Глава 14
Израиль, Тель-Авив
– Плохо, плохо, очень-очень плохо... – Питер Реддвей бродил по кабинету взад-вперед, как тигр по клетке. – Они нас просто кинули, эти арабы хреновы.
– Но они ведь все погибли, – робко возразила Марго, сидящая на диване и со страхом наблюдающая за тихим гневом начальства. – Больше они не будут...
– Погибли! – Полковник американской армии грохнул кулаком по столу так, что подскочил телефонный аппарат. – Тем и кинули, что погибли. Ни связей, ни заказчика – ничего. Все вместе с ними к Аллаху улетело.
– А может, и не было никакого заказчика? – тихо спросила девушка. – Ведь «Исламский джихад» не взял на себя ответственности за взрыв. И этот Ахмед Шах тоже там не состоял. Ну, собралось несколько фанатиков, кальяну обкурились и...
– Не было заказчика? – Он зыркнул на нее так, что она подскочила, прямо как телефонный аппарат. – А каким ветром занесло к ним этого европейца? Как они смогли организовать такую сложную операцию и не наследить? И почему решили взорвать именно гостиницу, где шел конгресс? Любители обычно какой-нибудь ресторан выбирают или машину начинят тротилом возле американского посольства. Не-ет, у этих все было организовано. Ну где там этот Марио с результатами экспертизы? Его только за смертью посылать. Джека ко мне позови, чего он там возится со своим компьютером! Тоже мне, сега-мега-драйв нашелся! Писатель хренов!
Джек прибежал через десять минут после того, как ему позвонили. Тихо проскользнул в дверь и присел на краешек дивана рядом с Марго, будто искал у нее защиты.
– Ну как?! – рявкнул полковник, как только заметил его присутствие. – Узнал что-нибудь?
– Не-а, – мотнул головой он. – Не узнал. Вся документация по поводу дома, в котором их накрыли, утеряна, откуда они достали глицерин, тоже непонятно. Машина была угнана накануне ночью. Ни одной ниточки они нам не оставили.
– Хорошо работают, гады, – вздохнул полковник. – А ты говоришь, любители. Мне бы таких любителей в команду вместо вас, засранцев.
– Но ведь погибли они, а не мы, – обиженно возразила Марго. Она была героиней. И могла возражать начальству.
– Да. Это тоже верно, – нехотя согласился полковник. – Все остались при своих, можно сказать, интересах. С чем приехали, с тем и уедем.
Марио с результатами судебно-медицинской экспертизы и досье на террористов вернулся только к вечеру.
– Ну что? – закричали все хором, как только он появился на пороге. – Есть что-нибудь?
– Троих вычислили, – сказал он, устало плюхнувшись в кресло. – Там так трупами воняет, что я думал, сознание потеряю...
– Маме пожалуешься! – резко перебил его Реддвей. – Кто они?
– Одного звали Омар Хият. – Лицо Марио стало серьезным. – Двадцать восемь лет, араб. Бывший уголовник, сидел за нарушение паспортного режима и нападение на израильского военнослужащего. Освободили три месяца назад. Второй – некто Хасан Шариф. Этот вообще пацан, семнадцать лет. В прошлом году закончил медресе в секторе Газа. Скорее всего, там его и накачали. Нужно будет досконально проработать эту версию. Должны же они где-то ковать свои кадры.
– Про версии потом поговорим! – прервал его рассуждения полковник. – А пока выкладывай факты. Нечего тут из себя умного строить.
– Третий – Расул Агбан. Он-то и есть профессиональный террорист. Моссадовцы как узнали, что он копыта откинул, кипятком писали от радости. На нем поджог военной базы, несколько нападений на мирных жителей, провалившийся взрыв в торговом центре и попытка захвата заложников в аэропорту. Шесть лет в международном розыске как особо опасный преступник. Несколько раз моссадовцы устраивали на него покушения, но он все время ухитрялся уходить. В последний раз они думали, что он погиб – взорвали дом, как только он в него вошел. Оказался жив. Вернее мертв, но это не их заслуга.
– Когда остальных обещают? – спросил Реддвей, выхватив у Марио папку и пробегая глазами результаты экспертизы. – Нам они все нужны не позднее завтрашнего утра. И больше всех этот белый. Как он к ним затесался?...
– С белым самая большая проблема. – Гарджулло развел руками. – Все тело обгорело, вы же знаете. Лицевая часть черепа очень пострадала, сейчас ее просто по кусочкам собирают. Барагин еще там. Даже не знаю, как он этот запах терпит.
– Ну что, теперь можно? – нетерпеливо спросил Барагин, когда эксперт, проводивший медико-криминалистическую экспертизу, аккуратно приклеил к черепу очередной осколок кости. – Можно его сканировать?
