7
Для ночной засады Денис Грязнов, директор ЧОПа «Глория» и родной племянник Вячеслава Ивановича, прихватил двоих своих сотрудников: бывшего майора спецназа ГРУ Севу Голованова, отличавшегося талантом действовать в экстремальных ситуациях молниеносно и абсолютно бесшумно, и белокурого Колю Щербака — бывшего капитана спецназа, обладавшего помимо ловкости недюжинной силой.
В сущности, хватило бы и одного из них для столь незамысловатой, с точки зрения Дениса Андреевича, операции, как обыкновенная квартирная засада. Однако дядюшка настоятельно рекомендовал взять двоих. Не потому, что не доверял своему племяннику, а, как уверил Дениса по телефону, потому, что псевдограбителей могло быть двое. Грязнов-старший утверждал, что для такого предположения имеются основания, но какие именно, говорить по телефону не стал.
И никому из них — ни племяннику, ни дяде — и в голову не пришло, что на самом деле не только троих, а и одного сотрудника «Глории» для предполагаемой засады будет многовато…
На место Денис со своими ребятами прибыли в половине двенадцатого ночи. Нужный дом отыскался быстро, несмотря на то что он был точной копией окружавших его со всех сторон обшарпанных пятиэтажек, до сноса которых руки мэрии пока не дошли. Как и положено, на этой спальной окраине севера столицы давно стояла тишина и темнота: по нынешним временам граждане, имеющие несчастье проживать в подобных райончиках, предпочитали после одиннадцати вечера не прогуливаться даже по своим дворам. Даже в обществе своих четвероногих питомцев.
— Здесь что, и подростки вместе с курами спать укладываются? — удивленно поинтересовался вслух Щербак.
— Размечтался… — негромко возразил Денис и пояснил: — В следующем квартале имеются целых две дискотеки… Чем стены подъездов отирать, лучше уж под нынешнюю якобы музыку тусоваться… Я с участковым здешним созванивался днем, говорит, что эти два клубешника у них — самая большая головная боль… Ладно, пошли!
Как выяснилось, едва они вошли в подъезд, отнюдь не все подростки предпочитали дискотеку: прямо на первом этаже, возле почтовых ящиков, хихикала и обжималась парочка каких-то, как заметил минутой позже Сева, сопляков. При виде троих незнакомых дяденек парень с девчонкой на секунду притихли, Денис, глянувший на них искоса, уловил испуг в глазах мальчишки и тут же ускорил шаг. Не успев миновать даже второй лестничный пролет, он понял, что парочка возобновила свое общение: девчонка снова тихо хихикнула.
— Нет, ты подумай, — как раз тут и не выдержал Сева, отличавшийся пуританскими взглядами на жизнь, — мы в их возрасте в кино девушку и то стеснялись пригласить! А это соплячье…
— Погоди-ка… — остановил его Денис.
Все трое как раз достигли площадки, на которой находилась нужная им квартира. То, что дверь в нее слегка приоткрыта, Грязнов-младший заметил раньше других… Он повернулся к шедшему сзади Щербаку и едва заметно кивнул. Денис и его сотрудники давным-давно понимали друг друга без слов. В этом смысле опыт Севы был незаменим.
Николаю и Севе потребовалось несколько секунд, чтобы проверить всю лестничную площадку: четыре двери, выкрашенные одинаковой темно-рыжей краской, увы, лишенные «глазков». Глубокая тишина, если не считать возни парочки внизу.
Щербак, в свою очередь, кивнул Севе, быстрым движением извлек из-под расстегнутого полупальто пистолет и, прижавшись к стене справа от двери, дождался, когда Денис с Севой сделают то же самое с другой стороны. После чего аккуратно стволом своего верного «макарова» толкнул дверь, отчего она легко распахнулась настежь, едва слышно скрипнув. Все трое застыли в ожидании… Ничего не произошло.
