10

Сегодняшняя муровская операция по масштабности задействованных в ней сил подходила под разряд «всероссийской», когда уголовка надеялась разом повязать такое количество «авторитетов», что даже у видавших виды служак появлялся стыдливый румянец и в голове нет-нет да звучали далекие отголоски каких-то неясных, но столь зажигательных маршей.

— А может, и самого Гвоздя возьмем, — проговорил Уранов мечтательно и пригладил короткий, переходящий в лысину ежик на голове.

После столь решительного и бескомпромиссного завоевания российского видеорынка голливудской продукцией, а в частности появления почти в каждом уважающем себя доме фильмов «Крепкий орешек» и «Смертельное оружие», сыскари столичной уголовки резко разделились на два лагеря: короткий ежик с залысинами, как у Брюса Уиллиса, и удлиненные волосы сзади, как у Мэла Гибсона. Что еще объединяло всех по-прежнему, так это кожаная куртка, джинсы, парковка машины строго в неположенных местах и обращение «говнюк» с разной интонационной окраской и семантикой в зависимости от ситуации и качества пива.

Итак, пригладив переходящий в лысину ежик, Уранов занялся распределением ролей. Роли в предстоящей операции были разные, люди в отделе тоже, каждый со своими особенностями, попробуй тут подбери, угадай, кому что. Но шеф отдела МУРа есть шеф отдела МУРа, как говорится, должность обязывает угадывать, и Уранов приглаживал свой ежик и приглаживал…

Виктору Глобе и Мишке Тельникову выпало «вести» от аэропорта Шереметьево-2 машину с каким-то авторитетом из Иркутска.

— Он из Иркутска в Москву, — потрогал верхней губой кончик носа Виктор, — через Лондон, что ли, летает?

— Отдыхал бандюга на Гаваях, вот он в Шереметьеве и сядет, — пояснил Уранов, приглаживая ежик уже перед зеркалом.

— В Бутырки он сядет, — буркнул угрюмо Мишка, способностью к загару не отличавшийся: веснушек прибавлялось на солнце, а кожа, хоть ты тресни, как молоко, только нос под веснушками шелушится.

— Может, его прямо там и брать, чего бензин понапрасну транжирить? — предложил педант Соловейчик, назначенный кем-то вроде вестового.

— Нет, — решительно возразил Уранов. — Он должен благополучно добраться до места общего схода, иначе остальные могут что-то пронюхать и отвалить.

— Ну, если должен, то доберется. — Виктор поправил кобуру под мышкой. — Дорогу они, надеюсь, знают, не заблудятся.

— А заблудятся, подскажем, — улыбнулся недоброй усмешкой Мишка Тельников и тоже проверил кобуру под мышкой у себя.

— И чтоб без фокусов этих ваших. — Уранов строго посмотрел на Виктора. — Зубы сегодня не болят?

— Да я все понял. — Виктор опустил глаза и носком ботинка заковырял пол.

— Голубые его чуть не изнасиловали… — дурашливо замахал руками Уранов. — Не мог мокрощелку какую-то допросить как следует, сбежал…

Все с интересом замолчали и придвинулись поближе.

— Ну, он хоть тебе понравился, Витек? — спросил кто-то.

— Телефончик-то взял? — поинтересовался еще один из коллег.

— А может, ты как раз и счастье свое нашел бы, кто знает, — наставительно заметил третий.

Его поход в Дом моды и упоминание в рапорте о приставаниях манекенщика-гомосексуалиста были предметом и темой шуток последние несколько дней, и Виктор уже никак не реагировал, а только устало махнул рукой.

— Но на своей жилплощади пока его не прописывай, присмотрись к человеку, — сквозь гыгыканье пробасил четвертый.

— Ладно, хватит скалиться! — остановил новый виток подколов Уранов. — Через десять минут чтоб все внизу и по местам. Грязнов Вячеслав Иваныч лично будет следить за ходом операции.

