13
Кафе, где обедал Меркулов, оказалось небольшим, но довольно уютным. В окна были вделаны витражи, на столиках — клетчатые скатерти, салфетки и голубые вазочки с пластмассовыми цветами.
— Ну как тебе? — спросил Меркулов, аппетитно поедая харчо.
— Ничего, — ответил Турецкий. — Про такие кафешки обычно говорят: «миленькое местечко».
— И главное, недорогое, — заметил Меркулов.
— Что, и кормят вкусно?
Меркулов кивнул:
— Вполне. Закажешь себе что-нибудь?
— Спасибо. Я уже перехватил.
— Как хочешь. Ты сам себе враг.
Меркулов покончил с харчо и взялся за поднесенный официантом шашлык, обильно обсыпанный зеленью и луком.
— Ну, — усиленно перемалывая зубами мясо, спросил Меркулов, — чего молчишь, Александр Борисыч?
— Жду, пока вы прожуете, господин генерал.
Меркулов улыбнулся:
— Я умею слушать и с набитым ртом. Давай рассказывай.
— Ладно. В общем так, в день убийства Кожухова к Богачеву приходит некто в черных очках и кепке, надвинутой на лоб…
— Уже страшно.
— То ли еще будет. Итак, этот кто-то уединяется с Богачевым в спальне. Они долго беседуют. На стене спальни висит «сигнальник»…
— Что?
— Такая штука, навроде домофона. Чтобы мать, находясь на кухне, слышала, что ее чадо проснулось.
— А-а, понятно. Продолжай.
— Кто-то… Богачев или его гость случайно включают эту штуковину. Слишком поздно, чтобы услышать весь разговор, но зато в самый раз, чтобы понять, что речь идет о какой-то сделке. Жизнь ребенка в обмен на определенную услугу.
— Убийство Кожухова?
— Угу. Причем человек этот настолько уверен, что Богачев не заложит его, что даже обещает присмотреть за его женой и ребенком, пока тот будет париться на нарах.
— Надо же, какой заботливый, — усмехнулся Меркулов, вытирая рот салфеткой. — А похлопотать, чтобы Богачева выпустили досрочно, он не обещал?
Турецкий сделал круглые глаза:
— Константин Дмитриевич, ты страшный человек!
— Что, угадал?
— В самую точку! А вот теперь давай подумаем — кто из контингента, с которым нам с тобой приходилось иметь дело, действует подобным образом?
— Ну уж не бандиты — это точно. Хотя… — Меркулов сунул в рот кусок мяса и задумался. — …Возможно, новое поколение бандитов действует именно так. Нам, старикам, не угнаться за веяниями времени.
— Не усложняй, — поморщился Турецкий.
— Ну, если не усложнять, тогда… — Внезапно Меркулов перестал всевать и уставился на Турецкого. — Черт, — сказал он. — Ты думаешь, здесь замешаны спецслужбы?
— Думаю, Константин Дмитриевич. По крайней мере, эта версия не лишена оснований. Я тут недавно беседовал со Звягинцевым, следователем, который был на месте убийства Кожухова. Знаешь, какую версию выдвинул он?
Меркулов проглотил мясо, посмотрел на Турецкого и нахмурился:
— Ну говори, не томи.
— Рядом с креслом, в котором сидел Кожухов, пылились два свободных места. А билеты, заметь, все были проданы.
— И что из этого следует?
Турецкий пожал плечами:
— Звягинцев предполагает, что это могли быть охранники.
— Но тогда почему их не было рядом с Кожуховым в момент убийства?
— Это вопрос всех вопросов. И еще, я наводил справки. По словам заместителей и коллег Кожухова, он никогда не ходил с охраной. Я обратился в охранное агентство, которое сторожит офис газеты «Российские известия». Так вот, никто из сотрудников агентства не сопровождал Кожухова ни в тот вечер, ни в какой-нибудь другой.
— Все интереснее и интереснее, — заметил Меркулов.