Денис, выждав тридцать секунд, посмотрел на Щербака. Тот молча кивнул, и Грязнов-младший проскользнул в прихожую первым, за ним — Голованов, затем Николай… В квартире везде, кроме прихожей, горел свет. Но не это было главным: едва заглянув в комнату, Денис спрятал свой револьвер, который так же, как и Николай, и Сева, извлек за минуту до того, как все трое вошли в квартиру.
— Н-да-а-а… — пробормотал за его спиной Щербак, успевший побывать за полминуты на кухне и в ванной и теперь, слегка прищурившись, разглядывавший разгромленную комнату.
— В спальне то же самое, — сообщил Сева, обследовавший второе помещение. — Опоздали, стало быть…
— Коля, — хмуро бросил Денис, — запри входную дверь!
Достав из внутреннего кармана мобильный телефон, Грязнов-младший набрал номер дядюшки. Вячеслав Иванович отозвался сразу. Денис был более чем краток, его собеседник, судя по тому, как быстро завершился разговор, — тоже.
— Сева, — Денис повернулся к Голованову, все еще топтавшемуся на пороге спальни, — погляди-ка, шкаф бельевой, конечно, тоже выворочен?
— Ну! — подтвердил тот.
— Проверь там самым тщательным образом, нет ли среди выкинутого постельного белья бумажки, озаглавленной словом «Соглашение». Должна быть всего одна страница…
— Там вообще никаких бумаг нет, — ответил Сева. — Я тебе больше скажу: среди простыней на полу валяется купюра в сто долларов… Разве что ее считать за бумажку…
— Любопытно… — пробормотал Денис. — И все же посмотри еще раз, а я пока наведаюсь к Марте Антоновне…
Щербак присоединился к Голованову, а Денис, как и попросил его Вячеслав Иванович, вышел на лестничную площадку и нажал кнопку звонка квартиры напротив, отметив, что здесь, в отличие от двери Белецких, и замков целых три, и вообще дверь покрепче: неметаллическая, но явно укрепленная.
Грязнову-младшему пришлось еще три раза нажимать звонок, прежде чем за дверью квартиры Анны Васильевны послышался тихий шорох, а вслед за ним женский голос с опаской поинтересовался:
— Хто тут?…
— Анна Васильевна, — как можно громче и спокойнее отозвался Денис, — вам сегодня должен был звонить Валерий Александрович Померанцев, предупредить относительно нас… Я — Денис Андреевич Грязнов. Откройте, пожалуйста, нужно поговорить.
За дверью помолчали, затем женщина заговорила тоже громче, чем вначале:
— А откудова я знаю, что это вы, а не какие-нибудь бандюки?…
Денис вздохнул:
— Вы можете позвонить Померанцеву, он оставлял вам свой телефон… Скажите Марте Антоновне, чтобы она позвонила. Он перезвонит мне, потом вам и скажет, я это или не я…
Рядом с Грязновым-младшим образовался Щербак, бросивший на своего шефа восхищенный взгляд: надо же выдать такую сложную фразу и ни разу не запутаться!..
— Ты вниз? — тихо поинтересовался Денис.
— Ага… Может, эти два сопляка что-то или кого-то видели.
— Только не напугай их…
— А кто это там с вами-то? — поинтересовались из-за двери.
— Это, Анна Васильевна, мои сотрудники, в одиночку на такие операции не ходят даже профессионалы.
Очевидно, по каким-то непонятным причинам, связанным с сугубо женской логикой, именно последняя фраза убедила осторожную соседку. Все три замка щелкнули по очереди, и Денис наконец обрел счастье лицезреть Анну Васильевну. Вид у нее был самый что ни на есть суровый, но, глянув на распахнутую дверь квартиры напротив, она тут же испуганно ахнула и приоткрыла рот:
— Неужто кого поймали?!
— Тетя Нюра, кто там? — из глубины квартиры прозвучал встревоженный девичий голос.
— Свои, Марта Антоновна, — откликнулся немедленно Денис и протиснулся мимо Анны Васильевны в прихожую. — К сожалению, мы опоздали, кто-то успел побывать у ваших соседей до нас…
Последняя фраза предназначалась вновь хозяйке квартиры, ахнувшей вторично.