– Подождите, молодой человек, – урезонил его маленький сморщенный старичок в белом халате. – Вы спешите, как на похороны собственной тещи, дай ей Бог дожить до ста лет.
– Я еще не женат, – улыбнулся Николай.
– Тем более... – Старик подцепил пинцетом очередной осколок и обмакнул его в клей. – Тем более. Когда женитесь, тогда узнаете, что никуда спешить не нужно, жизнь ваша уже закончится, не к обеду будет сказано.
Николай уже давно понял, что с этим пожилым экспертом лучше не спорить, потому что на каждое его слово тот найдет десять, если не больше.
– Ладно, вы клейте, а я пока в лабораторию ДНК сбегаю.
– Вот-вот, молодой человек, – забубнил старичок себе под нос, – сбегайте, сбегайте. Вам, молодым, все кажется, что, если не бежать, ничего не успеешь. А я вам скажу по большому секрету, как родному, что...
Но того, что старик хотел поведать Николаю, как родному, Барагин уже не услышал, потому что выскочил из кабинета и помчался по лестнице в химико-биологическую лабораторию.
– Есть, есть ваши результаты! – приветствовала его лаборантка, как только он влетел на этаж. – Сделали, как просили.
– Спасибо вам огромное! – Коля чмокнул ее в приятно пахнущие губы и выхватил из рук дискету. Девушка раскраснелась, хотела что-то сказать, но Коля уже скрылся в лифте.
– Алло! – закричал он в радиотелефон, как только взяли трубку. – Это кто? Давайте мне Джека, быстрее! Есть для него работка.
– Это Турецкий! Что там у тебя? Его опознали?
– Нет пока! Есть только формула ДНК. Но это уже кое-что. Пусть подскакивает сюда, хватает результаты и пропускает их через компьютер!
Фрэнки примчался через час, когда на небе уже появились первые звезды. За это время старик успел рассказать Коле про свою красавицу внучку, которая еще учится в школе, а уже так играет на скрипочке, что все соседи на нее не нарадуются, и про негодяя зятя, который по три месяца пропадает, а потом заявляется домой без единого шекеля, зато в новой дорогой одежде, съедает все запасы за несколько дней, а потом опять уезжает.
– Ну где твои результаты? – спросил Фрэнки прямо с порога. – Давай попробуем из них хоть что-нибудь выжать.
Барагин бросил на стол дискету.
– На, пробуй. Если не получится, то остается только одна надежда – на череп.
Пропускать эту маленькую формулу через огромный банк данных было делом не одной минуты. Таких формул в банке содержится несколько миллионов. И к тому же обладателя этой ДНК может и не быть в банке данных, и тогда вся работа пойдет насмарку.
– Сколько на это уйдет времени? – поинтересовался Коля, заглядывая в экран монитора через плечо Джека.
– Часов шесть, не меньше, – ответил тот, сосредоточенно бегая глазами по бесконечным таблицам. – Сначала нужно проверить все банки МВД, ФСБ, СВР, потом Интерпола, ФБР, ЦРУ, НАТО, потом все госпитали, какие только есть, потом посольства, фирмы, у которых есть свои данные, и так далее. Но совсем не обязательно, что...
– Обязательно, – застонал Барагин, – понимаешь, обязательно. Ну должно же нам повезти, как ты считаешь?
– Один, два, три, четыре, пять... – монотонно забубнил Фрэнки, бегая курсором по экрану. – Вот так я считаю. А ты как?
– Перестань шутить! – обиделся Коля.
– А ты перестань мешать мне работать... Хотя мне нравится, что ты впервые высказал не мрачное пророчество... Что такое? – Джек вдруг удивленно посмотрел на Колю и заерзал в кресле. – Не может быть.
– А что случилось? – насторожился Барагин.
– Вот посмотри, – ткнул пальцем в монитор Фрэнки. – Сходится?
– Что сходится? – не понял Коля.
– Остолоп хренов, вот эти две графы сходятся или нет? Эта и вот эта.
– Ну... – Графы действительно сходились один в один. – Это что, мы их вычислили – так быстро?
– Не совсем. – Джек развел руками. – Что-то я здесь не понимаю. Такого не может быть.
– В каком смысле? – насторожился Коля.
– Вот посмотри. У каждой ДНК есть свой владелец. – Фрэнки направил мышку на одну из позиций. – Вот: Стерл Джек, сороковой год рождения, проживает в Ливерпуле, Джон Леннон стрит, дом шесть. А это Эшли Барбара. Тоже Ливерпуль, пятьдесят девятый год рождения.
– Ну а наш подопечный кто? – спросил Коля.
– На, читай. – Джек нажал на кнопку.
Но вместо имени и адреса на экране высветились какие-то странные значки.
– И что это значит? – Барагин вопросительно посмотрел на компьютерщика.
