12
На следующий день после эпопеи с кепкой Грязнов приехал в офис в одиннадцать часов утра. В его кабинете уже сидели Голованов и Кротов. Они склонились над какими-то бумагами.
— Как идут дела?
— Нормально.
— Как Филя?
— Вроде все в порядке, только девчонка попалась стервозная. Доканывает его как может.
— Ничего, — весело сказал Денис, — он человек терпеливый. А на других направлениях?
— Тоже все в порядке.
— Кто работает со Злобиной? — спросил Денис, вешая куртку на крючок.
— Не волнуйся, пасут ее. — Голованов потер глаза. — Сегодня в шесть утра я лично сменил караул.
— Что-то интересное?
— Ты вот лучше сам с моим отчетом ознакомься. Оченно интересный отчетец. Вот Петрович уже под впечатлением.
Грязнов посмотрел на Кротова, который дочитывал последние страницы.
— Как всегда прекрасное литературное оформление. — Голованов отхлебнул остатки остывшего кофе.
— Ну в этом смысле наше агентство всегда могло дать фору конкурентам, — сказал Денис.
— А содержание еще лучше.
— Содержание в нашем деле — главное. Ну что там?
— Интересная штука получается. — Кротов положил отчет на стол, снял очки и убрал их в футляр.
— В чем дело ребята? — спросил Грязнов. — Что там такого в этом отчете?
— Ты почитай. — Голованов сел на диван рядом с Кротовым. — Ты все поймешь, ты все увидишь сам, — пропел он. — Получишь истинное удовольствие.
— Ладно. — Грязнов подтянул к себе листы и посмотрел на товарищей.
Алексей Петрович был задумчив, Сева состроил суровую гримасу и широко зевнул.
Денис погрузился в чтение.
«Около двух часов дня мы сели на хвост объекту возле дома на Бережковской набережной. Здесь проживает ее отец, Игорь Осадчий, бывший партийный функционер, а ныне активный пенсионер…»
Грязнов посмотрел на Голованова и усмехнулся. «Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка», — промелькнуло в голове.
— Ну это уже слишком, ребята. Следующая стадия — отчеты гекзаметром. Поскромнее надо быть…
— Понимаешь, Денис, — сказал Голованов, — когда я садился за отчет, то хотел написать его как обычно. Но потом понял, что сухим официальным языком ни за что не передать всей гаммы чувств, которая обрушилась на меня…
— Стремительным домкратом обрушилась? — насмешливо спросил Денис.
— Ты почитай, почитай… И поймешь.
— Понять-то я пойму! А вот клиентка наша не поймет. Ребята, вы что, издеваетесь? Это ведь наша последняя надежда. А вы дурачитесь, как маленькие. Как я ей этот отчет покажу? А?
Тут в разговор вступил Кротов:
— Денис, я думаю, этот отчет показывать Истоминой мы не будем.
— Почему? — опешил Денис. — В соответствии с договором мы обязаны предоставлять клиенту регулярные отчеты о проведенных мероприятиях.
— Ты почитай, Денис. А после этого поговорим, ладно?
— Ну хорошо…
Денис, последовав совету Голованова, продолжил чтение, и оно захватывало его все больше.
«Пробыв в этом доме около сорока минут, Злобина отправилась в фитнесс-центр, расположенный по адресу: Ломоносовский проспект, дом 16. Агент Мазуркевич бьш отправлен мною в этот центр, чтобы отследить возможные контакты Злобиной с кем-либо из посетителей, а также с целью улучшить физическую форму (чек на оказанные услуги прилагается, ну и дерут же они!)…»
Грязнов опять усмехнулся:
— А пребывание агента в фитнесс-центре как оформим? Как поощрение?
— Как квартальную премию, — пробурчал Голованов. — А вообще, пусть клиентка оплачивает.
— Резонно, — согласился Денис.
«…Агент Мазуркевич не упускал подопечную из поля зрения ни на секунду. Он утверждает, что ни с кем из занимающихся в клубе она в сколько-нибудь существенный контакт не вступала. Также он утверждает, что Злобина находится в отличной спортивной форме, далеко превосходящей уровень тех, кто занимался вместе с нею. Между нами вид агента Мазуркевича после выхода из фитнесс-центра свидетельствует о том, что и его спортивные кондиции оставляют желать лучшего.
