Глава 15
Марина
– Меркулов попросил меня приехать, – произнес Грязнов, появляясь в кабинете Турецкого. – А тебя не вызывал?
– Только что был звонок, – ответил Турецкий радостно, поднимаясь из-за стола и пожимая руку начальнику МУРа.
– Значит, по этому делу, – заключил Грязнов.
Турецкий не стал спрашивать, по какому. Ясно, что убийство Викулова.
– Ну что же? Пойдем держать ответ.
В просторном кабинете Меркулова все было знакомо до мельчайших подробностей. И все же Турецкий каждый раз внутренне мобилизовывался, входя в кабинет начальника. «Как говорится, дружба дружбой, а табачок – врозь».
Самое странное, что в этом чувстве некоторой зависимости ему признался недавно и Вячеслав Иванович Грязнов. А уж, кажется, сам занимает по положению одну из вершин.
Секретарша с улыбкой пригласила их войти. Они вошли и остановились. Кабинет был залит солнечным светом. Сам хозяин сидел в жестком кресле с невысокой спинкой и узкими подлокотниками. Был слух, что кресло изготовлено по личному проекту Меркулова. Но ни Грязнов, ни Турецкий никогда не решались об этом спросить.
– Что стали? Проходите! – грубовато пригласил Меркулов. – Если бы я был психоаналитиком, я бы сразу сказал, что ни черта у вас не клеится с этим делом. А между тем генеральный спрашивал. Вячеслав Иванович, и твой министр интересовался. На этом можете сгореть. Про тебя не говорю, – Меркулов кивнул в сторону Грязнова. – А тебе, Александр Борисович, грозит...
– Стараемся, – с притворным смущением произнес Турецкий.
– Вот об этих стараниях я бы и хотел услышать.
Меркулов в своем мундире всегда выглядел величественно. Даже речь менялась. Точно без мундира, в цивильной гражданской одежде он мог шутить, смеяться, называть друзей по именам. Но, надевши прокурорский темно-синий мундир с золотыми пуговицами, стремился только к одному – улавливать шевеление начальства, с нижестоящими обращаться как можно строже и повелевать.
Подхватывая игру и привыкнув к таким метаморфозам, Турецкий старался вести себя тише, изображал подобострастие, пока оба не начинали безудержно хохотать. Но сейчас было не до смеха. Хотя в любой ситуации командный тон Меркулова Турецкий без иронии не воспринимал.
– Допрошены два десятка свидетелей, – скромно сказал он.
– Это, конечно, ничего не дало? – догадался Меркулов.
– Ну почему же? – глядя в сторону, парировал Турецкий. – Один наблюдательный бомж видел двух незнакомых людей, заходивших в подъезд как раз в то время, когда был убит Викулов.
– Кто они? – загремел командирским тоном зам генерального прокурора.
– Мужчина и женщина.
Меркулов задумался, перевел дыхание. Потом произнес издевательским тоном:
– Ну, удивил, Санек! Как же их искать среди двенадцати миллионов? Или сейчас уже больше людей в Москве? Что еще удалось сделать нашему старшему следователю по особо важным делам?
Турецкий намеренно выдержал паузу, чтобы несколько изменить тональность разговора. Иногда Меркулов начинал давить без меры: сказывалась многолетняя привычка начальствовать. Александр Борисович тоже был не на последних ролях, но так и не научился командовать, вернее, приучил себя сдерживаться.
– Удалось побеседовать с бывшей секретаршей Викулова.
Меркулов поглядел на Грязнова, как бы приглашая его поучаствовать в разговоре.
– Представляю себе, какой кладезь информации. Пустая баба.
– А что так, Константин Дмитриевич? – невинно спросил Турецкий.
Меркулов, не заметив иронии, продолжал греметь:
– Из двух секторов института милиции ее выжили. Оказалось – не нужна. Один Викулов ее и держал.
– Чем держал?
– Известно чем...
– Так вот, Костя, – Турецкий перешел на жесткий тон, – эта пустая баба дала ценнейшую информацию. Она оказалась очевидцем убийства.
Глаза у Меркулова полезли на лоб.
– Одного из двух убийц она запомнила. И в ближайшее время мы будем иметь его фоторобот.
– В какое ближайшее? – с досадой произнес Меркулов, все еще недовольный собственным промахом.
