Версия насчет Штыря не внушала Александру Борисовичу доверия. Однако нужно было проверить и ее – хотя бы для очистки совести.

Клуб «Какаду» Турецкий отыскал быстро. Аляповатая неоновая вывеска была видна издалека. Поиски Штырева тоже не заняли много времени. Тот сидел за столиком в кафе при игровом клубе и пил пиво. Это был рослый, коротко стриженный и несколько лопоухий детина с широким грубоватым лицом.

Александр Борисович показал ему удостоверение и сел за столик.

– Следователь из прокуратуры? – Штырев окинул Турецкого наглым взглядом и усмехнулся. – Забавно. И о чем же мы с вами будем беседовать?

– О Валентине Смирнове, – сказал Турецкий.

– О Смирнове, значит. Ну-ну. – Штырев отхлебнул пива, затем поставил стакан на стол, угрюмо глядя на важняка из-под сдвинутых бровей. – Это Ника вам про меня рассказала?

– Да.

– Ну-ну, – вновь произнес Штырев и сделал еще один глоток. Лишь потом поинтересовался: – А что именно она рассказала?

– Она сказала, что Смирнов надавал вам по физиономии, и вы пообещали ему отомстить.

– Вот как? – Штырев оскалил в усмешке крупные белые зубы. – У Ники слишком буйная фантазия, гражданин начальник. Ничего этого не было. Мы с ним повздорили, это правда. Но потом помирились.

Видимо, на лице Турецкого отразилось сомнение, потому что Штырев тут же добавил:

– Честное слово, командир! Какой мне был прок его бить, если она его тоже отшила? Так же, как и меня. И знаете ради кого? Ради старого урода с квадратной рожей! – Штырев дернул уголком рта, еще плотнее сдвинул брови и медленно покачал головой: – Нет, командир. Смирнова я не убивал. Он был хорошим парнем.

– Почему был?

Штырев фыркнул:

– Так его же мочканули. Знаю, Ника на меня грешит, только я здесь ни при чем. Я – бизнесмен, а не бандит, гражданин начальник.

– Ника видела вас со Смирновым в сквере возле клуба. О чем вы говорили?

Штырев поднял брови, отчего его широкий лоб покрылся толстыми складками:

– А тебе это обязательно нужно знать, командир?

– Обязательно. А тебе обязательно нужно об этом рассказать. Напомню, что на тебе лежит подозрение в убийстве.

– Раз лежит, то скажу. Я рассказывал Смирнову о том хлыще. О мужике с квадратной рожей, с которым спуталась Ника. Как-то раз, не помню точно когда, я увидел его возле подъезда Ники и решил за ним проследить. Довел его до кабака, вошел следом. А там его уже поджидали друзья: кавказец и какой-то плешивый хлыщ с щеками до плечей. Ну, сел я за соседний столик, напряг уши. Говорили они тихо, к тому же музыка орала. Но я кое-что услышал. У меня слух знаешь какой? Я комара за километр слышу. Не, в натуре, командир. Меня кореша даже Радаром прозвали.

– И что же ты услышал своими радарами? – спокойно спросил Турецкий.

– Да они все о какой-то операции говорили. Кавказец все про театр твердил и про водичку. Говорил, что пол-Москвы кверху пузом всплывет. Потом про деньги начали... Вроде бы торговались. Потом музыка в зале кончилась, аппаратура у музыкантов полетела. Эти трое тут же из ресторана слиняли. Разъехались на разных машинах. Я было намылился за Никиным хахалем, но быстро его потерял. Такие дела, командир. После этого я три дня Смирнова у Ники во дворе караулил. Знал ведь, что придет. И не ошибся. Ника мне как-то сказала, что этот парень в ФСБ работает. Вот я и решил ему все рассказать.

– Зачем?

– Ох, командир, не спрашивай. Сам не знаю. То ли рожа этого бирюка мне не понравилась, то ли еще что.

– Ты рассказал Смирнову о своих опасениях?

Детина кивнул:

– Ну да. Мне ведь тоже не все равно, с кем Ника кувыркается. Она ведь мне вроде как сестренка младшая, понимаешь? Ника хорошая девчонка, только запуталась маленько. Ну да ничего. Со временем поумнеет.

– Как отреагировал Смирнов на твой рассказ?

– Нормально отреагировал. Так, как положено. Выслушал и задумался. А потом говорит: «Ладно, Штырь, разберусь. Если они и правда что-то замышляют, я их выведу на чистую воду». На том и распрощались. – Штырь выдержал паузу и сказал, заговорщически понизив голос: – Знаешь, что я обо всем этом думаю, командир?

– Что?

– Смирнов что-то узнал, и они его того... порешили. Ребята они, судя по всему, серьезные. А Смирнов был парень отчаянный. Мог и на рожон полезть. Конечно, все это мои домыслы, командир, но проверить их стоит, правда?

Турецкий задумался.

– Так говоришь, кавказец твердил про театр и про водичку?

– Ну да. И про то, что пол-Москвы кверху пузом всплывет. Примерно так. Я думаю, тебе стоит покопать в этом направлении, командир.

– Ты так считаешь?

– Да.

– Ну, тогда делать нечего, придется «копать».