6
Группа Аркадия Анохина прилетела в Томск в субботу днем на личном самолете Мурада Непесова.
Аналитический отдел службы безопасности поработал на славу и сумел собрать максимум информации по Олегу Савинкину. За короткое время Анохин узнал о нем почти все. В биографии Савинкина оставалась лишь одна неувязка.
Зато какая!
Каким образом погибший мальчик (Анохин лично изучил копию свидетельства о смерти) мог внезапно воскреснуть спустя столько лет в совершенно другом регионе и принципиально ином качестве?
Несмотря на то что это обстоятельство крайне смущало самого Аркадия Анохина, оно ничуть не смутило Мурада Непесова.
— Найди его, — сказал Непесов, — а там уж я сам разберусь.
Приказы хозяина не обсуждаются.
А хозяином был Непесов.
Разместившись вместе со своими людьми в гостинице, Анохин принялся действовать.
Первым делом он откомандировал двоих человек в больницу, откуда был совершен побег. Людям были даны строжайшие указания не только выяснить все обстоятельства побега, но и внимательно изучить саму больницу. Осторожный Анохин в каждом деле подозревал какой-нибудь подвох и не упускал случая лишний раз подстраховаться.
Еще двоим людям было поручено посетить вокзалы, в первую очередь железнодорожный, и пообщаться там с разной сомнительной публикой.
Бомжи и проститутки — народ любознательный и никогда не упускают возможности подзаработать лишнюю сотню.
Сам Анохин решил взять на себя общение с местной милицией.
Однако после некоторых раздумий он решил с этим не торопиться. Анохин считал, что привлекать милицию к собственным делам надо лишь в самых крайних случаях. А говорить о том, что такой случай наступил, пока еще было рано.
Поэтому Анохин, отзвонившись предварительно Непесову, остался в гостинице.
Когда у ворот псевдобольницы затормозило такси и оттуда вылезли двое мужчин суровой наружности в темных костюмах, у персонала (полностью состоящего из оперативников Вячеслава Ивановича Грязнова) не возникло сомнения в том, что долгожданные гости наконец-то появились.
Мужчины прошли через железные ворота на территорию и позвонили в дверь.
Несколько минут им никто не отвечал. Лишь после того, как звонки превратились в один нескончаемый трезвон, за дверью произошло какое-то движение, послышался звук открываемого замка, потом скрежет отодвигаемого запора и их взорам предстал здоровенный мужик с красной опухшей рожей.
Одет он был в белый халат и сандалии на босу ногу. Из-под халата виднелись мощные волосатые ноги.
Любезничать мужик был явно не расположен.
— Вы чего, охренели? — грубо поинтересовался он.
— Мы по делу.
— Какое дело? Сейчас суббота!
В голосе санитара прозвучало искреннее возмущение. Солидная доза перегара, которую он во время разговора распространял вокруг, свидетельствовала о том, что человека оторвали от по-настоящему важного занятия.
Гости из Приморского края переглянулись.
— Кто-нибудь из начальства есть? — строго спросил один.
— Какое, на хрен, начальство? — Санитар собрался захлопнуть дверь. — Я сам сегодня начальство!
Дверь захлопнуть не удалось.
— Ну ты, служитель Гиппократа! Тебе русским языком объяснили — у нас дело. К тому же любой вопрос можно решить полюбовно. — Один из сотрудников Анохина выразительно похлопал себя по карману. — А если сегодня ты за главного, так тебе и достанется больше.
Пару минут санитар размышлял. Поскольку он явно не был обременен излишним интеллектом, весь ход его мыслей красноречиво отражался на его физиономии.
Наконец санитар решился:
— А чего надо-то?
— Вот это уже другой разговор, — улыбнулся тот, кто хлопал себя по карману. — Может, все-таки для начала пустишь?
Последовала еще одна минута размышлений.
— Не-а, — мотнул головой санитар. — Не пущу. Мне за это втык дать могут.
— Так ведь никого из начальства нет?
— Настучат, — доверительно сказал санитар. — Давайте здесь поговорим.
Он вышел наружу и закрыл за собой дверь.
— Ну и что за дело?
Задавая этот вопрос, санитар смотрел не на лица своих собеседников, а на карман.
