25
На другой день Денис начал звонить в салон начиная с часу. Ответ был один: Верочка отдыхает. Проснулась она около трех и тут же отправилась принимать ванну.
— А вы, простите, кто? — поинтересовалась наконец дама на телефоне, похоже начавшая узнавать его по голосу. — Не тот ли молодой человек, который вчера признавался ей в любви?
Грязнов поперхнулся. Хотя, если принять во внимание специфику древнейшей профессии, публичное объяснение в любви — незаурядное событие для суровых будней проституток.
— Тот самый, — не стал отпираться.
— А почему так мрачно? — спросила дама игривым голосом. — Никуда ваша Верочка не денется, скоро будет. Просто у нее сейчас постоянный клиент, и она велела вам передать, что больше часа у нее это не займет. Так что приходите! Вы были у нас? Знаете, где мы находимся?
Денис сначала заехал в прокуратуру, где около двадцати минут ему пришлось ждать, пока Жигулин освободится после совещания у руководства. Вот так везде, меланхолично думал он, поглядывая на часы. Там двадцать минут, здесь двадцать минут… Все очень заняты. Все такие деловые. Один я бездельничаю.
Жигулин появился с весьма озабоченным видом.
— Только быстро! — сказал он, протянув руку Денису. — Нам с Зоей нужно срочно в банк, где работал Абрамян. Там опять что-то случилось.
— Быстро такие дела не делаются, — проворчал Денис, усаживаясь в кресло и положив ногу на ногу, словно приглашая Виктора Петровича к длительному разговору.
— А что такое? — Жигулин присел на краешек кресла, а Зоя осталась стоять в дверях, демонстрируя нетерпение.
— Похоже, в деле Абрамяна появилась зацепка, — ответил Денис. — Согласно рассказам моей сестры…
— Ира заговорила? — воскликнул Виктор Петрович.
— Ее мать, моя тетя, с ней разговаривала. Сама Ира не раскалывается. Дала бандюгам слово, что будет молчать. Только так ее отпустили. Понятное дело, она теперь боится. Долго рассказывать, но, короче, суть в том, что тело того парня, который ее освободил (он, кстати, оказался их лучшим киллером), по уставу, должно было быть переправлено самолетом домой, к матери в Барнаул. Я все равно должен туда лететь по договору о расследовании убийства предпринимателя Малинина, поэтому могу там заодно поискать связи этого Антона, так Ира его назвала. Хорошо бы найти его семью, все как следует расспросить.
— Может, кто другой? — спросил Жигулин. — Тебя там знают, твое появление не пройдет незамеченным. Стоит тебе там объявиться, как здесь снова начнется охота за Ирой. Есть в «Глории» человек, кого можешь послать вместо себя?
— Лететь должен только я, — заявил Денис. — Но не раньше, чем послезавтра. Желательно утренним рейсом. Я только хотел вас попросить: мне вряд ли удастся купить билет, поэтому закажите его на мое имя.
— Может, тогда тебе забронировать гостиницу, как для сотрудника прокуратуры?
— Это как раз вызовет подозрение, лучше я остановлюсь у своих. — Денис снова взглянул на часы. — Давайте решать, мне пора уже на свидание.
— Боишься опоздать? — улыбнулся Жигулин.
— Да уж. Надо бы еще купить цветы. А что хоть стряслось в банке? — поинтересовался Денис.
— Бесследно исчез один из членов правления банка Коминвест, некий Костырев. Нет его ни дома, ни на даче, — ответил Виктор Петрович. Потом обратился к Зое, по-прежнему стоявшей в дверях: — Будь добра, сходи в секретариат, отнеси заявку на послезавтра на утренний рейс до Барнаула. Пусть девочки закажут ему билет туда и обратно. Так и скажи: на три дня для нашего сотрудника Грязнова Дениса Андреевича. Я потом все объясню, если потребуется.
Зоя вышла, и Жигулин какое-то время сидел, глядя перед собой, потом встряхнул головой, будто сбросив оцепенение.
— Что ты собираешься узнать в Барнауле? — спросил он.
— Попробую выяснить там, в аэропорту, не доставляли ли из Москвы в последние три-четыре дня гроб с телом, — загнул палец Денис. — Если да, то кто именно в нем лежал. И кто это тело забрал, либо куда потом его доставили. Ну и все, что возможно, про похороны… Насколько я понимаю, это входит в бандитский кодекс чести — соратники должны провожать его в последний путь. Да, и постараюсь побывать у него дома.
— Это все, или ты что-то забыл?
— Хорошо бы еще найти там какой-нибудь предмет, на котором могли остаться отпечатки пальцев этого Антона… — Денис загнул палец на другой руке. — Это уже программа-максимум.
Зоя вернулась через десять минут.