«Вели» они машину от самого аэропорта. Вернее, вначале машин было даже две: «крайслер», который теперь маячил немного впереди, и пижонский «БМВ» — кабриолет, свернувший при въезде в Москву и больше не показывавшийся. В «крайслере», кроме прилетевшего сибирского «авторитета» по кличке Лось (во всяком случае, так указывалось в ориентировке; сами же ребята только знали, какую именно машину им «вести») и его то ли секретаря, то ли охранника, а может, и того и другого одновременно, сидели еще двое дюжих молодцев, видимо, из местных.

— А водила у них ничего, — заметил Мишка, как обычно, сидевший за рулем. — Видно, что права не у знакомого мента купил.

— Я думаю, у них свои курсы вождения есть, альтернативные. — Виктор достал заканчивающуюся пачку «Дирола».

— О, карбамид, это я люблю. — И Мишка взял две, а потом и третью — последнюю — подушечку жевательной резинки.

— Зубы не завязнут? — Виктор повертел в пальцах пустую обертку, скомкал и бросил ее за окно. — А еще говорят, последнюю и мент не берет.

— Ну, много грязи на органы вылито, много, — в тон товарищу проговорил и Мишка.

Автомобильный поток тронулся, и «крайслер» начал поворачивать налево.

— Не засекли, как думаешь? — напряженно спросил Мишка, ловко лавируя между машин и стараясь не особо попадать в поле зрения «крайслера».

— Черт их знает, этих разбойников. — Виктор снова и снова трогал языком пустое место на десне, там, где раньше находился больной, столь докучавший зуб. — У них теперь спецов разных до фига, денег много, могли и из контрразведки чудака к себе шофером приспособить.

— Да-а, — Мишка глубокомысленно посопел, — перекупят сволочи нас всех, с потрохами перекупят.

— Ну всех-то не перекупят, не гони. — Виктор вспомнил жизнерадостного розовощекого стоматолога, болезненно поморщился и сказал без озлобления, просто как факт: — Жопы, они и есть жопы. Продался за три копейки, ну и шланг тебе в сопло.

Мишка с удовольствием хмыкнул.

— Шланг в сопло, — смакуя, повторил он. — Ты лучше расскажи, чего ты там, в этом Доме моды, шухеру не навел?

— Да пошли они все! — Машина неожиданно и резко повернула, и Виктор схватился за ручку дверцы. — Собрали со всей страны шлюх силиконовых, а ты бегай, шухер наводи, чтоб их мордами о капоты не колотили. Не выпрашивали бы, не колотили.

— А с пистолетом там какой-то крутой носился? — Михаил держался от «крайслера» на допустимой дистанции, не сокращая, но и не увеличивая ее. — Взял бы его за жабры, да в позу… Я эту крутизну дешевую всегда при случае опускаю. С удовольствием превеликим опускаю, хлебом просто не корми.

— Да это не он сам, а охранник. — Виктор пожал плечами. — А у того и разрешение и вроде повод был: безопасность шефа, говорит, отслеживал. Кстати, тоже из органов из внутренних, глиста, позор… Ничего себе!

Виктор широко раскрыл глаза, Мишка с силой вцепился руками в руль и чертыхнулся: «крайслер», резко рванув с места из-под светофора, проскочив под самым носом у трамвая, мчался вдаль по улице, набирая скорость и явно уходя от хвоста.

В конце улицы «крайслер» с ходу повернул и скрылся. Муровская «девятка» сшибла пару мусорных корзин и, скрипя всем корпусом и визжа тормозами, развернулась, приложившись к припаркованному у стены дома «Запорожцу».

— Ладно, извини, железный, — только и сказал Мишка, давя что есть мочи на педаль газа и ныряя в подворотню.

Виктор тем временем передавал по радиотелефону координаты «крайслера», вызывая помощь для обнаружения и преследования.

— Не заблудимся?.. Вон он, вон он!

— Где? — не сразу понял Мишка.

— Вон, вон там проехал, — тыкал Виктор в сторону забора. — Через дырку видел.