Внушительных размеров черный бумажник из дорогой кожи не замедлил появиться на белый свет.
— У вас тут человек сбежал на днях. Хотелось бы узнать, как это было.
— Человек? — переспросил санитар, не отводя взгляда от бумажника. — Какой еще человек?
Из бумажника появилась пара сотенных бумажек.
— Савинкин Олег Станиславович.
Деньги перекочевали в карман белого халата. После этого санитар широко улыбнулся:
— Ах вот вы о ком? Точно. Как же я мог забыть. — Улыбка сделалась еще шире. — Олежек… Точно, бежал, сучара. А кто бы мог подумать.
Сотрудники службы безопасности снова переглянулись.
— Тебя как звать-то?
— Серега, — радостно сообщил санитар. — А вас?
— Неважно. Так вот что, Серега. Ты в этой больнице давно работаешь?
— Одиннадцатый год уже.
— В ту ночь, когда он сбежал, ты работал?
— Работал, — подтвердил Серега. — И я работал, и Рома работал. Я же этого Олежку пять лет знаю, когда он пацаном еще к нам попал. У меня тогда тоже смена была, когда его привезли. Кто же мог подумать, что он вот так вот возьмет и удерет. Вроде в последнее время на поправку пошел.
— Значит, так, сейчас расскажешь нам все, как было, и вообще все, что о нем знаешь, и получишь полторы штуки.
— Полторы? — недоверчиво переспросил Серега.
По голосу было понятно, что он рассказал бы все и за пятьсот рублей, однако, как говорится, раз пошла такая пьянка…
— Две, — сказал Серега. — Мне еще с Ромой делиться надо. Кстати, если хотите, я вам и его позову. Мы в ту смену вместе работали.
— Хорошо, две.
Для сотрудников службы безопасности Мурада Непесова особой разницы между этими двумя цифрами не было.
— Так чего мы здесь-то стоим. — Серега завозился с ключом. — Пойдемте внутрь, я вам там все на месте покажу.
— А втык не дадут?
Серега ухмыльнулся:
— Теперь не дадут.
Первым, что увидели гости, оказавшись внутри, было огромное зеркало, висевшее практически напротив входной двери. Такое зеркало было уместнее в каком-нибудь задрипанном провинциальном театре, в который особо никто не ходит и который возведен-то в свое время был исключительно из-за увлечения местного партийного босса молодой артисткой.
Но самым впечатляющим был даже не размер зеркала, а внушительный слой пыли на его поверхности. На нем можно было писать картины, чем кто-то из персонала (а кто же еще?) не преминул воспользоваться. Рисунок, правда, получился весьма схематичным, но при этом очень выразительным. В нижнем углу была изображена голая женщина. Особое внимание неизвестный самородок уделил особенностям женской анатомии.
В помещении пахло лекарствами, особенно почему-то выделялся запах аниса.
За стеклянной конторкой (назвать ее регистратурой не поворачивался язык) сидела раскрасневшаяся молодая женщина довольно-таки вульгарной наружности и мужчина в белом халате.
Судя по всему, это был уже упоминавшийся Рома.
Если говорить о внешности женщины, то в первую очередь в глаза бросался ее макияж. Сложно сказать, где она училась наносить косметику, но, судя по всему, известного визажиста Сергея Зверева среди ее учителей не было. Как, впрочем, и любого обычного визажиста.
Женщина явно считала, что, чем больше косметики, тем лучше. Ее губы были накрашены ярко-красной помадой, такую помаду обычно продают под вывесками — «настоящая французская косметика; все по 100 рублей». Тушь она, скорее всего, покупала там же.
Хотя те критики, которые говорят, что подобные женщины ничего не понимают в вопросах пола, сильно ошибаются. И поведение санитара Ромы было тому наглядным подтверждением.
Радостно похохатывая, Рома то и дело похлопывал женщину по разным частям тела и пытался ее обнять.
Несмотря на то что женщина всячески уклонялась от этих незамысловатых ухаживаний, ей это определенно нравилось.
