31
Жигулин позвонил Денису на мобильник на второй день после того, как тот улетел в Барнаул.
— Можешь не искать своего Гнедого, — сказал он, поздоровавшись. — Его труп находился в одной машине с убитым Смушкевичем. Кстати, при нем было золотое распятие, о котором ты говорил.
— А что он там делал?
— Вел автомобиль и охранял Смушкевича.
— Теперь стало понятнее, — хмыкнул Денис, — кому был нужен Смушкевич и одновременно мешал Костырев. Хотя к убийству Абрамяна, как мне кажется, это имеет косвенное отношение.
— Это не телефонный разговор, — прервал его Жигулин.
— Я к тому, что плакали мои денежки, — вздохнул Денис. — Как я теперь докажу своим заказчикам, что выполнил договор и нашел убийцу Малинина? А я на это надеялся… Ладно, теперь займемся поисками останков освободителя Иры по имени Антон. Созвонимся…
В один день Денис нашел документы, по которым был доставлен из Москвы гроб Антона Горелова, и получил копию свидетельства о его смерти. Вечером он уже был в доме погибшего.
— Я здесь по поручению следователей Московской областной прокуратуры, частный детектив Грязнов Денис Андреевич, — представился он, показав удостоверение открывшей дверь пожилой полной женщине, чья голова была повязана черным платком. — Возбуждено уголовное дело по факту гибели вашего сына, и меня попросили, если вы не возражаете, с вами поговорить.
Женщина едва взглянула на документ, всхлипнула, махнула рукой:
— А что тут разбираться… Проходите… Антошу уже не вернешь. Кормилец был… Отца и мать почитал, сестру любил. Как теперь жить будем, не знаю.
И ушла, вытирая глаза, на кухню.
— Андрей, — послышался ее голос с кухни. — Там следователь, что ли, из Москвы приехал, говорит, насчет нашего Антоши…
В передней появился высокий, высохший мужик, одетый в старенький тренировочный костюм.
— Горелов Андрей Лукич! — сказал он заплетающимся языком, и в нос ударил запах спиртного. — А супруга Матрена Антоновна. Стало быть, сыночка мы назвали в честь деда, ныне покойного. Я не возражал… А санкция от прокурора на обыск есть?
— Я обыскивать вас не собираюсь, — мягко улыбнулся Денис. — Я лишь хочу с вами побеседовать в неофициальной обстановке и посмотреть, где и как жил ваш сын.
— А, ну это пожалуйста! — Хозяин широким жестом указал на кухню. — Посидим, помянем, можно и поговорить.
Они прошли в бедно обставленную тесную кухоньку, каких миллионы по всей провинциальной России. Отец Антона достал початую бутылку и вопросительно взглянул на Дениса.
— Кому что… Человек при исполнении, — проворчала Матрена Антоновна. — Может всякое подумать. Погоди наливать, хоть стаканы помою…
— Грех не помянуть покойного сына! — возвысил голос Андрей Лукич. — Если осиротевший отец наливает! — Он не вполне твердой рукой наполнил водкой два граненых стакана.
Рядом на столе стоял еще один полный стакан — узкий, с вензелями, прикрытый куском черного хлеба.
— Его стопка, — проследил Андрей Лукич за взглядом гостя. — Его ждала, никто из нее не пил… Никто не трогал.
В кухню вошла девочка лет десяти, чем-то похожая на отца, и прислонилась к нему. Надо было что-нибудь для нее захватить, подумал Грязнов.
— А вы Антошу знали? — спросила она Дениса.
— Ленка ее зовут. — Отец обнял дочку за плечи. — Вот уж кто Антошу-то любил!
Только после того, как бутылка опустела, Денису удалось завязать разговор по существу.
— Вы же знали, Андрей Лукич, чем занимался ваш сын?
— А что тут не знать? — пожал тот плечами. — Или нам троим с голоду помирать, или пузатых этих, что всю мою кровь выпили, — он постучал себя в грудь, — за их же деньги мочить! Правильно я говорю? Что, теперь тоже на меня дело заведешь? — грозно сказал он. — Как на Антошу моего?
— Ты чего говоришь, отец? — испугалась жена. — Вы только не подумайте, мы ночами не спали, все думали, хорошо ли это, что сын в бандиты пошел… И ведь не у нас одних. А как услышим: мам, есть хочу, — она кивнула в сторону Лены, — так и махнем на все рукой… Антоша мне сказал: мама, они нашу семью ограбили. Эти бандиты наверху сидят, жиреют, соки из нас сосут. Убивать, говорит, их надо! И тех, кто их защищает.