— Я что, на танке, что ли! — с досадой отмахнулся Мишка. — Сейчас мы его дворами достанем, погоди.

«Девятка» пронеслась через очередной утлый дворик, сорвав при этом вывешенное для просушки постельное белье, и выскочила на неширокую улицу, чуть не врезавшись в борт быстро едущего мимо «крайслера».

— А-а, сволочи! Не уйдешь! — радостно закричал Мишка и пихнул Виктора плечом. — Давай вкатай ему маслину в жопешник, пусть обдрыщутся падлы.

Виктор выхватил из кобуры свой табельный «Макаров» и, сняв с предохранителя, загнал патрон в ствол.

— Водитель «крайслера», приказываю вам остановиться! — крикнул он в мегафон в сторону мчавшейся почти впритирку бандитской машины. — Немедленно остановиться!

— Вкатай, вкатай, чтоб помнили суки Московский уголовный! — не унимался Мишка, прижимая «крайслер» и выталкивая его на тротуар.

Виктор мгновенно прикинул, что субтильная «девятка» разлетится на все свои составные раньше, чем пострадает полировка на здоровенной иномарке, и демонстративно прицелился в боковое тонированное стекло напротив водительского места. В ответ поползло вниз стекло задней дверцы. Виктор тут же перевел прицел на нее и инстинктивно пригнулся, ожидая выстрела. Мишка резко нажал на тормоз.

Метко брошенный из «крайслера» окурок стукнулся о лобовое стекло «девятки», сыпанув при этом искрами, а сам «крайслер» рванул вперед так, что это было даже как-то противоестественно.

— Не понял, — протянул с угрозой Мишка и бросился следом.

Его визави на иномарке, нужно признать, был действительно мастак. Даже Мишка, казалось бы, гонщик со стажем, гордость и слезы всего МУРа, и тот нагонял проклятую иномарку с превеликим трудом. Машины то мчались одна за другой по узеньким улицам старой Москвы, по еще более ее узким переулкам, то отрывались друг от друга в лабиринтах дворов, путаясь в бельевых веревках, пугая полусонных жителей и заслуживая порицания со стороны вездесущих, уже сидящих на скамейках у подъездов старушек.

— Жми его, жми! — уже с азартом кричал Виктор, когда в очередной раз муровская «девятка» почти поравнялась с «крайслером».

И Мишка жал, жал так, что Виктор жмурился, готовясь к страшному, жесткому, по-киношному красивому удару. Но удара не происходило, Виктор орал в мегафон, требуя остановиться, показушно прицеливался и… и «крайслер», нырнув в очередную подворотню, уходил от преследования: муровцы матерились нещадно и, визжа тормозами, царапая покраску своей видавшей виды машины, устремлялись следом.

Когда «девятка» выскочила, круша и приминая кусты, в закуток пустого двора, «крайслер» выруливал, давая задний ход, из тупика, в котором он случайно оказался. «Девятка» с разворота несильно ударила его бампером в заднее крыло, преграждая путь к отступлению. И тут заднее стекло «крайслера» снова поползло вниз.

— Если опять бычок, я ему лично яйца оборву! — взъерепенился Мишка, неистово крутя баранку, чтобы заблокировать бандитов еще надежней.

Окурков на этот раз не было: в последнее мгновение Виктор увидел краешек пистолетного ствола, придвинувшегося к стеклу из глубины темного крайслеровского салона.

— Пушка, Миха! — успел крикнуть он, пригибаясь сам и таща книзу на сиденье товарища.

Один за другим громыхнули два выстрела: пули, цокнув по лобовому стеклу «девятки», пролетели где-то над самыми головами муровцев. Вслед за этим машину бросило в сторону, а потом и еще раз: «крайслер», взревев мощным двигателем, выбрасывая облака грязи из-под колес, просто отпихнул «девятку» и выбирался из тупика. Прозвучал еще один выстрел, от которого уже треснутое лобовое стекло осыпалось осколками внутрь салона, коля лицо, запорашивая волосы и дробно стуча по кожаным курткам.

