13
Потап очухался лишь на вторые сутки после попойки в ночном клубе «Золотой век», про который он еще в Барнауле слышал, будто там самые дорогие шлюхи в Москве, а значит, в России. Потом пили еще в каких-то кабаках, но о них остались лишь смутные воспоминания…
Он пытался сообразить, как оказался в этой квартире, в этой постели и как зовут эту хорошо пахнущую женщину, лежавшую рядом. И кто его вообще сюда привез. И сколько сейчас времени, и где его пацаны? Неуютно как-то без телохранителей…
Женщина спала, отвернувшись от него, и он видел только ее спину. Такой ровный и красивый загар предполагает употребление дорогих кремов на средиземноморском солнце. Но, несмотря на ухоженность, все равно было заметно, что обладательницу этой спины молодой уже не назовешь.
Он обнял ее, закинув руку на грудь, и сразу все вспомнил. Ну да, та самая. Полина, кажется. Классная баба с шикарной грудью.
Полина во сне простонала, что-то неясно сказала, откинулась на спину.
— Паша, который час? — спросила она, не открывая глаз.
— Твой Паша сейчас знаешь где? — отозвался Потап.
Услышав его грубый голос, она вздрогнула и замерла от страха, наконец осознав, что вместо Соломина в ее постели находится кто-то другой.
— Сейчас пол-одиннадцатого, — раздался сзади голос, показавшийся Потапу знакомым до испарины на лбу. — Нехорошо клиента называть по имени сутенера. Может и осерчать.
Потап резко вскочил, сунув руку под подушку.
— Спокойно, дядя Саша, спокойно, твоя пушка у меня… — Удав сидел в глубоком кресле, закинув ногу на подлокотник и поигрывая его «береттой».
Потап сел, потом осторожно привстал, не сводя с Удава взгляда. Давно он здесь? По его свежему виду не скажешь, что не спал всю ночь. Длинный, гибкий, подтянутый и аккуратный, с белесыми, аккуратно подстриженными усиками, этот бывший десантник и пловец, мастер спорта и сердцеед сейчас явно наслаждался ситуацией, в которой оказался его прежний хозяин и теперешний конкурент.
— Это еще кто? — Полина села в постели, прикрыв грудь простыней. — Я же сказала тебе русским языком, чтобы никаких твоих придурков здесь не было! — выкрикнула она.
— А их и нет, — ответил Удав. — Все его придурки спят. Все-таки четыре часа разницы во времени. А умные люди прилетают в столицу заранее и потому давно бодрствуют. Вот я здесь уже неделю. Сидел в Москве и терпеливо ждал дяденьку… — Он показал подбородком на Потапа.
Раньше Потап несколько раз попытался забить стрелку с Удавом, чтобы поделить территорию и обменяться мнениями, и, получив предварительное согласие, заранее пристреливал либо минировал место предстоящей встречи, как правило в лесу, но «удавы» всякий раз не приезжали под благовидным предлогом. Либо Удав, в миру Сергей Дувалин, обладал сверхъестественным нюхом, либо стучал кто-то из своих.
Потап узнал, что Удав недавно вошел в контакт с Урюком, чтобы помочь ему своими киллерами-гастролерами, чья слава самых изобретательных и неуловимых, отвоеванная в битве с конкурентами, дошла до самой столицы. Было ясно, что Удаву стало тесно в Барнауле, и он решил расширить свою сферу влияния вплоть до столицы.
— Как ты сюда попал? — спросил Потап, снова привстав.
— Пусть это останется моей маленькой тайной, — самодовольно ухмыльнулся Удав. — Только без глупостей, дядя Саня. И сядь, где сидишь. А еще лучше — приляг. Я на вас любовался, когда вы спали, как пара голубков. И даже завидовал, если честно. Такая женщина! Хоть и годится мне в матери. Скидки для таких молокососов, как я, делаешь?
Потап краем глаза определил расстояние до Удава. Прыгнуть, свалить вместе с креслом… Нет, не успеть. Про Удава говорят, что у него реакция хоккейного вратаря. Пацан, насмотревшийся заокеанских боевиков, в банду к себе отобрал точно таких же любителей. И они ведут себя соответственно, копируя героев триллеров — молодых, агрессивных, решивших отвоевать для себя место в жизни. Многие планы своих операций «удавы» передрали с этих фильмов — смотрели их столько раз, что чуть ли не наизусть выучили.
