13
Тель-Мусса, танец двух демонов

Как оказалось, характер Черного Роджерта действительно можно было обернуть против него самого, но не так, как Нассим Ализарин планировал, и едва ли так скоро, как надеялся.

Все те пороки, которые дю Танкрет выпестовал за первое свое владычество над Геригом, остались при нем и усугубились. Его злобная репутация крепла. Собственные подчиненные ненавидели Роджерта. Во время схватки с воинами Ализарина один навайский рыцарь, которого звали Маттиас из Камаргары, попытался прикончить дю Танкрета, нанеся ему булавой удар в спину. В решающий момент оба скакуна споткнулись о раненого пехотинца – и противники вылетели из седел.

Желая избежать той участи, которая ожидала его по возвращении в Гериг, Маттиас сдался Ализарину. Дю Танкрет отделался сломанной правой берцовой костью.

Рыцарь не противился своим пленителям, но веру менять отказался. Нассим выспросил его обо всем, что тот знал о Гериге и Черном Роджерте, выдал лошадь и денег на дорогу и отпустил.

В Гериге меж тем зрело недовольство. Братство Войны едва помогало дю Танкрету. Слуги, жившие за пределами самой крепости, уже охотнее беседовали с врагами Черного Роджерта.

Старый Аз вернулся из пятидневного похода – он шпионил за крепостью.

– Генерал, добрые вести: нога у Черного Роджерта заживает худо.

– Приятно слышать, что хотя бы иногда удача ему изменяет. Если только он не притворяется, потому что не хочет рисковать и выезжать вместе с патрулями.

– Отговорка?

Много лет уже ходили слухи о том, как нерешителен дю Танкрет в бою, но Нассим не особенно им верил. Слишком уж Роджерт был удачлив.

– Слуги разгневались настолько, что готовы помочь нам попасть в крепость?

– Нет, этому не бывать. Они боятся Роджерта больше, чем Господа и ворога, вместе взятых. Сами каждый день видят, что бывает с теми, кто навлек на себя его гнев.

Нассим хмыкнул и быстро перебрал в уме недавние события. В целом хороший выдался день, да и неделя тоже. Из Гаэти прибыл новый четырехфунтовый фальконет, а с ним и двенадцать бочек огненного порошка, по двадцать пять фунтов каждая. Руннские дэвы делали порошок лучше, но и этот сойдет. Хороший разумнее приберечь на тот случай, когда надежность будет важнее всего остального.

– Думаю, это и правда добрые вести. Азер, сумеем ли мы обманом заставить кого-нибудь сделать за нас смертельно опасную работу?

– Это какую же?

– Известно, что слуг, которые живут за пределами самой крепости, в воротах Герига обыскивают. Но тех, кто заходит, обыскивают не так тщательно, как тех, кто выходит. Роджерт очень боится воровства. Наверное, нетрудно будет тайком пронести туда огненный порошок по унции за раз. Так, чтобы контрабандисты сами не знали, что именно они несут. Можно подложить заряд в уязвимом месте, а потом поджечь его.

Спутники Горы молча уставились на командира. И этот человек терзался муками совести после того, как пытался прикончить Черного Роджерта с помощью огненного порошка? А ведь тогда у него был настоящий доброволец.

– Вы настолько одержимы дю Танкретом и так хотите положить конец его черной повести? – спросил Костыль.

Не сразу осознал Нассим причину всеобщего молчания. Его охватил стыд, но несильный. Людей, которые будут рисковать жизнью сейчас, Гора не знал лично.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, я не одержим. И тем не менее давайте взвесим наши шансы. Можно ли подложить заряд огненного порошка в Гериг?

Все пожали плечами. Никто особенно не вдохновился предложением: проще пробить стену снаружи.

– Ладно. Аз, разузнай. И по-прежнему старайся пропихнуть туда шпионов. Нужно больше сведений. У Роджерта имеется какой-то план. Как только дю Танкрет выздоровеет… Не хочу внезапно удивиться.

Но удивляться все же пришлось, хоть и не выходкам Роджерта дю Танкрета. Новые события заслонили его злодейства.

– В Гериг явился отряд воинов из Братства, – сообщил Аз. – Весьма опасные и целеустремленные типы.

– Сколько их? – уточнил Нассим. – Неужели теперь дю Танкрет для нас слишком силен?

– Тридцать четыре копья, как они считают. Значит, около ста двадцати воинов да еще сколько-то слуг, которых в случае необходимости тоже можно вооружить. Все – закаленные вояки, участвовавшие в кальзирском походе или других кампаниях. Но быть может, Черный Роджерт сильнее и не станет.

– Хм?..

