Глава десятая
КРОШКА СЫН К ОТЦУ ПРИШЕЛ…
1
Александру Борисовичу Турецкому предстоял трудный разговор — он ехал на встречу с управляющим банка «Дюк» Сергеем Бибарцевым. Так как разговор ожидался неприятный для обоих, но в большей степени для Бибарцева, следователь вежливо, но непреклонно отказался от услуг банковского лимузина, поехал на своем престарелом «жигуленке».
В портфеле у Турецкого, небрежно брошенном на заднее сиденье, лежали в отдельной папочке документы, на которые он будет опираться в своем разговоре. Александр Борисович искренне сочувствовал Сергею Бибарцеву, а помочь мог только одним — приехать и ему первому все рассказать.
В кабинете отдыха управляющего снова был накрыт хороший стол.
— Нет-нет, Сережа! — сразу с порога заявил Турецкий. — Никакого застолья! У меня еще полно работы, да и, собственно, повода особенного нет наливать.
— Что, твой хваленый специалист не справился? — неуверенно улыбаясь, попытался шутить Бибарцев. — Поэтому ты сам ко мне с донесением не явился? Отрицательный результат — тоже результат, Саша! Если я знаю, что орудует кто-то из моих, найду все равно. А если твои спецы не смогли докопаться, значит, у меня система защиты самая крутая! Как в Америке!..
— Невелика радость, — заметил Турецкий. — Слышал, как питерский программист Левин влез в компьютерную систему самого крупного американского банка и нагрел их для начала на три миллиона долларов, а потом еще на несколько миллионов?
— Слышал, — отмахнулся Бибарцев. — Не надо все доверять компьютерам!
— А сколько у тебя украли?
Улыбка исчезла с лица банкира.
— Около полумиллиона долларов.
— Уже больше, семьсот пятьдесят тысяч, — поправил Турецкий.
— Ты что?!
Бибарцев плюхнулся в кресло, которое закачалось под ним так, будто вот-вот готово было рассыпаться. Уцепившись толстыми пальцами за столешницу, Бибарцев остановил качание кресла, налил себе стопку водки «Абсолют» и выпил. Съел дольку лимона и хрипло спросил, подавшись вперед:
— Говори все, что знаешь, Александр Борисыч! Кто меня хочет сожрать? Конкуренты? Воры?..
Турецкий достал из портфеля пластиковую папочку, положил рядом с собой на диване.
— Прежде чем я начну рапорт, дай мне бутылку охлажденной минералочки и пригласи своего сына.
— Эдьку? Зачем?
— Пригласи, пусть набирается ума.
— Ты темнишь чего-то, Саша, — вздохнул Бибарцев.
— Если бы темнил, не пришел бы.
— Может, и так…
Бибарцев тяжело поднялся от стола, вышел из комнаты отдыха в кабинет, оставив открытой дверь, и пошел дальше. Какой-то служащий банка, молодой стильный парень был виден в дверном проеме. Время от времени он бросал короткие взгляды на Турецкого.
Незавидная у Сереги доля, подумал с грустью Александр Борисович, вот и мне уже не доверяет, бедняга…
2
Вскоре послышались тяжелые шаги, в дверях вырос сначала массивный Сергей Бибарцев, затем, когда он уже сел на свое место, в комнату сунулся Бибарцев-младший. Остановился в нерешительности, увидев Турецкого, затем, не здороваясь, опустил свое стройное, тренированное, как когда-то у отца, тело на стул возле двери.
Сергей достал из холодильника запотевшую бутылку минеральной воды, протянул ее Турецкому и сказал:
— Теперь, надеюсь, можно начинать?
— Конечно, прошу прощения за капризы, но разговор будет, возможно, долгий, в горле пересохнет. Я ведь не адвокат, долго говорить не научен…
— Да ладно, — отмахнулся Бибарцев-старший.
— Значит, так. Вы, Сергей Николаевич, обратились ко мне с просьбой негласно проверить сотрудников вашего банка на предмет хищения имеющихся в вашем активе сумм…
— А что это ты так протокольно?
— На тот случай, Сергей, если у тебя магнитофон записывает.
