Книга: Падение звезды
Назад: 3
Дальше: 5

4

 

Часом раньше Александр Борисович Турецкий сидел в кабинете у Меркулова и пил только что принесенный секретаршей кофе. А Константин Дмитриевич, задумчиво постукивая по столу карандашом, говорил:
— Ты слышал про убийство одного из заместителей главы московской милиции?
— Про Мамотюка? — Турецкий кивнул: — Да, слышал. Еще сегодня утром по телевизору показывали. Тяжелый, говорят, случай. Кажется, его застрелили на конспиративной квартире?
— Это тебе тоже по телевизору сказали? — прищурился Меркулов.
— Угу. Ты знаешь, по этому ящику говорят много интересного. Тебе стоит его посмотреть — хотя бы раз. Что, наши «друзья с Олимпа» сильно взволнованы?
Турецкий красноречиво кивнул и поднял глаза к потолку.
Меркулов посмотрел в том же направлении и угрюмо ответил:
— Само собой. Убийство громкое. Президент лично звонил генпрокурору. Осведомлялся, кому будет поручено раскрытие этого дела.
По губам Турецкого скользнула усмешка:
— Так-так, продолжай.
— Генеральный позвонил мне. Я сказал, что все квалифицированные кадры у меня заняты. И тогда выбор пал на тебя.
— Спасибо на добром слове, Константин Дмитриевич. Такая честь! Право не знаю, достоин ли я.
Меркулов иронично склонил голову:
— Достоин, Саня, достоин. Впрочем, не обольщайся. Все «важняки» загружены работой на месяц вперед. Более-менее свободен Поремский, но он еще до конца не развязался с этим делом олигархов. Так что даже не знаю, как ты будешь укомплектовывать следственно-оперативную группу.
Турецкий хмуро почесал подбородок и изрек:
— Чем больше я тебя, Костя, слушаю, тем радостнее мне становится. Значит, Елагина, Курбатова и Левина ты мне не дашь, Поремский загружен работой, а про остальных и спрашивать не стоит.
— Именно. Впрочем… Помнишь, Светлану Перову?
— Это прикомандированная? Востроглазая и в очках?
— Угу. Она как раз сдала дело в производство, и с завтрашнего дня будет свободна. Я уже звонил в Гагаринскую прокуратуру. Они не спешат ее забирать. Видно, она там здорово кому-то насолила.
Александр Борисович усмехнулся:
— Эта может. Что ж, девчонка в принципе неглупая. Но на язык действительно невоздержанна.
— Это ты так говоришь, потому что себя со стороны никогда не слышал.
— Да ну? Неужели тоже острю с начальством в обход субординации?
— Случается, — хмыкнул Меркулов.
— Ну тогда мыс ней точно сработаемся. Значит, так. Беру в группу Перову и Поремского. Со Славой Гряз-новым и его операми я договорюсь.
Меркулов облегченно вздохнул:
— Я знал, что ты не будешь возражать.
— А разве это что-нибудь изменило бы?
Константин Дмитриевич вновь вздохнул и качнул седой гривой:
— Нет.
— Ну тогда не стоило и пробовать.
— Только, Саня, я тебя прошу: не затягивай с расследованием. Генпрокурор взял это дело под личный контроль. Сам понимаешь, что это значит. Если что, по шапке буду получать я.
— Не переживай. Шапку я тебе куплю. С премии. Если, конечно, ты мне ее выпишешь.
— На том и порешим, — кивнул Меркулов и положил наконец карандаш в стаканчик.
— В тот вечер он явно встречался с женщиной. Испачканные простыни, запах духов и…
— Не продолжайте, — поморщился Александр Борисович. — Она не оставила что-нибудь из одежды?
— Нет.
— А как насчет отпечатков пальцев?
— Отпечатков там море. Но какие из них принадлежат любовнице Мамотюка — сказать сейчас сложно. Эксперты работают.
— Ясно.
Александр Борисович снова уткнулся взглядом в протокол осмотра места преступления и в отчет экспертов-балл истов.
— Выстрелили в рот, — задумчиво проговорил он. — Причем один раз. Странная манера для профессионала.
— Следов борьбы нет, — вновь заговорил капитан Звягинцев. — Видимо, он не ожидал, что в него выстрелят.
— Ил и не успел понять, потому что только проснулся, — сказал Турецкий. — Думал, что все это продолжение сна. Не успел сообразить. Вряд ли это сделала та женщина… Ну в смысле, с которой он… резвился. Я слышал, генерал был очень осторожен. И с инстинктами у него все было в порядке. Хотя… — Александр Борисович перевел задумчивый взгляд на Звягинцева. — Из некоторых, даже самых сильных, мужчин женщины способны вить веревки.
