Глава восьмая
ЗАТМЕНИЕ ЧЕРНОЙ ЛУНЫ
1
– Гюнтер, – заявил, ехидно скалясь, огненно-рыжий Клаус, – ты проиграл. Или не согласен?
Парнишка лет десяти, растерянно хлопая глазами, оглядел сверстников и, поняв, что препираться бесполезно, отчаянно кивнул. После этого с ужасом приготовился ждать приговора. Клаус был известен безжалостностью и жестокой изобретательностью. Испытания, которые он придумывал провинившимся членам своей банды, выдержать мог не каждый. Вот и теперь Гюнтер был готов ко всему.
– Сегодня устраиваем охоту на шпиона. Пойдешь со мной. Жду в полночь у ворот на кладбище!
– Но это очень далеко отсюда! – запротестовал испугавшийся Гюнтер.
– Ладно, – смилостивился Клаус, – тогда на этом самом месте, когда часы пробьют двенадцать! А из дома тебя выпустят?
– Пустяки, – небрежно махнул рукой пацан. – Я могу гулять сколько захочу.
Несколько ребят засмеялись. Они знали, что у Гюнтера строгий режим. И домой он должен являться не позже восьми вечера. Стоило ему задержаться, как служанка Натали – из Восточной Европы – шла его разыскивать и отводила домой. Ее Гюнтер боялся, так как она однажды призналась, что считает единственным действенным способом воспитания детей порку. И если Гюнтер выведет ее из себя, она его попросту выпорет. А в том, что она это сделает, и даже с удовольствием, он не сомневался. Не боялась служанка и суда за насилие над ребенком, она говорила, что мечтает попасть в немецкую тюрьму. Условия содержания в ней много лучше, чем в доме Гюнтера, и к тому же работать не надо. В этом мальчик был с ней полностью солидарен. Ему и самому хотелось провести в тюрьме несколько дней.
Итак, он все продумал. Лег, как всегда, в девять вечера спать, заведя будильник на половину двенадцатого. Однако сон не шел, и глаз он не сомкнул. Без двадцати двенадцать тихо выскользнул из своей комнаты и прошел в холл. Там парнишка предусмотрительно оставил одно окно приоткрытым. Ловко вскарабкался на подоконник и, спрыгнув прямо на газон, побежал к месту назначенной встречи.
Без четверти он был на месте. Кроме рыжего Клауса там был еще и Ганс Аппельбах. Пройдя по плохо освещенной улице – одним из любимых развлечений банды подростков была стрельба из пневматической винтовки по фонарям, – они остановились у мусорных баков. Клаус брезгливо прошел мимо пищевых, нашел надпись «Текстиль и макулатура». Открыл крышку. Некоторое время смотрел вовнутрь, как бы примеряя размеры, и резко перевернул контейнер набок. Пакеты с мусором рассыпались по тротуару.
– Будешь сидеть здесь, – сказал Клаус Гюнтеру. – Следи за домом. И когда он появится, нажмешь «вызов». – Клаус протянул мальчику трубку мобильника, ворованного конечно.
Вздохнув, Гюнтер полез в бак. Ганс забросил обратно несколько пакетов.
– Мы будем там, – указал на подворотню Клаус. – Смотри не упусти. Только откроет дверь, сразу звони!
– Когда в прошлый раз я караулил шпиона, – ухмыльнулся Ганс, – ко мне в гости пожаловала фрау Крыса размером с хорошего кролика!
– Что же мне делать? – испуганно спросил Гюнтер.
– Передавай привет от Ганса! – заржал Клаус.
– Я боюсь, – едва не плача, срывающимся голосом произнес сидящий в контейнере.
– Вот, – кидая ему пакетик, сказал Ганс, – это корм для животных. Разложи по углам. И фрау Крыса не тронет тебя. Она просто поест и уйдет. Только не кричи, не делай резких движений и не дергай ее за хвост!
Пацаны ушли в подворотню, и вскоре в ночной тишине послышался хлопок дверцы автомобиля. Бо они удобно устроились в чьей-то не запертой на ночь машине.
