7
«Дорогой братец!
Вынуждена обратиться к тебе с большой просьбой, в надежде, что сумеешь меня выручить. Тем более что речь идет о нашей с тобой общей родственнице — тети Валиной дочери Катьке. Избаловала она ее, конечно, до полного безобразия, но тут уж ничего не поделаешь! Как ты знаешь, пару месяцев назад тетя Валя решила все-таки пристроить девчонку к делу, в частности, к торговле. И та отправилась вместе с какой-то тетушкиной знакомой в Польшу — за тряпками. С тех пор от нее ни слуху ни духу, тетя Валя вся извелась от беспокойства. И вот на днях выяснилось, что девчонка и там сумела вляпаться в какую-то историю, кажется, во Вроцлаве. Чтобы вытащить ее, нужны, по словам знакомой, вернувшейся из Польши без девчонки, деньги.
У тети Вали, сам понимаешь, их нет, обратилась ко мне, но и у нас сейчас не очень, моему Пете зарплату не выдают третий месяц… Может быть, ты сумеешь помочь? Если не можешь, можно обратиться к нашему богатенькому Николеньке, говорят, правда, он, после того как завел свое дело, стал прижимистый, но ты объясни ему, что это взаймы: тетя Валя постепенно деньги ему непременно отдаст.
Целую тебя, твоя сестра Ольга».
Олег Гнедич дважды перечитал текст письма, полученного по электронной почте. Затем очистил ящик и выключил компьютер. Умнице Мазде понадобилось всего двое суток, чтобы выполнить его просьбу… Итак, из невинного текста от «сестры Ольги», которая у Олега действительно имелась и проживала вместе с мужем-военнослужащим на Дальнем Востоке, следовало, что около трех месяцев назад Веня-Моряк, он же Арсений Погарцев, объявленный в международный розыск через Интерпол, «всплыл» в далеком городе Вроцлаве. И два месяца назад был арестован в Польше, как следовало из шифровки — взят с поличным на месте очередного преступления…
Очевидно, в данный момент между польскими и российскими властями, как всегда, долго и занудно ведутся переговоры о его выдаче…
«Вот к чему приводит отсутствие контакта между структурами правоохранительных органов!» — вздохнул про себя Гнедич. Слава богу, хоть времени на версию Погарцева потеряно немного: ясно, что, находясь во Вроцлаве под стражей, Веня-Моряк убить Познеева при всем желании не мог… Здешние подельники, если таковые вообще имелись после того как матвеевская шайка была разгромлена, тоже исключаются почти на сто процентов: будучи профессиональным киллером, Погарцев, задумай он отомстить за сотоварища, действовал бы наверняка сам, в одиночку. Мщение за друзей в криминальной среде считается делом сугубо личным.
Олег встал из-за компьютера и отправился в ванную комнату — бриться: Светлана ждала его сегодня к полудню, времени как раз хватало, чтобы привести себя в порядок. Перова наверняка будет разочарована тем, что порученная им на отработку версия оказалась «пустышкой»…
В таких случаях, как сегодняшний, ответ на шифровку от Гнедича не требовался. Проследить же путь полученного им послания вряд ли удалось бы даже самому ловкому хакеру: обратный е-мейл, с которого оно отправлено, действительно принадлежал сестре Олега. Каким именно путем это достигалось, Гнедич не знал — да и не слишком интересовался, поскольку, даже возьмись кто-то растолковывать ему всю цепочку приемов, применяемых для этого специалистами, вряд ли бы он что-либо понял, будучи обыкновенным пользователем.
Спустя сорок минут он уже бодро пересекал свой двор, держа путь к метро.
— Надеюсь, тебя это не слишком огорчило! — усмехнулся Вячеслав Иванович, пододвигая к себе стакан крепкого чая. — А, Сань?
— Если ты насчет Погарцева — не огорчило совсем, — усмехнулся Турецкий, задумчиво ковырявший вилкой котлету.
В столовой было почти пусто, обеденное время подходило к концу, и девушка, собиравшая со столов оставшуюся посуду, уже несколько раз бросала в сторону припозднившихся клиентов недовольные взгляды. Но Сан Борисыч их, казалось, не замечал.