— Вы ничего не слышали? — Грязнов-младший, надо сказать, и не надеялся на положительный ответ, и не ошибся.
Анна Васильевна испуганно покачала головой:
— Я туда сразу после обеда заходила, еда в холодильнике еще была… Ой, батюшки, да что ж это такое делается, а?
— Могу я поговорить с Мартой Антоновной?
— Проходи, мил-человек, Мартуся там, в маленькой комнатке.
Соседка сделала попытку выдвинуться на лестничную площадку, но Денис остановил ее:
— Извините, но туда пока нельзя… Сейчас приедет опергруппа, в квартире могли остаться следы постороннего присутствия… Зато завтра с утра там придется прибраться.
Марта Белецкая, несмотря на тревогу, прозвучавшую в ее голосе, выглядела абсолютно спокойной. Дениса она выслушала молча, слегка поморщившись при известии, что в ее квартире незваный гость учинил разгром. Девушка подтвердила и то, что начиная с обеда Анна Васильевна никуда не выходила, и то, что никто их не беспокоил.
Она немного помолчала, после того как немногочисленные вопросы Дениса иссякли, а потом, горько усмехнувшись, совершенно неожиданно для него произнесла фразу, заставившую его растеряться:
— Кто ж это нас с Ромочкой так ненавидит? Ведь если соседям никто не звонил, не спрашивал ничего… Получается, нас с тетей Нюрой решили, ворвавшись в квартиру, просто-напросто убить?
— Возможно, — пробормотал Денис, — наведывались к другим соседям? С ними мы еще не беседовали…
— Нет, — уверенно возразила девушка. — В одной квартире живет тетя Настя, она у нас такая навязчивая, два раза сегодня пыталась прийти сюда, но тетя Нюра поговорила с ней в прихожей… Валерий Александрович предупредил: никто не должен знать, что я здесь. А вторая квартира только что продана, там пока никто не живет… Словом, мы бы знали, если б обо мне кто-то справлялся…
— Дело не в ненависти, — осторожно заметил Денис, которому на рассуждение Марты возразить было решительно нечего. — В этой истории, насколько я знаю, замешаны очень большие деньги…
И тут Марта удивила его во второй раз:
— Это для нас они большие… А для кого-нибудь по-настоящему богатого — не такая уж и крупная сумма… Для Вити Банникова, например, наверняка двести с чем-то там миллионов долларов — много. Он хоть и бизнесмен, фирма своя, но из наших… Вы не думайте, пусть я и не имею возможности участвовать активно в жизни, но за всем слежу: сейчас это возможно с помощью даже одного телевизора, правда? А еще и газеты есть, и подруга у меня часто бывает… Мы в школе вместе учились когда-то, давным-давно…
Марта помолчала и, нахмурившись, покачала головой:
— Вы, наверное, думаете, что и для Лени Славс-кого сумма, которую он обязан отдать ребятам, очень большая, и он мог… Я в это не верю! Ну не может быть, чтоб человек переменился до такой степени, даже если столько лет прошло… Я все время лежу и думаю, думаю… Леня всегда был самый мягкий из всех, самый… чувствительный, понимаете?… Я помню, однажды, он уже почти взрослый был, по-моему, в девятом ребята учились… В общем, прибегает к нам в слезах с каким-то облезлым щенком: мать его с ним из дома выгнала со скандалом, а Ленька его где-то на улице подобрал. Думал, может, мы возьмем?…
— И что? — вежливо поинтересовался Денис, решивший на всякий случай пересказать эту банально сентиментальную, на его взгляд, историю Турецкому: благо тот такие детали почему-то любит и ценит.
— Никому из остальных ребят взять этого щенка тоже не разрешили, но Леня, пока его не пристроил кому-то, не успокоился… В общем, я не верю, что он мог…
— Самое разумное, — подвел черту Денис, — верить в то, что следствие докопается до правды. Поверьте мне на слово, все основания для этого есть. Делом занимаются люди, которые на моей памяти — и это не один год, а гораздо больше — и не такие задачки разрешали!
