12
Рагим Мансуров открыл глаза и увидел медицинскую сестру, менявшую жидкость в капельнице.
— Фи... — услышал он впервые за многие сутки свой голос. — Фирю...
Сестра вздрогнула, охнула и выбежала из палаты. Сидевший за дверью охранник вскинул голову, вырвавшись из дремы.
— Случилось, — сказала сестра в ответ на его вопросительный взгляд. — Заговорил... Кого-то позвал. Может, вы поймете?
Охранник посмотрел на своего коллегу, сидящего в конце коридора.
— Позови врача! — крикнул он ему. — И сядь на мое место. Он очнулся, кого-то зовет.
А сам вошел в палату. Мансуров облизывал сухие, посиневшие губы, пытаясь что-то сказать.
— Жена... — выговорил он.
— Я сейчас позвоню, — сказал охранник.
Прикрыв глаза, Рагим Мансуров отрицательно покачал головой. Он хотел сказать другое. Вернее, хотел спросить, где сейчас его жена. Он не хотел разговаривать с ней. Он должен был кому-то сказать что-то важное...
Кому? Он мог бы довериться Деларе. Она бы пришла. Но она — женщина. Она может не справиться с тем, что он собирается поручить...
Быть может, надо позвать Алекпера, сына Президента? Нет, тот может неправильно все понять... Самед бы понял, хотя он ему, Рагиму, враг. Но Самед далеко, в Москве.
— Рустам... _ тихо сказал Мансуров. — Позови... моего брата, Рустама...
Охранник тут же стал набирать номер на сотовом. Жена Рагима в последнее время не балует супруга своими посещениями. Стала по телефону осведомляться о его самочувствии. Вот и сегодня позвонила и сослалась на занятость... Такие женщины всегда чем-то очень заняты.
— Алло, — послышался в трубке недовольный голос младшего брата. Этот посещает госпиталь еще реже... Впрочем, какой здесь от него толк? Здесь неплохие врачи, замечательный уход.
— Тебя зовет старший брат, — сказал охранник.
— Он очнулся? — слегка оживился Рустам.
— Именно так. Просит, чтобы ты пришел к нему. И немедленно.
Охранник покосился на Рагима Мансурова. Тот лежал, прикрыв глаза, на его лице снова появилась печать страдания.
Вот лежит он, могущественный человек, а никому и не нужен. Все очень заняты. Или думают, что он уже не воспрянет? Что его былое могущество в прошлом? Зря так думают. Не такой человек Рагим Мансуров Рухолла-оглы...
— Я сейчас не могу, — сказал Рустам, потом в трубке послышался чей-то шепот, похоже девичий.
Ну ясно, братец не один, с какой-нибудь девчонкой... А тут отрывают, зовут к старшему брату.
— Чтобы через двадцать минут был здесь! — строго сказал охранник и снова покосился на старшего Мансурова. — Высылаю за тобой машину.
— Ладно, — сказал Рустам и бросил трубку.
— Он... придет? — спросил Мансуров-старший, и было видно, как трудно дался ему этот вопрос.
Нет, что-то есть в этих судах шариата, внушающих почтение к родителям и старшим...
— Да, — ответил охранник.
— Надыр... Тебя Надыр зовут? — спросил Мансуров.
— Надыр в другую смену, меня зовут Фарид... — сказал охранник.
— Фарид... — Слова больного становились все более четкими, хотя говорить ему было по-прежнему трудно. — Все, что говорится... ты должен про это молчать. И когда придет мой брат... он испорченный, избалованный, но он мой брат, говори с ним повежливее. И все, что услышишь, — это большая тайна. Ты знаешь, как я умею быть благодарным за верную службу?
— Да, — сказал Фарид. — Не беспокойтесь ни о чем. Вам лучше поменьше разговаривать. Сейчас придет врач.
— Что-то долго его нет...
— У них обход, вы же знаете, всегда в это время обход.
Мансуров ничего не ответил, только махнул рукой в сторону двери.
Фарид вышел. В коридоре оглянулся. В конце коридора суетились люди в белых халатах. Судя по всему, привезли тяжелобольного.
Фарид быстро набрал номер телефона.
— Он вызвал к себе младшего брата, — сказал он вполголоса. — Что-то хочет ему доверить... Что-то очень важное, так и передай...
И спешно отключил телефон.
...Рустам лежал, глядя в потолок, чувствуя, как раскалывается голова. Не хотелось никуда идти. После бессонной ночи было просто невмоготу подняться и что-то предпринимать. Девушка, лежащая рядом, тихо водила пальцем по его груди. Еще вчера это возбуждало его. Сегодня раздражало. Черт его дернул накуриться этой травки. Брат прав, с этим лучше не связываться.
Он с ненавистью взглянул на соседку по постели. Кажется, с Украины. До сих пор смотрит, разинув рот, на обстановку в его спальне. Вбила себе в голову, что он влюбился и собирается на ней жениться. Знала бы, какие женщины проходили через эту спальню!