Гюнтер сидел неподвижно. Когда затекли ноги, постарался устроиться поудобнее. Он из пакетов брезгливо соорудил себе некое подобие гнезда. Содержимое пакетика, данного Гансом, имело резкий запах, которым в супермаркетах пропитаны полки с кошачьей и собачьей едой. Гюнтер рассыпал корм из него по четырем углам и, затаившись, принялся ждать…
Все знали, что шпион живет на этой улице. Он даже был своеобразной достопримечательностью. Когда приезжали родственники из деревни, экскурсию по городу обязательно начинали с этой улочки, чтобы небрежно так сказать:
«Вон, видишь три окна, плотно забранные жалюзи? Там живет шпион! Самый настоящий секретный агент Штази. Его не посадили потому, что не нашли никаких улик, но на его счету горы трупов!»
Несмотря на популярность этого дома, видеть хозяина доводилось не каждому. Жил он на маленькую социальную пенсию, которую грозились вообще забрать, когда будут получены доказательства его службы в Штази. Достаточно терпимые ко всякого рода извращенцам и уродам, немцы почему-то не считали нужным скрывать своего презрительного отношения к шпиону из бывшей ГДР. Видимо, они никак не могли простить себе животного страха, который были вынуждены испытывать в центре цивилизованной Европы в конце двадцатого столетия.
Одинокий старик сидел целыми днями в своей маленькой квартире. Он уже несколько лет не приобретал никаких предметов быта, мебели или одежды. Даже за продуктами выходил глубокой ночью и набирал их на неделю. Вот тогда его и могли увидеть местные пацаны. Бо занятие давно превратилось у них в некое подобие охоты на привидение с городского кладбища. Ибо внезапные появления и исчезновения «шпиона», тот факт, что никто из взрослых не видел его лица, и загадочное прошлое делали из него существо не менее мифическое, чем чудовище Стивена Кинга.
Однако на сей раз охота была настоящая. Один из модных мюнхенских репортеров нашел Клауса и предложил ему работу: надо было сделать несколько снимков шпиона. И пообещал за хорошие фотографии заплатить триста евро. И даже дал аппарат со вспышкой. Бо было совсем неплохо.
Теперь оставалось ждать, когда подаст сигнал оставленный в мусорном баке напротив подъезда шпиона наблюдатель. А потом походить за стариком и сделать десяток снимков. Бо уже Клаус поручил Гансу, тот имел свой фотоаппарат и знал, как обращаться с такой техникой.
Гюнтер начал замерзать. Внезапно мелькнула тень. Парнишка чуть не заорал, но, приглядевшись, понял, что это кошка. Она забралась в контейнер и принялась, хрустя, уминать лакомство. Вскоре пожаловали еще две. Гюнтер понял, что за приманка была ему подсунута в пакетике. Да это же обыкновенный кошачий корм!
Внезапно кошки насторожились. Гюнтер высунул голову из контейнера и увидел идущего по улице человека. Он был явно не местным, так как передвигался неуверенно. Время от времени он скользил по стенам домов лучом фонарика, высвечивая номер дома.
Наконец он приблизился к подъезду, в котором проживал шпион. Некоторое время изучал его. Затем подошел к двери и позвонил.
Нащупав телефонную трубку, Гюнтер трижды нажал на кнопку вызова. Говорить он, естественно, не мог, но знал, что разбудил спящих приятелей, и вскоре заметил какое-то движение в глубине арки.
Ночному посетителю не отвечали. Тогда тот несколько раз громко постучал в дверь. И снова никакой реакции не последовало. Внезапно мужчина развернулся спиной и, как варвар, принялся долбить в дверь ногой. Хозяин упорно отказывался открывать.
Оглядевшись, мужчина достал что-то из кармана и, посветив себе фонариком, присел перед замком. Минуты хватило для того, чтобы раздался сухой щелчок.