— С-сука! — вскрикнул Мишка, зажимая рукой левое плечо.

Виктор бросил взгляд на друга: темная струйка крови пробивалась сквозь пальцы Мишки и терялась на темной коже куртки. От ярости в глазах Виктора потемнело, он выбросил в открытое теперь лобовое стекло руку с пистолетом и разрядил целиком обойму в сторону разворачивающегося и удаляющегося по двору «крайслера».

— Здорово тебя? — обернулся он к стонущему другу. — Давай я сяду, — предложил, перезаряжая обойму «пээма».

— Ладно, не боись, — криво усмехнулся Мишка. — Ты, главное, пали пометче. Внимание!..

«Девятка» вылетела из дворов на улицу, срезала по встречной полосе, разгоняя шарахавшиеся от нее, несущиеся в самый лоб автомобили, расстояние, отделявшее ее от, видимо, не сумевшего справиться с управлением и врезавшегося по пути в газетный ларек, а потому потерявшего какое-то время «крайслера», и пристроилась к нему почти вплотную.

— Засади им, Витек, по самые помидоры! — закричал Мишка, прижимаясь еще плотнее к удирающей иномарке. — Засади, чтоб у блядей мозги полезли!

Витек, как в учебном тире, не делая резких, нервных движений, приостановив дыхание, прицелился и на выдохе расстрелял через тонированные стекла вначале того, кто должен был сидеть на заднем сиденье, а потом и другого, что предполагался на водительском кресле.

«Крайслер» мотнулся из стороны в сторону, сшиб афишную тумбу, мусорку и влетел в живописную витрину магазина «Океан», собирая на себя все выставленные для всеобщего обозрения и такие заманчивые на вид дары моря. Поурчав еще несколько секунд, заваленный кальмарами, крабами и еще черт знает чем этаким — едва ли не водорослями! — «крайслер» умолк. Прекратился и визг людей в магазине, в тот момент в нем находившихся. Все с любопытством, явно пересиливающим опасения, потянулись к изрешеченной пулями Виктора иномарке. Сам Виктор и раненый Мишка с пистолетами в руках тоже осторожно приблизились.

Виктор кивнул Тельникову, чтобы тот взял на прицел дверцу водителя, а сам, также держа наготове пистолет, резко дернул на себя: труп водителя с окровавленной головой не спеша вывалился из салона. Два других трупа мирно расположились на заднем сиденье. Причем один из них, судя по всему, тот самый сибирский «авторитет» Лось, был трупом уже некоторое время.

— Еще во дворе, наверное, уложил. — Мишка покусал губу и спрятал свой «пээм» в кобуру. — Ничего, чистая работа. — И он обвел взглядом всеобщий развал.

Послышалась милицейская сирена, и подъехали сразу две машины, одна из них муровская с Соловейчиком.

— Ну, хоть так, — пожал плечами Соловейчик и тоже осмотрелся. — А почему именно в рыбном?

— Какой был, — буркнул в ответ Тельников. — У вас-то как?

— Лажа, — лаконично ответил Соловейчик. — А еще точнее, жопа. Причем полная.

— В смысле? — не понял Виктор.

— Работайте, товарищи, работайте, — пригласил Соловейчик заняться всех собравшихся общеполезным трудом: и работников прилавка, и работников законности, начавших чего-то сразу замерять, записывать, снова замерять. — Ничего не произошло такого, пора бы и привыкнуть. Что, «Новости», что ли, никогда не смотрите?

— Так чего там? — переспросил нетерпеливо Виктор.

— В смысле жопы? — уточнил Соловейчик. — Это, брат, достаточно просто. Видно, бандюков кто-то предупредил, они все и дернули. Так что если бы не вы, то вся операция коту под хвост. А так хоть что-то можно показать. — И Соловейчик с нежностью посмотрел на свеженькие трупы. — Красота.

— Да уж, — посмотрел на дело рук своих и Виктор. — Вот уж действительно день прожит не зря. — И сплюнул.