– Ходят слухи, они явились, чтобы за ним следить. Братство не смогло помешать его возвращению в Гериг, но хочет держать негодяя в узде. Сломанная нога послужила для них отличным предлогом, чтобы выслать сюда своих людей.

– Занятно, – протянул Ализарин. – Его же соотечественники хотят держать его в узде.

– Командир отряда – человек мрачный, но толковый. Мне мало удалось про него разузнать, только что здесь он по явному приказу владык ордена, приехал из самой Кастелла-Аньела-долла-Пиколины.

– Хм?.. Тогда его, возможно, сопровождают люди из особого ведомства. А значит, явились обуздывать Черного Роджерта, а не с нами, надоедливыми разбойниками, разбираться.

– Если тут замешано особое ведомство, дю Танкрета, видимо, подозревают в связях с Ночью.

– Ходили слухи, что у него есть прикормленный волшебник.

Хотя доказательств этому добыть никому не удалось.

Все охотно предполагали о Роджерте дю Танкрете самое дурное.

– Разузнай все, что можно, об этих рыцарях, – велел Гора.

Через четыре дня в Тель-Муссу наведался приятный гость: Азим аль-Адил ед-Дин остановился в крепости по пути домой из Дринджера. Юного Аза любили солдаты Тель-Муссы, и в сердце старого генерала он тоже завоевал себе почетное место.

– Останусь до завтра, – сообщил юный Аз Нассиму. – У меня послание к каифу и этим бездельникам в Шамрамди.

– Пять минут и то благословение.

– Я вам кое-что привез, дядюшка. – Такое обращение принц использовал, чтобы выразить свою привязанность. – Два подарка от моего двоюродного деда. Хотя лучше взглянуть на них без посторонних глаз.

– Пойдемте полюбуемся звездами.

Солнце еще только садилось, и воздух не успел остыть, но Нассима это не опечалило: в последнее время ему требовалось больше тепла. А наверху не было посторонних глаз.

Ализарин уселся в тени на деревянный стул западного образца (теперь ему трудно было вставать, если он усаживался по-восточному, скрестив ноги). Стул нагрелся. Юноша вежливо ждал приглашения сесть, хотя положение занимал более высокое, чем Гора.

– Должно быть, подарки эти невелики, если уместились в вашей суме, – заметил Нассим.

Сложив руки на коленях, юноша несколько мгновений смотрел на них.

– Перед тем как вручить дары, хочу предупредить вас: злобный колдун из Аль-Кварна уцелел в сражении и улизнул от преследователей. Направлялся сюда, хоть и тайно. Индала назначил за его голову большую награду. Некоторые из тех, кто выслеживал его, погибли. Весьма неприятной смертью. Но награда велика. Ее будут добиваться все племена.

– До нас доходили слухи, что он едет на север.

– Это правда. Почему – мы не знаем. Оставленные им служаки утверждают, что он винит вас в победе Индалы.

– Победа, как говорят, далась весьма дорогой ценой. Какой толк объединять каифаты, если не осталось воинов, чтобы сражаться с истинным врагом? Если ша-луг продолжат сопротивляться…

– Как раз здесь можно перейти к дарам. – С этими словами юноша достал длинный белокурый локон.

Нассим поглядел на подарок, понял, что это такое, и отказался.

– Вам не понравился подарок?

– Ответить вам начистоту? Нет. Гордимер был военачальником ша-луг. Чтобы понять, что это значит и что я чувствую, надо самому быть ша-луг. Гораздо более ценный дар – сведения о том, где сейчас эр-Рашаль.

– Тогда и второму подарку вы не обрадуетесь.

– Если это то, о чем я думаю, то не обрадуюсь совсем.

– Да?

– Индала никогда не понимал, что такое – быть ша-луг.

– Это, по всей видимости, понимают только сами ша-луг. Второй подарок – титул военачальника.

– Этого я и боялся. Он приберегал меня до поры до времени, чтобы потом, когда добьется своего в Дринджере, сделать марионеткой.

– И?

– Мне нравится здесь. Мы кое-чего добились и надеемся добиться большего. Пока он не откажется от меня, буду воевать на этой маленькой войне.

– Он будет недоволен, – признал юный Аз, – хотя, наверное, не удивится. Надеюсь, он смирится с вашим решением.

– Военачальников ша-луг не назначают извне. Их выдвигают те, кем они командуют.

На самом деле кандидатуру выдвигали старшие офицеры и главы школ – выбирали среди своих.

– Не буду вас уговаривать, генерал. Будьте тем, кем нужно. Итак, как обстоят дела после возвращения Черного Роджерта?

– Ужасно. Страдают все. Хотя могло быть и хуже. Его ранили, и Братство Войны прислало своих людей, чтобы держать его в узде.

