Турецкий приступает к следствию

Турецкий действительно не ожидал подобного разворота. Ну что ж, дело казалось ему интересным. И сейчас он сидел над составлением бумаги – сочинял отдельное требование на имя министра внутренних дел Мургалиева. Следственную группу он уже сформировал, всех поставил в известность. Осталось получить согласие министра. Подтверждение пришло незамедлительно. На первом оперативном совещании Турецкий с удовольствием оглядел свою команду. И было чем гордиться. Группа получилась крепкая. Он включил в нее следователя юриста первого класса Светлану Перову, старших уполномоченных Департамента уголовного розыска МВД Галину Романову и Владимира Яковлева. Просил Вячеслава Грязнова, но его не дали. Он как раз курировал сложное, запутанное дело. Зато Слава пообещал, даже дал «честное пионерское слово», что явится в Нефтегорск при первой возможности.

Ирина сдержанно попрощалась с мужем. Уж лучше бы, как обычно, ревновала его, подозревая, что у него в Нефтегорске очередная зазноба и он пакует свою спортивную сумку в предвкушении горячей встречи в зимнем городе. Турецкий не скрывал своего огорчения от холодности жены, но она, казалось, не замечала ничего. Прикоснулась губами к его щеке, пожелала удачи, и все. Как будто он был заезжим дальним родственником, переночевавшим одну ночь на раскладушке в тесной прихожей. Даже дальних родственников она провожала сердечнее… Зато Ниночка бурно обняла его, горячо расцеловала и пожелала поскорее возвращаться. Кровиночка родная, только она его любит…

Обиженный Турецкий поехал в аэропорт, где в зале отлетов они договорились всей группой встретиться под электронным табло. Меркулов предлагал служебную машину, но Турецкий отказался, прикинув, что в будний день в безумных пробках он, пожалуй, еще и застрянет. На метро надежнее. Все съехались вовремя, а при виде своих сотрудниц у Турецкого и вовсе оттаяло сердце. Когда в мире есть красивые женщины, жизнь нельзя назвать неудачной. У всех было хорошее настроение, женщины кокетничали, Яковлев хохмил, Галя смеялась, и глаза ее сияли. Вырвавшись из дому, каждый чувствовал себя почти свободным, а поездки всегда сулили приключения.

– Люблю нашу работу! – признался Яковлев. – Никогда не знаешь, что тебя ждет после обеда.

– А я знаю! – перебила его Галя. – После обеда мы прилетим в город Н. Нас встретят люди Х. Поселят в апартаментах и пригласят на торжественный ужин.

– А работа? – строго одернул ее Турецкий, а сам засмотрелся на ее ямочки на разрумянившихся щеках.

– А работа у нас будет завтра. Ну нельзя же быть таким скучным, Александр Борисович. – Галя заулыбалась. – Умейте радоваться жизни. И ее маленьким радостям.

– Действительно, Александр Борисович. Надо уметь расслабляться. Нам ведь это нечасто удается. А тут такие непростые дела предстоят. Так что ни слова о работе до встречи с людьми Х.! – Светлана, тоже улыбаясь, смотрела на Турецкого и любовалась им. Это обнадежило Турецкого. Значит, все еще не так плохо, раз он вызывает у женщин желание смотреть на него и даже, приятно подумать, любоваться. Не может же Ирка вечно на него дуться! Он воспрял духом. А тут и посадку объявили, народ двинулся за девушкой в летной форме.

В самолете было полно свободных мест, и Яковлев даже улегся на трех соседних креслах, подняв их подлокотники и поджав ноги. Галя заботливо прикрыла его пуховиком.

– Пусть поспит, сил наберется. Он нам еще пригодится, – пошутила она над сонным коллегой.

В городе Н. их, как предсказывала Галя, встретили люди Х. Поселили в приличной гостинице, но ужин был самый обычный. Им просто показали ближайшее кафе, где можно было недорого и прилично поесть.

– Понятно, им не до нас, – разочарованно протянул Яковлев, когда представитель прокуратуры назначил им встречу на завтра в новом здании этого ведомства.