Дверь отворилась. Человек огляделся и вошел. Через некоторое время в одной из комнат зажегся свет, что-то громко хлопнуло. Гюнтер вылез из контейнера и подобрался ближе к дому. Но, к сожалению, заглянуть в комнату возможности не было: щели у жалюзи были очень высоко, не дотянуться…
2
Шаря фонариком по стене в поисках выключателя, Никита успел в отраженном свете оценить обстановку. Он предвидел, что может произойти в следующую секунду, поэтому, ударив рукой по выключателю, тут же метнулся в сторону. Мгновения, ослепившего Фрица Брауна, хватило, чтобы тот потерял инициативу.
Он успел выстрелить, но пуля вошла в стену у выключателя. В следующее мгновение его сбил с ног удар тяжелой табуреткой…
Очнулся немец от выплеснутой на него кружки холодной воды. Руки и ноги его были примотаны скотчем к той самой табуретке.
Никита присел перед ним на корточки и, убедившись, что человек пришел в себя, спросил:
– Ну что? Вызываем полицию?
– Вы незаконно проникли в частную квартиру, а я лишь оборонялся, – ответил немец.
– Но, заметьте, я знал, что вы дома, и действовал открыто, – возразил Никита.
– Что вам нужно? – спросил связанный.
– Мне в этой жизни очень многого хотелось бы. Но от вас конкретно нужна только информация. Небольшая информация по одному частному делу. И я обещаю исчезнуть навсегда с вашего горизонта!
Молчанием немец дал понять, что готов выслушать. Никита достал носовой платок и показал его уголок с изображением человечка на лунном серпе. У немца не дрогнул ни один мускул.
– Меня интересуют обстоятельства, при которых была вами утеряна эта вещица, – просто объяснил Никита.
– Никогда не видел.
– Хорошо, тогда я расскажу. В начале девяностых в одном из ресторанчиков Нью-Йорка внезапно умер, подавившись куском мяса, бывший советский дипломат, попросивший в свое время политического убежища в Соединенных Штатах. При том, кстати, что был вегетарианцем. Но самое интересное, в то же самое время и в том же месте, по странной иронии, оказался агент Штази по кличке Лунатик.
– Никогда не слышал!
– Ну конечно, – кивнул Никита. – Откуда простому осведомителю восточногерманской службы безопасности знать о киллере по прозвищу Лунатик?
Немец пожал плечами и отвел взгляд в сторону.
– Понятно. Боитесь, что признание в такой мелочи может оказаться наживкой? И вам придется расплачиваться за все? Напрасно. Ваш палач уже здесь. И я знаю достаточно для приведения в исполнение вынесенного мной приговора. Знаете принцип бумеранга? Пущенный вами, он сегодня к вам же и вернулся.
Никита театрально осмотрел комнату. Затем подвинул стол на середину. Вынул из кармана заранее приготовленную бечевку с двумя петлями на концах. Забравшись на стол и качнув люстру в сторону, он зацепил один конец веревки за крюк, на котором та висела. На втором конце ловко соорудил удавку. Приподняв бывшего агента вместе с табуретом, поставил на стол. После этого накинул на шею немцу удавку. Однако лицо того не выдало ни одной эмоции.
В этот момент что-то словно щелкнуло за окном. Никита выключил свет и, подойдя к двери, прислушался, а затем резко распахнул ее. Никого не было. Только возле мусорных баков возились жирные коты.
Он немного постоял. Закурив сигарету, пару раз затянулся и щелчком отправил ее в контейнер. Хмыкнул, удовлетворенный своей меткостью, и, повернувшись, запер дверь.
Когда снова включил свет, табурет был наклонен, а Лунатик болтался в петле.
Никита выматерился, бросился к нему и, перерезав веревку валявшимся тут же на столе тупым ножом, уложил тело на диван. Вновь окатил холодной водой. Старик начал подавать признаки жизни.
Через некоторое время он ожил. Раскрыл глаза и убедился, что его руки и ноги свободны.
– Все нормально? – спросил Никита.
