21
В кабинете Турецкого Чернявый потерял львиную долю своей уверенности. Облепленный пластырем, с гипсовой повязкой на носу, понурый и растерянный, он казался древней мумией, неизвестно кем вынутой из гробницы и выставленной на всеобщее обозрение.
— Имя, фамилия, отчество, — приступил к допросу Турецкий.
— Я ведь уже говорил… Григорий Стальевич Пивоваров.
— «Стальевич», — усмехнулся Турецкий. — Это в честь усатого, что ли?
— Угу.
— Год рождения?
— Мой?
— Ну, не Сталина же.,
— Пятьдесят восьмой.
— Место работы и должность.
— Директор детективно-охранного агентства «Витязь».
Турецкий осторожно вставил в опухшие губы сигарету и закурил. Пристально посмотрел на Пивоварова:
— А теперь вы мне расскажете, каким образом ваше агентство связано с Шаховским и кто инициировал операцию по захвату Ирины Генриховны Турецкой.
Пивоваров глянул на Турецкого тяжелым взглядом.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — тихо, спокойно и без всякого вызова ответил он.
— Хорошо. Начнем с начала. Вы ведь не станете отрицать, что похитили Ирину Генриховну Турецкую?
— Я? — поднял брови Пивоваров. — Турецкую? Что за чушь! Я никого не похищал. И кстати, — он обиженно шмыгнул носом, — вы еще ответите за то, что приволокли меня сюда. Так же, как и за побои, которые нанес мне ваш… коротышка.
— Забавный ход, — усмехнулся Турецкий.
— Забавный? — Пивоваров осклабился. — Что же тут забавного? Вы напали на меня и на моего приятеля, избили нас до полусмерти, а потом еще и приволокли сюда, в прокуратуру, хотя не имеете на это никакого права. Я сегодня же потребую медицинского освидетельствования.
Турецкий посмотрел на Чернявого с сожалением.
— Вы серьезно влипли, Пивоваров. Вряд ли ваши хозяева станут вытаскивать вас. Они плюнут на вас. Стряхнут, как ненужный мусор.
— Не понимаю, о каких хозяевах вы говорите.
Турецкий откинулся на спинку стула и окинул Пивоварова насмешливым взглядом:
— Вы можете юлить, сколько пожелаете, но от похищения вам отвертеться не удастся. Это я вам лично гарантирую.
— Вот как? — вновь вскинул брови Пивоваров. — Гарантируете? Может, вы мне предъявите ваши гарантии?
— Легко, — кивнул Турецкий.
Он достал из ящика стола диктофон и положил его на стол. Пивоваров подозрительно прищурился.
Турецкий нажал на кнопку воспроизведения. Диктофон забубнил:
«— Вот и вам я доверял, Александр Борисович, и что я получил взамен? Пленку, склеенную из нелепых обрывков. Разве это справедливо, а, Александр Борисович?
— Другой у меня нет… И эта пленка была цела до тех пор, пока ваши архаровцы не обстреляли машину.
— Вы хотите сказать, что пуля попала в кассету?
— Именно.
— Чудеса, да и только. Значит, вы хотите сказать, что мы зря похитили вашу жену? Зря привезли вас сюда? Значит, все это было зря?
— Выходит, что так…»
Турецкий выключил диктофон. Посмотрел на Пивоварова:
— Достаточно? Или хотите послушать еще?
— Черт… — процедил сквозь зубы Пивоваров. — Как же я упустил…
— Упустили, Пивоваров, упустили. При вашем профессионализме это недопустимый просчет. Честно говоря, ваши показания не будут играть решающей роли. Стоит мне прокрутить эту запись Быку, и ваш Бык запоет, как соловей.
Чернявый заставил себя улыбнуться:
— Выходит, он до сих пор не запел? Интересно знать — почему?
— Ответ прост. Ваш приятель никак не придет в себя после разговора с «коротышкой». Сейчас ему ставят компрессы и примочки. Через час-другой он будет готов к исполнению своей лебединой песни. А пока у вас есть шанс его опередить.
Пивоваров задумался.
— Я устал, — сказал он после паузы. — Вызывайте охрану и везите меня в свое чертово Лефортово.
— Лефортово? — деланно удивился Турецкий. — А почему вы решили, что я отправлю вас в Лефортово?
— Насколько я знаю, людей, подобных мне, везут именно туда.
Турецкий покачал головой:
— Я так не думаю.
И без того бледное лицо Пивоварова стало белее бумаги.
— Вы не имеете права, — прорычал он.
Турецкий дернул уголком рта.
— Допустим… — раздумчиво сказал он. — Допустим, я отдам приказ везти вас в Лефортово. Но вы ведь знаете, что и в нашем ведомстве бывают путаницы и накладки. Допустим, по ошибке вас отвезут не в Лефортово, а в Матросскую Тишину. Или в Бутырки. Посадят в камеру к парочке уголовников. А там найдется человечек, который шепнет уголовникам, что вы — мент. Последствия такой ошибки могут быть самыми непредсказуемыми, правда?
Бледное лицо Пивоварова оцепенело.
— Вы блефуете, — сказал он, дернув щекой. —
Меня на такие фокусы не купишь. Я вам ничего не скажу.