– А с чего веселиться? – поддержал хозяев Турецкий. – Им сейчас небо с овчинку кажется. Представляешь, пять мэров замочили, и все дела – полные висяки. Это же какой удар по их профессиональной чести! Сами не справились, нас на подмогу зазвали.

После скромного ужина разошлись по комнатам отсыпаться, хотя не очень-то и хотелось. Но завтрашний день сулил много работы.

Здание городской прокуратуры было не просто новым, а очень новым. В нем еще пахло свежей краской и побелкой. И Турецкий, шагая по паркетным полам, покрытым светлым лаком, немного позавидовал хозяевам. В здании Генеральной прокуратуры ремонт не делали давно. А уж как там паркет затерт, грустно вспоминать.

В кабинете прокурора Виталия Соломонова сидел и его заместитель – Олег Севастьянов. Все поздоровались, Соломонов галантно поцеловал дамам ручки. На этом церемонии закончились, и приступили к делу. Папки со следственным делом из сейфа заместителя прокурора города по следствию перекочевали в руки Александра Турецкого. В кабинет зашел майор милиции.

– Знакомьтесь, начальник отдела уголовного розыска городского УВД Иван Григорьевич Огородников, наш непримиримый борец с преступностью.

Последние слова были произнесены Соломоновым с некоторой долей сарказма. Турецкий подумал, что не все так просто во взаимоотношениях его новых коллег. А ведь им всем вместе работать… Огородников отнесся к столичной бригаде следователей с большим пиететом, всем крепко пожал руки, заглядывая в глаза и радостно улыбаясь. Севастьянов отвлекся только на минуту и тут же продолжил нить разговора:

– Из материалов следствия вы узнаете, что Груздев отравился угарным газом во время пожара в своей квартире. Официальное заключение судмедэкспертизы прилагается к делу. Никаких телесных повреждений на теле погибшего не обнаружено.

Почему-то при этих словах своего зама прокурор закашлялся и пояснил:

– Тут не совсем ясно. Не успели сказать вам, Александр Борисович, что заключений два. Первое в черновике составил заведующий моргом Славский Георгий Вадимович. Но он не успел оформить акт судмедисследования трупа, так как его сбил грузовик, когда он возвращался после работы. И доктор скончался от полученных ушибов.

– Вот те на!.. – удивленно поднял брови Турецкий. – Еще один труп! А грузовик? Установили, кто был за рулем? И машину-то саму нашли?

– Грузовик установить не удалось. С места происшествия скрылся. Мы до сих пор не знаем, умышленный это наезд или обычный несчастный случай.

– Как же, несчастный случай, держи карман шире! – пробурчал Турецкий себе под нос, но его услышал только Яковлев.

– Вы что-то сказали, Александр Борисович? – переспросил его Соломонов.

– Интересуюсь, кто доделывал работу за погибшего. Славский его фамилия, не ошибся?

– Да-да, Славский. А работу доделывала молодой эксперт Вера Леонидовна Лапшина. Можно сказать, его ученица. Она ассистировала все вскрытия, которые производил Славский.

– И где же заключение Славского?

– Исчезло. Поэтому и пришлось делать повторную экспертизу.

– И где же тело мэра? – Турецкий не удивился, если бы ему сказали, что тело мэра исчезло при невыясненных обстоятельствах.

– Мы отдали его родным. Похороны состоялись третьего дня.

– А теперь, пожалуйста, поподробнее обо всех обстоятельствах смерти Груздева, – попросил Турецкий. Конечно, в папке со следственным делом имеются акты допроса свидетелей, вероятнее всего – соседей. Но лучше, пока все заинтересованные лица собрались вместе, выслушать информацию сообща. Обычно это помогает наметить следственные линии, учесть уже готовые подвижки.

– Пожар в квартире Груздева возник где-то около пяти утра или чуть раньше. До трех часов ночи Груздев находился в храме Святого Георгия, на рождественской службе. После службы Груздев отправился домой.

– С кем? Его ждал водитель?

– Водителя он отпустил еще до начала службы. А на улицу вышел со своим помощником Жбановым. Их видели, когда они вместе выходили.

– С кем он жил?

– У него была семья – жена и дочь. Но они еще до Рождества улетели в Сочи, в санаторий. Так что дома на момент пожара он был один.