– Да, – прошептал немец.
– Ладно, черт с тобой, – вставая, произнес Никита. – Все равно сдохнешь, убийца поганый. Скоро тебя вычислят. А я пошел.
– Постой! – простонал немец. – Он тебе кто?
– Очень близкий человек, – уклончиво ответил Никита.
– Почему ты меня не убил?
– Понимаешь, Фриц Браун, так тебя зовут? Нравы изменились. Моя задача была узнать правду и, возможно, понять и простить людей, бывших исполнителей. Жаль, что я не узнал, кто заказчик. Вот он, делающий чужими руками всю грязную работу, сейчас остается чистеньким и честненьким. А я и не собирался тебя убивать, хотя знаю, что наверняка ты заслужил себе позорную смерть.
– Заслужил? – переспросил немец. – Да, пожалуй, заслужил… Я тогда уже не верил, что являюсь карающим мечом мировой революции… Не питал иллюзий относительно того, как меня используют. Я делал вид, что верю, а те, кто надо мной, делали вид, что борются за идею. Меня использовали преступники в преступных целях – для выполнения своих преступных замыслов. Я начал понимать, что они сами же и сдадут меня, случись что. Тогда и стал искать пути отхода. А руководство предложило мне последнюю работу с условием, что объект будет уничтожен и весь компромат на меня тоже. Так и произошло. Я убрал русского. А потом внезапно всплыла часть бумаг, выкраденная руководителем архива Штази. А среди них и мои вербовочные. Теперь-то я понимаю, что досье на Лунатика есть и в архивах ФСБ…
– А как вы убрали того русского?
– А мне его просто показали.
– Кто, не помните?
– В нашем деле люди имен не имеют. Он представился как Родриго, хотя латиноамериканского в нем ничего, пожалуй, кроме бровей, не было. Он, кажется, работал в советском посольстве. Через него я и получал интересующую меня информацию. Он же со мной и расплатился.
– А были у него еще какие-нибудь особые приметы?
– Нет, только густые брови, образующие одну сплошную линию, и редкие гнилые зубы. Очень неприятный шел изо рта запах. Мне показалось, что Ветлицкий меня узнал. Или, скорей всего, догадался, кто я и зачем… Я сидел за столиком и наблюдал, как он нервничал, бегал, суетился. А затем внезапно он успокоился и начал пить. Пил много. Рюмку за рюмкой, так могут пить лишь русские. Я встал и, подойдя к нему, наклонился, потом пожал руку, произнеся, что восторгаюсь его талантом. Тем самым я втер ему в руку яд, и через два часа его сердце остановилось. А к утру яд распался, и возможность идентификации отпала сама собой…
– А как же вы-то не отравились?
– Было противоядие. Принимавшему его яд не грозил ничем. Еще есть вопросы?
– Сколько вам лет? – спросил Никита.
– Семьдесят один. У меня нет ни детей, ни жены…
3
Гюнтер едва успел спрятаться, как дверь отворилась. Из нее вышел недавний посетитель и с размаху зашвырнул что-то, грохнувшее металлом, в контейнер. После чего поспешно удалился.
Мальчишка кинулся к контейнеру, стал шарить там, и вдруг рука его наткнулась на пистолет. В ужасе он понял, что прозвучавший в начале визита хлопок был выстрелом. К нему уже бежали из подворотни друзья.
– Видели? – спросил он у Клауса.
– Кто это был?
– Он приходил убивать шпиона!
– Да ладно, – махнул рукой Ганс. – Не сочиняй. Ты еще расскажи об огромных крысах, которые приходили полакомиться кошачьим кормом.
– А это что, по-твоему? – произнес Гюнтер, поднося к его носу найденный только что пистолет.
– Ох! – испуганно вскрикнул Ганс.
– Не бойся, он не заряжен, – успокоил Гюнтер, показывая пустую обойму.
– Сколько же такая игрушка может стоить? – практичный Ганс задумался.
– Пойдем шпиона посмотрим? – неожиданно предложил Клаус.