Ответить Марта не успела, на пороге комнаты возник Щербак:
— Денис Андреевич, освободился? — поинтересовался он, и Денис понял, что разговор с парочкой оказался, как минимум, не совсем бесполезным. — Померанцев, кстати, уже в дороге, сам мне позвонил.
С разрешения Анны Васильевны парочку, действительно пребывавшую в не совсем подходящем, с точки зрения Дениса, возрасте для занятия, за которым их застали, пригласили к ней на кухню. Парню Сергею Гуляшову было пятнадцать лет, девчонке, Инне Кислицыной, и того меньше — четырнадцать. Оба учились в одной школе, но в разных классах. Гуляшов явно чувствовал себя «главным», настоящим мужиком, говорил в основном он, а его подружка только кивала, довольно глупо улыбаясь.
«И что за родители такие пошли? — вздохнул про себя Денис. — Час ночи, а этих, в сущности, пацанят никто не ищет, никто о них не беспокоится… И после этого мы еще чего-то от них требуем!»
Как выяснилось, в подъезде ни тот, ни другая не жили, они вообще жили в соседних домах. А на этот подъезд их выбор пал по простой причине — отсутствие кодового замка. Они, как выразился Гуляшов, заявились сюда, «чтобы поговорить», около десяти вечера.
— Тут в основном пенсии всякие живут, спать ложатся рано, — стараясь говорить басом, сообщил Сергей. — Ну мы и подумали, что никто не помешает! А тут сначала этот тип начал шастать, потом вот вы… А что случилось-то?
Он не выдержал и с любопытством покосился в сторону входной двери.
— Пока — ничего, просто попытались взломать квартиру, — ответил Денис.
— А-а-а… Это у нас тут бывает, мои предки еще в позапрошлом году железную дверь поставили.
— Так что за тип и что вы слышали?
— Слышать мы ничего не слышали, у него, наверное, ключ был от какого-нибудь наводчика! — продемонстрировал Гуляшов доскональное знание ситуаций ограбления, вероятно, почерпнутое с экрана телевизора.
— Почему вы решили, что «этот тип» — не обыкновенный жилец одной из квартир? — зашел Денис с другой стороны.
— Так говорю ж, тут одни пенсии живут! Ну а кто не пенсия, тех я знаю, мы с Инкой тут водились и выросли… И вообще, у нас таких тут нету, правда, Ин?
— Каких? — терпеливо поинтересовался Денис.
— Ну… таких… прикинутых.
— Как прикинутых?
— Я такое пальто в точности на Тверской видел, помнишь, Ин?
Девица хихикнула и кивнула.
— В витрине бутика, оно там кучу бабок стоило, черное… И шарф белый!
— Шарф на витрине или у типа? — Денис почувствовал, что его терпению предстоит немаленькое испытание.
— На витрине! У этого хмыря шарфа не было, зато рожа — в три дня не обхаркаешь! И зенки злые, как глянул на меня…
— Сорок пять тысяч! — неожиданно встряла девица.
— Что — «сорок пять тысяч»? — растерялся Денис.
— Пальто стоило… — Она снова хихикнула.
— Ясно… Ты хоть помнишь, какого цвета у него волосы или эти самые «зенки»? Рост хотя бы?
Вопрос он адресовал Гуляшову, и тот солидно кивнул:
— Ростом он не очень, пониже меня на полголовы, а у меня метр семьдесят девять. Волосы?… — Он напрягся, припоминая. — Ты, Ин, не помнишь?
Его подруга пожала плечами и глубоко задумалась.
— По-моему, черные… — Парень виновато глянул на Грязнова. — Лампочка в подъезде — сами видели — еле светит… По-моему, если и не черные, темные… Глаза — злые, кажется, тоже темные…
Ничего более существенного вынуть из парочки Денису не удалось. По словам ребят, «тип» после того, как глянул на них, шустро поднялся наверх и где-то там затих, где — они не обратили внимания, решив, что тот на ночь глядя заявился к кому-то в гости, возможно, чей-нибудь сын или взрослый внук пришел переночевать к родителям или к деду с бабкой… Однако спустя какое-то время, какое — никто из двоих сказать не мог, визитер про-шастал мимо них на выход и свалил. На парочку он на сей раз даже не взглянул.