— Тогда позволь узнать, по какой причине ты где-то витаешь? — снова поинтересовался Грязнов-старший. — Насколько понимаю, Светочка твоя так же, как и ее опер, брошены теперь на подкрепление к Померанцеву, как раз то, что надо… И в чем же дело? По-моему, версия с девицей — самая перспективная.
— Дело, Славик, в неясном чувстве общего неудовлетворения, — вздохнул Турецкий и отодвинул от себя тарелку. — Допил чай? Тогда пошли. Лично я сейчас попрошу Наташу сварить кофейку… Прелесть чая мне не доступна!..
Уже в кабинете Александра Борисовича Слава Грязнов вернулся к разговору, прерванному в столовой:
— Может, все-таки прояснишь свое неудовлетворение?
— Говорю тебе, что оно общее, интуитивное какое-то… Допустим, ни у кого из троих фигурантов — ни у Башкира, ни у Шахмина, ни у этой его девицы — алиби на интересующий нас вечер нет. Допустим, каким-нибудь чудом нам удастся доказать, что ее «мицубиси» и замеченная парнишкой иномарка — одна и та же машина…
— Вот в этом я сомневаюсь, — прервал Турецкого Вячеслав Иванович. — Во всяком случае, Шахмина он по предъявленным снимкам не опознал ни в общей куче, ни когда отдельно этого типа показывали… То есть не только не опознал, но утверждает, что «тот дядька» совсем другой был…
— Во-во!.. Но даже если и докажем насчет машины, разве нельзя придумать какую-нибудь причину, по которой она там оказалась?.. Наверняка ведь заранее все обдумано и заготовлено! В конце концов, это ее личное дело, по каким улицам кататься… Но главное, Слава, я уверен, что девчонку Шахмин подставлять не стал бы, не такой он дурак!
— Но ведь в ресторане — подставил?
— Я бы не стал это так трактовать. Во-первых, в процессе следствия, которое вел Познеев, это, как они, вероятно, и задумали, сошло им с рук. Во-вторых, связь Юрковой с Шахминым еще доказать надо… В-третьих, могу поспорить, что и на этот случай у них есть отмазка. В чем ты можешь убедиться лично, если поедешь со мной в Мосгорпрокуратуру через… — Александр Борисович посмотрел на часы. — Через двадцать минут…
— А это еще зачем?
— Я попросил Лайнера вызвать сегодня Юркову якобы для «пустой формальности», мол, нужно прояснить пару мелочей в ее предыдущих показаниях, прежде чем отправлять дело в архив. Вот и поприсутствуем!.. Ты как?
Вячеслав Иванович поглядел на часы и с сожалением покачал головой:
— С удовольствием бы, только мне через сорок минут с Яковлевым встречаться, перенести нашу свиданку не могу: Володя в больнице своим мобильным не пользуется — согласись, было бы странно, если б у обыкновенного санитара с грошовой зарплатой в кармане неожиданно запел телефончик, ценой вдвое превышающей эту самую зарплату…
Турецкий усмехнулся, представив Яковлева со щеткой-лентяйкой в руках и почему-то в запятнанном халате не первой свежести, но комментировать в очередной раз задание оперативника не стал.
— Ну, коли так, встречаемся у меня, скажем, часиков в пять вечера. Надеюсь, Володька успел нарыть хоть что-то существенное!..
В кабинет Аркадия Ильича Лайнера Лидия Юркова постучалась в точно назначенное время и тут же распахнула дверь. Но, увидев, что в комнате двое, замерла на пороге:
— Здра… О, простите… Мне подождать?
— Нет-нет, проходите, пожалуйста! — Аркадий живо вскочил со стула, а Турецкий, бросив на девушку короткий пристальный взгляд, спокойно поднялся с места, предназначенного для посетителей, и пересел ко второму, пустующему в настоящий момент, столу.
Выглядела Лидия замечательно: в легонькой распахнутой полудубленочке, в на этот раз черных лайковых сапожках на высоченных шпильках, в коротенькой, но не слишком вызывающей юбочке. Очень светлые, натурального оттенка длинные волосы небрежно разбросаны по плечам.
«Действительно красотка…» — подумал Турецкий, незаметно включая свой чрезвычайно чувствительный диктофон.
— А что случилось? — Юркова бойко простукала шпильками к столу Лайнера, еще раз покосившись на Александра Борисовича, после чего решила, видимо, его больше не замечать и без приглашения изящно опустилась на стул, закинув ногу на ногу.