— Очень надо! Дело ведь внутреннее… или я ошибаюсь?
— Внутреннее, конечно… По моей просьбе к вам пришел один мой бывший коллега. Он под видом проверяющего из муниципальных органов шлялся по всем вашим службам, всюду совал свой нос, особенно часто захаживал в отдел компьютерных операций, который, как известно, закрыт не только для клиентов, но и для не задействованных в отделе сотрудников. Кроме них, лишь вы, Сергей Николаевич, и ваши заместители имеют право туда входить. Так?
— Так. Но зачем ты рассказываешь мне то, что я лучше тебя знаю, потому что порядки эти установил лично?
— Как оказалось, есть еще один человек, который свободно заходит в комнату компьютерного контроля.
— Кто?! Сейчас немедленно вызову заведующего и, если ты говоришь правду, вышвырну, к чертовой матери, в ту же секунду!
— Не горячись, подожди. Дослушай сначала, — попросил Турецкий и взглянул на Эдуарда.
Тот сидел с каменным выражением лица и вяло перебирал длинными жесткими пальцами янтарно поблескивающие четки.
— Мой протеже понаблюдал за этим человеком и установил, что в определенные дни сей работник ходит на обед несколько раньше положенного, и не куда-нибудь, а в дорогую, но довольно безвкусно оформленную забегаловку, которая теперь по-модному называется гриль-баром. Там он наскоро перекусывает, немного выпивает, флиртует с барменшей, а потом из ее служебного кабинетика звонит по телефону. Причем, как показала девица, которая вольно или невольно прислушивалась иногда, разговоры все были деловые, о счетах, суммах и прочих цифрах. И еще эта девица заметила, что по телефону ее постоянный клиент разговаривал каким-то не своим голосом, словно дразнился или хотел кого-то ввести в заблуждение. Вы не знаете, кто из ваших коллег может имитировать ваш голос, а, Сергей Николаевич?
Бибарцев-старший озадаченно смотрел на Турецкого некоторое время, потом покачал головой:
— Понятия не имею! А что?
— Работники отдела компьютерного контроля клятвенно показали, что все распоряжения о переброске каких-либо кредитов или плажетей посредством компьютерной сети они получают только от вас или ваших заместителей. Причем заместители должны подкрепить свои распоряжения письменной заявкой с вашей, господин управляющий, визой. И лишь исключительно вы, Сергей Николаевич, можете отдавать такие распоряжения устно и даже по телефону. Вы пользовались своей привилегией?
Бибарцев потер ладонью лоб.
— Практически нет. Возможно, раз или два.
— Разумно, что вы не злоупотребляли этой сомнительной привилегией, но ошибка, что она вообще могла иметь место. Этим и воспользовался похититель. Вашим голосом по телефону он отдавал в отдел соответствующее распоряжение и так был уверен в точности работы вашего банка, что никогда не перепроверял исполнение своих приказов. Зато проверили мы.
— Ну и?.. — нетерпеливо перебил Сергей Бибарцев.
Эдик Бибарцев оставил в покое свои четки и тоже внимательно слушал.
— Как раз в те дни, когда ваш артистически одаренный работник ходил в забегаловку, во время его отсутствия на рабочем месте операторы отдела контроля получали приказ патрона о переводе неких закодированных сумм на не менее закодированные счета. Вы пали жертвой собственной секретности: так как кругом коды, цифровые, буквенные и всякие другие, очень сложно по горячим следам отслеживать, куда какие деньги пошли. А так как вор обворовывал счет своего банка, никто не поднимал шума и потому вы так долго ничего не знали. Мы взяли на себя и эту работу. Установлено, что суммы переброшены в Соединенные Штаты Америки.
— Это неудивительно: наш банк работает с некоторыми крупными фирмами и банками, инвестирующими сюда деньги… — начал было с оттенком гордости за свое детище управляющий, но затем спохватился: — Что?! Ты хочешь сказать…
— Нет-нет, — быстро перебил его Турецкий. — Так далеко мои щупальца не протянулись. Я оставлю тебе номер счета, на который переводились деньги в те дни, когда твой сотрудник обедал в забегаловке. Совокупная сумма переводов как раз и составляет то, чего ты недосчитался на своих активах.