После занятий Злобина отправилась на Кутузовский проспект. Здесь она посетила продуктовый магазин. Следуя за ней по торговому залу, я услышал обрывок разговора, который она вела по мобильному телефону.
«Артурчик, ну пожалуйста. Я так хочу тебя видеть. Конечно, ну хотя бы ненадолго. Я тут рядом. Буду через десять минут…»
Тут Злобина обернулась, и я прошел мимо нее. Мы сидели в машине и ждали, пока она выйдет из магазина. Она появилась через две минуты, нагруженная сумками с продуктами.
Мазуркевич занял место за рулем машины, и мы двинулись вслед за машиной Злобиной.
Злобина отъехала от магазина около ста метров и свернула с проспекта к большому дому сталинской постройки. Она вышла из машины и стала вытаскивать сумки. Адрес этого дома не значился в списке адресов, переданных нам Истоминой. Поэтому, чтобы не упустить объект, я принял решение следовать за ней».
— Кстати, — поинтересовался Денис, — Мазуркевича мы взяли на работу всего пару месяцев назад?
— Да.
— Ну и как он?
— Вполне толковый парень. Исполнительный.
«С кодовым замком разобрался быстро и открыл дверь перед Злобиной, у которой руки были заняты сумками. Думаете, она поблагодарила меня, ничуть не бывало, прошла и даже не взглянула в мою сторону!
Я вызвал лифт, и мы стали ждать. Вошли в кабину.
— Вам какой этаж? — спросил я с предупредительностью старого дамского угодника.
— Пятый, — сквозь зубы процедила Злобина (именно сквозь зубы и именно процедила, клянусь) и посмотрела на меня, как на мокрицу.
— Как удачно, я выхожу на четвертом, — продолжал угодничать я. — Когда буду выходить, нажму кнопочку для вас.
Она ничего не ответила. Мы поехали наверх. На четвертом этаже я вышел, не забыв выполнить обещание. Лифт отправился дальше, а я поднялся на один лестничный пролет так, чтобы были видны двери, выходящие на площадку пятого этажа.
Злобина позвонила в квартиру номер пятнадцать. Можно было бы не рисковать и уйти, но мне было любопытно взглянуть на этого Артурчика, с которым наша мегера так ворковала по телефону.
Дверь открыл мрачноватый субъект в шелковом халате черного цвета.
— Здравствуй, любимый, — растеклась Злобина.
— Привет, — сказал Артурчик и с ходу ударил ее ладонью по лицу. Я буквально подпрыгнул на месте от неожиданности. Чего не скажешь о Злобиной. Казалось, она ждала за'грещины.
Акустика в подъезде хорошая. Звук этой плюхи зазвенел, как колокол.
— Артур, я… Прости меня… — залопотала мадам Злобина.
— Сколько раз говорил, чтобы не смела без звонка приезжать! — зарычал Артурчик.
— Я же позвонила…
К еще не угасшему звону первой пощечины присоединилась вторая.
Злобина стояла перед ним, опустив голову, как провинившаяся школьница.
— Ладно, заваливай. — Артурчик ухватил нашу подопечную за шиворот и втолкнул в квартиру.
Трогательность их отношений поразила меня до глубины души. Я едва не расплакался — конечно, от досады, что не могу проследить за ними и дальше. И тут я увидел, что через окно, расположенное на площадке, прекрасно видно, что творится в квартире, расположенной как раз под жилищем Артурчика. Значит, если подняться на один этаж выше, можно увидеть, что происходит между Злобиной и ее суровым другом. Если, конечно, повезет.
Повезло. Через окно было видно, что Артурчик расположился в кожаном пухлом кресле возле столика. Он курил длинную и тонкую сигариллу и пил коньяк, купленный Злобиной, прямо из горлышка.
Потом в комнату вошел какой-то мужчина в костюме. Он подошел к Артурчику и сел перед ним на колени. И наш мачо стряхнул пепел сигариллы в подставленные мужчиной ладони. Мужчина поднялся, и тут я увидел, что это Злобина, переодетая в мужской костюм…»
— Какой фирмы был костюм? — спросил Грязнов, отвлекшись от чтения.