Когда-то здесь спал старший брат Рагим. Он все оставил ему, Рустамчику, когда переехал в новый дом.
— Тебя как зовут? — спросил он.
— Оксана... — протянула она и повернулась на спину. — Вчера ты помнил мое имя, когда уговаривал выйти за тебя. А сегодня забыл?
— Я? — приподнялся он на локте. — Разве я уговаривал?
Сейчас он ее наконец-то рассмотрел. Вытянувшийся подросток-худышка. В России за такую дали бы срок... Впрочем, срок ему там дали за другую. Сначала она согласилась, потом в последний момент чего-то испугалась. То ли что вернутся вот-вот родители, то ли еще чего. А ему кровь ударила в голову. Очень уж он ее хотел. Пышная, волоокая, с длинными волосами.
Разве можно сравнить ту и эту? Он и на той бы никогда не женился... Хотя тоже много чего ей наговорил, даже про свою вспыхнувшую любовь. Кстати, как ее звали?
— Да не бойся, не пойду я за тебя никогда, — сказала Оксана. — Хоть мне можно, уже пятнадцать исполнилось. Ты ведь из своего дома никуда не поедешь? И правильно. А мне у вас надоело. Сами без презервативов хотят и справку от венеролога требуют... Надоело. Вот скоплю еще чуток и уеду. В Москву. Там все предохраняются. Особенно иностранцы- Хотя там убить могут за деньги, девочки наши рассказывали...
— Может, хватит? — спросил он, чувствуя, как его наполняет темная злоба.
Она смолкла. Поднялась и, повернувшись к нему спиной, стала одеваться.
— Ты куда? — спросил он. — Сутки еще не прошли. Ты же за сутки берешь, а не за ночь.
— Утром я не люблю, — сказала она. — Утром вы все волосатые и злые... Плати за ночь, и я пойду.
Он смотрел, как она одевается. Одежда плохонькая. А вот тело классное. Ноги прямые, и грудь красивая.
— Я сейчас тоже пойду, — сказал он. — Ты же слышала, нужно к брату идти. Не сомневайся — я за сутки дам.
Она пожала плечами.
— Подожду, — сказала она устало. В зеркале напротив отражалось ее бледное личико с темными кругами под глазами.
— Зачем ты давал мне эту гадость? — спросила она. — Теперь башка трещит.
— Так это ты мне дала! — подскочил он.
Она закинула назад голову, вспоминая.
— А, ну все понятно! — сказала. — Не ты, конечно, друг твой приходил, тот, что с Раечкой ушел. Он и дал.
— Дадаш... — припомнил Рустам. — Его звали Дадаш?
— Может, и Дадаш, — сказала она и по-детски засмеялась. — Чудное имя. Да? Дашь?
— Дам! — сказал он и полез к ней обниматься.
Она увернулась.
— Сказала же! Утром не люблю. Разве не ясно? Лучше собирайся. Тебя брат в больнице ждет.
— Слушай, вечером приходи, а? — попросил он.
Она пожала плечами, морщась от дыма. Курила она неумело.
— Я тебе за сутки вперед заплачу, — сказал он. — Приходи, а то поговорить не с кем.
— Ах, вам еще и поговорить надо!
Он подвез ее до площади Свободы. Здесь Оксана промышляла с подругами, которые уже были на месте.
— Ну ладно, — сказала она, подумав. — Раз уж договорились, приду. А сейчас довези меня до госпиталя. Там ближе к дому, где я снимаю.
— Может, подождешь? — спросил он. — Я недолго. Потом поедем покатаемся.
— Нет. Мне домой надо. А ты хорошо говоришь по-русски, — сказала она. — В России жил?
— Нет, сидел, — ответил он.
— Сидел? У тебя же брат богатый, что же он тебя не выкупил?
— Выкупил, — хмуро сказал Рустам, — большие взятки давал. Договоры заключал, все обещал. Теперь его за это чуть не убили.
— Ну вот, а ты к нему ехать не хочет. А за что ты сидел?
— Слушай, помолчать можешь? — вскипел он. — Очень уж ты любопытная.
Они подъехали к госпиталю. Рустам вылез из машины. Погрозил ей кулаком.
— Никуда из машины, поняла?
— Но выйти-то я могу? Куда я сбегу, если ты обещал за сутки вперед заплатить?
Он выпустил ее из машины. Она стала прогуливаться, демонстрируя свой тонкий стан, заметный даже в ее старом пальто, перепоясанном узким кожаным ремешком.
Так она ходила туда-сюда, пока к ней не подошел чернобородый парень в камуфляжной куртке.
— Гуляем? — спросил он.
Она пожала плечами, что он воспринял как призыв к продолжению разговора.
— Как зовут? — спросил он.
Она игриво посмотрела на него.
