Бекка отправила сообщение в десять, а потом сидела в своей комнате, перебирая все варианты того, чем это может обернуться, пока ее родители не выключили свет внизу и не пошли спать.

Выскользнув из дома с рюкзаком на спине, она в тысячный раз подумала, не по-дурацки ли поступает. Или глупо. Все уже могло закончиться. Может, она и не могла залезть в ноутбук, но полиция смогла бы. Но это значило, что придется убеждать Беннет попытаться его разблокировать вместо того, чтобы арестовать Бекку за воровство, а переписка на предоплаченных телефонах не была достаточно веским аргументом. Беннет, как и до этого, подумала бы, что она сумасшедшая. Она вполне могла заявить, что Бекка сама отправляла все сообщения, и отмахнуться от этого. Какая ирония! Таша ведь изначально именно так и делала.

В лесу было темно, она включила фонарик, чтобы видеть дорогу. Попыталась отогнать мрачные мысли. Она в лесу не одна. Таша уже на поляне – в обычном месте. Она, наверное, давно туда пришла. Она бы захотела убедиться, что Бекка не приготовила никаких ловушек, или расставить собственные ловушки. И Таше не было страшно находиться одной ночью в лесу. Большинство людей боятся монстров или психов. Таша сама была психом.

Бекка пыталась сохранять спокойствие, когда деревья начали подступать к узкой тропинке и их ветки цеплялись за одежду и царапали ей лицо. Фонарик был как Давид против Голиафа в ночи, и у нее засосало под ложечкой. Ей нужно было просто пойти в полицию. Это было бы правильно. Но дело было не только в правосудии. Она хотела выяснить, почему Таша все это сделала, а она бы никогда не рассказала этого Беннет. Она бы придумала что-то правдоподобное, но не сказала бы правды. Возможно, этой ночью, когда они будут здесь только вдвоем, Бекка сможет вытащить это из нее. Она была обязана сделать это ради Ханны. Ради Хейли и Дженни. Ради себя самой. Это не касалось Беннет. Это касалось только их.

На поляне горело четыре фонарика, по одному в каждом углу, и поэтому казалось, что Наташа, которая сидела на поваленном бревне, находится в центре сцены. Возле ее ног стояла открытая бутылка вина. Выйдя на поляну, Бекка выключила свой фонарик. Он был лишним.

– Небольшой перебор, не думаешь? – спросила она.

– Мне не нравится темнота. – Таша встала и подняла пластиковый стаканчик. – За тебя и твою умную голову, Бекс! – Она отпила, а потом снова села, чтобы налить Бекке. – Иди посиди со мной.

Бекка испытывала странное спокойствие, пока снимала рюкзак, а Таша протягивала ей стаканчик. Она долго смотрела на свою бывшую лучшую подругу, пока Таша не рассмеялась, а потом отпила из обоих стаканчиков и позволила Бекке выбрать один из них.

– Не волнуйся, не отравлено.

Бекка взяла стаканчик, выпила, и у нее в носу закололо от пузырьков.

– Это шампанское?

– Думаю, мы заслужили.

Мы. Внезапно появились мы. Будто Бекка была частью всего этого безумия. Бекка прикурила сигарету – по такому случаю она потратила последние деньги на десять штук «Marlboro Lights», – и они какое-то время сидели в тишине, пока она курила.

– Так ты согласна? – спросила она. – Мы снова лучшие подруги?

Светлые волосы Таши отсвечивали золотом. Даже сейчас, учитывая все, что Бекка знала, она считала, что Таша идеально красива. Ветер зашуршал верхушками деревьев. Было такое ощущение, что они единственные люди на планете.

– Да, – ответила Таша. – Думаю, да. Честно говоря, для меня это облегчение. Остальные глупы. Как плохие копии Хейли и Джен.

– Они тебе тоже не особо нравились.

Она резко повернула голову и посмотрела на Бекку.

– Неправда! Конечно, были моменты, когда они меня просто бесили, но я их любила. Они были моими лучшими подругами. – Она помолчала. – Просто они плохо себя вели. – Она отпила шампанского и задумалась. – Но это должно выглядеть убедительно. Я разыграю сцену с Вики и Джоди. И напишу что-то хорошее о тебе в «Facebook». Меня любят. Сейчас все меня любят больше, чем когда-либо. Они это примут.

Потрясенная Бекка размышляла о том, как работает мозг Наташи. Она сама хоть понимала, насколько безумны ее слова, когда сказала, что любила Хейли и Дженни? Отдавала себе в этом отчет? После всего, что натворила, – практически разрушила их жизни, подставила их, сделав виновными в убийстве и покушении на убийство, – она до сих пор могла говорить такое с серьезным лицом?

Действуй осторожно, подумала Бекка. Действуй очень осторожно на этой опасной тропе.