Турецкий кивнул:
— Не то слово. Как люди, знающие, почем нынче фунт лиха, мы с тобой вполне можем предположить, что охраняли Кожухова те самые ребята, которые его и заказали. Ну, не обязательно те же самые, но из той же таинственной спецслужбы. Тогда легко объяснить, почему в нужный момент их не оказалось на месте.
Меркулов отложил вилку и с наигранным восторгом взглянул на Турецкого:
— Ну Турецкий! Ну голова!
— Стараемся, — скромно потупил взгляд Александр Борисович.
— Мне не терпится узнать подробности этой истории. Сегодня же попытаюсь все выяснить. Чувствую, предстоит тяжелый разговор.
Турецкий поднял палец, показал им на крышу кафе и вопросительно приподнял брови. Меркулов кивнул.
— Понятно, — сказал Турецкий. — Ну ни пуха ни пера.
— К черту.
— Да, чуть не забыл. — Турецкий сунул руку в карман, достал из него листок бумаги и протянул его Меркулову. — Не к столу будет сказано, товарищ генерал, это нашли у Богачева в пищеводе.
Меркулов с гримасой брезгливости посмотрел на протянутый листок.
— Ну не именно этот листок, — поспешил успокоить его Турецкий. — Я переписал буквы с того огрызка.
— А-а, — с облегчением произнес Меркулов. — Он взял протянутый листок и пробежал по нему взглядом. Поднял глаза не Турецкого: — Пленка?
— Да. Похоже, это именно то, что искали в квартире у Кожухова псевдограбители.
Меркулов вытер салфеткой руки и бросил ее в пепельницу.
— Н-да… — задумчиво проговорил он. — Тайны мадридского двора. А это что за буквы? Дем…ев… Да…лов… Это что же, фамилии?
— Может быть.
Меркулов задумался:
— Допустим, Саня, что эти люди — заказчики. Но обычно имена заказчиков остаются в тайне. Откуда Богачев знал их фамилии? И откуда он знал о пленке? Ведь киллерам обычно не сообщают таких деталей.
— Обычно да, — кивнул Турецкий. — Но не забывай, что Богачев — мент. Он был опытным сыскарем. Мог навести справки по своим каналам.
— Вряд ли у него было на это время.
— Иногда достаточно пары телефонных звонков, — пожал плечами Турецкий. — По роду службы у него были Обширные связи. Наверняка он стремился максимально обезопасить себя. Ведь методы работы спецслужб известны всем. С ними можно играть только на равных, иначе всегда останешься в дураках.
— Гм… — Меркулов задумчиво почесал пальцем тяжелый подбородок. — Может быть, может быть… Что думаешь делать дальше?
— Хочу показать этот листочек Кротову. Как считаешь?
— А что, покажи. Может, чего и подскажет. Его источникам информации можно позавидовать. Иногда, когда гляжу на него, у меня такое ощущение, что мы живем в средневековье, где судьбы людей и страны вершатся в каком-нибудь будуаре или в приватной маленькой беседе.
Турецкий засмеялся:
— А разве не так?
— Да так, так, — вздохнул Меркулов. — Ладно. Я попытаюсь выяснить, что и как. Официальным путем. На особый успех не рассчитывай, ты ведь знаешь, как эти ребята охраняют свои интересы. Если узнаю что-нибудь важное — немедленно сообщу.
Турецкий показал пальцем на тарелку и посоветовал:
— Закажи себе еще один шашлык.
— Зачем? — удивился Меркулов.
— Ну, как тебе сказать… Вдруг после разговора с этими… — Турецкий вновь показал пальцем на крышу, — …у тебя навсегда испортится пищеварение и ты больше не сможешь есть твердую пищу.
Меркулов досадливо поморщился:
— Юмор у тебя, Турецкий, какой-то мрачноватый. Хотя, может быть, ты и прав. — Меркулов повернулся к барной стойке и сделал официанту знак рукой. А когда тот подошел, коротко сказал: — Еще одну порцию шашлыка, пожалуйста.