— Кто такой? — выдохнул Сергей Бибарцев, хватаясь за бутылку.
— Подожди. Всему свое время…
— Ты видишь, Эдька, что делается?! — вскричал оскорбленный до глубины души отец. — Вот и доверяй после этого!..
Александр Борисович с нескрываемым любопытством смотрел на Эдуарда.
А тот, напротив, старался на следователя не глядеть, да и с отцом избегал встречаться взглядом.
— Надо бы мне отлучиться, отец, — сказал он, теребя свои четки.
— Подожди! — вместо родителя строго сказал Турецкий. — Посиди, уже недолго. Получив всю выше изложенную информацию, мы на денек установили за вашим похитителем скрытое наблюдение. Всего на денек, но кое-какие результаты получили. Как раз в тот день, следующий после последней перекачки денег от вас к американцам, объект отправился на центральный переговорный пункт и заказал разговор с Лос-Анджелесом. С кем вы там разговаривали, Эдуард Сергеевич?
— Что? Что? Что?!..
Потрясенный Сергей Николаевич Бибарцев смотрел на Турецкого и выкрикивал свое «что» с каждым разом все громче, словно участвовал в соревнованиях.
Эдуард стал медленно вставать и одновременно тянуться к ручке двери.
— Мальчик, если ты сейчас отсюда сбежишь, я подпишу ордер на твой арест, — предупредил его замаскированный слегка порыв Турецкий.
— Арест? — вяло и приглушенно повторил словно эхо Сергей Бибарцев.
— Ты уж извини меня, Сергей Николаевич, я тянул до последнего, надеялся, что он сам тебе признается, избавит и тебя, и меня от неприятного разговора. Позавчера я под благовидным предлогом вызвал его в прокуратуру, рассказал, что мы по твоей просьбе его вычислили. Парень поведал трогательную историю насчет того, зачем ему нужны деньги. Он дал мне слово, что расскажет тебе все, и вы сами, без посторонних, решите свое семейное дело. Но сам понимаешь, моя профессия не располагает к излишней доверчивости. Поэтому, когда на следующее утро я убедился, что Эдуард не собирается ни в чем признаваться, установил за ним наблюдение. И что ты думаешь? Вместо того чтобы прийти к тебе и повиниться, он вчера перегнал самую крупную партию долларов в Америку. Восьмая по счету сделка за почти три месяца.
— Ты из-за моих денег установил за ним наблюдение? — глухо спросил Сергей Бибарцев. — Не проще ли было мне позвонить? Тогда бы он не успел последние двести штук у меня спереть.
— По большому счету, Серега, насрать мне на твои деньги! — с возмущением ответил Турецкий. — Ты воспитал юношу, который тебя же и обворовывает, — твои проблемы. Но то, что он, когда я ему об этом сказал, сунул мне в машину взрывчатку, — это уже мое дело! И когда я поволоку его в суд за покушение на должностное лицо, занимающее ответственное положение в государстве, акулистые адвокаты высосут из папаши-банкира в два раза больше, чем Эдуард у тебя украл! Но не добьются ничего. Государство было бы снисходительно к нему, если бы он убил прохожего, но государство не прощает, когда покушаются на его собственность. Ты-то это знаешь!..
Сергей Николаевич Бибарцев шарил в кармане пиджака. На него было неприятно смотреть, так исказили его лицо то ли боль, то ли злоба, а может, и то и другое вместе.
— У тебя там таблетки? — встревоженно спросил Турецкий, приподнимаясь с дивана.
Вместо ответа Бибарцев-старший выпростал из кармана с клапаном небольшой черный пистолет и начал вставать, сближаясь с Турецким. Но смотрел на сына, ему и рычал, брызгая слюной:
— В свою же миску гадишь?!.. Пристрелю, на хрен!..
Турецкий, благо был рядом, перехватил руку с оружием, попытался сразу взять ее на прием, но Сергей Бибарцев тоже еще не все забыл. Поэтому они, на первый взгляд неуклюже, возились над накрытым столом, роняя бутылки на тарелки и разбивая стопки и стаканы, пока, улучив минуту, Турецкий не крикнул Эдуарду:
— Уйди отсюда!..