— Да ничего особенного, — заверил ее Лайнер, очевидно, уже успевший справиться с первым впечатлением от внешности девушки. — Сами понимаете, у нас везде бюрократия процветает, так что — пара пустяковых вопросов, прежде чем отправлять дело в архив, возникает и у наших чиновников…
Лидия кивнула, всем своим видом выражая сочувствие и понимание и достала из маленькой черной сумочки сигареты:
— Могу я…
— Конечно, курите! — Аркадий поспешно вытряхнул в корзину под своим столом окурки из большой стеклянной пепельницы и пододвинул ее девушке. Но щелкнуть своей зажигалкой не успел: Юркова прикурила сама, достав из кармана дубленки маленькую изящную зажигалочку. После чего вопросительно уставилась на следователя:
— Я вас слушаю… У меня, к сожалению, ужасно мало времени, надо готовиться к зачету по административному праву…
— А что — разве сессия уже началась? — удивился Лайнер, бросив взгляд на настенный календарь.
— Да нет… — Лидия смущенно улыбнулась. — У меня с прошлой сессии два «хвоста» остались — так получилось… Семейное право я почти сразу пересдала, а вот административное… Терпеть его не могу!
— Сочувствую… Что ж, раз так — давайте и правда к делу.
Быстро заполнив «шапку» протокола дознания, Аркадий, прежде чем задать вопрос, немного поколебался, пристально глянув на девушку.
— Видите ли, Лидия Константиновна, тут в связи с вашими показаниями маленькая неувязочка вышла… — произнес он самым доброжелательным тоном.
— Да что вы?.. И какая же? — Юркова спокойно затушила сигарету и тут же вытащила следующую.
— Много курите, — покачал головой Лайнер, — красоту свою, я вижу, совсем не бережете… Да, так насчет неувязочки. Помнится, — он ловко открыл дело на нужной странице, — вы утверждали, что с гражданином Болгарии, Горигором Добровым, познакомились в тот же день, вечером которого и оказались в ресторане «Золотой орел»… Все верно?
— Ну да…
— Вот тут-то и возникла упомянутая неувязочка: как выяснилось, столик на четверых, за которым и был расстрелян Добров и его соотечественник Ива€нов, заказан лично вами за два дня до трагедии…
Со своего места Александр Борисович хорошо видел лицо Юрковой и подметил, как при этих словах Лайнера оно на мгновение сделалось каменно-неподвижным, а на бледных щеках девушки вспыхнули два алых пятна. Однако пауза не слишком затянулась.
— Ну и что? — проронила Лидия. — Не понимаю, в чем тут неувязочка…
— Как же не понимаете? — Аркадий слегка поднял брови. — Очень просто понять: получается, что вы еще за два дня до знакомства с болгарами знали, что пойдете в этот вечер в ресторан, именно вчетвером и именно за этим столиком будете сидеть…
— При чем тут столик? — чуть более нервно спросила Юркова, явно пытаясь оттянуть время, вероятно, либо лихорадочно обдумывая ответ, либо пытаясь справиться с неожиданным поворотом, который приняла беседа.
— Поясняю, — все еще доброжелательно произнес Лайнер. — Столы в «Золотом орле» расставлены так, что заказанный вами — единственный из всех, который хорошо просматривается с того места, откуда и были сделаны роковые выстрелы… Закажи вы, скажем, соседний столик, убийство, во всяком случае в тот вечер, вряд ли бы состоялось!
— Это случайность! — зло произнесла девушка. — Откуда я знала?! А насчет заказа — так мы с Людмилой собирались по-любому в «Орел», только тогда еще в другом составе… То есть собиралась я, а Людмиле хотела сказать об этом позже, пригласить ее…
— И с кем же вы собирались посетить ресторан?
— Это мое личное дело, не правда ли? — Юркова вновь извлекла из пачки очередную сигарету. — С любовником!.. Вас это устраивает?! А он не смог в этот вечер, дела внезапно объявились… Не пропадать же заказу?..
— И что же — ваш любовник знал о том, что вы идете в ресторан с другим мужчиной?
