10
Отключив аппарат, Авдей Карлович прислушался. До кабинета донеслись чьи-то возбужденные голоса. Он нажал на кнопку устройства громкой связи.
– Слушаю, – отозвался Гена.
– Гена, в чем там дело? Что за шум?
– Дядя Джемал своих племянников выпроваживает, никак выпроводить не может... Возражают. Понравилось им тут.
– Я их понимаю... – сказал Авдей Карлович. – Поди плохо было?.. Наверно, им повторить хочется, как ты думаешь?
– Вы извините, но это все от безнаказанности, – нравоучительно сказал Гена. – Я понимаю, Джемал вам пока нужен, но надолго ли? Если хотите, сейчас подъедут ребята из моего «Аргуса» и помогут им побыстрее собраться, если что. Так что проблем не будет.
– Да уж... Слушай, а больше всего в этой службе им понравилось ее трахать, как ты думаешь?
– Не травите себя... – сказал Гена. – Вам нужно отдохнуть до вечера.
– А что? Хоросая дэвочка, слушай, ай какая хоросая, да? – Авдей Карлович неожиданно сымитировал кавказский акцент.
– Успокойтесь... – примирительно сказал Гена. – Ситуация под контролем. Джемал их уже усмирил. Все будет нормально.
– Я о другом. «Кадиллак» готов, как мы договаривались?
– Еще нет, но к назначенному часу все подготовим, можете не волноваться.
– Да что ты меня все успокаиваешь... Я сейчас спокоен, как никогда. Не забудь позвонить Григулису в «скорую». Чтобы машина была там рядом, и он держал в своей больнице свободную палату.
– Не беспокойтесь. Позвоню ему ровно в двадцать три тридцать, как мы договаривались.
– Ладно, – уже спокойнее сказал Авдей Карлович. – А как завтрашняя акция? Она хорошо подготовлена?
– Там давно все на мази... Случайностей не предвидится.
– Так. Оля тоже готова?
– Выясню... Ее привести к вам?
– Не сейчас. Можно и попозже. Когда освободимся наконец от племянников.
– Вы бы отдохнули с дороги, – сказал Гена. – Трудный вечер впереди.
Кажется, начинаю проявлять малодушие, сказал себе Авдей Карлович. Будто не решаюсь посмотреть ей в глаза. Или что-то сказать.
Он ходил некоторое время из угла в угол кабинета. Необходимы выдержка и собранность. Иначе... Словом, хорошо бы поспать с дороги.
Он прилег на кожаный диван, повернулся сначала лицом вниз, но ему послышался запах Олиных духов и ее тела. Он перевернулся на спину, потом вскочил и снова нажал кнопку громкой связи.
– Гена!
– Что случилось, Авдей Карлович? – встревоженно спросил Гена.
– Слушай, узнай, где это происходило... Ну, с Олей, где они это делали...
– Отдохните, Авдей Карлович, – сказал Гена. – Это было в ее комнате, это точно.
– Ладно... Я постараюсь немного заснуть, переключи на себя все телефоны.
И снова прилег на спину, но запах ее духов от этого ничуть не ослаб.
...Вечером, когда уже порядком стемнело, Оля вошла к нему в кабинет и остановилась в дверях, как никогда красивая и желанная, в его любимом вечернем платье, которое он ей недавно подарил. Авдей Карлович снова, как тогда в Швейцарии, почувствовал, как сдавило его сердце.
Она жалобно посмотрела на него, он протянул к ней руки, и она подбежала, прижалась, обняла, припав головой к груди. С минуту они стояли молча.
– Ты простишь меня? – шепотом спросила она, боясь поднять на него глаза.
– Да, да... Конечно, – он осторожно погладил ее по плечу, потом еще крепче прижал к себе.
– Ты сам виноват, – повторила она то, что он услышал от нее по телефону. – Почему не взял с собой? Ты же обещал! Я же просила тебя не оставлять меня одну!
– Да-да... Конечно. Я виноват, только я... – повторял он.
– Мы с тобой помирились, правда? – теперь она по-детски заглядывала ему в глаза.
– Да-да... – усердно кивал он, глядя на часы.
– Что с тобой? – отстранилась Оля. – Странный ты какой-то. Ты хоть здоров?
– Здоров, – кивнул он. – Хочешь, в знак примирения съездим куда-нибудь? Отметим...
– Съездим... – она пожала плечами. – Только что отмечать-то... Нет, если ты хочешь. А куда?
– Где ты всегда любила бывать... В «Метрополь», «Савой», куда хочешь.
– Хочу в «Савой»! – оживилась она. – Там кухня получше. Давно там не была... – она заискивающе заглядывала ему в глаза. – А после в «Метрополь», ладно?
Когда она увидела длинный и сверкающий никелем «кадиллак», она в восторге прижала ладонь к губам.
– Это твоя? Ты ее купил?
– Я тебе ее подарю, – сказал Авдей Карлович, стараясь не смотреть на Гену и Кощея, стоявших рядом. – Ко дню рождения.