Бибарцев-младший не заставил повторять приказ дважды. Дверь хлопнула, будто только и ждала этого.
Теперь Сергей Бибарцев с некоторым даже облегчением позволил Турецкому отнять у себя пистолет.
— Насчет суда я несколько преувеличил, Сергей Николаевич. Обвинения ему не предъявлял, но улики все налицо. Пусть берется за ум, тогда я забуду об этом. И… звони, если что.
Александр Борисович покинул кабинет управляющего, провожаемый любопытными взглядами. Он был почти уверен, что Сергей не позвонит ему. Никогда. А во дворе тщательно осмотрел свой автомобиль, даже капот открыл.
3
Остаток дня прошел у Александра Борисовича в трудах не на благо какого-либо отдельного человека, а, хотелось верить, на пользу России. Что уже само по себе должно было поднять его жизненный тонус. А если учесть, что часть рабочего времени прошла в общении с приятным молодым человеком Олегом Величко, можно было сделать вывод: не все так плохо.
— Какие новости, Олег? Что-нибудь сообщил злостный нарушитель трудовой дисциплины Майер?
— Он в стране гейш! — мечтательно произнес Величко. — Так что, пока его либидо не истощится, не ждите вестей. Но вообще-то скоро его разоблачат.
— Почему?
— Японцы вслед за нами на церковь «Путь истины» насели. Чем-то она им не понравилась, и скорее всего, тем же, чем и нам.
— Ладно, они тебе как первооткрывателю злодейства все равно памятник не поставят.
— Очень надо! Я лучше эквивалент деньгами возьму.
— Увы, и это тебе не светит, поэтому давай лучше расскажи мне что-нибудь интересное про Лоева Дмитрия. Обещал ведь.
— Александр Борисыч, вы должны оценить мое упорство и усердие!.. — торжественно начал Олег.
— Деньгами не смогу, честно говорю!
— Это я понимаю. Ну вот, Дмитрий Олегович Лоев действительно незаурядная личность, что подтверждает аксиому: природная одаренность плюс хорошее, прямо скажем, элитное образование — и мы имеем двадцатипятилетнего молодого человека, хорошо знающего английский и немецкий языки, достаточно успешно постигающего японский и обучающегося в одном из респектабельных учебных заведений Западной Европы…
Александр Борисович вспомнил себя двадцатипятилетнего. Именно в этом прекрасном возрасте он пришел стажером в Московскую городскую прокуратуру. Он и тогда не очень уверенно владел английским, а теперь уж точно почти все забыл. Он никогда не учился за границей, да и был-то в дальнем зарубежье всего два раза.
— У Димы Лоева есть еще один плюс, Олег: ему повезло с папой.
— Это верно, но если бы он был высокопоставленным дебилом, не смог бы учиться там.
— Не буду с тобой спорить, хотя за деньги и там многое можно сделать. Ну прости, что перебил…
— Дима поучился в Америке, потом, когда его папа благословил на Руси церковь «Путь истины» и научное общество при нем, он, как когда-то князья, внедрил к ним для упрочения дружбы и сотрудничества своего сына в московский филиал. Там он работал у господина Сэйтё Ямада и заодно совершенствовался в японском. У меня возникла одна версия, Александр Борисыч, можно?
— Даже нужно.
— То ли он сам додумался, то ли кто подсказал, но за все время работы в «Пути истины» именно он воровал оттуда средства и переправлял на счета в Америку!
— Ну-ну! — подбодрил молодого коллегу Турецкий.
Ему казалось, что нечто похожее он недавно слышал. У психиатров это называется дежа вю — уже было.
— Незадолго до того как мы наехали на церковь Иисуса — Будды, Дима уезжает в Германию, затем возникает в США, да там и остается.
— Ты хочешь сказать, что интерес нашего ведомства к секте и его отъезд не случайное совпадение?
— Есть такое подозрение. Мы бомбили все ведомства вплоть до Президента очень долго. Когда в верхах наконец решили дать добро, Олег Лоев вполне мог предупредить ребенка, чтобы из этой песочницы уходил…
— Ты у него спрашивал?