– Без меня, – попробовал возразить Гюнтер.
– Тогда отдавай пистолет.
– Нет. Тогда я иду с вами.
Но едва пацаны приблизились к двери, как она снова распахнулась и, не замечая их, из нее быстро вышел пожилой мужчина. Видевший не раз его затравленный взгляд в супермаркете, Клаус поначалу не узнал старика.
Дверь в квартиру осталась распахнутой. Ганс заскочил первым. Когда вернулся, прокричал:
– Никого нет!
– Так это же был он! – догадался Клаус.
И подростки побежали за шпионом. Догнали они его на улице, где еще светились рекламы некоторых работающих ночью магазинов.
Старик уверенно двигался в сторону центра. Войдя в один из магазинов, торгующих одеждой, шпион пообщался с продавцом и зашел в примерочную кабину. Скоро туда принесли три костюма. Выйдя уже совсем другим человеком – в черной тройке с элегантно завязанным галстуком, он направился в круглосуточную парикмахерскую, где его не только побрили и постригли, но и сделали маникюр.
– Давай его фотографировать! – шепнул Клаус.
– Я жить хочу! – ответил Ганс. – Не видишь, шпион получил задание! Он увидит у меня вспышку и – конец.
Немного погодя Клаус обернулся к Гюнтеру:
– Мы идем за ним до конца, Ганс щелкает фотоаппаратом, а ты сразу убегаешь домой. Старик за тобой не угонится!
С минуту парнишка думал, затем согласился. Когда преобразившийся до неузнаваемости пожилой джентльмен покидал заведение, он был на секунду ослеплен фотовспышкой, но даже и не попытался понять, что это и почему от него кинулся в сторону какой-то мальчишка. Он был занят собственными мыслями.
И теперь он отправился в следующий салон и скоро вышел оттуда уже в другом костюме. Не выдержав, Клаус толкнул Ганса в бок:
– Следи за ним, а я – в магазин. Попытаюсь разузнать.
– Что тебе, мальчик? – спросил учтивый продавец, едва Клаус переступил порог. – Уже довольно позднее для детей время.
– Я гуляю с дедушкой, – ответил Клаус. – Он только что заходил к вам менять костюм.
– А… – понимающе улыбнулся продавец.
– Да, но у него и тот совсем новый. Он покупал его на Зильберштрассе позавчера! А теперь купил другой? Боюсь, бабушка рассердится.
– Нет, молодой человек, – улыбнулся мужчина. – Можете успокоить бабушку. Дедушка взял фрак напрокат. Он сказал, что идет в «Асторию».
Ресторан «Астория» считался очень дорогим заведением. Вход был разрешен мужчинам лишь во фраках, а дамы приезжали в изысканных вечерних туалетах и обязательно в сопровождении кавалеров. Наличие бриллиантов приветствовалось. В зале круглосуточно звучала живая симфоническая музыка, и многие мировые звезды почитали за честь выступать здесь. Афиша на входе оповещала, что сегодня выступает известный пианист из России Вениамин Орлович.
У входа Клауса поджидал Ганс. Он развел руками, показывая, что шпион там и его снова придется ждать…
4
Фриц Браун огляделся в зале. В легком полумраке вокруг небольшой сцены с виртуозом, извлекающим чарующие звуки из белого рояля, расположились столики. Чинно восседали дамы и господа, потягивая коктейли и наслаждаясь музыкой.
Присев за свободный стол, шпион раскрыл меню. Он поднял палец и официант мгновенно оказался рядом.
– Скажите, – произнес посетитель, – здесь указана тысяча евро за заказ произведения. Бо сразу оплачивать или заказ будет включен в общий счет?
– Нет, музыка оплачивается отдельно. Можно карточкой или наличными, как пожелает клиент.
– Хорошо, вот для начала, – кладя наличные на поднос, кивнул шпион. – Пусть исполнит «Лунную сонату» Бетховена. А мне, пожалуйста, клико, трюфеля и двести граммов черной икры.