— Ну Люся.
— Нулюся?
Она рассмеялась, прижав ко рту варежку.
— Просто Люся! А вас как?
— Фикрет.
— Вы кого-то ждете? — спросила она.
— Нет, — ответил он. — Я со смены освободился... Может, вместе погуляем?
И тут его окликнули. Двое похожих чем-то на него, таких же бородатых, подошли к нему и о чем-то заговорили на своем языке.
Фикрет оглянулся, как бы проверяя, здесь ли она. Она ничего не понимала в их разговоре. Но одно слово, вернее, имя ее насторожило. Они несколько раз упомянули Рагима Мансурова.
И вдруг они осеклись, замерли, подтолкнув один другого, и бросились к машинам. Она невольно оглянулась туда, куда только что смотрели они.
Из дверей госпиталя вышел Рустам. Лицо его было нахмуренным и озабоченным. Он подошел к Оксане.
— Слушай, я сейчас не могу, понимаешь? — И взял ее за руку. Она отдернула ее, отступила на шаг.
— Ты что? — спросил он.
— Только не оглядывайся, — сказала Оксана. — Вон из тех машин парни только что говорили про твоего брата, а увидели тебя — и разбежались. Ну что смотришь? Сделай вид, что пристаешь ко мне, а я отбиваюсь.
Рустам растерянно смотрел на нее.
— Я тебе правду говорю, Рустам. Уезжай. Вечером я буду у тебя. А сейчас сматывайся отсюда. Может, они похитить тебя хотят?
— Слушай, а как тебя зовут? — спросил он.
— Я ведь уже говорила, а ты все запомнить не можешь. Да иди же, не стой! Но сначала сделай вид, что ко мне пристаешь, а я отбиваюсь...
Он протянул к ней руку, она ударила его по пальцам. Со стороны это выглядело не очень убедительно, но на большее сейчас он не был способен. То, что несколько минут назад сообщил ему брат, — не вмещалось в голове.
И тут еще это... Краем глаза он заметил, что обе машины, про которые только что говорила Оксана, двинулись за ним, держа дистанцию.
Рустам почувствовал, как у него похолодело где-то внизу живота. Как после того случая в Бутырке, когда ему сообщили, что после случившегося в камере он вполне тянет на вышку.
Одно дело наблюдать погони по видаку, держа в одной руке банку пива, а другой придерживая податливую телку у себя на коленях, и совсем другое дело, когда гонятся за тобой.
Рустам вел машину и думал о брате.
...Рагим был еще очень слаб, говорил едва слышно, некоторые фразы повторял по нескольку раз. Есть какие-то очень ценные бумаги. Он доверяет их младшему брату. За этими бумагами сейчас идет настоящая охота. Они национальное достояние всего Кавказа.
Рагим не успел их спрятать за границей. Не до того было. Очень много времени и сил у него отняла эта эпопея с освобождением его, Рустама... Он не знает, кому доверить эту тайну. Вся надежда на него, младшего брата. Он уже взрослый. Он помнит, что пришлось вынести и на что пойти его старшему брату, чтобы спасти его от русских лагерей... Теперь Рустам должен принять сейчас часть дел, которые не терпят отлагательства.
Пусть Рустам отдаст эти бумаги, про которые Рагим не может пока сказать ничего конкретного — нет ни сил, ни времени, — сыну Президента.
И пусть Рустам этому не удивляется. Да, они с Алекпером долгое время были врагами, хотя исповедовали одну идею — транспортировка мусульманской нефти должна проходить через мусульманские страны.
Алекперу этот путь представлялся более экономичным. Рагима больше интересовала, в силу его недавнего прошлого, идеологическая сторона дела... Сказав это, Рагим слабо улыбнулся. Вспомнил, что, пока он просиживал штаны в кабинете райкома, на его жизнь никто и не думал покушаться. Сонное было время. Сейчас все подскочили, как если бы всех разбудил один и тот же страшный сон. И стали за все хвататься, размахивать руками, продолжая борьбу уже наяву.
Рустам ехал медленно, потом прибавлял скорость, постоянно оглядывался и всякий раз видел, как преследователи повторяли его маневры.
Рустам уже не знал, куда он едет. К кому обратиться за помощью? Брат сказал, что доверять следует лишь своим родственникам. Но большей частью они живут в их родном Наурском районе. Оставалась Фирюза, жена брата... Что-то у них как будто не сладилось, но брат ей в таких делах доверял... И даже как-то вскользь сказал Рустаму, что ей обязан спасением — она нашла ему западных врачей и спасла.
Значит, ехать надо к ней. Там отсидеться и подумать.
И он резко нажал на педаль газа, потом мельком взглянул в зеркало заднего обзора... Так и есть — тоже погнали. Кто знает, возможно, он будет обязан своей жизнью этой маленькой хохлушке, имя которой никак не может запомнить.