— Только не подумай, что я это специально подстроила, — сказала Полина Потапу, торопливо набрасывая на себя атласный халат. — Я вообще не понимаю, как он сюда попал… И не пугай меня своим пистолетом! — Она снова повысила голос, безуспешно стараясь прикрыть пышную грудь, что невольно отвлекло внимание обоих джентльменов друг от друга.
— Он тебе уже заплатил? — Удав указал пистолетом на Потапа.
— За него заплатили, — ответила она. — Тебе-то, сопляк, что надо? И отвернись, когда женщина, которая в матери тебе годится, одевается!
— Это входит в круг твоих обязанностей — раздеваться при мужиках, — заявил Удав тоном Де Ниро. — А мне еще не приходилось видеть, как ты это делаешь бесплатно… Но если отсосешь у дяди Сани прямо сейчас, я хорошо заплачу. Триста баксов. Нет, лучше подарю тебе жизнь… Благодаря которой ты заработаешь еще больше.
Он явно упивался их унижением.
— Делай, что говорю! — Удав неожиданно, театрально сузив глаза и стиснув зубы, передернул затвор.
Пацан явно тащится от себя и собственной крутизны, отметил про себя Потап и несколько успокоился. А Полина замерла, приоткрыв рот, беспомощно посмотрела на Потапа:
— Ты-то чего молчишь? Ты его знаешь?
Потап сидел неподвижно, в упор глядя на Удава.
— Что уставился? — сказал Удав. — Ну давай, давай… Или у тебя по утрам не стоит?
И Потап подумал, что нечто подобное он уже видел и слышал в каком-то фильме.
— А ты, пялясь на нас, будешь кончать? — огрызнулся он. — Иначе уже не можешь, да? С молодыми не получается?
Сейчас главное было — вывести Удава из себя. И, кажется, это получилось. Тот побелел, пистолет в его руке дрогнул, приподнялся на уровень груди Потапа. Потап не сводил с молокососа своего мертвого взгляда, как если бы тот уже был покойником, которому осталось лишь закрыть глаза, положив на них монетки.
— Черт с тобой, — хрипло выдавил Удав, уже никого из киногангстеров не изображая. — Есть разговор. Пусть она только выйдет. В ванну или еще куда… Но телефон не вздумай трогать!
— Иди, Поля, — сказал Потап, не сводя с Удава глаз. — Говорить нам особенно не о чем, я тебя сам позову.
— Красивая баба, — похвалил Удав, как только Полина удалилась. — Был бы я постарше… — И подмигнул собеседнику. — Ну так что, потолкуем?
— Сначала верни мне мою пушку, — произнес Потап. — У тебя что, своей нет?
Удав вытащил обойму из «беретты», щелкнул затвором, отчего патрон, бывший в стволе, выпал на пол, потом бросил оружие Потапу. Посмотрел на него, словно выжидая. Потап молча взял пистолет, положил рядом. Пожав плечами, Удав достал из кармана «макарова» и проделал ту же операцию. Обе обоймы бросил на стол, точно попав в стоящую там конфетницу.
— В баскетбол люблю играть, — пошутил он.
— Если бы ты, урод, застал меня на ней, живым бы отсюда не ушел, — негромко сказал Потап.
— Ну ты даешь! — рассмеялся Удав. — Так я, может, всю ночь дожидался, когда ты с нее слезешь. Уснул даже, сидя в соседней комнате. Ну ты здоров, дядя Саня! Или, думаешь, не понимаю, когда можно и когда нельзя обозначать свое присутствие? Да ладно, перестань меня гипнотизировать. Дело есть дело.
— Кто тебя сюда прислал?
— А тебя кто? — наклонился в его сторону Удав.
— Депутат? — негромко спросил Потап.
Удав на мгновение, не больше, прикрыл глаза, потом снова открыл. И Потап пожалел, что не успел этим воспользоваться. Мог бы вполне успеть схватить обоймы… Или Удав специально провоцировал его на резкие движения? С другой стороны, не исключено, что здесь есть записывающая аппаратура. Если Соломин подсылает к Полине нужных клиентов, то наверняка проводятся видеосъемки для сбора компромата.
— Твои «удавы» замочили Абрамяна? — осведомился Потап.
— У меня пистолет, и, значит, вопросы задаю я. Это ты натравил своих козлов на Косого, когда он встречал свою гирлу в Домодедове?
— Соломину это тоже знать надо? — сощурился Потап.
