Глава 38

Большая федеральная коллегия присяжных собралась в пятницу 14 октября в час дня. Этот состав, 23 человека, был созван четыре месяца назад; все – зарегистрированные избиратели и вообще добросовестные граждане из шести административных округов, образовывавших Северный судебный округ Флориды. Состоять в жюри присяжных являлось нелегкой обязанностью, особенно для тех, кто не вызывался заседать в нем добровольно; плата – 40 долларов в день – едва покрывала их расходы. Зато это была важная и порой даже захватывающая работа, особенно когда ФБР и прокуратура преследовали преступные организации.

Своевременно примчаться на зов смогли семнадцать человек при том, что для кворума хватало шестнадцати, поэтому тратить время на раскачку не пришлось. Расследование разрасталось стремительно, суля редкий шанс предъявить обвинения в тяжком убийстве богатым белым людям, поэтому делом занялась генеральный прокурор Пола Гэллоуэй, назначенная президентом Обамой ветеран прокуратуры. Ее главной помощницей была Ребекка Вэбб, к тому времени посвященная в тонкости дела лучше, чем кто-либо, кроме Элли Пачеко, вызванного в качестве первого свидетеля.

После предъявления обвинения Зику Форману и Клайду Уэстби присяжные уже были знакомы с фактами, связанными с убийством Хьюго Хэтча. Элли быстро напомнил основные и ответил на несколько вопросов. К удивлению коллегии, следующим Гэллоуэй вызвала самого водителя.

Зик Форман, уже охраняемый в рамках федеральной программы защиты свидетелей, обещал под присягой говорить только правду. Условия сделки о признании вины не обсуждались, как и его нынешнее местонахождение. Присяжные слушали его с разинутыми ртами. Удовлетворенные тем, что уже предъявили ему обвинение, они были заворожены подробностями событий 22 августа. Зик обстоятельно отвечал на их многочисленные вопросы, был спокоен и полон раскаяния, не поверить ему было невозможно. Гэллоуэй, Вэбб и Пачеко вместе с другими агентами ФБР внимательно за ним наблюдали. Ему предстояло давать в суде показания против «кузенов», чьи адвокаты не станут жалеть сил, подвергая сомнению его ценность как свидетеля обвинения.

Следующим свидетелем был Клайд Уэстби, не испытывавший стеснения в присутствии той же самой федеральной коллегии присяжных, которая меньше недели назад предъявила ему обвинение в убийстве. Он только что прошел первую крупную проверку, выдержал, оснащенный «жучком», опасный тет-а-тет с самим боссом и спровоцировал того на изобличающий разговор. Сначала Клайд час объяснял свою роль в автомобильной аварии, потом два часа рассказывал об организации Дьюбоза и своем в ней участии. О доении казино он ничего не знал, зато присяжные очень заинтересовались описанием системы отмывания денег за игорными столами.

Присяжный из Апалачикколы по фамилии Крафт признался в пристрастии к игре в «очко» и в том, что сам проводит немало времени в казино «Трежеар Ки». Внимательно выслушав рассказ об отмывании, он стал задавать вопросы. Видя, что им не будет конца, Гэллоуэй предложила перейти к дальнейшим показаниям.

Когда настало время Пачеко, он воспроизвел присяжным разговор Клайда с Вонном Дьюбозом, записанный за восемь часов до этого.

После пяти часов свидетельских показаний Гэллоуэй ознакомила присяжных с федеральными законами, в соответствии с которыми им предстояло принять решение. Пересечение угнанным пикапом границы между штатами означало, что орудие убийства использовалось на федеральном уровне. Тот факт, что Зику заплатили за содеянное 5 тысяч, однозначно переводил преступление в категорию убийства по найму, то есть тяжкого. Вовлеченность организованной преступной банды в виде одного или более членов, совершивших преступление в ее интересах, означало, что уголовному преследованию подлежит она вся.

К 8 часам вечера коллегия присяжных единодушно проголосовала за предъявление Вону Дьюбозу, Хэнку Скоули, Флойду Мейтону, Вэнсу Мейтону и Рону Скиннеру обвинения в тяжком убийстве Хьюго Хэтча и в нападении с отягощающими обстоятельствами на Лейси Штольц. К обвиняемым был причислен Клайд Уэстби, хотя в дальнейшем его имя должно было исчезнуть из обвинительного акта: по соглашению о признании вины вместо тяжкого убийства ему впоследствии вменят убийство первой степени. Пока – и это имело первостепенную важность – Дьюбоз и остальные должны были считать Клайда сообвиняемым, одним из своих. О его соглашении с властями им предстояло узнать гораздо позже.

Лейси стояла у плиты, добавляя последний ингредиент – свежие грибы – в итальянский томатный суп чиопино, который готовила по своему собственному рецепту, хотя и с соблюдением главных правил: в блюде обязательно присутствовали гребешки, другие моллюски, креветки и треска. Стол уже был накрыт, свечи зажжены, бутылка вина из Сансерра охлаждалась на льду. Элли помчался к ней сразу после слушаний, благо что ехать было не больше десяти минут. Лейси встретила его в дверях умеренным, пусть и нежным, поцелуем. Они оставались на стадии поцелуев, дальше этого еще не заходя. Наслаждаясь друг другом в этих пределах, они напряженно друг друга изучали и гадали, что принесет будущее. Лейси была не готова к следующему шагу ни физически, ни эмоционально, а Элли не напирал. Было видно, что он обожает ее и готов ждать.

Пока он снимал пиджак и галстук, она налила вино. Давал о себе знать 18-часовой, а порой и 20-часовой рабочий день: Пачеко был на пределе сил. При всей секретности работы большой коллегии он знал, что Лейси можно доверять. В конце концов, они играли в одной команде и одинаково понимали конфиденциальность.