Кощей, как всегда, сел за руль, Авдей Карлович сел рядом с Олей на заднее сиденье. Гена постоял какое-то время возле ворот, глядя вслед машине, потом вернулся в дом.
– Как здесь уютно... – она откинулась, отодвинула занавеску, попрыгала на диване, открыла бар. – Так и поедем? А ты не берешь с собой охрану? – спросила она, когда они отъехали уже достаточно далеко.
– Этих хачиков мы сегодня в шею погнали! – с чувством сказал Кощей, и его голос с трудом донесся через перегородку из пуленепробиваемого стекла, отделяющую его сиденье от остального салона. – Еще недовольны были! Спасибо, наши ребята еще не подъехали. А то бы им навешали... Только чего вам бояться, не понимаю?
– Да я и не боюсь... – она снова покачалась на кожаном сиденье. А потом взяла Авдея Карловича под руку и прижалась головой к его плечу.
В «Савое», на первый взгляд, мест не было, но там их уже ждал заказанный стол для двоих.
– Авдюша, ты заранее угадал, что я сюда захочу? – восторженно спросила Оля и еще теснее к нему прижалась.
Авдей Карлович сел и огляделся. Он здесь или не здесь? Тоже ведь любитель здешней кухни. И точно... От дальнего стола, за фонтаном, ему усиленно махал рукой, чтобы обратить на себя внимание, Эдик Семионский, собственной персоной. Он что-то кричал, но его заглушал небольшой оркестр, игравший что-то очень модное и танцевальное.
Эдик широко и радостно улыбнулся, когда Авдей Карлович наконец вяло ему ответил.
Он воспринял это как приглашение и тут же поспешно вскочил и направился к их столу. Сидевшие за его столом хорошо одетые господа и их полуобнаженные дамы кисло смотрели ему вслед. Похоже, Эдик даже не посчитал нужным что-то им объяснять.
Его гибкая, спортивная фигура стремительно пронеслась в тесноте между танцующими, и уже через считанные секунды он склонился, пожимая протянутую руку Авдея Карловича, одновременно поглядывая на Олю.
– Авдюша, здравствуй, родной! Я вам не помешаю? Мне нужно всего несколько минут... Понимаете? – он прижал руки к груди. – Я так хотел, нет, мне так нужно было увидеть тебя именно сегодня! – быстро говорил он, нетерпеливо оглянувшись в поисках официанта.
– Да нет... – махнул рукой Авдей Карлович. – Как и чем ты можешь мне помешать...
Один из официантов понимающе кивнул и через минуту, в течение которой Эдик, не скрываясь, любовался Олей, принес и подставил к их столу еще один стул. Оля осуждающе качнула точеной головкой и отвернулась.
– Благодарю, – Эдик, не глядя, сунул купюру в карман официанта и, наконец, сел. – Начну, пожалуй, с комплимента твоей девушке. Таких красавиц я здесь еще не видел, – он прижал руку к сердцу. – Впрочем, в Израиле и во всей Америке – Северной, Южной и Центральной, а также Океании и Австралии, где я побывал, – тоже. И поэтому Авдюша не спешит нас представить друг другу. Но я его понимаю. Я повел бы себя точно так же...
– Оля, это Эдик, мой давний знакомый, ныне партнер и конкурент одновременно... А это – Оля.
– Просто Оля! – восторженно улыбнулся Эдик. – И не надо больше никакой информации. Остальное говорит за себя...
И поцеловал ей руку.
Оля невольно улыбнулась и с любопытством взглянула на его моложавое, загорелое лицо, которому очень шла седая, живописная грива волос.
– Спасибо... – сказала она, слегка зардевшись.
– Так что ты собирался мне сказать? – спросил Авдей Карлович. – При Оле можно все говорить.
– Слушай, это твоя работа? Я про «Инвестком»... – Эдик сказал вполголоса, склонившись к нему. – Я услыхал, ушам не поверил.
– Ты это о чем? – недоуменно пожал плечами Авдей Карлович.
– Ну ты что, не в курсе? – развел тот руками, не забыв в очередной раз стрельнуть взглядом в сторону Оли. – Они же вышли из конкурса! Причем сами! Остались только мы, вы и... – он лукаво улыбнулся. – И опять вы. Это я про «Плеяду», только не обижайся...
Странно вести деловые разговоры с завтрашним трупом, от которого пока что пахнет только духами, вдруг подумал Авдей Карлович.
– Ах, это? – махнул он рукой. – Только я тут при чем?
Эдик шутливо погрозил ему пальцем, но в это время послышалась трель телефонного звонка. Эдик сразу озаботился, достал свой сотовый, нахмурил брови.
Авдей Карлович тем временем скользнул взглядом по залу. Кое-кого он заметил сразу, но сделал вид, что не узнал.
Например, Иван курил, с подобающим ситуации отсутствующим взглядом разглядывая публику. Но были здесь еще и другие парни, и тоже с профессионально отсутствующими взглядами. Черт их поймет, подумал Авдей Карлович, кого они тут на самом деле секут. Не меня же...