— Какой костюм? — Голованов пил очередную чашку кофе.
— Который был на Злобиной.
— Я хотел спросить, — насмешливо сказал Сева. — Но боялся ее смутить. Ну и отвлечь…
— Ну как выглядел костюм? Дорого? Какого цвета?
— Темный. Темно-серый. Выглядел очень дорого.
— Это хорошо, — загадочно для своих коллег произнес Денис. И опять углубился в чтение.
«Злобина унесла пепел куда-то, а когда вернулась, я смог по достоинству оценить ее физические кондиции. Потому что, кроме пиджака, теперь на ней не было ничего.
Тут я присел на подоконник. Стоять стало как-то неудобно. Злобина подошла к Артурчику, опустилась на колени и начала такое вытворять с его органом, что описывать это я не стану, ибо перо мое бессильно.
Артурчик, надо сказать, держался хорошо и долго. Он даже продолжал курить и прикладываться к бутылке. И периодически стряхивал пепел на голову и спину мадам. Судя по ее подергиваниям, ей это нравилось. А еще этот тип время от времени поглядывал на наручные часы.
Затем он взял кнут и стал хлестать ее по голой спине — пиджак она к тому времени успела скинуть. Кажется, хлестал он сильно и от души.
Но тут я вспомнил, что долг превыше всего. Не без труда я отошел от окна и вернулся к машине. Скорее всего, любовничек спровадит эту мазохистку от себя очень быстро.
Так и произошло. Они вышли вместе примерно через полчаса. Артур проводил ее к машине, а сам направился через двор к стоянке.
— Поезжай за ней, — сказал я Мазуркевичу. — Я этого типа отслежу и постараюсь узнать его имя.
Мазуркевич поехал следом за Злобиной. А я пошел к стоянке. Артурчик стоял возле своей машины и провожал взглядом автомобиль Злобиной. Я прошел мимо, судя по всему, этот тип не собирался уезжать, а только делал вид, чтобы сплавить нашу мадам.
Едва ее машина скрылась из виду, как он закурил, посмотрел на часы и вернулся к подъезду. Он кого-то ждал. Я подошел к подъезду и сел на скамейку, которая была скрыта за кустами.
Скоро подъехала машина. Я услышал, как хлопнула дверца, и уже хотел было выйти из укрытия, но тут услышал знакомый женский голос.
— Здравствуй, Артур Калинин. Ты хотел меня видеть?
— Да. Очень хотел, — пророкотал этот мачо на самых низких нотах.
— Что случилось? — Тут я выглянул из-за кустов и увидел нашу дорогую клиентку — госпожу Истомину.
— Это долгий разговор. Давай поднимемся ко мне.
— Я не хочу, — неуверенно сказала Истомина.
— Ты же не хочешь, чтобы я навестил твоего Сереженьку. Разговор, кстати, и его касается. Пошли.
Тут он нежно обнял Галину Борисовну за талию и повел к подъезду.
Я поднялся следом за ними и посмотрел еще одно шоу, не менее завлекательное, чем первое. Затем Истомина вышла, села в машину и уехала. Артур остался в квартире».
— То есть у Злобиной и Истоминой один и тот же любовник, — сказал Грязнов, отложив в сторону прочитанный отчет.
— Верно подметил, Денис. — Голованов опять зевнул. — Причем не просто любовник, а извращенец. И им, судя по всему, это нравится. Иначе они бы не ходили к нему одна за другой.
— Да, — задумчиво проговорил Денис, — показывать это Истоминой нам, конечно, не следует.
— Я же говорил, — обрадовался Голованов, — зато я душу отвел, попробовал себя на литературном поприще. Может быть, мне начать детективные романы писать, как вы думаете?
— Не стоит, — заметил Кротов, — там фантазия нужна, а ты можешь описывать только то, что видишь. Как акын.
— Ну почему акын? — обиделся Голованов.
Грязнов стукнул по столу ладонью:
— Ребята, давайте ближе к делу. Кто он такой, этот Артур Калинин? Начали сбор информации?
— Сейчас Володя принесет данные, которые удастся по нему достать, — сказал Кротов. — Но вообще, это ведь нас не совсем касается. Мне хотелось бы знать твое мнение об обороте, который принимает дело.