Между ними стоял стол, на котором возвышалась литровая бутылка водки и были разложены все необходимые атрибуты душевной пьянки на троих — нарезанная толстыми кусками одесская колбаса, ломоть сала с воткнутым в него ножом, буханка черного хлеба и пятилитровая банка с солеными огурцами.
Третий стул, очевидно, принадлежал санитару Сереге.
— Сережа, ну ты где ходишь? — игриво протянула женщина. — Он меня уже достал.
В этот момент она заметила, что в здании находятся посторонние. Суровые лица и хорошие строгие костюмы ее мгновенно отрезвили.
— Ой! — сказала она, поправляя прическу. — Здравствуйте.
Явно взяв на себя обязанности «главного человека», санитар Серега представил гостям остальных сотрудников:
— Познакомьтесь, это Галина, наша регистраторша. А это Рома, мой напарник. Я вам о нем рассказывал.
— Галина. — Хотя женщина и продолжала смущаться, в ее голосе все же послышалась кокетливая нотка.
Впрочем, гостям было не до ее кокетства.
— Люди хотят узнать об Олеге Савинкине. — Серега подмигнул Роме. — Обещали отблагодарить как следует.
Но сотрудники службы безопасности уже взяли инициативу в свои руки. Один из них взял Серегу за плечо:
— Пойдем, покажешь мне палату, где он лежал.
Оставив своего напарника разбираться с Галиной и Ромой, он двинулся дальше по коридору. Серега с деловым видом показывал дорогу.
— А вы тоже работали в ту ночь?
— Я? — зачем-то переспросила Галина, хотя взгляд гостя буравил ее практически насквозь. — Я… да… работала. Он же меня чуть не зашиб, когда сюда прибежал. Но я все уже рассказывала милиции.
— Я не из милиции, — улыбнулся гость. — И, кстати, надеюсь, вы уже поняли, что о нашей беседе не следует болтать лишнего.
— Ну это само собой, — вставил басом молчавший до этих пор Рома. — Как полагается. Может, это…
Он взялся за бутылку.
— Нет, спасибо, — сухо улыбнулся гость. — Я в некотором роде тоже на службе.
Он прекрасно понимал такое неожиданное изменение в поведении Ромы. Состояние веселого возбуждения после их появления сменилось у него тоской и апатией. И лишь теперь к нему постепенно возвращалось его нормальное настроение.
Бедолага Рома подумал, что неожиданно нагрянуло какое-то начальство (все равно какое). А начальство не очень любит, когда сотрудники распивают на рабочем месте алкогольные напитки. И даже если это чужие сотрудники, то не исключено, что они могут пожаловаться кому надо.
После того как зашел разговор о вознаграждении, Рома начал успокаиваться. А для получения нужной информации это очень хорошо.
— Так вы говорите, что он вас чуть не зашиб?
— Ага, — кивнула Галина. — Глазищи безумные, и сам на меня с табуреткой. — Она помолчала. — Я думала, он меня изнасиловать хочет.
— А он?
— А он говорит — ищи мое дело, сука. Не то убью. — Галина слегка всхлипнула. — Хорошо еще, что дело у меня в регистратуре оказалось. А если бы у главного врача в кабинете…
Роман налил ей рюмку водки (не забыв долить и в свой стакан), которую Галина опрокинула внутрь, даже не поморщившись.
— А кстати насчет главного врача. Он в это время был в больнице?
— А чего ему здесь делать? — удивился Рома. — Это же ночью было. Да и вообще он последние три месяца более двух часов в больнице не проводит. — Рома развел руками. — Забухал.
Посчитав, что последняя фраза нуждается в наглядном пояснении, Рома в один момент разделался со своей дозой и яростно захрустел огурцом.
Тем временем санитар Серега, временно переквалифицировавшийся в экскурсовода, демонстрировал второму сотруднику службы безопасности все местные достопримечательности.
Гид из него получился настолько хороший, что уже через пятнадцать минут сотрудник почувствовал глубокое отвращение к этому мрачному серому заведению. Сам Серега, казалось, не замечал этого и оживленно продолжал рассказывать.
Последней каплей стало предложение санитара показать «других психов».
— Там такие уроды есть, — доверительно сообщил он. — Оборжетесь.
От знакомства с «такими уродами» сотрудник службы безопасности отказался.