– Пожарных вызвали соседи?

– Да. Соседи выше этажом не спали, праздновали Рождество, сами в церковь не ходили, по телевизору смотрели службу. Услышали хлопки и треск. Не сразу поняли, что это за странные звуки. А когда гарью потянуло, тут уж догадались, медлить не стали, сразу вызвали пожарных. Пытались сами взломать двери квартиры Груздева, но у него дверь стальная, не поддавалась. Так соседи, молодцы, еще и спасателей вызвали. Не были уверены, что пожарные справятся с дверью. Вот те и съехались одновременно. Пока пожарные по раздвижной лестнице поднялись и из шланга в окно квартиру заливали, спасатели в двери замок спилили. Только все равно опоздали, Груздев уже не дышал. От угарного газа задохнулся.

– Почему возникла версия, что именно от угарного газа?

– Заключение судмедэкспертизы. А вывод пожарников такой: неисправность газового обогревателя иранского происхождения.

– Но если неисправен обогреватель, мог просочиться газ. А пожар почему? Взрыв газа был?

– В том-то и дело, что взрыва не было. Была включена конфорка, что-то рядом с ней загорелось, какая-то тряпка, огонь переметнулся на стопку газет, которые лежали рядом с плитой на столике. Ну и пошло-поехало, кухонный гарнитур, потом огонь пошел гулять по квартире…

– А где же в это время был Груздев? Не мог же он наблюдать пожар и бездействовать?

– Игорь Вячеславович сидел в комнате за обеденным столом. Стол был накрыт, коньяк стоял. Он уже успел выпить. Далее картина ясна.

– Картина логична, но не ясна. Ну ладно, мы потом ознакомимся со всеми заключениями. Кстати, сейчас кто-то исполняет обязанности мэра? Я к тому, что нужно встретиться с его сотрудниками.

Соломонов вдруг переменился в лице, оно стало жестче, глаза сузились.

– Если вы, Александр Борисович, рассчитываете встретиться с заместителями Груздева, то должен вас предупредить: говорить там не с кем и не о чем.

– Это отчего же? – изумился Турецкий. – Объясните, пожалуйста, а то я теряюсь в догадках. Или они тоже исчезли при невыясненных обстоятельствах?

Огородников не сдержался и хмыкнул. А Соломонов строго взглянул на него и объяснил Турецкому:

– Зарвались вконец. Один из заместителей уже получил тюремный срок, другой зам – принудительно уволен, на третьего заведено уголовное дело.

– Ничего себе! – Вся следственная группа переглянулась в недоумении.

Зампрокурора Севастьянов, до сих пор молчавший и со скучающим видом поглядывающий в окно, вдруг встрепенулся:

– Я бы не очень доверял заключению медэкспертизы. Весь город наполнен слухами о том, что смерть Груздева связана с предвыборной борьбой за кресло мэра. А разговоры такого рода на пустом месте не возникают.

– Олег Дмитриевич! – резко одернул его прокурор. – Это всего лишь грязные слухи! И не к лицу прокурорскому работнику повторять инсинуации, к тому же в присутствии наших столичных гостей.

Севастьянов осекся и смутился. На него жалко было смотреть, он покраснел, отвел взгляд и был похож на обиженного мальчишку. Турецкому эта сцена очень не понравилась, и он решил вмешаться.

– Ну если существует и такая версия смерти мэра, то ее тоже стоит проверить. Спасибо за подсказку, Олег Дмитриевич, – обернулся он к Севастьянову. Тот лишь кивнул в ответ: дескать, пользуйтесь, а мне и так уже нагорело. – Спасибо, что ввели нас в курс дела, уважаемый Виталий Иванович. Покажите нам наши временные владения, и мы готовы немедленно приступить к следственным действиям.

Соломонов вздохнул с явным облегчением. Он уже утомился от расспросов Турецкого, изучающих внимательных взглядов всей его команды и излишней активности своего зама. Молчал бы уж, раз сам не сумел провести расследование.

Виталий Иванович лично проводил московских гостей в выделенные им кабинеты. Турецкий одобрительно покивал. Не ожидал он такой щедрости – три кабинета на четверых, вот это уважение!

