За сутки так ничего и не произошло. Демидыч и Щербак очень мягко водили Шульгина, но он не сделал ни одного лишнего движения: весь рабочий день просидел в своем фонде, только в обеденный перерыв вышел на улицу, купил в ближайшем ларьке пончиков; после работы провел минут сорок в баре, выпил две кружки пива (Щербак, обаяв официантку, выяснил, что Шульгин — постоянный клиент и бывает каждый вечер почти, за исключением воскресений); потом поехал домой на Коломенскую набережную и до утра уже никуда не выходил.

Возможно, Дегтярев и сообщил Чистякову о «происках» адвоката Пуховой и иже с ним, возможно, Чистяков и обсудил эту проблему с Шульгиным, но не в очной беседе. Встретиться они так и не встретились. А вешать «жучков» на «объекты» Денис счел нецелесообразным, от этого могло быть гораздо больше вреда, чем пользы.

К концу вторых суток Денис решил, что ждать больше не стоит. Может, Чистяков и Шульгин не доверяют телефону, может, у них есть какой-нибудь специальный способ связи, может, их изощренным планом предусмотрена и возможность того, что Чистяков окажется под подозрением, и на этот случай стратегия и тактика выработаны заранее. Так или иначе, но визита к Дегтяреву оказалось явно недостаточно. Это осиное гнездо нужно было расшевелить конкретно! Большой суковатой палкой!

Как раз и возможность такая подвернулась. Денис решил воспользоваться неявным, но все-таки приглашением Чистякова и договорился с его секретарем о встрече на 18.00, примерно в это время Шульгин будет заседать в баре, и наблюдать за ним будет особенно удобно.

— Вы видели, в прессе настоящая полемика разгорелась! — С порога обрушился на Дениса Чистяков. Бурно пожал руку, похлопал по плечу, как старого знакомого, потащил за маленький столик в углу кабинета, где уже был сервирован чай, правда на одну персону, но секретарша тут же подсуетилась: принесла вторую чашку. — Прямо дебаты! Пухова — плохая мать! Герасимова — некомпетентный политик! И что самое парадоксальное, спорят практически одни женщины. Я даже не подозревал, что в России такое количество разных женских объединений.

— На следствие эта полемика повлиять, к сожалению, не способна, — заметил Денис.

— Понимаю… — Чистяков обеими руками пригладил непослушную шевелюру и подтянул расслабленный по поводу конца рабочего дня узел галстука. Очевидно, это должно было означать, что он готов к серьезному разговору.

— Выводы следствия, по-моему, вообще уже ничто не способно поколебать. Приди сейчас кто-нибудь с повинной и мешком доказательств собственной вины, и то не уверен, что обвинения с Пуховой будут сняты.

Чистяков укоризненно покачал головой:

— Ну это вы скорее от отчаяния… Вы ведь пытаетесь защитить Пухову, а защитить-то и нечем.

Денис только развел руками:

— Это да, есть такая проблема… Кстати, в прессе же я сегодня наткнулся на заметку о том, что собственное парламентское расследование продвинулось не дальше, чем официальное следствие?..

— К сожалению, это так, — подтвердил Чистяков. — А впрочем, почему к сожалению? Готов допустить, что официальное следствие на этот раз не оплошало, как обычно. Дело все-таки на контроле у президента, идет парламентское расследование… А кроме того, ведь статистика, которая упрямая вещь, однозначно свидетельствует, что главное — успеть раскрыть подобное убийство по горячим следам. В данном случае это удалось сделать.

— Удалось? Но, возвращаясь к началу нашего разговора… Я хоть и не принадлежу к женской части населения, проголосовал бы за то, что Пухова — мать хорошая.

— Значит, Герасимова — некомпетентный политик? — расхохотался Чистяков.

— Чего не знаю, того не знаю. Но Пухова — мать нормальная… Кстати, вы в курсе? Ее младший, Руслан, отыскался.

— Что вы говорите?! — Изумление и радость ровным слоем растеклись по физиономии депутата.

— Да. Собственно, из-за этого я к вам и пришел.

Чистяков тут же вооружился блокнотом и извлек из кармана пиджака «паркер» с золотым пером:

— Чем я могу ему помочь?

— Нет-нет, не ему, — успокоил Денис. — Сейчас я все объясню по порядку. Руслан, как выяснилось, убежал из дома, потому что боялся убийц брата.

— Они ему известны?! Господи, бедный мальчик… Сколько ему, восемь?

— Восемь. Влад, оказывается, разговаривал с Русланом накануне гибели. Между прочим, и Руслану он тоже признался, что пошел в скинхеды не по своей воле, а был завербован.

Чистяков протяжно вздохнул:

— Конечно. — Как все оказалось просто, даже обидно. Политик, господи, всероссийского масштаба, а предсказуем как три копейки.

— Пейте чай. Превосходный китайский, зеленый с плодами сакуры, профилактика рака и возвращение молодости…

Он стремительно, хотя и не бегом, покинул кабинет. Денис заметил время — 18.14, по сотовому набрал Щербака, не дожидаясь ответа, на пятом гудке дал отбой.

Чистяков вернулся в 18.17. Денис успел сделать глоток и нашел превосходный китайский чай весьма неприятным на вкус и совершенно невыносимым на запах. Чтобы не обижать хозяина, он выплеснул содержимое чашки в кадку с фикусом и изобразил на лице полнейшее блаженство. Впрочем, Чистяков не обратил особого внимания ни на лицо, ни на чашку.

Он практически овладел собой, но продолжать разговор явно не собирался. Может, Шульгин вызвал его на встречу?

А Денис, в свою очередь, не торопился уходить. Потрепать кому-нибудь нервы — что может быть приятнее? Особенно если это на пользу делу.

— Евгений Иванович, а посвятите меня в страшную тайну, — попросил он, наливая себе еще чая, — что такое вообще парламентское расследование? У вас ведь нет в штате следователей и оперативников на такой случай?..

Депутат даже не присел:

— К сожалению, мы не сможем сейчас продолжить нашу беседу. Через пять минут у меня важная встреча. — Он протянул руку для прощального рукопожатия.

Рука не дрожала, но была влажной и гораздо более холодной, чем при встрече. Волнуется, подлец, усмехнулся про себя Денис, медленно выбираясь из кресла.

— Я обязательно проконтролирую ход следствия по делу Влада. — Вежливо, но недвусмысленно Чистяков потеснил Дениса к двери. — А о парламентском расследовании поговорим в другой раз, если не возражаете.

Денис не возражал.