— Каком обороте?
— Эти дамочки связаны между собой очень тесно, ты не думаешь? Гораздо теснее, чем мы считали.
— Это верно. Мне кажется, Истомина многое нам не сказала.
— Да, пожалуй. Но мы ведь не можем ее заставить? У нас определенные обязанности, обусловленные заказом. И мы их выполняем. А где, как и с кем клиентка развлекается и душу отводит — это не наша забота.
— Верно, — согласился Грязнов. — Но тут есть еще один момент. Я вчера проводил маленькое расследование. Искал кепку…
— Какую еще кепку? — удивился Кротов.
— Ну, головной убор. Вот этот. — Денис вынул кепку из пакета и продемонстрировал коллегам.
— Хорошая кепка, — сказал Кротов.
— Вот ее-то я и искал.
— Совсем поизносился, бедняга? — участливо спросил Голованов.
— Вы не поняли. Я искал кепку, которую потерял субъект, напавший на Истомину. Кстати говоря, как видите, нашел.
— Браво! — крикнул Сева.
— Помолчи хоть минуту, — раздраженно сказал Кротов.
— Так вот, — продолжил Грязнов. — И кепка, и костюм, и плащ были куплены в одном бутике. Очень дорогом, надо сказать. К тому же свидетели показали, что нападавший, возможно, был женщиной, переодетой в мужской костюм. Вот почему меня заинтересовал эпизод с переодеванием Злобиной в мужской костюм.
— Только это тебя заинтересовало? — вставил Сева. — Святой человек! А то, что они там вытворяли…
— Заткнись наконец! — взревел Кротов.
— Возможно, Злобина совершила нападение сама. А костюм хранится в квартире ее любовника. На одежде могут сохраниться следы крови. Истомина говорила, что кровь брызнула из пореза…
— Мы все равно не сможем убедить милицию провести обыск на квартире этого Калинина, — сказал Кротов.
В этот момент в кабинет вошел Демидыч. Он держал в руках кипу листов.
— Что, так много данных на Артура Калинина? Он кинозвезда, что ли? — спросил Голованов.
— Нет, не совсем. — Демидыч сел в кресло. — Но тоже весьма интересно.
— Небось что-то связанное с неформальными сексуальными группировками? — небрежно спросил Сева.
— Ну что ты, — улыбнулся Демидыч, — намного интереснее.
— Читай скорей, что там? — сказал Денис.
— Читаю. — Демидов уткнулся в лист: — «Артур Калинин. Кличка Арбитр. Связан с несколькими преступными группировками. Занимается координацией их внедрения в официальный бизнес. Сам неоднократно привлекался к суду, но ни разу не была доказана его причастность к какому-либо преступлению. Имеет большие связи в московских правоохранительных органах, некоторых крупных фирмах, хотя и не афиширует их. Проявлял интерес к фирме Злобина. Пытался внедрить туда своих людей, скупал акции. Потом деятельность свою прекратил. Видимо, столкнулся с некоей силой, которая противодействовала ему. Это было примерно год назад, именно к этому времени относятся самые серьезные столкновения Калинина с властями…»
— Нашла коса на крышу, — прокомментировал Голованов.
— «Сейчас опять активизировал свои силы в борьбе за долю злобинской компании…»
— Что совпадает по времени с началом бракоразводного процесса Злобина, — отметил Грязнов.
— Правильно, — оживился Кротов. — А кто у нас крышует Злобина?
— Неизвестно, — пожал плечами Демидыч. — Наверное, никто. Такая крупная структура…
— …Нуждается в очень большой, но незаметной крыше, — сказал Голованов. — Ты где живешь, Демидыч? У нас страна северная, холодная, без крыши никто долго не протянет. Замерзнет, на фиг.
— Во всяком случае, мне не удалось получить на этот счет никаких данных, — обиделся Володя.
— Хотя вопрос этот интересный и нуждается в проработке, — резюмировал Кротов.
— Это все не имеет отношения к делу, которым нам поручено заниматься, — наконец изрек Грязнов.
— Может, будет иметь. Видишь, какие интересные факты всплывают, — возразил Кротов
— Чтобы по стольким направлениям работать, надо штат увеличить вдвое. — Грязнов поднялся из-за стола. — Нам надо сосредоточиться на Злобиной и ее связях.