Как только бригада осталась одна, Галя Романова заметила:

– Ну и компания у них. То отношения выясняют, то слова не дают сказать. А нестыковочки в их докладе так и выпирают из всех углов.

– Первое заключение о смерти Груздева исчезло. Ясно, что неспроста. Нам сообщили только о существовании второго. Спрашивается: куда пропал черновик? Заведующего моргом сбила машина и тоже исчезла. Думаю, черновик пропал вместе с тем, кто произвел наезд. – Яковлев уже разрабатывал линию расследования.

– Я вам материалы следствия оставляю, вникайте. – Турецкий уже готов был к активной деятельности. – А мне надо встретиться с женой Груздева. Майор Огородников дал номер ее мобильного телефона. Сейчас договорюсь о встрече.

Он недолго поговорил по телефону и сообщил коллегам:

– Просит прощения, что встречу назначает не дома. После пожара там, говорит, светопреставление.

– И где же у вас встреча? – полюбопытствовал Яковлев.

– К родителям Регины Васильевны приглашен. Они с дочерью пока там живут.

Турецкий махнул всем на прощание рукой и поскакал по ступенькам вниз, к выходу.

– Какой он у нас… энергичный, – загордилась шефом Галина Романова.

Регина Васильевна Груздева – высокая, красивая женщина с ухоженным лицом и стройной фигурой – сидела на мягком диване. Турецкому она предложила устраиваться в кресле, что он и сделал с удовольствием. Во-первых, он сразу почувствовал себя комфортно. Во-вторых, Регина Васильевна сидела прямо напротив него, и он мог вполне на законных основаниях любоваться ее красотой. Высокий чистый лоб, большие карие глаза под дугообразными бровями, густые волосы блестящими волнами лежали на плечах. Это ж надо, какую красотку отхватил себе покойный Груздев! Сколько Турецкий ни пытался вспомнить, среди жен знакомых высокопоставленных лиц из московской административной элиты ему такие ни разу не попадались. Из соседней комнаты выглянула девочка-подросток, фигурка у нее была неказистая, личико вялым и неинтересным. «Наверное, похожа на отца», – догадался Турецкий.

– Вы можете задавать мне любые вопросы. Я уже вполне собой владею, – поощрила его Регина Васильевна, принимая немного затянувшуюся паузу за нерешительность следователя, который из тактичных соображений не торопился приступать к расспросам.

– Я бы хотел прежде всего спросить у вас: как вы относитесь к официальной версии гибели вашего мужа?

– Вы, Александр Борисович, видимо, в курсе, что я с дочерью отдыхала в Сочи, в санатории мэрии Нефтегорска. И тут этот звонок… В первый момент я даже не поверила. Не хотела верить. А когда прилетела в Нефтегорск и меня ознакомили с заключением медэкспертизы, версия очень меня удивила. Мой муж – непьющий человек. И если на столике обнаружили бутылку коньяка, это ни о чем не говорит. Он мог пригубить несколько граммов в честь праздника, не более того. После такой мизерной порции он не мог бы не почувствовать запах газа. Даже если бы действительно газовая отопительная система была неисправна. К тому же пожар… Это еще более удивительно: чтобы пламя захватило кухню и переметнулось в комнату, должно было пройти достаточно много времени. Что же он делал в это время?! Я ведь сведения о гибели мужа собирала по крупицам. Видите ли, я умею анализировать. У меня такой характер, что на веру я не принимаю ничего. А в этом несчастном случае слишком много нестыковок, чтобы не обратить на них внимание. Почему-то наши нефтегорские следователи на многие странности не обратили внимание. Или умышленно не обращают внимание. У меня возникают уже и такие предположения.

– Что именно у вас еще вызвало недоверие к официальной версии? – Турецкому было интересно слушать рассуждения Регины Васильевны. Она не только красавица, она еще и умница. И характер на редкость волевой.

Регина Васильевна бросила быстрый взгляд в сторону двери, ведущей в другую комнату, заметила мелькнувшую там фигурку дочери.

– Рената, закрой, пожалуйста, дверь. У нас взрослый разговор.

Девочка послушно закрыла дверь, послышались звуки музыкальной заставки к какому-то фильму.

