С самого начала войны союзники тишком договорились: «Будем опасаться слишком больших успехов России в этой войне!» Именно так сказал Людовик, и Вена ему поддакнула.

Не надо думать, что русская армия составляла громадный лагерь, – нет, Апраксин имел под рукой всего 65 187 солдат и 19 325 лошадей (не считая верблюдов).

Фридрих имел постоянную оглядку назад – на Россию.

– Что там слышно в Петербурге? – спрашивал он.

Депеши Вильямса и доносы шпионов успокаивали его: на Неве торжественно открыта Академия художеств; Апраксин завяз за Ковно; Елизавета опять не вышла к столу, занедужив…

– Кампания будет горячей! – сказал Фридрих, надвинув шляпу. – А потому разгрузите лазареты в Богемии и Дрездене, чтобы нам не возиться с калеками… Скоро будет не до них!

На пустынном шоссе в Саксонии отряд цесарских пандуров разгромил лазаретный конвой. Посреди дороги одиноко застряла коляска. Австрийский офицер дернул дверцу. Из кареты вырвался выстрел – прямо в лицо. Пандуры, окружив возок, обнажили сабли:

– Эй, вылезай по чести… Кто там стреляет?

Из коляски вышел раненый прусский офицер. Он сдернул с головы парик и швырнул его себе под ноги.

– Венские котята! – прорычал он, выдернув шпагу. – Я адъютант великого короля Фридриха – генерал Манштейн… Ну, что же вы не разбегаетесь при звуках моего имени?

Град пуль пронзил его насквозь, и Манштейн умер посреди дороги, в пыли, фонтанируя кровью (но шпаги из руки не выпустил). Так погиб человек, которому никак нельзя отказать в смелости; главаря прусского шпионажа в России не стало… Фридрих очень сожалел о гибели своего адъютанта, и вдова Манштейна подарила королю записки своего мужа о России.

– О России? – блеснули глаза короля. – Как это кстати!

Теперь эти мемуары Манштейна, ставшие знаменитыми, можно прочесть в любой приличной библиотеке. А тогда они были идеологическим оружием, и король Пруссии пока еще сомневался, в какую сторону повернуть это оружие – за войну с Россией или за мир с Россией.

Он решит этот сложный вопрос позже. А сейчас из балтийской мглы, ершистые от пушек в бортах, уже выплывали к берегам Пруссии белогрудые русские фрегаты и прамы. Первые выстрелы в этой войне Россия доверила своему флоту.