— Ваша правда, — вздохнул Звягинцев и задумался о чем-то.
— Не принимайте близко к сердцу, капитан, — усмехнулся Турецкий. — Что обо всем этом говорят свидетели? Да, и есть ли они вообще? Консьержа в доме, как я успел заметить, нет.
— Нет, и никогда не было. Одна из соседок утверждает, что видела возле подъезда вечером молодую девушку — блондинку лет двадцати — двадцати пяти. Но лица ее не запомнила. Да и вообще, мало ли тут бродит блондинок.
— Н-да, с блондинками в Москве проблем никогда не возникало. Все хотят быть блондинками. Кстати, капитан, а вам кто больше нравится: блондинки или брюнетки?
Звягинцев усмехнулся:
— Я рыженьких люблю. А вы?
— Я-то? Я, капитан, люблю свою жену. Значится, так, как говаривал ГлебЖеглов: генерал Мамотюк был убит около полуночи. Ему выстрелили в рот. Пулю баллисты сейчас пробивают. Явных следов преступник не оставил. Однако известно, что в постели Мамотюка была женщина. Предположительно блондинка. Во сколько она ушла, нам не известно. Если убийцей была наша блондинка, то она явно профессионалка. Если же нет… — Турецкий пожал плечами. — Что ж, тогда убийцу нужно искать среди ближайшего окружения генерала. Во-первых, люди из его окружения умеют обращаться с оружием и заметать следы. Во-вторых, дверь квартиры была не взломана, а открыта. Аккуратно, без грубого подбора ключей. Отсюда следует вывод: либо генерал сам открыл убийце дверь, либо у них были ключи от квартиры. Ну как, капитан, я ничего не пропустил?
— Да вроде нет.
— Ну, значится, так и запишем. По осмотру места преступления больше ничего не имеем. Глаза могут отдыхать, а ноги и мозги, наоборот, вступают в работу. Куришь?
— Нет.
— А я, с твоего разрешения, закурю. — Александр Борисович взял сигарету и меланхолично закурил.
В тот же день Турецкий встретился с генерал-майором Грязновым. Тот внимательно выслушал старого друга и задумчиво нахмурился.
— Саня, дело нешуточное. Тут нужно… как в таких случаях говорят… полное погружение. А я нынче человек занятой. Как-никак заместитель директора Департамента угро МВД. Я нынче спец по решению административных проблем. А оперативно-розыскной работой занимаюсь постольку-поскольку.
— Ничего страшного. Я тоже большую часть времени занят бумаготворчеством. У тебя же есть на подхвате талантливые и бойкие оперативники?
Вячеслав Иванович пригладил ладонью волосы и задумчиво сказал:
— Это да. Но нужно подумать, кого на это дело отрядить. Тут нужен первоклассный специалист. А таких везде нехватка.
— Знакомая ситуация, — усмехнулся Турецкий.
— Погоди… Говоришь, у генерала в тот вечер была любовница? То есть шерше ля фам?
— Что-то вроде этого, — кивнул Александр Борисович.
— Отряжу-ка я тебе для Этой работы Галю Романову. А? Как считаешь?
Турецкий уставился на Грязнова, затем хлопнул себя ладонью по колену и рассмеялся.
— Что такое? — не понял Грязнов. — Не веришь, что женщина может быть хорошим сыщиком?
Турецкий смахнул с глаза слезу, выступившую от смеха:
— Да нет, как раз наоборот. Я себе в помощницы тоже взял женщину — Светлану Перову.
— Это такая чопорная девчонка с бойким язычком?
— Угу. У нас получается женская команда!
— Ну и отлично! Вдвоем они твою подозреваемую живо отыщут. Под нашим-то с тобой чутким руководством.
— Представляю, как отреагируют на эту новость журналисты, — продолжал улыбаться Турецкий. — Даже название будущей статьи вижу — «Женское дело»!
Или еще что-нибудь в этом роде. Слушай, а может, мне к этому делу жену подключить, а? Интуиции ей не занимать. Да и аналитик она хороший. А мы с тобой сложим в авоську все наши бумажные дела и махнем на Волгу! Будем сочетать приятное с полезным.
— Мечтай, мечтай, Манилов, — буркнув в ответ Грязнов, однако от улыбки тоже не удержался. — Стало быть, так и запишем: основную часть оперативно-розыскной работы поручаю Галине Романовой. Кандидатура утверждена. Возражений нет?
— Нет.
— Ну тогда с Богом.
Назад: 3
Дальше: 5