— А что, Савинкин лежал в общей палате?
— Нет, почему в общей, — санитар выглядел разочарованным, — у него отдельная палата была. Он же у нас в некотором роде буйным считался. Его в общей палате держать нельзя было.
— А я слышал, что у него была амнезия.
— Амнезия это понятно. Вот только лично я считал, что он ее симулирует.
— Почему?
— Ну как сказать… — Санитар замялся, подбирая нужные слова. — Его же к нам сюда вместо тюряги поместили. Я сам точно не знаю, как все было. Но то ли он убил кого-то, то ли ограбил и убил. Вместе с какими-то дружками. А потом вроде они чего-то не поделили, вот и проломили ему голову.
— А с этими дружками что?
— Так замочил он их вроде в той драке. Или покалечил сильно, — Серега пожал плечами. — По крайней мере, это то, что я слышал.
— Так ты думаешь, он симулировал?
— Не знаю. Не могу точно сказать. Но мне так казалось. Вроде он ничего не помнил, но иногда я у него такой взгляд замечал… — Санитару явно не хватало слов. — Ну, в общем, как будто он все прекрасно понимает: где он, что с ним. И самое главное — что все прекрасно помнит. Врач говорил, что у него бывают кратковременные прояснения сознания, но лично мне кажется, что он уже давно пришел в себя. У нас тут, конечно, не бог весть что, но согласитесь, что сбежать психу не так уж и просто. А он сбежал, да к тому же и дело свое прихватил. И одеждой, кстати, тоже не забыл разжиться. Значит, не такой он и псих был.
После осмотра одиночной палаты, в которой на протяжении пяти лет содержался Олег Савинкин, они спустились к регистратуре. Вручив санитару обещанные две тысячи рублей, оба сотрудника службы безопасности покинули гостеприимное здание психиатрической лечебницы, напоследок еще раз предупредив персонал о том, что этот визит лучше сохранить в тайне.
Персонал еще раз клятвенно пообещал не болтать лишнего и горячо принялся обсуждать более насущный вопрос, а именно: на что потратить деньги.
Покинув территорию больницы, сотрудники связались с Анохиным и вкратце пересказали ему содержимое беседы. Рассказ санитаров подтверждал уже имеющуюся у Анохина информацию, собранную для него аналитической службой Матюшина. Однако ситуацию это не проясняло. Фигура Олега Савинкина по-прежнему оставалась загадочной, а его местонахождение неизвестным.
В самой больнице в это время тоже разговаривали по телефону. Сразу после того, как люди Анохина покинули здание, с медицинским персоналом больницы произошли разительные перемены.
Санитары перестали быть похожими на санитаров, с их лиц напрочь исчезли идиотские ухмылки, а взгляды сделались осмысленными. Самая большая метаморфоза произошла с Галиной. Именно она в данный момент и разговаривала по мобильному телефону.
— Вячеслав Иванович, это Романова. Гости только что покинули здание больницы… Пока все идет по плану… Нет, я думаю, они пока не нашли его…
На другом конце Вячеслав Иванович Грязнов давал своим подчиненным ценные указания:
— Галя, ни в коем случае не пускайте за ними хвост. Они могут быть не одни. Ты уверена, что они действительно не знают, где Коляда?
— Не уверена, но мне кажется, что не знают. А у вас пока тоже нет никакой новой информации?
— Пока нет. Ладно, не расслабляйтесь там. Вдруг они решат вернуться. Отбой.
Вячеслав Иванович отключил телефон и посмотрел на Турецкого:
— Завертелось, Саня. Первый визит состоялся.
Сотрудники службы безопасности, которых Анохин отправил «в народ», сумели добыть более конкретную информацию.
После трехчасовых расспросов различных сомнительных личностей им удалось отыскать одного бомжеватого мужичка, назвавшегося Петей.
По предъявленной ему фотографии Олега Савинкина Петя опознал своего давешнего соседа по нарам. За две бутылки водки и сто пятьдесят рублей сверху бомж согласился показать сотрудникам Анохина то самое отделение милиции, в котором он провел последнюю ночь.
Общаться с представителями правоохранительных органов отправился лично Аркадий Анохин.
