Чтобы по-настоящему простить, надо по-настоящему понять. Мы должны ясно видеть общую картину, не испытывая отвращения к ней, не отрицая ее. Мы должны принимать ее полностью. В каком-то смысле это означает, что мы должны стать настоящими экспертами в том, что должны простить, и видеть ситуацию со всех сторон, а не только со своей точки зрения.

Приведу пример. Много лет назад я участвовала в семинаре по работе с жертвами инцеста. В самый разгар занятия один из участников признался, что он сам агрессор, и жертвой сексуального насилия с его стороны стала его собственная дочь. Воцарилась долгая пауза. Затем он рассказал, что отбыл тюремное заключение, прошел с родными курс психотерапии и вот уже много лет находится на пути исцеления. Теперь он работает с заключенными, осужденными за то же преступление, что и он сам. Вместе с женой и дочерью он принимает участие в групповых сеансах для родственников таких людей. Его честность создала атмосферу, позволившую и другим участникам семинара открыто говорить о пережитом сексуальном насилии. Он подал пример храбрости, достоинства и смирения, а также честности, и тем самым позволил некоторым присутствующим психотерапевтам, которые сами были жертвами инцеста, понять человека, который нанес им травму. Мы перестали общаться как профессиональные психотерапевты и вместо этого стали экспертами и, основываясь на собственном опыте, пытались понять эту человеческую проблему. Когда достигается такое понимание, оно в результате приводит к прощению, а прощение – последний шаг в нашем исцелении. Прощая других, мы сами получаем прощение.

Фраза «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» из молитвы «Отче наш» приобретает совершенно иной смысл, если мы расширим свое поле зрения, включив в него многие измерения нашего бытия, проявлявшиеся в прошлых жизнях. Вспомните маленького мальчика Джерри, который был жертвой, и взрослого мужчину Джерри, который был близок к тому, чтобы стать преступником. Разумеется, обе роли (должника и того, кому должны) свойственны и нам, если рассматривать наше развитие на протяжение многих, многих жизней. Чтобы полностью исцелиться, мы должны, наконец, признать, что не так уж сильно отличаемся от наших врагов. И раз наш враг олицетворяет ранее не принятую нами часть нас самих, часть, которую мы хотим исцелить, мы должны принять и полюбить этого врага, который помог нам примириться с собой и со своей душой.

Джордж Стивенс, уважаемый кинорежиссер, говорил, что, когда он готовился к съемкам фильма «Дневник Анны Франк», ему прежде всего пришлось полностью признать нациста в себе. И нам тоже необходимо каждый день признавать в себе нациста, а также убийцу, изменщика, лжеца, жулика и вора. В противном случае мы будем встречаться с ними снова и снова.

Презрение, обида и ненависть, которые мы испытываем по отношению к мнимому врагу, и все наши пожелания ему зла складываются в более сильные конфигурации зла, чем все те, которые мы видим на физическом плане! Если мы хотим, чтобы нам простили долги наши, мы должны простить всем должникам нашим. Это означает, что мы должны платить добром за зло. В само́м акте прощения наша аура очищается.

В Новом Завете сказано, что прощать надо не раз и даже не несколько раз, а «до семижды семидесяти раз». Другими словами, мы должны прощать бесконечно и безгранично. Возможно, мы еще не понимаем, какой именно наш долг делает прощение необходимым, но морфогенетический резонанс – карма в действии – гарантирует, что мы притягиваем к себе не только свои уроки, но также свои долги и возможности их выплатить. И когда они появляются, то, насколько быстро и безболезненно мы с ними рассчитываемся, во многом зависит от нашего отношения к ним.

Много лет назад в моей жизни произошло событие, смысл которого я тогда не осознала. Однако теперь я понимаю, что оно демонстрирует действие морфогенетического резонанса, исцеляющих циклов и прощения. Я выступала перед слушателями, среди которых в основном были женщины, с лекцией о созависимости в близких отношениях. Когда я сделала паузу, чтобы ответить на вопросы, привлекательная молодая женщина, высокая блондинка, сидевшая в первом ряду, нетерпеливо замахала рукой. Я кивнула ей, и она встала, обращаясь с вопросом ко всем присутствующим.

– Я хочу знать, – начала она, растягивая слова с совершенно очаровательным южным акцентом, – Почему я всегда привлекаю сирот.

По рядам прокатилась волна смешков, и она нахмурилась.

– Правда! У кого-нибудь еще бывало такое? Кто-нибудь еще привлекает сирот? Я в этом городе всего пару дней, а уже повстречала двух. Одного в аэропорту, а второго в приемной в моем отеле. Честное слово, их ко мне тянет, как магнитом. Как так у меня получается?