– Не хочу, чтобы она это слышала. Рената и так травмирована смертью отца. Она у нас девочка избалованная, отец ее очень любил… – Груздева на секунду умолкла и, взяв себя в руки, продолжила, понизив голос почти до шепота: – Когда я приехала в Институт судебной медэкспертизы и мне показали… тело мужа, я сразу заметила на его лице гематому. Я спросила у женщины-эксперта: откуда появилась гематома? Ведь по версии следователей Игоря нашли в комнате сидящим за столом. То есть он не падал. И когда его вынесли на носилках, никто его не ронял, я тоже все выяснила. Так она мне ответила, что это не гематома, а трупное пятно, что явление это посмертное. И у каждого трупа появляются на теле трупные пятна. Про трупные пятна я и сама знаю. Когда училась в педагогическом институте, у нас была медицинская кафедра, мы два года медицину изучали, всем девочкам дали звание медсестер запаса. Но я также знаю, что на второй день после смерти трупные пятна не появляются. Игорь умер между четырьмя и пятью часами утра. Я в Нефтегорск прилетела в тот же день в пять вечера. А на следующий день в девять часов утра я уже была в морге.

Регина Васильевна рассказывала, взвешивая слова, по-деловому, искренне стараясь помочь следователю разобраться в причине гибели мужа. Голос ее был ровный, ни тени слезливости, и Турецкий невольно зауважал сдержанность вдовы. Женщины с таким характером не бывают истеричными и никогда не позволят себе проявить слабость при посторонних людях.

– Как приятно иметь дело с человеком, умеющим анализировать, – заметил Турецкий одобрительно, слушая Груздеву.

– Это еще не все. Вы знаете, что смерть моего мужа повлекла за собой череду не менее странных смертей?

– Я знаю о несчастном случае, происшедшем с заведующим моргом Славским. Его сбила машина.

– Это было на следующий день после гибели моего мужа. Кстати, он первым осматривал тело Игоря. А в ночь, когда Игорь погиб, умер и его помощник – Георгий Николаевич Жбанов.

– Я об этом ничего не знал! – несказанно удивился Турецкий. – Ни прокурор, ни его заместитель ни словом не упомянули об этом.

– Жбанов был в церкви вместе с моим мужем. И когда он ночью пешком возвращался домой, кто-то стукнул его тяжелым предметом по голове. Жбанов долго лежал на земле в тридцатиградусный мороз, в это время на улицах никого не было. Естественно, он окоченел и умер по причине обморожения. Его смерть тоже никак нельзя назвать случайной… Я думаю, смерти моего мужа и его помощника каким-то образом связаны между собой. Вернее, я не сомневаюсь, что существует какая-то связь между этими двумя «несчастными случаями», как определили местные следователи факт их гибели.

Турецкий взял на заметку новые для него обстоятельства. Его неприятно удивило, что прокурор Соломонов и его заместитель скрыли от него такие важные факты. Он пообещал Груздевой во всем разобраться и отправился в прокуратуру. То-то удивятся его коллеги всплывшей информации!

– Что за игры ведет местная прокуратура? – возмутился Яковлев, когда Турецкий передал свой разговор с Груздевой.

– Могу сказать одно: эта игра против нас. Раз такая информация скрывается от следствия, значит, за ней что-то стоит, чего нам, с их точки зрения, знать нежелательно. Естественно, это затрудняет расследование дела. Но кто стоит за этим? Кому выгодна такая официальная версия гибели мэра? – Турецкий вопросительно посмотрел на своих товарищей.

– Раз появились побочные линии, надо заняться ими, – деловито предложила Светлана Перова.

– А побочных линий у нас теперь несколько, есть где развернуться, – потер руки Яковлев, не скрывая удовольствия. Он любил поломать голову над трудными задачками.

– Значит, так, нам предстоит разобраться, не подстроен ли наезд на судмедэксперта? Второе: не совершено ли умышленное нападение на помощника мэра? Третье: не подкуплена ли молодой судебный медик Лапшина? И главное, не внесли ли убитого мэра в квартиру, а затем для отвода глаз устроили инсценировку отравления угарным газом? Судя по всему, гематома на его лице появилась еще при жизни. Вот решением этих задач вы и займетесь, а я отправлюсь в Управление внутренних дел. У меня к ним есть вопросы, – распорядился Турецкий.