После нехитрых торгов с дежурным капитаном он узнал, что накануне вечером «психа» действительно задержали сотрудники данного УВД. Олег Савинкин был доставлен в это отделение милиции, провел здесь ночь, но уже сегодня утром был отправлен на карете «скорой помощи» обратно в сумасшедшей дом.
— Ну а что нам его здесь, что ли, держать? — развел руками дежурный капитан. — Нам тут своей клиентуры хватает.
Но самой ценной информацией, которую Анохин получил от капитана, был адрес этого сумасшедшего дома.
— Как куда отправили? — удивился капитан. — В наш ближайший. Пусть сами с ним разбираются.
Не тратя лишнего времени, Анохин поехал по указанному адресу.
Данный сумасшедший дом находился в совершенно противоположной стороне от того, из которого бежал Савинкин.
В планы Анохина не входил немедленный визит в больницу, он просто хотел осмотреться на месте. По дороге он связался со своими людьми и дал им указание позвонить в больницу под видом работников вышеупомянутого УВД и выяснить, поступал ли к ним больной по имени Олег Савинкин. И самое главное — находится ли он в больнице в данный момент.
Это не заняло много времени, и уже на подъезде к больнице Анохин знал, что ему делать дальше.
Ситуация в настоящем сумасшедшем доме очень напоминала ту, которую сотрудники Анохина застали в подставном. Только в отличие от собственных сотрудников Анохину не было нужды разводить долгие церемонии.
Ткнув в лицо осоловевшему санитару красную корочку, Анохин потребовал срочно проводить его в палату, где содержался Олег Савинкин. Напор и грубость сделали свое дело. Не задавая никаких вопросов, санитар послушно поплелся на второй этаж.
— Только с ним сейчас бесполезно говорить, — предупредил он Анохина, открывая большим железным ключом дверь в палату. — Ему вкололи успокаивающее, так что он вряд ли что-нибудь поймет.
В палате Анохин увидел лежащего на кровати коротко стриженного человека. На нем была смирительная рубашка, человек лежал с открытыми глазами и неподвижно смотрел в потолок.
Санитар поставил рядом с кроватью стул, а сам встал возле двери.
— Вы не могли бы оставить нас вдвоем, — сурово попросил Анохин. — Я собираюсь задать ему несколько конфиденциальных вопросов.
— Как знаете, — равнодушно пожал плечами санитар. — Только смотрите аккуратней, он же сумасшедший. Еще выкинет чего-нибудь.
— В такой одежде ему будет сложно что-нибудь выкинуть.
— Как хотите. Если что, я тут недалеко.
Еще раз пожав плечами, санитар удалился, прикрыв за собою дверь.
Анохин внимательно вгляделся в лицо лежащего перед ним человека.
— Олег Станиславович…
Реакции не последовало.
— Олег Станиславович, мы ваши друзья. Мы вас собираемся отсюда вытащить.
Лежащий человек чуть заметно моргнул. Или Анохину это только показалось?
— Олег Станиславович, вы меня слышите?
Савинкин слегка скосил глаза на Анохина. Было видно, что даже это малейшее движение дается ему с большим трудом. Анохин ждал ответа.
— К-кто вы? — еле слышно спросил Савинкин.
— Мы ваши друзья. Я ваш друг.
— У м-меня нет д-друзей. Я вас н-не знаю.
— Вы хотели выбраться отсюда. Я помогу вам это осуществить.
— З-зачем?
— С вами хочет встретиться один очень влиятельный человек. Это он послал меня отыскать вас.
— Какой ч-человек?
— Вы встретитесь с ним после того, как выберетесь отсюда.
— Я н-не хочу, чтобы… чтобы меня кололи этой д-дрянью.
— Хорошо, Олег. Я распоряжусь, чтобы этого больше не было. Но помните, вы никому не должны говорить о нашем разговоре. Я приеду за вами ночью.
— Я н-не хочу, чтобы меня кололи этой д-дрянью.
Глаза Савинкина задергались. Похоже, у него начинался бред. Или, чего доброго, припадок.
«Этого еще мне не хватало, — раздраженно подумал Анохин. — Он же нам все поломать может».
Действовать надо было немедленно.