Вопрос меня заинтриговал, и готового ответа, разумеется, у меня не было. В то время я еще не слышала о морфогенетическом резонансе, но я знала, что еще с подросткового возраста меня подсознательно влекло сначала к мальчикам, а затем к мужчинам с серьезной зависимостью от алкоголя и наркотиков. После многих лет работы психотерапевтом я поняла, что многих других женщин тоже привлекает определенный тип «проблемных» мужчин: жестокие мужчины, мужчины, страдающие от зависимости, сексуально одержимые мужчины или трудоголики. Я даже знала одну женщину, которая, сама того не желая, умудрилась дважды выйти замуж за трансвеститов. Так что я осознавала, что многие из нас следуют определенным моделям в отношениях, делая окружающим и получая от них тонкие намеки, из-за которых мы выбираем и нас выбирают партнеры определенного типа. Но чтобы сироты?

– Вы сами росли в приемной семье? – спросила я ее.

– Нет. Ничего подобного. Совершенно обычная семья, – ответила она.

– А как вы относитесь к сиротам? – задала я следующий вопрос.

– О, мне всегда их так жалко, – сказала она, растягивая слова еще больше. – У меня всегда такое чувство, что я просто обязана им чем-то помочь, понимаете?

Я кивнула.

– Но объясните, – продолжила она, – откуда им это про меня известно?

Она окинула взглядом присутствующих.

– У кого-нибудь из вас бывает так, чтоб мужчины-сироты постоянно с вами знакомились?

Все слушатели отрицательно покачали головами, кто-то с улыбкой, а кто-то задумчиво. А потом ее засыпали вопросами.

– По ним похоже, что им нужна ваша помощь? – спросила женщина, сидевшая рядом с ней.

Она задумалась.

– Как правило, нет. Некоторые из них одеты лучше меня, – с улыбкой призналась она.

– Они сразу вам в этом признаются? – раздался голос с задних рядов.

– Нет. Раньше проходило больше времени, но теперь я научилась сразу их об этом спрашивать.

Слушатели загудели.

– А ваши подруги? – спросил кто-то.

– Одна из двух моих лучших подруг – сирота, – сказала она так тихо, что ей пришлось повторить свой ответ, чтобы ее услышали.

– А сами вы как думаете, в чем причина? – поинтересовался мужчина сзади.

– Мне интересно, может, дело в моей внешности? Кто-нибудь это видит? – она медленно повернулась, приготовившись к критике.

Люди внимательно глядели на нее, но никто так и не заметил какого-нибудь признака, очевидного для мужчин, которые так или иначе лишились родителей. Она снова вопросительно посмотрела на меня.

– Не знаю. Я ничего не вижу, – сказала я, – но ведь я не сирота.

По залу пробежала еще одна волна смеха. Я задала следующий вопрос:

– Как обычно развиваются ваши отношения с мужчинами?

– О, на какое-то время мы становимся друзьями, а потом наши пути расходятся, – ответила она.

– Без обид? Без неприятного осадка?

– О не-е-ет! – она растянула это слово для пущего эффекта. – Никогда! Ну, иногда я одалживаю им деньги или помогаю найти работу, встать на ноги, поступить в колледж и так далее. Подбадриваю их, понимаете? Пожалуй, какое-то время они на меня рассчитывают.

Она огляделась вокруг.

– Но разве вы все не поступаете так же? Разве вы не пытаетесь помочь другим?

В зале, где в основном сидели женщины, вкладывавшие слишком много сил в свои отношения с мужчинами, раздался голос:

– Да. Именно поэтому мы здесь!

Блондинка с юга смущенно опустила голову.

– Что ж, в общем, мы дружим. А потом, – она грациозно повела рукой, – они просто исчезают из моей жизни…

Она посмотрела на меня и пожала плечами, как бы повторяя свой вопрос. Я тоже пожала плечами, как бы говоря, что ответа у меня нет, и она села на место.

Сегодня я бы сказала, что эта женщина с помощью всех этих сирот, загадочным образом появляющихся в ее жизни, выплачивала некий кармический долг. В пользу этого говорит тот факт, что она с такой охотой им помогала, не ожидая взамен ни эмоциональной, ни финансовой благодарности. Какой бы ни была причина этих встреч, ее история подчеркивает тот факт, что значимые встречи и значимые отношения никоим образом нельзя назвать случайными. У наших встреч и общения есть определенные причины. Даже если мы не признаём и не понимаем эти причины, они все равно остаются проявлениями уравновешивающего закона кармы.

Прощение – единственный «короткий путь» через карму, который мне удалось найти. Благодаря простой готовности простить мы поднимается выше того плана, на котором действует закон кармы. Мы переходим на тот уровень бытия, на котором больше не притягиваем к себе те же сложности и травмы посредством резонанса. Мы переходим в мир божественной благодати.

Так, пока мы выполняем крупные и малые задачи в каждом воплощении, кропотливо заполняя пробел за пробелом в обширной карте нашего эволюционного путешествия, именно любовь и прощение заливают разноцветный холст нашей жизни чистым белым светом.