Заказ принесли. Пожилой человек с отменным аппетитом съел все и сделал очередной заказ, причем складывалось впечатление, что он выбирает блюда и напитки, исходя исключительно из их цены. После третьей смены блюд за ним уже наблюдало ползала.
Вскоре о феномене доложили распорядителю ресторана. Он лично сходил удостовериться в нормальности поведения клиента. Вид гостя оказался безупречен. И распорядитель дал указание не удивляться: среди миллионеров немало людей со странностями.
Однако гость не унимался. Он был готов покончить самоубийством от обжорства прямо в ресторане. Ну а вот этого допустить было никак уж невозможно. К взволнованному официанту подошел один из гостей и сказал:
– Не знаю, может быть, это вам совсем не важно? Но этот странный человек «скармливает» вашу икру унитазу!
Официант немедленно доложил об этом метрдотелю, а тот позвонил директору и описал ситуацию. Директор дал разрешение на проверку кредитоспособности клиента.
– Мистер, – обратился к гостю метрдотель. – Вы съели и выпили на рекордную для нашего заведения сумму. Вы уверены, что можете расплатиться?
– Сколько?
– Двести восемьдесят четыре тысячи восемьсот евро.
– Да? – удовлетворенно спросил господин обжора.
– Мне необходимо удостовериться, что ваша карточка кредитоспособна.
Гость вынул карточку и отдал ее метрдотелю. Тот с сомнением посмотрел на нее. Ему часто приходилось иметь дело с карточками, но такую он держал в руках впервые. Даже господа, съедавшие на порядок меньше, расплачивались, как минимум, платиновыми. Взяв ее, он ушел.
И когда он вернулся, чтобы уличить гостя в непристойном подлоге, оказалось, что этот обжора признаков жизни уже не подавал.
Как показало последующее вскрытие, он раскусил ампулу с ядом.
Бо был последний удар по капитализму, который смог нанести семидесятилетний шпион.
5
Никита вернулся из Германии с двумя «подарками» для Юлии.
Он включил диктофон и, переводя некоторые фразы, дал девушке прослушать последние признания убийцы. А затем развернул газету, и на первой полосе Юлия увидела человека респектабельной наружности, выходящего из дверей салона красоты. Ниже помещалась заметка о самоубийстве в ресторане «Астория» одного из самых кровавых киллеров Штази по кличке Лунатик. Оказывается, поиски этого агента не прекращались ни на минуту, несмотря на документы, свидетельствующие о его гибели. Агенту сменили внешность и уничтожили все материалы, свидетельствующие о его существовании. И лишь недавно в руках германских следователей оказалась часть архива КГБ, каким-то образом попавшая к ним. До ареста Фрица Брауна оставались считанные часы, и он, вероятно, как матерый зверь, это почувствовал!
– Да, – вздохнула Юлия. – Такого я не ожидала.
– Кстати, в газете все правда. Может, я его и подтолкнул, но с жизнью он покончил сам, причем театрально, на глазах публики.
Едва Никита вышел за дверь, Юлия бросилась к ящику с фотоальбомами и вскоре отыскала нужный снимок.
Она вспомнила его! Начальник службы безопасности посольства Макаров бывал нередко у них дома!
Юлия внимательно изучала вытянутое узкое лицо с раздвоенным подбородком, сросшиеся на переносице густые брови и очень редкие волосы на голове. Он всегда их зачесывал назад, отчего череп просвечивал насквозь. Так вот кто дал указание убить отца! И сам расплачивался с киллером! Вот он и станет теперь первой жертвой ее праведной мести…
Потом она вспомнила, что Макаров слыл знатоком курительных трубок. Он настойчиво пытался приучить всю дипмиссию курить сигары или трубочный табак, убедительно доказывая, что вред от курения сильно преувеличен и все токсины – как раз в сгоравшей бумаге.
Юлия позвонила Павлу и попросила его узнать все, что можно, об интересующем ее человеке.