— Это я уже от себя интересуюсь, — ответил Удав. — И от имени своих московских корешей, понесших эту невосполнимую утрату… В твоем бы возрасте пора понимать: Урюк такие вещи не прощает. Послезавтра забивают стрелку по этому случаю, слыхал? Или тебя нет в списке приглашенных? — Неожиданно он рассмеялся, подмигнув Потапу. — Расслабься, дед. Ну шлепнут они для приличия пару «быков» у Бурды для компенсации, помирятся и разойдутся. Тебе-то чего расстраиваться?
— Почему у меня спрашиваешь? У тебя же другой разговор ко мне.
— Скоро предстоит большая стирка, большие бабки умные люди будут отмывать в нашем «Редкоземе». Кажется, все уже договорились, как разделить навар. Чтоб все по-честному, и чтоб все при своих интересах. А тут кое-кто забыл уговор: банкиров не трогать. А что получилось?
— Раз договорились, зачем ты тогда Абрамяна шлепнул?
— Кто, я? — вспыхнул Удав. — На пушку берешь? Ты, дядя, говори, да не заговаривайся! Я сейчас сам хочу узнать: кто и за что! Я бы его за яйца повесил и три дня раскачивал!
Не врет, подумал Потап. Или придуряется? Похоже, кто-то третий хочет прижать банки, чтоб взять их под свою «крышу». Только кто?
— Не строй из себя целку, — хмыкнул Потап. — За хорошие бабки ты кого хошь… Хоть мать родную.
— С живым Абрамяном мы бы заработали куда больше… — сказал Удав. — Этот армяшка со всеми ладил, никто бы у него не остался в обиде, если бы и Гаевский выиграл торги. Лучше давай раскинем, кто на это способен. Такой выстрел стоит сто тонн, верно?
— Не меньше, — согласился Потап. — И мало кто их поднимет.
— Саша! — позвала Полина из ванной.
— Пойди к ней, — ухмыльнулся Удав. — Ну как с тобой серьезные переговоры вести, если ты передо мной неподмытый, с голой жопой сидишь? И сам думаешь, как бы ее там еще разок… Иди, не бойсь, подглядывать не буду. Я здесь подожду.
Потап встал и, когда Удав посторонился, убрав длинные ноги с прохода, бросился грудью на стол, схватил обе обоймы, потом скатился на пол, перевернулся на спину, вогнал одну из них в свой пистолет, наставил его на Удава. Тот даже не двинулся с места.
— Ну ты мудак! — покачал головой Удав. — Просто не ожидал. Ты такой мудак, что даже на всемирном конкурсе мудаков займешь последнее место…
Он достал откуда-то из-под себя две другие пистолетные обоймы, показал их Потапу. Потом, не торопясь, вставил одну из них в свой пистолет и навел на бывшего бугра, насмешливо улыбаясь.
— Я ж подкинул холостые… Думаешь, забыл, с кем имею дело? — спросил он. — Или тебе объяснить, почему ты до сих пор не понял, где твое место? Ну все, давай ствол сюда! — Он требовательно махнул рукой. — Я шутить не люблю.
Потап медленно протянул ему свою «беретту».
Удав небрежно положил трофей рядом.
— Иди, говорю, не задерживай даму! — сказал он. — Видишь, не выходит, тебя дожидается.
Когда Потап, запахнувшись в простыню, прошел мимо, Удав окликнул:
— Александр Григорьевич! Вот смотри еще фокус…
С этими словами он взял со стола «беретту» Потапа и выстрелил в один из пуфиков, каких здесь было полно. Уши наполнило звоном, в ноздри ударил запах пороха. Потап невольно вздрогнул, а из ванной донесся вскрик хозяйки.
— Почему твое место на конкурсе последнее, знаешь? Да потому что ты — Мудак с большой буквы! — Удав смеялся заливисто, немного визгливо, держась одной рукой за пистолет, другой за живот. — Ладно, иди, успокой даму. Я не тороплю. Десять минут вам хватит?
Сучонок, подумал Потап, ощущая непривычную дрожь в ногах. Купил, а? Кино мне тут продемонстрировал. На понт взял, сучара! Ну ты у меня все попомнишь…
Он вошел в ванную, полную пара, увидел испуганные глаза Полины, ее беспомощно дрожащие губы, ее тело, розово блестящее под струями воды, обнял и прижал к себе.
— Все нормально, — бормотал он, гладя ее нежную, шелковистую кожу. — Не бойсь… Он за это ответит.
Он чувствовал, как она расслабляется в ответ на его напряжение во всем теле.
— К вам можно? — Удав просунул в дверь свою курчавую голову и плечо. — Не помешаю? Третий нужен?
— Пошел вон, форточник! — вскипел Потап и ударил ногой в дверь, но Удав, смеясь, успел за ней скрыться.