– Зеленое платье, – вдруг сказала Наташа с покаянной улыбкой. – Я о нем забыла. Мне нравилось это платье. И я ненавидела тебя за то, что оно у тебя было.

– Я тоже о нем забыла, пока не увидела себя в нем на фотографии, и тогда сразу все вспомнила. Я чуть не убила Хейли, когда решила, что это она перевернула на него лак для ногтей прямо перед моим днем рождения. – Она замолчала, вспоминая. – Как ты все тогда спланировала! Говорила мне, что Хейли очень завидует мне из-за этого платья. Оставила бутылочку лака в ее комнате за несколько дней до этого, чтобы я могла ее там увидеть. Думаю, это была самая большая ссора между мной и Хейли за все время нашей дружбы.

– Вот почему на этот раз ты меня заподозрила.

– Ага, из-за этого и еще из-за вранья о браслетах. Но тогда ты не настолько умно все придумала.

– Мы тогда были маленькими, – сказала Таша. – Если бы моя глупая мать держала рот на замке, все было бы прекрасно. Она была так потрясена. Никогда нельзя позволять дружить матерям друзей. Если бы это происходило сейчас, я бы сама купила лак для ногтей и хранила бы это в секрете, вместо того чтобы позволить маме знать, что он мой, так как она за него заплатила. Тогда она не смогла бы сказать, что, наверное, это я пробралась в твою комнату и вылила его на твое платье. Все бы просто поверили, что это сделала Хейли.

– Мне кажется, на этот раз ты слишком далеко зашла, – сухо произнесла Бекка. Она так нервничала, что не стала ужинать, и теперь шампанское ударило ей в голову. – Двое мертвы.

– Да, действительно, все вышло серьезнее, чем я планировала, – сказала Таша.

– Да не может быть! – Бекка фыркнула, а потом рассмеялась.

Ей почему-то стало смешно, несмотря на то что она была шокирована. Было смешно, что они сидели здесь и говорили обо всем, что случилось, словно это была всего лишь мелкая ссора. Бекка вспомнила лицо Аманды Альдертон на похоронах, и почему-то только сильнее рассмеялась от этого. Это было что-то между смехом и плачем. Наверное, у нее была истерика.

Таша какое-то время удивленно смотрела на нее, а потом тоже рассмеялась, и они обе не могли остановиться, вызывая друг у друга новые приступы смеха каждый раз, когда кто-то из них пытался взять себя в руки.

Как в старые времена, внезапно подумала Бекка, когда у нее уже болели бока, а глаза слезились от смеха. В старые добрые времена, когда мы были маленькими.

Наконец смех постепенно перешел в редкие всплески хихиканья, потом вздохов, и наконец наступила тишина.

– Мы как те девочки из «Сурового испытания», – сказала Таша, отдышавшись. – Сидим в лесу, смеемся и накладываем жуткие заклинания.

– Однако я не разденусь. Не с такими ляжками.

– Ха. – Таша улыбнулась, и эта улыбка была искренней, теплой. – Ты всегда была самой смешной. – Она нежно сжала руку Бекки, а потом отвела взгляд. – Знаешь, нужно вернуть ноутбук.

Бекка расстегнула рюкзак и достала тонкий серебристый «AirBook».

– Вот. Он разряжен.

Ее сердце учащенно забилось, когда Таша его взяла. Она видела, как ее взгляд упал на наклейку «Нью-Йорк» в углу крышки, а потом она ухмыльнулась.

– Спасибо, Бекс. – Таша встала. – У меня ноги затекли. Я тут сижу уже целую вечность. Может, прогуляемся? – Она подняла руку, в которой держала ноутбук. – Я могу просто выбросить его в реку. Мама все равно им не пользуется.

Бекка встала, и Таша взяла ее под руку.

– Может, так и должно быть, Бекс, – сказала она. – Ты и я. Лучшие друзья навек. И если ты сама до всего этого додумалась, только представь, на что мы способны вместе. Разберемся с собакой Джейми Мак-Махона – для начала. Поквитаемся с Эйденом за то, что он такой мерзкий тип…

– У нас будет куча времени для всего этого, – ответила Бекка.

Несколько секунд они шли молча, потом Бекка снова заговорила. В конце концов, она должна была спросить. Этой ночью они будто находились в вакууме, своем собственном пространстве. Если Наташа и захочет открыться, то только сейчас.

– Наверное, пришлось столько всего планировать, – сказала она. – А потом изображать амнезию. Ты даже умерла ненадолго.

– Этого не должно было случиться. Во всем виноват Джейми Мак-Махон со своим дрянным псом, они позже вышли на прогулку.

– Но почему ты это сделала, Таша? Это из-за мистера Геррика? Только не говори, что тебе он тоже нравился.

– Фу, как пошло! – Таша засмеялась. – Конечно нет.

– Почему тогда? – снова спросила Бекка.

Таша глубоко вдохнула.

– На самом деле все не так уж и сложно, – начала она.