— Летишь послезавтра в семь тридцать из Домодедова, — сказала она. — Денис, надеюсь, до отлета мы еще увидимся, но, на всякий случай, мягкой тебе посадки. А нам с вами, Виктор Петрович, пора ехать в банк…
— Может, подбросите до «Глории»? Я там оставил свою тачку. А то опаздываю ведь на первое свидание…
Уж Германн близится, а полночи все нет, вспомнил Денис чью-то шутку, сидя в своей «шестерке». Проклиная себя, он ехал через центр в район Павелецкого вокзала, мечтая застрять в какой-нибудь пробке. Или, на худой случай, попасть в аварию… Черт, как же неохота, с нашей-то высокой нравственностью, тащиться в публичный дом! Да еще и выкладывать за это сто долларов, одолженных какой-то темной личностью.
Зачем он в это ввязался? Чтобы найти Абросимова. Придется выслушать воспоминания потаскушки о половой жизни капитана, включая подробности об особенностях его поведения в постели, чтобы только узнать, где он сейчас прячется. Брр! Некрасиво, пошло, в конце концов. Кстати, на него, Дениса, вполне можно подавать в суд за вторжение в личную жизнь. Правда, в этом случае любвеобильному капитану будет уместно намекнуть на компромат, собранный незаконным путем… Шантаж, конечно. А что делать?
У метро Денис купил букет роз — на все деньги, что были в кармане, исключая заветную сотню баксов.
В салон он попал, можно сказать, крадучись, с заднего крыльца, предварительно, как договаривались, позвонив по сотовому с улицы.
И почти сразу ему навстречу вышли две привлекательные девушки: глазки, губки, прически, колготки, ноготки — все при них.
— Это вы к Вере? — спросила одна из них, худощавая, похожая на подростка, если бы не толстый слой пудры, под которым угадывались ранние морщины.
Девушки разглядывали его с любопытством, как редкую декоративную собачку, которую собирались приобрести.
Он поднимался с девицами в одной кабине лифта, чувствуя, как у него начинает кружиться голова от смешанного запаха их духов.
Верку он едва узнал. Очень уж сексуально она выглядела на этот раз — полулежа на шикарной софе в практически прозрачном одеянии, с ясно угадываемыми плавными формами длинного тела. Это была уже не прежняя шалава, ошивающаяся возле вокзала. Кроме того, ей весьма на пользу пошла смена цвета волос, а также то, что синяк под глазом стал почти незаметным. Растут кадры, ничего не скажешь.
Кроме огромной софы в ее будуаре находились небольшой туалетный столик, шифоньер, две тумбочки, на одной из которых стоял маленький, почти беззвучно работающий телевизор.
Верка щурилась, припоминая, где могла видеть этого клиента. И уже приоткрыла было рот, чтобы известить его о том, что вспомнила, но тут Денис затворил дверь и галантно опустился перед ней на одно колено, чтобы вручить цветы.
— Я вас помню! Вы были в отделении, когда дежурил Толя Абросимов? — полуутвердительно сказала она. — И звонили оттуда, верно?
— Да, — честно признался Денис.
— И с тех пор везде искали меня? — мечтательно спросила она, чуть зажмурив глаза.
Ну и дура же ты, ангел мой, вспомнил Денис не к месту начало одного из писем Пушкина к жене Наталье Николаевне.
— Искал, — подтвердил он. — И жаждал нашей встречи.
— Мне нравится, когда мужчина упорно добивается своего, — благосклонно кивнула Верка. — Ну, иди сюда поближе, — позвала она, понизив голос и отодвинув выпуклое бедро, чтобы освободить для «влюбленного» место рядом с собой. — Деньги принес?
— Да, — ответил Денис, не трогаясь с места и придав себе смущенный вид. — Принес.
— На час, на два? В долларах или по курсу? Ну иди, сядь, что ж ты такой стеснительный!
Сделав по направлению к ней шаг, он вдруг запнулся, уставившись на экран телевизора.
— Сделай погромче, — попросил он.
— Ты пришел сюда телевизор смотреть? — не то рассердилась, не то расстроилась Верка.
«Тело банкира Петра Костырева, члена правления банка Коминвест, было найдено в его собственной машине в двухстах метрах от Каширского шоссе, по которому он предположительно ехал сегодня утром на работу, — сообщил диктор. — После покушения машина и находящийся в ней труп были сожжены. Милиция насчитала на теле убитого три пулевых отверстия. Водитель банкира тоже убит».
Началось, подумал Денис, машинально садясь рядом с Веркой. А все потому, что в деле Абрамяна почти нет сдвигов.
— Очень неприятно, правда? — сказала она. — А ты ничего… Ты что, меня совсем не слушаешь?
— Слушаю, и очень внимательно, — ответил он. — Расскажи мне, что ты знаешь о своем постоянном клиенте, капитане милиции Абросимове. Главное, где его найти. Лучше поговорим здесь и сейчас, а не в прокуратуре, куда вызывают повесткой. И очень не советую втирать очки.
— Мент поганый, — зло сощурилась она и запахнула халатик, отодвинувшись от Дениса. — Только бабки вперед. Понял?
