
– Прекрати, Таша!
Бекка пыталась оттолкнуть ее, но Таша навалилась на нее со всей силой, царапаясь и шипя.
– Ты чертова сука, Бекка, – выпалила она, пока они боролись. – Ты чертова ничтожная сука! Я собиралась сделать тебя особенной! Отдай мне эту запись!
– Отвали, Таша! – крикнула Бекка, наконец позволив себе выпустить гнев. – Просто отвали! – Она схватила ее за руки и попыталась оттолкнуть. Мир закружился вокруг, когда почва ушла у них из-под ног.
Вот черт, подумала Бекка, встретившись с Ташей взглядом и увидев, что в ее глазах отражается ее собственный шок и страх. Черт, черт!Мы падаем в реку.