– Дня через два, – сказал Грязнов.
– Да вы что?!
– Она находится в тяжелом состоянии. В больнице. Сотрясение мозга... – продолжил Вячеслав Иванович, уже знавший от Турецкого о ценной свидетельнице.
Но Меркулов уже поднялся и опять загремел:
– Да вы что?! Этих двух киллеров могут убить, заметая следы. Они могут залечь на дно, в конце концов. И ценность полученной информации будет сведена к нулю. Немедленно! Сегодня должен лежать у меня на столе фоторобот. И не только у меня – у всех сотрудников милиции Москвы и области. Нужно объявить их в федеральный розыск по всей матушке-России. Пусть врачи накачают секретаршу любыми средствами, чем угодно. Дорог каждый час.
– А если?.. – начал Турецкий.
Меркулов напрягся, вперив в него яростный взгляд.
– Знаешь, что такое указание вышестоящего руководства?
Турецкий вытянулся в струнку:
– Слушаюсь!
– Слава! – Меркулов повернулся к начальнику МУРа. – Очень тебя прошу. Возьми это на себя. И сделай так же быстро, как сделал бы Турецкий. У него куча недостатков, но некоторые достоинства, несомненно, есть.
Грязнов крепко сжал ему локоть, показывая этим, что соглашается со всеми доводами.
– А для тебя, Саша... – Меркулов погрустнел и сник. – Одно очень деликатное поручение. Надо встретить Марину.
Всего ожидал Александр Борисович, только не этого.
– Костя! – взмолился он. – Я не хочу быть черным вестником для этой бедной девочки. Пусть встретит кто-нибудь другой.
– Она уже знает обо всем, – сухо прервал его Меркулов. – Оттого и прилетает. Ее самолет приземляется через час. И, кроме того, другой достойной кандидатуры у меня просто нету. Ты же у нас самый большой знаток женской души.
– Костя, сейчас не надо об этом, – попросил Турецкий.
– Как раз надо, Саша, – серьезно ответил Меркулов. – Чтобы ободрить немного, уменьшить боль у девочки. Тут нужен не только ум, но и опыт.
Марине хотелось, чтобы самолет летел бесконечно и не приближался к Москве. Но объявили посадку. Запретили курить. Она нарочно не пристегнулась ремнями, но и тут обошлось благополучно. Выходили в наступившей духоте на белые раскаленные плиты, между которыми непостижимым образом пробивалась зеленая трава. Марина попыталась взглядом зацепиться за траву, чтобы сдержать поток отчаяния. Но он все нарастал, захлестывал. И когда ей показалось, что она никогда не дойдет до здания аэровокзала, где недавно ее провожал отец, в толпе встречающих показался человек, который больше других напомнил о недавнем счастливом времени. Турецкий махнул рукой. Марина ответила. Отчаяние не уменьшилось, но прибавилось каких-то внутренних сил. И Марина, протянув руки, дошла до первых поручней и ухватилась за них.
– Я нашел одного убийцу, – сказал Турецкий. – Скоро найду и второго. И они расплатятся за все. Ты мне поможешь?
Он сознавал, что безмерно преувеличивает. От фоторобота до поимки преступника дистанция огромная. Но ему важно было успокоить Марину.
– Что нужно делать? – еле слышно спросила она.
– Потом объясню. Это очень важно.
Ощущение своей полезности, необходимости помогло ей справиться с навалившимся горем. Всю дорогу она плакала, ожидая скорбной встречи с отцом. Но поняла, что выдержит.
Грязнов сдержал свое слово. А еще большим молодцом оказалась Лидия Петровна. Она мужественно перенесла поездку в ГУВД и ЭКУ – экспертно-криминалистическое управление. Ее сопровождала лечащий врач, но никаких экстренных мер не понадобилось. К вечеру сотрудники ЭКУ изготовили фоторобот одного из киллеров. Фоторобот был напечатан в типографии ГУВД и разослан во все отделения милиции города. Одним из первых его получил генерал-майор милиции Семен Николаевич Игнатов. И Борец, или, как его называли, Горбоносый получил второй раз за последние дни «приглашение» на Волхонку. Это значило, что в известном ему отделении милиции следовало взять важное сообщение.
И незамедлительно.