Но перед тем как начать действовать, следовало получить одобрение хозяина.
Достав телефон, Анохин набрал номер Непесова.
— Мурад Мурадович, это Анохин. Да, я нашел его и в данный момент сижу возле кровати. Его арестовали менты и по ошибке запихнули в другой сумасшедший дом. Здесь ему чего-то начали колоть. Мурад Мурадович, я хотел вывезти его ночью по-тихому, но мне кажется, ждать не стоит… Хорошо. Я буду действовать немедленно.
После этого Анохин созвонился со своими людьми. Двоим были поручены всевозможные технические дела — связаться с аэропортом и пилотом, который должен был немедленно подготовить самолет, расплатиться за гостиницу и тому подобное.
Двое других должны были через полчаса под видом сотрудников ФСБ подъехать к больнице.
Закончив переговоры, Анохин подошел к двери и постучал.
— Нам придется его забрать, — сообщил он санитару. — Что вы ему вкололи?
— Обычное успокаивающее, — растерялся санитар.
— Похоже, у него начинается припадок. Вколите ему еще одну дозу. Желательно, чтобы он уснул. Только смотрите не переборщите. Если что-нибудь будет не так, ответите головой.
От такого напора санитар растерялся еще больше.
— Но… как забрать? Куда?
— Туда, — веско сказал Анохин. — Дело государственной важности. Давай вколи ему что-нибудь, потом подойдешь ко мне, дашь подписку о неразглашении.
— Ага. Я сейчас. Одну минутку. Мне надо позвать дежурную медсестру. — Санитар сломя голову ринулся по коридору к процедурному кабинету.
Пока он бегал, Анохин еще раз связался со своими людьми и выяснил, как выполняются его указания.
Все шло по плану. Если так будет идти и дальше, то часа через три они сумеют вылететь. Могли бы и раньше, если бы был свободный воздушный коридор. Но вылететь через три часа Анохина вполне устраивало. Сильно торопиться тоже никогда не стоит.
Заметив приближающихся к нему санитара и медсестру, Анохин открыл свою папку и принялся доставать оттуда какие-то бланки.
Судя по лицу дежурной медсестры, она была явно возмущена тем, что кто-то посторонний распоряжается в ее вотчине, и собиралась качать права.
Анохин решил не предоставлять ей такую возможность. К счастью, дежурная медсестра была еще почти совсем девчонкой, и воздействовать на нее было не очень сложно.
— Где вы бегаете? — Анохин рявкнул на медсестру так, что все ее возмущение мигом куда-то испарилось. — Сделайте ему укол, и после этого сразу ко мне. У меня мало времени. — Он перевел взгляд на санитара. — А ты чего стоишь? Помоги ей.
Анохин посмотрел на часы. Его люди должны были подъехать минут через пятнадцать.
Спустя какое-то время из палаты Савинкина вышла медсестра, следом за ней показался санитар. Анохин понял, что медсестра уже отошла от первого шока и теперь-то уж точно собиралась расставить все на свои места.
Подойдя практически вплотную к Анохину, она решительно посмотрела ему в лицо:
— Какое ведомство вы представляете? Мне бы хотелось взглянуть на ваше удостоверение.
На данный момент Анохину надо было по возможности тянуть время, поэтому он применил другую тактику. Широко улыбнувшись, Анохин вытащил из кармана удостоверение и протянул его медсестре. Опасаться ему было нечего, поскольку удостоверение было настоящим. Или, если быть точнее, почти настоящим.
Неправда заключалась только в том, что Аркадий Алексеевич Анохин не являлся полковником ФСБ.
— Извиняюсь за то, что сразу не представился, но мне показалось, что наше следствие может потерять своего важнейшего свидетеля. С ним все в порядке?
— В порядке. — Сестра вернула Анохину его удостоверение. — Он будет спать еще несколько часов. Так вы что, действительно собираетесь увезти его?
— Да, именно это я и собираюсь сделать, — согласился Анохин. — Машина должна прибыть с минуты на минуту. Пока она не пришла, я хотел бы утрясти с вами некоторые формальности.
Анохин взял приготовленные бланки и протянул один медсестре, второй санитару.