Обсуждая Гериг, они увлеклись, и у Нассима не осталось времени волноваться о том, как воспримет его отказ Индала. Бывало, Внушающий Великий Трепет страшно гневался, когда ему перечили.

– Паренек-то нерадостный от нас уехал, – заметил утром старый Аз. – Что вы такое сделали?

Мастер призраков стоял рядом с Горой у парапета, а генерал смотрел на облако пыли, поднятое отрядом юного Аза, направляющимся на северо-восток.

– Не захотел становиться ручным военачальником Индалы.

– Хм… Мы этого ожидали.

– Очевидный ход событий.

– И вы действительно не примете назначение?

– От Индалы – нет. Это не его право.

– Понимаю, – усмехнулся старый Аз. – Стоит командирам полков и главам школ только позвать – Нассим Ализарин тут как тут.

– Нассима Ализарина забыли, – слукавил Нассим. – Но если бы меня вдруг позвали, нас ждало бы серьезное испытание: кому сохранить верность.

– Ваша правда, – хмыкнул мастер призраков.

Индала по-прежнему бы думал, что Гора и его люди принадлежат ему. Ша-луг бы рассчитывали, что в первую очередь Нассим и его воины – ша-луг, во вторую – дринджерийцы, в третью – подданные каифа Аль-Минфета. И к тому же враги захватчиков.

– Принцам обычно отказы не по душе, – сказал Аз.

– Этот разумнее прочих. Оставив нас здесь, Индала ничего не теряет. Нам ведь и правда удается пока справиться с этим гнойным нарывом на заднице у ворога.

Но Нассим боялся, что спокойствие это показное. Индала мог избавить мир от всех командиров ша-луг, воспротивившихся новому порядку.

Гора все спрашивал себя: не следовало ли дольше поразмышлять над предложением.

Ализарин полюбил подолгу задерживаться наверху и смотреть на звезды. Ночное небо напоминало ему Господа Бога – такое же огромное, неизменное, и все же каждый раз, поднимаясь на башню, Нассим видел нечто новое. Больше всего ему нравились падающие звезды. В последнее время их было немало. Суеверные солдаты боялись связанных с ними дурных предзнаменований.

Праманская вера не предрекала конец света, однако упоминания о нем встречались у чалдарян, дэвов и дейншо. В этой неспокойной части мира каждый что-нибудь да знал о религии соседа, чтобы со спокойной совестью огреть того по голове.

Дейншо и дэвы верили, что апокалипсис можно предотвратить – надо всего лишь соблюдать закон. А вот чалдаряне считали кару огненную неизбежной: только так можно было очистить мир от скверны, чтобы на земле явилось Царствие Господне.

До самой полуночи Нассим считал звезды, стараясь приметить все новые, пока наконец не уснул там, где сидел.

С возрастом ему требовалось все меньше сна, но до сих пор если он ложился поздно, то и вставал тоже поздно. В те дни, когда Гора не выезжал вместе с патрульными отрядами, он иногда спал до полудня.

Но пушечный грохот кого угодно поднимет на ноги. После третьего выстрела Нассим уже торопливо спускался вниз.

Больше выстрелов не было.

По дороге к галерее над воротами ему попался какой-то люсидиец.

– Мой господин, это был тот колдун! Но мы вроде его подбили.

Хмурый Ализарин, еще не до конца проснувшийся, с трудом поднялся на галерею. Там так воняло огненным порошком, что он едва не задохнулся. Запах от дэвского порошка был не такой отвратительный. Пушкари уже успели вычистить два легких фальконета, проверили, нет ли трещин, перезарядили и теперь стояли с довольным видом.

– В этот раз громче, – заметил Нассим. – Это был наш новый друг из Гаэти?

– Да, мой господин. Вы останетесь довольны его работой.

Солнце еще не встало над пустынным горизонтом. За стенами крепости небо переливалось ночной синью, но света хватало, чтобы различить всадников, которым, к своему изумлению и разочарованию, довелось услышать фальконеты Тель-Муссы.

– Часовые были настороже, как мы и надеялись, – доложил люсидийский офицер. – Только почуяли что-то не то – тут же выдали колдуну по первое число.

– Превосходно. – Гора оглядел пустыню за воротами: покойники, мертвые лошади, окутанный тишиной склон, на котором ничто не двигалось – будто не осмеливалось двинуться. – Кто-нибудь спускался подобрать павших?

– Ждали разрешения открыть ворота.

Нассим с ворчанием дал разрешение и спросил себя: кого же все-таки прикончили его люди? Хорошо бы, там не оказалось вельмож с влиятельной родней. У него и так уже дурная репутация.