Он перевел взгляд на Эдика и понял, что тому звонила не жена из Израиля и не мама из Одессы, а его дама, которую он сюда привел, сидевшая за его столиком. Она издали показала ему на часы. Эдик привстал, помахал ей, прижав руку к сердцу и не забыв при этом в очередной раз взглянуть на Олю... Мол, время пока терпит.
– Авдюша, если не возражаешь, позволь мне пригласить Олечку потанцевать, – сказал Эдик, едва только снова заиграла музыка.
Авдей Карлович перевел внимательный взгляд на Олю, слегка напрягшуюся в радостном ожидании и старательно это скрывавшую, хотя у нее плохо получалось.
– Ради бога... – кисло сказал Авдей Карлович, пожав плечами. – Ты хочешь? – спросил он у Оли.
Она кивнула и благодарно тронула его за плечо.
Что ж, значит, так тому и быть, подумал Авдей Карлович, испытав некоторое облегчение от этой мысли.
Оля, туманно улыбаясь, легко поднялась, и одновременно, Авдей Карлович заметил, вскочила из-за стола дама, которая была с Эдиком, и направилась на выход, хотя соседи явно ее отговаривали.
Значит, так тому и быть, повторил про себя Авдей Карлович, глядя на прижимавшего к себе Олю Эдика и что-то нашептывающего ей на ухо. Сейчас многие в зале смотрели на эту красивую пару, танцующую свой первый и последний танец.
Еще два дня назад ее насиловали несколько дагестанцев, думал Зеленский, а она опять смотрит и слушает очередного соискателя ее прелестей, будто невинная старшеклассница... Так. Нужно еще успеть съездить в «Метрополь», как обещал, подумал Авдей Карлович. Времени на все осталось не так много.
– Нам пора, – сказал он ей, когда Оля и Эдик вернулись к столику, довольные, улыбающиеся и немного смущенные.
– Оля обещала мне следующий танец, – сказал Эдик.
– А той, с кем ты пришел, ты что обещал? – усмехнулся Авдей Карлович. – Иди, догони ее... Если сможешь.
Эдик растерянно оглянулся, а Оля оглядела их непонимающим взглядом.
– Ну, пожалуйста... – попросила она Авдея Карловича. – Здесь мне так нравится... Еще только один раз.
– Завтра увидитесь, – сказал он. – Вернее, встретитесь. Так что потерпите, немного осталось.
Эдик удивленно взглянул на него, уже собираясь отойти к своему столу.
– Завтра? – переспросил он. – А разве завтра?.. А где именно?
– Отсюда не видно, – сухо сказал Авдей Карлович, встав и подав руку Оле. – А теперь скажи дяде Эдику: до завтра! – сказал он ей.
Они вышли из ресторана и подошли к «кадиллаку». Кощей спал, положив голову на руль.
– Он правда будет мой? – спросила она, проведя рукой по блестящей поверхности кузова. – Да ну, до дня рождения еще столько... Не хочу так долго ждать!
– Твой, теперь он твой... – сказал Авдей Карлович. – Отныне и во веки веков.
Когда подъехали к «Метрополю», он отпустил Кощея домой, сказав ей, что сам потом сядет за руль. Поэтому ему лучше больше не пить.
В ресторане они немного повздорили. Опьянев, она теперь хотела танцевать со всеми, кто наперебой приглашал, но он не разрешил. Получился скандал, он обозвал ее потаскухой и дал пощечину. Она расплакалась.
Они вышли из ресторана, сопровождаемые взглядами перешептывающихся посетителей и официантов.
Надувшись, она села на заднее сиденье, а он сел за руль. Они колесили какое-то время по улицам ночной Москвы. Он искоса смотрел на нее в зеркальце заднего обзора. Она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Потом стала смотреть в окно.
– Куда ты меня везешь? – спросила она, когда они подъезжали к Сокольникам.
Это были ее последние слова. Он не ответил. Только взглянул на часы, остановил машину, достал шприц, сделал себе укол и упал набок, закрыв, как учил Гена, голову руками.
Сзади ухнул взрыв, вздыбивший машину багажником вверх и перевернувший ее на крышу.
...Авдей Карлович очнулся в больничной палате. Над ним склонилось внимательное и строгое в очках лицо доктора Григулиса.
– Что это было? – спросил Авдей Карлович. – Где я?
– Вы в больнице «Скорой помощи», – ответила за доктора пожилая медсестра, что-то делавшая с капельницей и шприцем. – Вашу машину взорвали, там милиция собралась... Вам повезло, что это случилось близко от нас. Легко вы отделались, по правде говоря. Чего не скажешь о вашей спутнице.
– Оля? – едва слышно спросил Авдей Карлович. – Что с ней?
– Если вы спрашиваете про вашу спутницу, то она погибла, – громко сказал доктор Григулис. – Вам повезло. Бомба, предназначенная вам, была заложена сзади и взорвалась под ее сиденьем.