— Это подписка о неразглашении. Внимательно прочитайте и распишитесь.
Медсестра принялась читать документ, санитар же подписал, не читая, и протянул Анохину.
— Это обычная формальность, — объяснил Анохин медсестре. — В первую очередь касается вашего общения с прессой. Кроме того, вот два документа, где говорится, что я забираю у вас больного под свою личную ответственность. Здесь вам тоже следует расписаться. Кроме этого мне потребуется его больничная карта и личное дело. В отделении милиции мне сказали, что их доставили вместе с ним.
— Хорошо, сейчас я принесу. — Сестра замялась. — Но почему такая спешка?
— А вот на этот вопрос я, к сожалению, не могу вам ответить. — Анохин проверил подписи и убрал часть документов в папку, остальные протянул медсестре. — Дело проходит под грифом «совершенно секретно». Могу только сообщить вам, что от этого зависят жизни многих людей.
В кармане Анохина зазвонил мобильный телефон.
— Мы подъехали, подогнали машину прямо к дверям, — сообщил Анохину один из его сотрудников. — Какие будут дальнейшие указания?
— Ждите там, сейчас его вывезут. Вокруг все спокойно?
— Все спокойно. Ждем, — последовал краткий ответ.
Спустя десять минут спящего Олега Савинкина на каталке вывезли во двор к стоящему в больничном дворе джипу. На нем по-прежнему была смирительная рубашка, которую Анохин (на всякий случай) позаимствовал под расписку у дежурной медсестры.
Санитар лично усадил Савинкина на заднее сиденье.
Анохин поочередно пожал руки дежурной медсестре и санитару.
— Благодарю за помощь и понимание.
Еще спустя четыре минуты машина покинула территорию больницы.
— Да, дела, — протянул санитар, обращаясь то ли к дежурной медсестре, то ли к самому себе. — Кто бы мог подумать, что этот идиот окажется таким важным свидетелем.
— Думаешь, это связано с терактами?
— Да черт его знает. — Санитар пожал плечами. — Сейчас все связано с терактами. Наверное, да, если его фээсбэшники забрали.
— Слушай, — сестра присела на скамейку, — так это что же получается, у нас в городе что-то готовится?
— Да уж наверное не в Москве, если они за ним сюда приехали. — Санитар закурил сигарету и смачно сплюнул на асфальтированную дорожку. — Черт знает что творится в последнее время! Черт знает что!
Коляда очнулся лежа в кресле. На нем по-прежнему была смирительная рубашка. Вокруг раздавалось мерное гудение двигателей.
Коляда понял, что они летят в самолете.
Кроме него, в салоне никого не было, да и сам салон был каким-то странным. Всего четыре кресла, спереди дверь. Она была закрыта.
Он прислушался, пытаясь разобрать, что происходит за дверью, но ничего не было слышно.
«Скорее всего, это частный самолет Непесова, — подумал Коляда. — А меня зовут Олег Станиславович Савинкин».
Во всем теле чувствовалась необычайная слабость. Коляда попытался восстановить в памяти последние события.
«Отделение милиции. Ночевка в камере. Вот ведь молодцы, — усмехнулся он про себя, — знали, что поймали буйного психа, и умудрились подсадить его на ночь в камеру к другому человеку. А если бы я его зашиб? Или сам себе голову об стенку размозжил бы. С сумасшедшими такое бывает. Так что же дальше? Дальше была карета „скорой помощи“ и два санитара, обещавшие сделать мне на досуге лоботомию».
Коляда попытался хоть как-то расправить плечи, но у него ничего не вышло. Только сейчас он по-настоящему осознал, насколько у него затекло все тело.
«Ничего, — подумал он, — будем и дальше дышать по методу индийских йогов».
Именно эти дыхательные упражнения помогли Коляде пролежать в смирительной рубашке в больнице более или менее без проблем.
Хотя приятного, разумеется, было мало. Но сейчас для него важнее было все четко вспомнить.
«Два раза меня кормили каким-то дерьмом. Нечто вроде жидкой каши, которую дают грудным детям. Очень напоминало сопли. А потом появился он».
Коляда закрыл глаза и попытался восстановить в памяти четкий образ пришедшего к нему в палату человека. Уже спустя минуту он мог бы легко составить его фоторобот.