– А это значит, – объяснил Джек, – что информации об этом человеке нет.
– Как это – нет? – удивился Барагин. – Она что, зашифрована? Ты не можешь взломать код?
– Я же сказаля: нет информации... – начал злиться Джек.
– А эти значки? Это же наверняка какой-то шифр.
– Никакой это не шифр. – Парень вздохнул. – Просто саму позицию уничтожить нельзя. Она будет храниться в банке двести пятьдесят лет со дня поступления. Но можно запросто исправить имя, фамилию, адрес. Ведь переезжают же люди с места на место, женятся, разводятся. Значит, кто-то просто влез в банк и стер все данные, а вместо них написал вот эту лабуду. Но это ничего. Мы сейчас запросим у них дату внесения ДНК. – Он набрал команду. – Ага, вот. Шестое мая восемьдесят девятого года. Теперь посмотрим список пациентов на этот период. Это у нас больница святого Патрика в Уганде, правильно?
– А я откуда знаю? – пожал плечами Барагин, заранее зная, что ничего не получится. – Странно, что русскому делать в Уганде? Челнок он, что ли?
И действительно, список пациентов тоже ничего не дал. Там, в отделении тропических болезней, за тридцать девятым номером сразу шел сорок первый.
– И тут стерли, гады! – ругнулся Джек. – Ну ничего, может, попробовать выписку?
– А-а, молодые люди, – послышался за спиной голос старика. – Получайте своего красавчика. Выглядит он великолепно, Боже меня упаси так выглядеть на свадьбе моей внучки Цилечки.
– Так, ты давай выцарапывай все, что только сможешь, – сказал Барагин Джеку, выхватив череп из трясущихся рук старика, – а я побежал его сканировать. Мне обещали за два часа все сделать.
Через два часа фотография погибшего действительно была готова. Как только Барагин влетел в кабинет, Фрэнки закричал:
– Его зовут Дэвид Тэлбот. Он англичанин.
– Как – англичанин? Как ты вычислил? – удивился Барагин.
– А эти дураки забыли изъять его из графы выписки. Я тут сопоставил фамилии тех, кто ложился, и тех, кто выписался или помер, и одна оказалась лишней. Наверняка имя вымышленное, но вот его роспись и в гостинице, и в аэропорту. Вдруг кто-нибудь его запомнил? Месяц, и мы его точно вычислим.
– А хочешь посмотреть, как он выглядел? – Барагин бросил на стол его фотографию.
Джек, даже не посмотрев, вогнал снимок в компьютер и стал прокручивать его по всем параметрам, пока не выскочила какая-то странная надпись – «Информация засекречена, срочно выключите ваш персональный компьютер!!!».
– А это еще зачем? – возмутился Барагин, прочтя послание. – Не надо нам ничего выключать.
– Может, и не надо. – Джек, то и дело поглядывая на часы, начал лихорадочно бегать пальцами по клавиатуре.
Но компьютер вдруг вырубился сам. А когда его включили снова, он оказался пустым. Вся информация была стерта.
– Что же случилось? – удивился Коля. – Может, ты не на ту кнопку нажал?
– Да пошел ты... – Джек вдруг вскочил из-за стола, схватил ноутбук и со всей силы шарахнул его об землю. – Поехали к полковнику, может, он подскажет...
Реддвей долго рассматривал снимок, внимательно слушая рассказ ребят.
– Англичанин? Дэвид Тэлбот, говоришь? – переспросил он.
– Да, – кивнул Коля.
– Уганда, восемьдесят девятый год?
– Май месяц, – добавил Джек.
Полковник посмотрел на всех присутствующих и торжественно сказал:
– Ну что, ребята, можно нас поздравить. Правда, пока не знаю с чем.
Все удивленно посмотрели на полковника. А Реддвей взял со стола снимок, разорвал его пополам и добавил:
– Мы имеем дело не с русской мафией. Мы имеем дело с МИ-5, с британской разведкой.
– А почему вы так решили? – тихо спросила Марго после короткой паузы.
– По нескольким причинам. А главная из них – именно в апреле – мае восемьдесят девятого года МИ-5 проводила в Уганде одну из широкомасштабных операций. Операция тогда чуть не провалилась, потому что один из связных заболел острой формой тропической лихорадки и угодил в госпиталь на пару недель. А поскольку имя нашего подопечного пытались вычистить из списков, я и подозреваю, что он – тот самый агент. Имя его, конечно, вымышленное, но это уже мало что значит.
– И что же нам теперь делать? – спросил Гарджулло и обернулся почему-то к Турецкому.
Александр посмотрел на всех присутствующих, вздохнул и тихо сказал:
– Не знаю. Вот теперь уже точно не знаю...
Но сам отметил про себя, что тоска его потихоньку отступает, хотя мысли по-прежнему не за что было зацепиться...