— Во-первых, не с другим, а с другими, то есть с компанией… Специально я ему не докладывалась, но вообще-то он не ревнивый…
— Странно, что столик вы заказали на четверых, — усмехнулся Лайнер. — Если, конечно, действительно собирались провести вечер с любовником… Согласитесь, естественнее было бы провести его вдвоем!..
— Это еще почему? — Юркова передернула плечами и глубоко затянулась. — Он давно собирался привести своего друга, а меня просил подругу ему подыскать…
— Какого друга?
— Откуда я знаю?!.
Аркадий Ильич покачал головой и мягко поинтересовался:
— Лидия Константиновна, вы знакомы с таким человеком — Шахминым Борисом Николаевичем?..
Вот теперь, как отметил Александр Борисович, Юркова и впрямь испугалась: во всяком случае, и глаза у девицы забегали, и румянец на щеках сменился прямо-таки меловой бледностью.
В кабинете стало тихо.
Лидия бессмысленно посмотрела на кончик сигареты, тлевшей в ее пальцах, и закусила губу.
— Ну, хорошо… — наконец, произнесла она. — Я вам все расскажу, но только при условии, что Боб ничего не узнает… Вы ведь не скажете ему? Он на самом деле жутко ревнивый!..
Она театрально прижала руки к груди, забыв про сигарету, и посмотрела на Аркадия умоляюще, широко распахнув огромные зеленоватый глаза.
«Пускает в ход все свое обаяние!.. — усмехнулся про себя Турецкий. — Но Лайнер — стреляная птица».
— Ничего не могу обещать, — сухо произнес тот, резко сменив тон и подтвердив тем самым мысль Александра Борисовича. — Все зависит от того, что именно вы собираетесь рассказать и насколько будете искренни!
— Абсолютно искренна! — Юркова всплеснула руками и наконец отделалась от сигареты, сунув ее в пепельницу. — Не знаю, кто вам на меня настучал, но Боб и правда мой близкий друг! Когда мы встретились, я представить не могла, что он такой же жлоб, как мой папочка, хотя денег у него полно!.. Ну, я имею в виду, что его, чтобы вытянуть в тот же ресторан, чуть ли не неделю уговаривать приходится… А девушке, во всяком случае такой, как я, просто необходимо хоть изредка расслабляться!.. Вот и приходится в таких случаях знакомиться на улице, иностранцы вообще добрее наших…
— Неужели? — Турецкий резко поднялся со своего места и через мгновение уже сидел перед ошарашенной Юрковой, уставившейся на него с испугом. — А вот по нашим сведениям, именно «жлоб» Шахмин и подарил вам вашу «мицубиси», на которой вы в данный момент раскатываете по столице…
— Правда, оформив ее на себя, — усмехнулся Лайнер. — Да, кстати, познакомьтесь: старший помощник Генерального прокурора России, прибывший сюда специально, чтобы встретиться с вами, как вы понимаете, из Генпрокуратуры. Александр Борисович Турецкий, прошу любить и жаловать!..
Лидия Константиновна Юркова на этот раз действительно искренне ахнула и вслед за этим, как и следовало ожидать, разрыдалась, уткнувшись лицом в собственную сумочку.
Оба следователя отнеслись к ее реакции вполне спокойно: Лайнер пододвинул Юрковой заранее приготовленный стакан с водой, Турецкий молча пережидал, когда слезы девушки иссякнут сами. Он даже не сомневался в том, какой именно вопрос услышит сейчас от Лидии, в конце концов, девчонке, какой бы испорченной и избалованной она ни была, всего-то двадцать лет… Он не ошибся.
— Чт-то м-мне за это б-будет?.. — Юркова проглотила последний всхлип и жалобно уставилась на Турецкого: его должность произвела на нее явно неизгладимое впечатление.
— При условии, что станете говорить наконец правду — пока ничего, — сухо произнес Александр Борисович. — Разве что подписка о невыезде — в случае необходимости. Ну а если будете очередной художественный сюжет сочинять…
— Боб меня убьет! — Лидия коротко всхлипнула еще раз и, достав из сумочки носовой платочек, вытерла глаза.
— Будем надеяться — не успеет… — вставил Лайнер. — Ну так что, Лидия Константиновна?
— Я все расскажу. — На этот раз жалобный взгляд предназначался Аркадию, правда, с тем же результатом, что и предыдущий. — Только защитите меня от этого козла… Вы не представляете, какой он!.. Если бы я знала — никогда в жизни с ним не связалась! Думала — если адвокат, да еще богатый…
— Давайте ближе к делу, — поторопил Юркову Турецкий, остановив ее излияния. — Нас интересует ситуация с рестораном. Итак?..