Едва ли к ним явился сам эр-Рашаль. Не стал бы тот лезть на рожон…

– Они были всего в нескольких ярдах от ворот, когда Юдех выстрелил, – доложил Мокам. – Мауфик говорит, на оклики не отвечали и не останавливались. Он сразу понял, что пришлецы замыслили дурное, и, если бы не выстрелил Юдех, сам открыл бы огонь. Готов был. Все солдаты твердят одно: было шестеро всадников, два вьючных верблюда и два запасных скакуна. Верблюды в испуге умчались прочь. Вероятно, их не ранило. Но на земле остался кровавый след. Гамель аль-Ирики со своим отрядом готов отправиться в погоню.

– Кто это был? – спросил Нассим, боясь услышать ответ.

Все удивленно уставились на генерала.

– Шельмец со своими подельниками. Вам разве не сказали?

– Сказали. Но это невозможно. Не позволил бы эр-Рашаль вот так просто дать себя расстрелять.

– А что ему оставалось? – сердито отозвался Мокам. – Мой господин, это мы с ним такое сотворили. Он не ждал, что мы будем настороже, и фальконетов наших не ждал.

И все же Нассим никак не мог поверить в глупость эр-Рашаля, пока собственными глазами не увидел убитых. А ведь до этого он придерживался высокого мнения об осторожности Шельмеца и о его разведчиках.

Двоих из погибших Гора узнал: десятилетиями они таились в тени эр-Рашаля и даже выбривали себе головы точно так же, как их повелитель.

Ализарин успел застать отряд охотников.

– Гамель, будьте осторожны. Вы отправляетесь выслеживать самого опасного человека в мире.

Но Гамеля убедить не удалось. Родом он был из какой-то деревеньки в восточных владениях каифата, об эр-Рашале слышал только от ша-луг из Тель-Муссы и не особенно им поверил.

– Можете мне не верить, но ради тех, кто едет с вами, хотя бы притворитесь, – убеждал его Нассим. – Да пребудет с вами Господь. Мы будем за вас молиться. Если привезете мне эр-Рашаля, я окажу вам величайшие почести.

Под присмотром Нассима его соратники обыскали трупы – и людей, и животных: искали наживу и сведения, но обнаружили лишь самое очевидное. Пока мясо не испортится, в крепости будут есть конину.

Павшие не особенно благоденствовали при жизни. Быть может, это голод заставил эр-Рашаля позабыть об осторожности.

Нассим взобрался на башню, чтобы посмотреть на отъезд аль-Ирики.

Отряд вскоре разделился. Один из беглецов с двумя ранеными лошадьми и верблюдом устремился к Геригу, даже не скрываясь. Его быстро нагнали. Но преследователям пришлось убегать от арнгендского патруля. Вернулись они только с одной хорошей вестью: никого не ранили.

Остальным повезло меньше: они поймали эр-Рашаля.

К северо-востоку от Тель-Муссы пустыню заволокло дымом, беззвучно сверкнула молния. Через десять минут – еще одна, но уже дальше.

Из отряда уцелело четверо. Они-то и привезли назад павших, взвалив их на полуобезумевших коней. Гамель аль-Ирики еще дышал, но едва-едва. Его левый бок так обожгло, что торчали обгорелые кости, но лицо не задело.

– Только дурак не слушает, когда предупреждает генерал, – сумел выдавить он. – Может, этот Шельмец и не самый опасный на свете человек, но Гамеля аль-Ирики ему достать удалось. Только аль-Ирики отомстит! Аль-Ирики убил его коня и верблюда и зацепил его отравленными стрелами. – Вымолвив это, чересчур самоуверенный воин закрыл глаза.

– Нужно отправляться в погоню, – сказал Нассим.

– Костыль уже собирает всех, – отозвался старый Аз. – Одними отравленными стрелами и копьями тут не обойдешься.

– Да уж. Но он теперь безлошадный и ранен. Местности не знает. Может, нужно просто подкараулить его у источника.

– Я поеду, – с глубоким вздохом сказал аль-Азер эр-Селим. – Буду осторожнее, чем аль-Ирики.

– Обязательно. Мне без тебя не справиться.

Костыль и другие воины из старого отряда ша-луг усмехнулись, услышав слова генерала, и отправились мстить за причиненное колдуном зло.

Даже в самые спокойные дни работы в крепости хватало. Самое важное – емкости с водой, которые требовалось доливать и регулярно чистить, чтобы вода не застаивалась; еще надо было ухаживать за лошадьми, убирать навоз, привозить сено, пасти и охранять овец и коз, которых в случае нападения на Гериг немедленно отводили в безопасное место.

И самая неприятная обязанность – загодя копать могилы. Вырубать их в твердой почве было сущим наказанием. В тот день, когда в Тель-Муссу явился Шельмец, оказались заняты все выкопанные могилы, кроме одной.

Зато погибшие лошади для многих ягнят и коз отсрочили встречу с мясником.