Предъявлять готовые обвинительные акты ФБР должно было при аресте членов банды. Элли не знал, когда это произойдет, но сознавал неизбежность развязки.

Пола Гэллоуэй и ФБР согласились на стратегию двух обвинительных актов. Первый был самым срочным, самым важным и простым. Показания Зика Формана и Клайда Уэстби придавали делу об убийстве ясность, улики исключали обоснованные сомнения. При условии неведения о том, что им грозит, Дьюбозу и его подручным в ближайшие дни грозил арест без права выйти под залог. Тогда же ФБР нагрянет в их дома и офисы, то же самое произойдет с домами и рабочими местами Клаудии Макдоувер, Филлис Турбан, вождя Кэппела, Билли Кэппела и адвокатов из Билокси, двадцать лет представлявших интересы Дьюбоза. Под ударом окажутся все бизнесы, имеющие отношение к организации, многие из которых будут временно закрыты. В казино хлынут агенты с ордерами на обыск. Прокурор пытался убедить федерального судью закрыть казино на неопределенный срок. За вторым обвинительным актом, по делу о рэкете, последует волна арестов, начиная с Макдоувер и, вероятно, вождя таппаколов.

– Майерс назвал это «кассетной бомбой с начинкой из RICO», – сообщила Лейси. – От взрыва такой бомбы в свое время пострадал он сам.

– Меткое сравнение! – одобрил Элли. – Наша бомба будет обладать убойной силой. Дьюбоз станет метаться по тюремной камере, ломая голову, как его угораздило попасть под обвинение в убийстве, и тут мы ему подносим новый подарочек – RICO!

– Ему понадобится десяток адвокатов.

– Откуда он их возьмет? Все его счета будут заморожены.

– Майерс, Майерс… Куда он подевался? Он мне нравился.

– Сомневаюсь, что вы снова свидитесь.

– Мы когда-нибудь узнаем, что с ним произошло?

– Сомневаюсь. Полиция Ки-Ларго разводит руками. Бесследное исчезновение! Если за этим стоит Дьюбоз, то вряд ли мы что-то узнаем, разве только кого-то из его специалистов по «мокрым» делам удастся вывести на чистую воду.

Лейси подлила в бокалы вина. Присяжным полагалось работать по субботам, а при необходимости и по воскресеньям. Срочность была оправданной: промедление в расследовании, при котором свидетели выступают с показаниями перед большой коллегией, грозило утечкой, поэтому требовалось поторапливаться. Члены преступной организации умели мгновенно исчезать. После ареста «кузенов» по обвинению в убийстве их менеджеры, посыльные, водители, телохранители, курьеры могли податься в бега. После восьми дней напряженного круглосуточного подслушивания ФБР располагало 29 именами вероятных членов банды.

– Сначала стреляете, вопросы потом? – усмехнулась Лейси.

– Типа того. Не забывай, мы всегда можем вносить в обвинительный акт дополнения, добавлять или исключать обвиняемых. После такого массированного расследования приходится долго разбираться, что к чему. Главное нанести сильный первый удар и всех похватать, чтобы не позволить манипулировать уликами. Я умираю от голода!

– Ты обедал?

– Если считать обедом жирный бургер в закусочной «драйв-фру».

Пока Лейси снимала с плиты чиопино и наполняла бокалы, Пачеко ронял слюнки, размешивая салат.

– У меня томатный суп, к нему лучше подойдет красное вино. Ты не против?

– Я за красное.

– Хорошо. Откупорь вон ту бутылку бароло.

Лейси достала из духовки багет с маслом и положила на тарелки салат. Они уселись друг напротив друга и пригубили вино.

– Упоительный запах! – сказал он. – Спасибо, что подождала.

– Не хотелось есть одной.

– Ты часто готовишь?

– Нет, зачем? У меня к тебе вопрос.

– Спрашивай.

– Каково место информатора на этом этапе расследования?

– Которого из информаторов?

– «Крота», человека из окружения Макдоувер, сообщавшего подробности Коули, а через того Майерсу.

Элли внимательно смотрел на нее и жевал салат.

– Сейчас он не важен, но потом понадобится.

– Это женщина. Вчера она мне звонила, она сильно напугана. В ее дом влезли и все там перещупали. Она каждый день видит Макдоувер и считает, что судья что-то подозревает.

– Кто она такая?

– Я дала слово ее не выдавать, по крайней мере пока. Может, позже. Говорю, она напугана и не знает, кому доверять.

– В конечном счете она станет важным свидетелем.

– Не уверена, что она согласится свидетельствовать.

– У нее не обязательно будет выбор.

– Вы не можете заставить ее давать показания.

– Заставить – нет, но есть действенные способы убеждения. Суп – объедение! – Элли обмакнул в тарелку кусок хлеба, отложил ложку и пустил в ход пальцы – так увлекся.

– Рада, что тебе нравится. Значит, завтра у тебя рабочий день?

– Да. Присяжные соберутся в девять утра. Мне надо быть там к восьми. Очередной длинный субботний день. Воскресный тоже.

– Вы всегда столько вкалываете?

– Нет, но такие крупные дела бывают нечасто. Работаешь на одном адреналине. Взять сегодняшнее утро: я жарился с тремя нашими техниками в фургоне и слушал разговор Уэстби с Дьюбозом. Знаешь, как сердце колотилось? Вот тебе одна из причин, почему я люблю свою работу.

– Как много ты готов мне рассказать?

Элли оглядел кухню, будто их могли слышать нежелательные уши.

– Что ты хочешь узнать?

– Все. Что сказал Дьюбоз?

– Ну, это вообще красота…