Глава четвертая
ОПЕРАЦИЯ
– Оставь, чего ты в этот пульт вцепился, как хохол в сало? – Веня попытался отнять у Митяя пульт дистанционного управления. – Дай хоккей посмотреть.
– Обойдешься. – Козлов напряженно жал на кнопку переключения программ. – Делами заниматься надо, а не хоккей смотреть. Суббота только через три дня будет.
– Можно подумать, что ты больно серьезным делом занимаешься, – обиделся Сотников.
– Можешь представить.
По всем каналам шли или тупые самурайские боевики, или национальные танцы. Новостей нигде не было. – Ну и какими же?
– Не твое дело.
– Вениамин. – На камбуз заглянул Турецкий. – Воды вскипяти. Найди аптечку и неси в каюту. Поможешь Василию пулю из Кирилла вытаскивать.
Над кораблем опять пронеслось звено истребителей. Но на них уже никто не обращал внимания.
Митяй остался на камбузе один. Сидел и продолжал переключать программы.
– Ну давай, давай, где же эти чертовы новости?.. Ага, вот, кажется. – Он зачем-то сделал погромче.
Как будто мог разобрать, что говорит сухощавый седой японец, все время улыбаясь. Митяй даже не заметил, что за спиной у него кто-то стоит…
* * *
-Ну что, можно? – Вениамин сосредоточенно смотрел на Васю. – Можно снимать бинты?
– Да, можешь пока снимать. Кажется, заснул. – Гладий выложил на жестяной поднос все, что смог найти на судне: пакет ваты, два шприца с морфием, один из которых был уже наполовину пуст, ножницы и большой медицинский пинцет. Под конец полез в карман и вынул раскладной ножик. – Это, конечно, не скальпель, но режет будь здоров.
Разорвав целлофановую обертку, он вынул из упаковки таблетку сухого спирта. Положил на маленькое блюдце и поджег.
– А это еще зачем? – тихо спросил Вениамин.
– Для дезинфекции. – Вася улыбнулся и стал нагревать лезвие ножа на голубом языке пламени. – Да ты разбинтовывай, не спи, у нас минут десять, пока он балдеть будет…
Сначала долго мелькали таблицы биржевых курсов. Потом какой-то профессор, тыча указкой в какие-то схемы, что-то чирикал про Африку, карта которой высветилась внизу экрана. Потом была хроника какого-то небольшого землетрясения, потом рассказали об ужасных морозах в России и о снегопаде в Египте, и наконец…
– Нет… Нет-нет-нет-нет… – забормотал Митяй, почувствовав, что у него начинают трястись руки. – Ну пожалуйста, не надо. Ну я очень прошу.
Но экран телевизора методично высвечивал картинку за картинкой, уже знакомые Митяю. Развороченный джип с обгоревшей краской, перевернутый на бок. Три тела на носилках, закрытые простынями…
– Ну вот, теперь нормально. – Вася положил на поднос нож с покрасневшим лезвием. – Пусть пока остынет. Ну чего ты там возишься? Перетяни ему ногу выше раны. А то если он еще грамм триста крови потеряет – хана.
– Сейчас-сейчас. – Вениамин дрожащими руками принялся обвязывать ногу жгутом, стараясь не смотреть на вспухшую посиневшую рану. – Только ты поосторожнее, ладно? Ну сосуды там всякие, сухожилия.
– Не каркай. – Вася засучил рукава, глубоко вздохнул, как перед погружением в воду, и взял в руки нож. – Вот здесь прижми пальцем и не отпускай.
Когда лезвие погрузилось в рану, Кирюха дернулся и тихо застонал.
– Лежи спокойнее, дурачок! – ругнулся Гладий. – Веня, подержи его, а то… Вот она. Кость не задета. Но глубоковато.
– Достанешь? – неуверенно спросил Вениамин.
– Попробую…
…Может, это еще и не они.
Митяй не отрывался от экрана, глухо бормоча:
– Не они. Нет, точно не они. Ну конечно, это не они.
Почему я вдруг подумал, что это они?
Но чем больше он старался себя убедить, тем меньше ему в это верилось.
Над корабликом опять пронесся самолет.
– Чего они, в конце концов, разлетались? – Вениамин вздрогнул.
– Ничего. Неважно…– пробормотал Вася, отчаянно пытаясь ухватиться пинцетом за скользкую пулю, засевшую глубоко в ране. – Ну, давай, ридненька, давай. Шо ж ты, сука, там засела? Я тебя все равно выковыряю. Ну давай, гадюка, давай…
– Что, не получается? – спросил Веня, вытёрев лицо Васи носовым платком.
– Ничего, получится. – Гладий сцепил зубы и наконец ухватился за пулю. – Вот!..
– Что?! – Вениамин вздрогнул и чуть не упал со стула.
– Пуля… – Вася весь напрягся. – Пошла, пошла, пошла, пошла…
Наконец пуля выскочила из раны и покатилась по полу. И тут фонтаном хлынула кровь…
– А эти что тут делают? – пробормотал капитан, увидев, что на горизонте показался силуэт какого-то военного корабля. – Ну они-то точно не по нашу душу. Или по нашу?..