— Хорошо, тебе решать, — сказал Кротов.
— Да всем решать! Вместе! — разозлился Гряз-нов. — Ну сами поймите, где взять людей для такой работы? А потом еще неизвестно, на какие сферы мы выйдем. Могут так по шапке дать, что костей не соберешь. И главное, нам оплачивают определенную работу. Все остальное нас не касается.
— Это правда, — согласился Голованов. — Лучше тихо заниматься извращенцами. Тем более платят хорошо.
В кабинете повисло молчание. Демидыч поднялся с кресла:
— Я пойду. По Злобиной еще надо поработать.
Грязнов посмотрел ему вслед.
— В любом случае, — сказал Кротов, — мы должны как-то отреагировать на появление этого Арбитра.
— Мы отреагируем. — Грязнов вернулся в кресло. — Мы же обязаны по договору докладывать уважаемой клиентке о ходе расследования. Вот я с ней сегодня встречусь и доложу. Посмотрим, что скажет.
— Значит, ты решил все-таки рассказать о том, что видел Сева?
— Ты знаешь, для того чтобы расследовать дело о нападении, нам надо выяснить все о личности Злобиной. Злобина связана с Артуром. Артур связан с Истоминой. Поэтому, хоть я и не стану показывать отчет Севы, все точки над «и» ей расставить придется. Нам просто необходима эта информация, понимаешь?
— Логично, — согласился Кротов, — только надо ей это так сообщить, чтобы не спугнуть. А то она узнает, что мы выяснили ее тайные увлечения, ну и расторгнет контракт от испуга. Все-таки Истомина фигура публичная.
— Ясное дело. Для меня тут главное — сохранить заказ. И я его сохраню, — твердо сказал Денис. — Сева, сегодня же телефон Злобиной на прослушку поставь.
— А как же закон? — Голованов поднялся с дивана.
Кротов и Грязнов смотрели на него с удивлением.
Сева глянул на них и сказал:
— А ну его к черту! — И вышел из кабинета.
Грязнов набрал рабочий номер Истоминой.
— Алло! Здравствуйте! Галину Борисовну могу я услышать?
— Как вас представить?
— Как Дениса Грязнова желательно. А впрочем, на ваше усмотрение.
— Минуту подождите.
В трубке зазвучала музыка.
— Как вы думаете, Истомина знает об отношениях Калинина и Злобиной? — Грязнов прикрыл трубку рукой.
— Нет, скорее всего. Судя по тому, как он их скрывает друг от друга. Хотя…
Грязнов поднял предостерегающе руку.
— Галина Борисовна, здравствуйте. Денис вас беспокоит, из «Глории».
— Здравствуйте, Денис Андреевич.
— Галина Борисовна, нам с вами необходимо обсудить кое-какие вопросы, срочно.
— Пожалуйста, я к вашим услугам и готова ответить на все вопросы.
— Очень любезно с вашей стороны, но мне не хотелось бы разговаривать по телефону. Мы могли бы с вами встретиться сегодня? — Денис был настойчив.
— Что-то случилось?
— Да есть кое-какие новые нюансы. Хотелось бы обсудить их с вами.
— Сегодня… — Истомина задумалась. — Да, пожалуй, могли бы. Но только ближе к вечеру, сегодня я весь день занята на работе. Но вы меня пугаете. Надеюсь, ничего серьезного?
— Пока не могу вам точно сказать, поскольку все зависит от ваших объяснений. Так когда вы можете? Скажем, часов в восемь где-нибудь в центре?
— Годится. Ждите меня в двадцать ноль-ноль в баре «Последняя капля», это на Страстном бульваре, знаете?
— Да, буду там. Всего доброго. До встречи. — Гряз-нов повесил трубку первым.
— Что вы хотели сказать, Алексей Петрович?
— Истомина могла не знать о Калинине и Злобиной. А может быть, хотела, чтобы мы вышли на них сами.
— Для чего? — Денис встал и направился к вешалке.
— Не знаю. Пока не имею никаких предположений. Просто такое чувство, что нас используют в какой-то игре.
— Разберемся. — Денис вышел из кабинета.