Адрес проживания тот нашел сразу. А вот с местом работы помочь не смог, сведений не имелось. Из этого Павел сделал вывод, что это частная структура. Государственные тайны охраняются куда слабее коммерческих.
Мысли девушки теперь обратились в одну сторону. Ей жизненно необходимо было подобраться к этому человеку, к тому, кто организовал убийство.
Для начала Юлия отправилась в автосервис и затонировала стекла на своей старенькой «восьмерке». Когда-то, в начале восьмидесятых, этот автомобиль одним из первых в столице появился у ее отца. Теперь Юлия, два года назад сдав на права, иногда выезжала на нем. Но больше за город или по выходным, когда Москва вымирала.
Она подъехала к дому Макарова на Рублево-Успенском шоссе в шесть утра. С семи тридцати до девяти она наблюдала практически одну и ту же картину. К подъезду подкатывал роскошный автомобиль. Из дверей дома быстро выскакивал либо вальяжно выплывал очередной солидный человек и садился на заднее сиденье. Автомобиль немедленно срывался с места.
В одиннадцать, когда Юлия уже решила, что занятие ее – бесполезное и не принесет никакой пользы, она наконец увидела его. Изрядно располневший и обрюзгший, Макаров совершенно облысел. Единственное, что осталось неизменным, это его знаменитые густые брови. Девушка взяла с сиденья фотоаппарат и сделала несколько снимков.
6
Дома, убирая альбомы, Юлия наткнулась на небольшую коробку. Бо была упаковка от одной из многочисленных бандеролей отца, которыми он баловал семью, находясь далеко от дома. Она внимательно изучила штампы и печати. Затем открыла в газете бесплатных объявлений рубрику «изготовление печатей и штампов». Позвонив по нескольким телефонам, она отыскала фирму, которая делала печати по оттиску даже без предоставления каких-либо документов. Юлия договорилась о встрече и привезла старую бандероль. На следующий день она получила готовую печать.
Затем Юлия приобрела в магазине упаковку дорогого трубочного табака «Вирджиния», извлекла привезенную с дачи и спрятанную в свое время от матери банку с крысиным ядом и щедро обработала им табак. После чего упаковала смертоносный подарок и, сделав надписи на двух языках, тщательно проштамповала посылку только что изготовленной печатью.
Оставалась самая сложная часть операции. Подделав бланк уведомления о посылке, она позвонила по домашнему телефону Макарова.
– Да, слушаю? – ответил женский голос.
– Вам звонят из отделения связи, – произнесла Юлия. – Бо Рублевское, дом сто три, корпус восемь, квартира семьдесят пять? Макаров Андрей Аркадьевич здесь проживает?
– Да, я его супруга.
– Для него ценная бандероль с доставкой. Скажите, когда удобно подвезти ее?
– Ой, знаете, девушка, муж бывает дома очень поздно, – ответила женщина. – Я попробую перезвонить, чтобы уточнить.
– Да, наверное, не стоит, – остановила ее Юлия. – Раньше шести ведь не будет?
– Нет.
– А у нас рабочий день до восемнадцати. Извините, а вы дома будете?
– Да.
– Тогда наш курьер доставит ее в течение часа. При доставке по адресу документов получателя не требуется. Только ваш паспорт. Код у вас в подъезде есть?
– Пусть наберет номер квартиры на домофоне, и я спущусь, – ответила приученная к осторожности женщина.
Юлия вышла на улицу в надежде поймать какого-нибудь подростка, чтобы тот передал послание. Неожиданно рядом затормозил автомобильчик «Ока» желтого цвета с надписью: «Доставка почты». Выскочивший из него мужчина в синей униформе деловито подставил мешок под синий почтовый ящик и вытряхнул в него письма.
– Молодой человек, – бросаясь к нему, взмолилась Юлия. – Вы не могли бы мне помочь?
– А в чем дело, девушка? – спросил он. – Извините, у меня совершенно нет времени!
– Надо доставить маленькую посылочку на Рублевку.