— Мне этот столик заказать действительно велел Боб, но для чего — клянусь, я понятия не имела!.. Велел просто заказать, дал денег и еще велел привести с собой подружку какую-нибудь…
— Еще что он вам велел?
Лидия с опаской посмотрела на задавшего этот вопрос Турецкого и поспешно сказала:
— Да, вы правы… Он велел и еще кое-что… Сказал, что болгары, с которыми он нас познакомил накануне — ну, меня и Людку… должны сесть за этот столик так, как они и сидели, лицом к холлу, а мы с Людкой — обе с торцов, каждая со своей стороны…
…Допрос Лиды Юрковой завершился спустя два часа, к почти полному удовлетворению следователей.
«Почти» касалось рокового вечера гибели Николая Петровича Познеева… Как утверждала девушка, в интересующее следствие время и она, и ее любовник, а также Башкир с какой-то девицей, находились на даче последнего, в сорока километрах от Москвы: Юрий Иванов ухитрился появиться на свет ровно сорок три года назад, как раз в день гибели Познеева.
И хотя обычно свой день рождения он, как заметила со слов Боба Юркова, не отмечал, на этот раз решил поразвлечься, организовав упомянутый дачный «междусобойчик». По причине того, что если б не добрые присяжные, свой сорок третий год он вполне мог бы встретить на зоне…
Поскольку на сей раз сомневаться в искренности девушки не приходилось, а сам факт вечеринки, да еще с какой-то девицей, легко проверялся, получалось, что и эта версия, наиболее, как верно заметил Грязнов-старший, перспективная, тоже заколебалась… Конечно, Башкир мог легко найти исполнителей и просто-напросто «заказать» следователя.
Но в этом случае он, прежде чем, как выразилась Юркова, «нажраться, как свинья», наверняка дождался бы звонка от исполнителя заказа. А этого не произошло. Лидия уверенно стояла на том, что никаких звонков в тот вечер Башкиру вообще не было: прежде чем началась вечеринка, Иванов отключил все телефоны, а обслуге и охране наказал его не беспокоить даже в случае пожара… Об остальных деталях попойки девушка говорила крайне неохотно:
— Ну, что тут рассказывать, мужики и есть мужики… Лично я пью мало, меня, если переберу, рвать начинает… Эта Дашка Башкирова тоже нажралась… Вот мне и пришлось этих козлов, когда отключились наконец, самой волочь по спальням… То есть к Башкиру-то я его Лешку-охранника позвала, еле докричалась, а Боба…
Выйдя на минуту в коридор, оставив Лайнера в одиночестве фиксировать показания Юрковой, Александр Борисович достал мобильный и набрал номер Померанцева. Валерий отозвался сразу и, по ощущениям Александра Борисовича, пребывал в отличном расположении духа.
— Где это ты так радуешься жизни? — поинтересовался Турецкий.
— Еду к месту встречи, мы с Перовой договорились пересечься на том самом, которое изменить нельзя, — в ногах у великого русского поэта…
— На «Пушке», что ли?
— Так точно!
— Это хорошо… Только вот планы на вечерок я вам сейчас подпорчу… Банкет на двоих в «Золотом орле» отменяется. Поедете, можно сказать, в сторону прямо противоположную… Разумеется, если Перова согласится, поскольку, на мой взгляд, ты и один управишься…
— Да что случилось-то? — с искренней горечью поинтересовался Померанцев, уже настроившийся на вечерок в баре.
— Необходимо срочно проверить алиби Башкира на время убийства Познеева, — сурово отрубил Александр Борисович. — Есть информация, что провел он его вполне невинно, в обществе Шахмина и двоих красоток у себя на даче… Как проверить — сориентируешься, учить ученого не собираюсь.
А потому — записывай адрес…
Валерий не выдержал и чертыхнулся, и даже по эту сторону связи было слышно, как взвизгнули тормоза его старенькой «шестерки».
— Пишешь? — как ни в чем ни бывало, поинтересовался Турецкий.
— А куда мне деваться? — буркнул Валерий. — От злодейки-судьбы не скроешься!