Турецкий потер пальцами ноющие виски.
— Ох, — вздохнул он, морщась от боли, — как же вы мне надоели, Пивоваров. Ладно. Видать, вам и впрямь нужно отдохнуть.
Турецкий снял телефон и вызвал охранников, а когда те вошли, коротко скомандовал:
— В Бутырку его.
Отправив Пивоварова в СИЗО, Александр Борисович сделал себе кофе, откинулся на спинку кресла, вытряхнул из пачки последнюю сигарету и с удовольствием закурил.
Скрипнула дверь, и в образовавшийся проем заглянул Меркулов:
— Саня, можно к тебе?
— Разве я могу отказать боссу?
Меркулов вошел в кабинет и уселся на стул напротив Турецкого.
— Кофе хочешь? — спросил Турецкий.
— Нет. Я только что выпил две чашки.
— Боишься за сердце?
— Боюсь, Саня, боюсь. Это ваше похищение меня чуть не доконало.
Турецкий с юмором посмотрел на Меркулова:
— Вот уж не думал, Костя, что ты такой впечатлительный.
— А я не думал, что ты такой свинтус. Какого черта ты мне с самого начала все не рассказал? Одна голова хороша, а две лучше. Вместе что-нибудь и придумали бы.
— Ну, во-первых, Константин Дмитриевич, я не мог рисковать. А во-вторых, все закончилось не так уж плохо. Мы с Ириной живы, мерзавцы пойманы. Так что и с одной головой тоже можно выпутаться из сложной ситуации. Тем более когда под рукой есть ребята из «Глории».
— Ну да, — со скептической улыбкой ответил Меркулов. — Только на эту голову теперь и посмотреть страшно. А с твоими ребятами я еще поговорю. Не думаю, чтобы им понравилось то, что я собираюсь им сказать. Ну ладно, давай рассказывай. Что это за тип?
Турецкий глотнул свежесваренного кофе и только потом заговорил:
— В общем, настоящее имя этого бледного типа — Григорий Стальевич Пивоваров. Он возглавляет частное детективно-охранное агентство «Витязь».
— Привет Денису Грязнову, — усмехнулся Меркулов.
— Да, что-то вроде «Глории», — кивнул Турецкий. — Но только на первый взгляд. Насколько я понимаю, агентство занимается… вернее, занималось выполнением секретных заказов группы высокопоставленных лиц.
— Что за лица? Шаховской?
— На этот счет Пивоваров ничего нам пока не сказал. Да это и не важно. На Шаховского у нас и так уже целое досье. А зная о связях Шаховского, логично предположить, что в «группу высокопоставленных лиц» входили также премьер-министр Лобанов, министр печати Полянин и члены коллегии его министерства. Все они тридцать лет назад были членами «Университетского проспекта» и поддерживают дружбу до сих пор. Помнишь, ты мне рассказывал?
— Помню, — кивнул Меркулов. — Что еще?
Турецкий пожал плечами:
— Да практически все. Пивоваров решил идти в отказку. Вероятно, надеется, что хозяева вытащат его из камеры.
— Ну это вряд ли. Слава богу, в нашей стране за похищение людей дают приличный срок.
— Что верно, то верно, — согласился Турецкий. — Однако этот срок не так страшен, как срок за убийство. Я думаю, это он, Пивоваров, организовал аварию, в которой погиб Владимир Дементьев. Это он организовал покушение на Данилова. И он же отправил подполковника на дно Москвы-реки. Но, к сожалению, товарищ генерал, у нас с вами нет ни улик, ни доказательств.
Меркулов вздохнул и покачал головой:
— Н-да… Взяли парня с поличным, а толку почти никакого.
Турецкий жестко сощурился:
— У нас есть записи, и мы в любом случае припрем этих ублюдков к стенке. Что фээсбэшники?
— Молчат. Как воды в рот набрали. Ты ведь знаешь, эти господа никогда не признаются в своих проколах.
— Это точно. А что с операцией, в которую был вовлечен Кожухов?
— Информация засекречена.
— Черт! — выругался Турецкий. — Ну как прикажете работать в таких условиях?!
— Кстати, насчет работы. — Меркулов нахмурил лоб: — Нужно торопиться, Саня. Теперь ты можешь прижать этих мерзавцев, но нужно торопиться. Они сделают все, чтобы дело было закрыто. Я буду тянуть столько, сколько могу, но… Я не исключаю, что крайним останется Богачев. Мотив у него есть. Правда, смехотворный, но для закрытия дела вполне сгодится.
Турецкий нервно поиграл желваками:
— Значит, рапортуем о том, что Богачев убил Кожухова из личной мести? Но ведь это полный маразм!
Меркулов ничего не ответил. Некоторое время он сидел молча, потом протянул руку и сказал:
— Дай сигарету!
— Нету, — отозвался Турецкий.
Меркулов обиженно поджал губы.
— Да нет, Костя, ей-богу, нету, — поспешил заверить друга Турецкий. — Могу пачку показать. Все выкурил.
— Вот так мы и работаем, — хмуро резюмировал Меркулов. — Ни улик, ни свидетелей, ни доказательств, ни сигарет…