Нет, это не они. Не те мужики, русские ханыги, которым Митяй возле автомагазина втюхал машину, которую просил пригнать Егор-майор.
А потом на весь экран показали покореженный номер машины. Козлов инстинктивно полез в карман и достал бумажку. Ту самую, которую дал ему Егор.
Номер на ней был тот же самый.
– Нет! – Он вскочил и со всей силы шарахнул кулаком по стене. – Нет!
И только тут заметил, что за его спиной стоит Турецкий.
– Что случилось? – жестко спросил Александр.
Митяй секунду стоял на подкашивающихся ногах, а потом рухнул на колени.
– Господи, прости! – заорал он дурным голосом. –
Сука я! Жмот! Куркуль!
Турецкий молчал. Он уже догадался, что произошло.
– Это мы должны были взорваться! Помнишь, ему плохо стало и он в лес пошел. Это мы должны были на воздух взлететь. Я машину – это джип был, – я ее перепродал и на нашу «мицубиси» сменил. А джип этот на воздух взлетел. Вот почему Егор в лес уходил. Он еще тогда нас грохнуть хотел. Козел я, козел! – Митяй уже размазывал по физиономии слезы и сопли. – Но я же жизни нам спас, я ведь спас…
Александр брезгливо оттолкнул Козлова.
– Жгут! Скорее жгут накладывай! – заорал Вася, пытаясь заткнуть рану пальцем. – Ну шо ты суетишься, как баба? Вон ремень на стене висит! Да быстрее же! -
Кровь, обжигающая, горячая, липкая, пульсируя, сочилась между пальцев, и ее никак не удавалось остановить. Вася чувствовал, как вместе с кровью из Кирюхи медленно вытекают последние остатки жизни. А Веня так медленно все делает… так медленно…
Корабль, показавшийся на горизонте, рос с потрясающей скоростью. Уже через минуту можно было разглядеть, что это трехпалубный линкор. А еще через минуту от него оторвались и поднялись в небо три маленькие точки.
– Эй, кто-нибудь! – позвал Немой.
Но ему никто не ответил….
– Какой же ты гад, – тихо говорил Александр. Но от этого тихого голоса Митяю становилось страшнее, чем от побоев. – Какая сволочь. Все тебе мало?! Все тебе мало?! Мы-то ладно, но они здесь при чем? За что ты людей поубивал! Это ведь ты их убил!
– Ну я ж не знал! – продолжал реветь Козлов. – Кто мог подумать, что в машине бомба? Я же ничего плохого не хотел!
– Он не хотел… Ты никогда ничего плохого не хотел. Не хотел нас подставлять, когда машину крал, этих людей тоже погубить не хотел. Слушай, Козлов, в тебе вот есть жалость? Понимаешь, простая человеческая жалость?
– Но… – Митяй опустил голову. – Но на их месте могли оказаться мы. Должны были оказаться…
– И лучше бы мы! Потому что… потому что, ради чего это все вообще? Мы что, по трупам пойдем, не разбирая? Я плевать тогда хотел на наше задание, на все вообще! На Родину, на честь, на звание, если ради этого надо невинных убивать! Я не хочу убивать! Я не убийца!
– Есть! Есть! Останавливается! – радостно закричал Вениамин, когда кровь перестала хлестать. – Еще немного затяни, и совсем остановится.
– Ну, можно выпить за его здоровье! – Вася облегченно вздохнул, дрожащими руками разорвал бумажную упаковку на бинте, набрал побольше ваты и принялся мастерить повязку. – Шо за шум?
– Где? – Веня прислушался. Действительно, снаружи доносился шум каких-то моторов. – Какая разница. Наверно, Немой что-то с мотором вытворяет.
– Наверно. – Вася вытер рукавом пот и принялся накладывать повязку.
И тут заревела сирена. Заревела так громко и так неожиданно, что Вася даже выронил бинт.
– Ни себе фига! Шо это? Пойди проверь, – скомандовал он Вене.
Сотников зачем-то схватил со стола нож, которым только что выковыривали пулю, и выскочил из каюты.
На палубе были уже все. И Турецкий, и Митяй, и Немой. У Митяя почему-то лицо распухло, а глаза покраснели.
– Что такое? Что случилось? – спросил Сотников. – Мы что, тонем? А мы из Кирюхи пулю достали. Да что такое?
Турецкий только мотнул головой.
Веня огляделся по сторонам. И увидел, что прямо на них надвигается огромный военный корабль. А прямо над суденышком зависли три жирных зеленых армейских вертолета. Когда Вениамин задрал голову, первые три фигурки с автоматами на тонких канатах скользнули вниз. А потом еще три, и еще, и еще…
– Сопротивляться отставить, – тихо приказал Турецкий, глядя, как первый гость, бряцнув амуницией, ступил на палубу корабля…