Далеко за океаном, на берегах реки Святого Лаврентия, солдаты в синих штанах подрались с солдатами, у которых штаны были красного цвета.

Колониальная война между Англией и Францией, зародившись в Новом Свете, быстро приближалась к Старому Свету.

Россия брала деньги от Англии, но при этом сражаться за Англию не желала, устремляя армию против «захватчивой» Пруссии.

Фридрих II, в свою очередь, жаждал получить субсидии из Лондона, чтобы с помощью британского золота оторвать от германских земель кусок земли пожирнее для своей Пруссии.

Австрия тоже не гнушалась подачками от Англии, чтобы вернуть для себя княжество Силезии, отвоеванное у нее Фридрихом.

Франция не могла побить Англию на островах, но готовилась отомстить ей в Европе, заняв Ганноверское курфюршество, с престола которого курфюрсты пересели на королевский трон Британии.

Тогда англичане, заключив договор с Фридрихом, купили прусскую армию против Франции, чтобы Людовику, скованному войной в Европе, было уже не до заокеанской войны в колониях.

Франция, в панике от черной измены своего «старого друга Фрица», вынуждена была броситься в заранее распахнутые объятия своего «старого врага» Австрии…

Именно с такой логикой вызревала война, которая уже нависла над народами Европы; все ждали, что скажет Россия – единственная страна, способная противостоять железным колоннам дисциплинированной Пруссии.

Стрелки дипломатических компасов твердо показывали на Петербург – на берегах Невы тепло и гулко билось обнаженное сердце европейской политики.

Это было тревожное время, и молодая, быстро растущая Россия любила ходить в военном мундире.

Отец Радищева служил солдатом в Преображенском полку.

Дед поэта Пушкина тянул лямку армейского капитана.

А прадед Льва Толстого стройным гвардейцем шел к венцу с княжною Щетининой и был упоен любовью.

Суворов только что получил первый чин офицера, читал по вечерам Плутарха и писал очень плохие стихи, мечтая о славе поэта.

Он еще не знал, что иная слава ждет его впереди, как не знала того и сама Россия. Большая и неуютная, она лежала в замети мерзлых снегов, и лишь изредка мелькали во тьме тусклые огни редких деревень.

Жгли лучину, и матери баюкали детей – наших пращуров, читатель!

И близилась война, получившая название Семилетней.

Мир затаился и притих в ожидании первого выстрела…

Курки уже взведены, и – кто будет тот смельчак, который отважится выстрелить первым?