– Нет. Бо далеко, – возразил он. – Мне еще корреспонденцию по району надо собрать и кое-что развезти.
– Я оплачу доставку! – продолжала настаивать девушка. – Вот, сто долларов за два часа работы! Вас устроит?
Увидев портрет Франклина, мужчина стал гораздо покладистей.
– А что за посылочка?
– Вот, – протянула упаковку девушка.
– А внутри не опасное? – настороженно разглядывая иностранные штемпеля, спросил мужчина.
– Там табак. Я сейчас все объясню. Мой дядя курит исключительно «Вирджинию», но когда ему подсовываешь другой, то все равно не замечает. Вот я в коробку из-под американского табака и насыпала ему болгарского, хочу его разыграть. Если купится, то проспорит мне дубленку! Поэтому надо, чтобы все прошло гладко-гладенько! Вот, даже квитанция. А если волнуетесь, я при вас вскрою и снова упакую.
Мужчина согласно кивнул. Юлия вскрыла бандероль и предъявила содержимое.
Теперь водитель согласился исполнить ее просьбу. Юлия быстро восстановила упаковку и даже напросилась доехать с ним по адресу и проследить, чтобы все было сделано правильно.
7
Макаров, вернувшись поздно со службы, был озадачен посылкой. Почтовое отделение уже закрыто и справиться относительно бандероли было негде. Отправителя, Смита Маковски, он помнил. Тот также был любителем выкурить трубку, но уже лет пятнадцать они не общались. С чего бы прижимистый американец вдруг расщедрился? Никак решил в России бизнесом заняться и подлизывается?
Макаров вскрыл упаковку и обнаружил пачку замечательного трубочного табака. Но, втянув носом аромат, он уловил странный запах. Впрочем, это мог быть один из сопутствующих ароматов действительно настоящего табака.
Набив трубку, он принялся раскуривать. Дым неожиданно оказался горьким и противным. А Макаров вмиг почувствовал головокружение, и его вырвало прямо на кухне. Он выскочил на балкон и, хватая словно рыба ртом воздух, торопливо набрал один из экстренных своих номеров. Через несколько минут прибыл знакомый врач. Макарову прямо в квартире поставили капельницу и взяли кровь на экспресс-анализ. Отравление оказалось не очень сильным, и госпитализация не потребовалась, но сестру для наблюдения за состоянием больного все-таки до утра оставили.
Вскоре Макаров был в курсе того, что посылка никогда не пересекала границу и была профессионально изготовлена и подсунута ему. Вероятно, покушавшийся не знал, что настоящие курильщики не сразу вдыхают в себя клубы дыма, а постепенно раскуривают трубку, концентрируя его во рту. А если бы ядовитый дым сразу поступил в легкие, тогда спасти курильщика было бы значительно трудней. Специалисты определили и химическую формулу яда. Промышленность бифосфатцинковую кислоту не выпускала уже несколько лет…
Выжить-то он выжил, но некоторое затмение на какой-то миг почувствовал. И испугался.
Макаров не был бы самим собой, если бы смирился с покушением на свою драгоценную жизнь. И когда «затмение» прошло, взял в руки упаковку и внимательно изучил все штампы на ней и надписи.
А уже на другой день двое сотрудников его фирмы стали методично обходить все мастерские по изготовлению печатей и штампов, включая частных мастеров, чьи объявления налеплены на фонарных столбах. И через неделю нашли мастерскую, где был изготовлен данный штамп.
Макаров, еще чувствующий себя весьма неважно, примчался сам, но его постигло разочарование.
Да, был такой заказ. Кто заказчик? Девушка. Или молодая женщина. Приметы? Красивая. Даже очень. Конкретно какая? Брюнетка или блондинка? А она была в широкополой шляпе, закрывавшей половину лица. Щедрая заказчица, не торговалась. Сама забрала заказ.
Как ни бился Макаров, даже угрожать пробовал, но так ничего и не выяснил. А в конце концов махнул рукой: бомбы дважды в одну воронку не падают…