— Ну хорошо, — вздохнул Денис. — Сколько он там пробыл, ответить вы не в состоянии… Возможно, вспомните, сколько времени прошло между его уходом и нашим появлением?
— Да немного… Мы с Инкой еще, когда вы наверх прошли, смеялись, что не везет нам сегодня, поговорить не дают, ходят один за другим…
Денис переглянулся с безмолвно присутствующим при разговоре Щербаком. У обоих мелькнула одна и та же мысль: возле дома они совершенно точно не видели ни единой души, ни одна машина никем не заводилась, даже в отдалении. Иначе запомнили бы обязательно, отметили и взяли на заметку просто так, на всякий случай. Из этого следовало, что незваный гость отбыл из квартиры Белецких несколько раньше, чем показалось ребятам. И успел благополучно унести ноги достаточно далеко от микрорайона, а не только от дома, не менее чем за пятнадцать — двадцать минут до их появления.
— Ладно, дальше с тобой следователь поговорит, — вздохнул Грязнов-младший, — он сейчас приедет… Ну неужели во внешности этого типа не было вообще ничего такого, что бы запомнилось? Я имею в виду что-нибудь, помимо злых зенок?
— Ну разве что усы? — наивно поглядел на Дениса Гуляшов.
— Усы?!
— Ну да… Усы вот точно черные, и такие, я еще подумал, густые, как в старом кино у этого… У Сталина — вот!..
Щербак не выдержал и фыркнул: оба они с Денисом понимали, что столь заметную деталь, как выдающиеся и в наше время совсем не модные усы, нельзя было считать приметой. Скорее всего — обыкновенный маскарад. Не исключено — и все остальное тоже сплошной грим. Марта Белецкая права: этот человек, отлично знавший, что в квартире находятся две беспомощные женщины, наверняка собирался убить обеих… Ни один киллер и даже просто дилетант в своем «натуральном» виде на дело не пойдет. А то, что в квартире побывал именно виденный парочкой человек, на данный момент тоже было вилами на воде писано.
Кто даст гарантию, что к Белецким не проникли еще днем? Неслыханная наглость? Верно, риск, что кто-то засечет незваного гостя, велик — с одной стороны. А с другой — вот ведь даже ушлому Турецкому и то не пришло в голову устроить засаду пораньше, возможно, прямо с утра… Ладно, в конце концов, это не его, Дениса, дело!
И едва Грязнов-младший дошел в своих рассуждениях до указанного места, как на пороге кухни возник слегка возбужденный, как всегда, со сверкающими глазами Валерий Померанцев.
— Здравствуйте! — Он быстренько окинул глазами крохотную кухню, а Денис моментально, с огромным облегчением в душе поднялся и, пожимая Валерию руку, не преминул заметить:
— Удивительно, как это некоторым удается круглые сутки находиться в рабочей форме. Такое чувство, что ты только что с утренней пробежки… Ребятки, — прежде чем уйти, повернулся он к притихшей парочке, — а вас мамы-папы не хватятся? Все же половина второго ночи!
— Не-а, — беспечно махнул рукой парень. — Они думают, мы на дискотеке, а оттуда мы раньше трех не возвращаемся!
— О времена, о нравы! — притворно вздохнул Померанцев и тут же, подмигнув Гуляшову, представился: — Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России Валерий Александрович Померанцев… А вы, детки, чьих будете?…
И пока «детки», открыв рот, во все глаза пялились на Валерия, Денис вместе со Щербаком ловко выскользнули из кухоньки, покинув место действия. Уже на улице Грязнов-младший фыркнул:
— Интересно, сообразит эта парочка, что обычными ограблениями квартир Генпрокуратура не занимается? Если да — придется Валере выкручиваться. Так ему, хвастуну и пижону, и надо!..