«Я знаю этого человека. Это Аркадий Анохин, один из руководителей службы безопасности Мурада Непесова. Отвечает за проведение боевых операций. Бывший командир спецназа. Был во многих горячих точках, в том числе в Чечне».
Неожиданно Коляде чертовски захотелось пить. Предательское чувство жажды часто настигает людей в самое неудачное и неподходящее время.
«Интересно, а наши уже знают, что со мной произошло? В любом случае они должны были знать о том, что люди Непесова прибыли в город и занялись моими поисками».
Но эти мысли могли отвлечь его и заставить расслабиться, поэтому Олег спешно прогнал их и вновь полностью сконцентрировался на реконструкции последних событий.
«Так, Анохин сказал мне, что он собирается вытащить меня из сумасшедшего дома. Он сказал, что один человек собирается встретиться со мной, чтобы мне помочь. Потом я начал изображать легкий припадок. Анохин тут же позвонил Непесову, и тот дал ему добро на немедленные действия. Потом Анохин ушел».
Коляда задумался.
Операция пошла по совершенно иному направлению. Непесов сам прислал за ним своих лучших людей. Понятно, что он купился на телевизионное сообщение, и это было просто прекрасно. Но теперь Коляде предстояло выработать новую стратегию поведения. Не ту, которую они многократно проговаривали с Турецким и Грязновым.
«Потом в палате появилась медсестра и санитар. Очевидно, к этому времени Анохин уже начал претворять в жизнь свой план. Интересно, что он им там наболтал. Впрочем, вид у него солидный, и наверняка при себе имеется полный набор удостоверений на все случаи жизни. Потом мне сделали укол, судя по ощущениям, это был морфий, потом я отрубился».
Коляда попытался вспомнить дальнейшие события, но, кроме полной пустоты, ничего не было.
«Интересно, как долго мы летим? Самолет поднялся в воздух сразу, как только меня привезли в аэропорт, или же они ждали еще какое-то время?»
Он посмотрел в ближайший иллюминатор, но это ему не дало ровным счетом ничего. Иллюминатор был задернут шторками. С остальными иллюминаторами была такая же история.
Дверь в салон открылась, и на пороге показался незнакомый мужчина. Коляда встретил его настороженным взглядом исподлобья. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего мужчина скрылся.
Спустя минуту в салоне появился сам Аркадий Анохин.
— Как ты себя чувствуешь, Олег?
— Г-где я?
— Не беспокойся, мы летим в самолете. — Анохин улыбнулся. — Сумасшедший дом позади.
— К-куда мы летим?
— К человеку, который хочет тебе помочь.
— Вы бы не м-могли м-меня развязать?
На лице Анохина промелькнуло сомнение.
— Боюсь, что нет, Олег. Тебе пока будет лучше побыть в смирительной рубашке.
— Я не б-буду убегать.
— Ну с самолета тебе убежать будет сложно. Это точно. — Анохин сел в кресло напротив. — Но все-таки будет надежней, если ты пока побудешь в рубашке. Это для твоей собственной безопасности.
— У м-меня все тело затекло.
— Извини, но я ничего не могу поделать. Я должен доставить тебя целым и невредимым. Может быть, ты хочешь что-нибудь еще?
— Я хочу п-пить.
— Минералки? Есть холодный чай. Или что-нибудь покрепче?
— Холодный чай.
Подойдя к вмонтированному мини-холодильнику, Анохин достал оттуда бутылку с чаем. Пока Коляда пил, ему пришлось держать бутылку и следить за тем, чтобы Коляда не облился.
Напившись, Коляда откинулся на спинку и посмотрел в потолок. Он почувствовал, как на него снова наваливается смертельная усталость.
— Т-теперь я хочу сп-пать.
— А вот это самое правильное решение, — одобрительно кивнул Анохин, поднимаясь из кресла. — Спи, тебе надо восстанавливать силы. Свет оставить?
Коляда отрицательно помотал головой.
Анохин направился к выходу.
— Я все-таки распоряжусь, чтобы тебе оставили самый слабый.
Но к этому времени Коляда уже крепко спал.