Начальник городского Управления внутренних дел полковник Ремизов, кряжистый мужчина среднего роста, производил впечатление человека себе на уме. Непроницаемый взгляд близко посаженных глаз ничего не выражал, Турецкому он сразу не глянулся. На все конкретные вопросы столичного следователя он отвечал формально, ссылаясь на известные уже Турецкому результаты расследования. В общем, ничего нового Александру Борисовичу уточнить не удалось.

– Алексей Петрович, но ведь вопросы остаются, – наконец не выдержал Турецкий монотонных отговорок полковника.

– Это, извините меня великодушно, они у вас остаются. А мы уже пришли к вполне конкретным выводам: в случае с гибелью судмедэксперта имел место обычный наезд грузовика. Может быть, у вас в Москве в подобных случаях водители, сбившие человека без свидетелей, сами вызывают «скорую помощь» и ждут представителей ГАИ. А у нас какие-то несознательные нарушители частенько скрываются с места происшествия, если нет свидетелей.

Он хмуро уставился на Турецкого, и тот почувствовал, как у него внутри закипает раздражение. «Вот гад», – подумал про себя Александр Борисович, но виду не подал, что с удовольствием высказал бы полковнику все, что он о нем думает. Конечно, можно было бы его и приструнить. Хотя бы как младшего по званию. Но формально придраться было не к чему. А хама в зрелом возрасте перевоспитывать поздновато. Турецкий знал это из жизненного опыта.

– Хорошо, предположим, мы имеем дело с несознательным нарушителем, но у нас возникает вопрос: не подстроен ли этот наезд?

– Александр Борисович, вы можете задать этот вопрос и в третий раз, и я каждый раз буду вам отвечать: следствие показало, что наезд случайный. Было темно, вокруг забора, которым обнесена территория больницы, образовались высокие сугробы снега. Сами видели, в этом году у нас зима очень снежная. Заведующий моргом вышел неожиданно из-за сугроба прямо на проезжую часть, водитель не успел затормозить, произошел занос и наезд. Экспертиза по следам протекторов машины воспроизвела картину наезда. Ничего нового я добавить не могу. Читайте заключение экспертов.

Его хамоватый тон раздражал Турецкого все больше.

– Заключение прочитали, без него я бы к вам не пришел. Очень жаль, что вы так уверены. Наша группа считает иначе. Мы с этим разберемся. Кстати, продолжаете ли вы поиски водителя машины?

– У нас нет даже ориентировок. Кого искать? Никто же ничего не видел. Нет свидетелей наезда. А протекторов таких колес в округе море. У нас знаете сколько грузовых машин?

– Не знаю, – в сердцах ответил Турецкий. – Но завтра сведения о количестве грузовых машин в Нефтегорске и области должны быть у меня на столе. И к ним будут прилагаться сведения о количестве грузовиков, следы протекторов которых совпадают со следами искомого грузовика. А также о маршрутах этих грузовиков. А также о водителях, которые на них выезжали. А также их почасовой график. А также их анкетные данные. И вы этим займитесь как начальник УВД.

Турецкий злорадно наблюдал за выражением лица Ремизова, которое начало меняться на глазах по мере того, как Турецкий вдохновленно сообщал оппоненту о сведениях, которые он рассчитывает получить уже на следующий день. «Гад», – еще раз подумал о нем Александр. Тем временем лицо Ремизова начало приобретать какой-то бурый оттенок, а глаза он и вовсе опустил. «Чтобы я не видел, как он меня ненавидит», – удовлетворенно подумал Турецкий. Встал со стула и, направляясь к двери и не подавая на прощание руки, подчеркнуто вежливо поблагодарил полковника:

– Спасибо за помощь в прояснении некоторых деталей дела. Вы очень помогли следствию, – и вышел за дверь, чувствуя спиной сверлящий взгляд Ремизова. «Ну и дела, – подумал Турецкий. – Да здесь все замешаны в убийстве мэра! По крайней мере, темнят изо всех сил».