— И только убивать! — встрял Андрей Лукич. — Я как увижу их по телевизору, ведь каждый день их жирные рожи показывают… Вот вы, прокуроры, почему их не сажаете, а? А только тех, кто им за ограбленный народ мстит?
— Кто конкретно вас ограбил? — спросил Денис, начиная обо всем догадываться. — Вы можете мне сказать?
— Ну как… — Мать Антона встала с табуретки, надела очки, достала из буфета лежавший под стопкой застиранных кухонных полотенец большой конверт с бумагами. — Вот, посмотрите сами. Вы лучше меня поймете. Вклады мы сделали, как в рекламе говорили, а нам их не вернули. Вот так.
— Ну да, реклама по телевизору, бумажки всякие цветные в почтовый ящик нам совали, чтоб только им поверили! — снова перебил жену Андрей Лукич. — Чтоб нас, дураков, обобрать сподручнее.
Денис внимательно пролистал бумаги. Это были банковские акции и финансовые обязательства… Хорошо бы ксерокопии снять, подумал он. Хотя и так все понятно…
— Значит, давайте так с вами договоримся, — сказал Денис, возвращая бумаги, — разговор у нас неофициальный, и о нем никто не должен знать. Прежде всего, те, с кем Антон был связан. Вы понимаете, что я имею в виду…
Отец и мать с готовностью кивнули и одновременно с тревогой посмотрели в сторону дочери. Та сосредоточенно слушала, приоткрыв рот.
— Лучше, чтобы о моем визите вообще никто не знал, иначе я не могу гарантировать вашу безопасность. Местным правоохранительным органам мы не вполне доверяем.
— Ну да, только бабок с рынка и могут гонять! — поддакнула хозяйка.
— А я все равно про его друзей ничего тебе не скажу! — с вызовом произнес Андрей Лукич. — Даже не спрашивай!
— Дело ваше. Но именно его друзья и ликвидировали вашего сына, — ответил Денис. — Больше некому.
— Тогда так, — упрямо мотнул головой Андрей Лукич, — вот вызовут меня в Москву повесткой, там и поговорим.
— Ну хорошо, не хотите говорить — не надо. Но мне понадобятся какие-то вещи Антона, вернее, нужны отпечатки его пальцев, чтобы уточнить места, где бывал ваш сын, и определить, где произошло убийство. Когда вы видели своего Антона в последний раз живым? Это очень важно.
— Да недели две, наверно, прошло, — сказала мать, переглянувшись с мужем. — Точно, две недели. Помнишь, отец, это в понедельник было, он еще все деньги нам оставил, когда в Москву улетал?
Тогда все и началось, подумал Денис. Еще не факт, конечно… Ладно, почешем репу. Нет, опять что-то не сходится…
— Так вы мне не ответили. Могу я что-то взять с собой в Москву? Лучше что-то такое, что, кроме него, никто не трогал.
— Бери! — разрешил Андрей Лукич. — Даже не спрашивай! Но чтоб потом вернул. Только найдите мне тех, кто Антошу моего убил…
— Спасибо. Тогда, если не возражаете, я хотел бы с вами вместе осмотреть его комнату.
В комнате Антона Денис увидел развешанные по стенам вырезки с изображениями голливудских киногероев, начиная со Шварценеггера, Брюса Ли и заканчивая Брюсом Уиллисом, и целую стопку видеокассет возле небольшого японского телевизора и видеоплеера. Денис стал читать их названия. Понял, что они ему ни о чем не говорят. Вроде что-то видел, но уже забыл.
— Одну минуту! — Остановил он хозяйку, вытиравшую пыль с полок. — Его вещи не протирайте, я сначала выберу, что взять с собой… Можно вот это зеркальце и кассету? Кроме него кто-нибудь их трогал?
Матрена Антоновна отрицательно покачала головой.
— Мы их не смотрим, — сказала она. — И ничего здесь не трогаем. И дочке не позволяем — мала еще.
…Вечером Денис позвонил Жигулину с междугородного телефонного узла.
— Виктор Петрович, здравствуйте. Я нашел семью Антона Горелова. Обо всем поговорили… Сегодня же отправляюсь назад с вещдоками, на которых есть отпечатки его пальцев.
— Потом расскажешь, — прервал Жигулин. — Нашел какие-то зацепки?
— Кажется, я кое-что понял.