— У Лоева-то? Мне хоть и не по чину, пытался. Получил дежурную отписку в том духе, что ни отец, ни сын себя ничем не запятнали, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что мальчика взяли в филиал столь уважаемой американской фирмы, как «Микроком». И даже телефоном снабдил, по которому можно позвонить и все узнать из первых рук.
— Позвонил?
— Нет еще.
— Почему?
— Думаю, даже ради издевки правды там не скажут. Да и начальства боюсь: как придет счет из Лос-Анджелеса, они мне покажут!
— Откуда?
— Из Лос-Анджелеса, город такой в Соединенных Шт…
— Знаю! Не олигофрен. Нечего издеваться над старшим по чину!
— Виноват!
— Скажи еще — «ваше благородие»! Покажи номерок-то.
Олег порылся в записной книжке, протянул записанный на визитной карточке ряд цифр.
Вот теперь Александр Борисович Турецкий понял, что за сомнения его мучили и почему номер телефона цифра в цифру совпадал с номером, который заказал в Лос-Анджелесе Эдуард Бибарцев, придя на переговорный пункт. Значит ли это, что Бибарцев был связан с сектой «Путь истины»? Наверняка. Ведь его и нашли-то в одном из молельных домов секты. Значит ли это, что Бибарцев и Лоев знакомы? Очень может быть, в Германии они жили в одно и то же время в одном и том же месте.
Следователь Турецкий определил себе задачи на завтра. Из них первоочередные — позвонить в Лос-Анджелес, встретиться с Лоевым и Эдуардом Бибарцевым.
4
На следующий день ряд неожиданных событий изменил все планы следователя Турецкого. До десяти утра он пытался назначить встречу Олегу Лоеву, но его помощники так и не удосужились связать следователя с членом Совета безопасности при Президенте, ссылаясь на занятость и загруженность своего патрона. Попытка позвонить в Америку также не увенчалась успехом: после переливов самых разных гудков и мелодичных шумов на номере включался автоответчик. Отсутствовали на рабочем месте и Бибарцевы, отец и сын. Пока деликатный Турецкий раздумывал, звонить Бибарцевым домой или погодить, у него самого требовательно затрезвонил городской телефон.
— Алло! Слушаю!
Высокий и чуть металлический дежурный голос телефонистки бесстрастно осведомился, какой номер телефона и фамилия абонента. Получив лаконичные, но исчерпывающие ее интерес ответы, телефонистка сказала:
— Минуточку, щас будете говорить с Японией…
Турецкий аж вспотел от волнения, но вместо ожидаемого голоса Майера услышал тонкий девичий голосок:
— Это господин Турец…ки?
Судя по произношению звука «р», родным для нее языком был немецкий. Что там вытворяет Майер в этой Японии? — подумал с веселым раздражением Турецкий и закричал в трубку:
— Да! Да!.. Я!.. Я-я!
— Это соопчение по по…ручению господина Марк… Лиз най-ден… грус. Отсюта сей-час трудно уходить. Нуж-на помоч…
Чувствовалось, что она читает текст по бумажке, текст, написанный Марком.
— Девушка! Где Марк?
— Ферзейхунг… их ферштее зи нихт…
Пока Турецкий догадывался, что было сказано — простите, я вас не понимаю, — связь прервалась.
Впрочем, невелика беда! Главное он теперь знал: Марк жив, Лисовский и плутоний найдены, а в сообщницах у него девушка, которую он, вероятно, умыкнул из пристойной бюргерской семьи.
Турецкий пришел к генеральному прокурору России, готовый в споре отстаивать необходимость срочного выезда в Японию, хотя с такими аргументами, как у него, спор мог окончиться только разрешением на поездку. На его удивление, генеральный согласился сразу и подмахнул все необходимые формальные бумаги и добавил, что подсуетился «важняк» вовремя, так как поедет Турецкий в составе делегации юристов, которая как раз летит в Японию, в частности, каяться за то, что правительственные круги пригрели в России лазутчиков такого монстра, как Като Тацуо.
…Только в самолете Александр Борисович Турецкий вспомнил, что забыл-таки сделать — выписать постановление на арест Бибарцева Эдуарда Сергеевича.
