2
После того как в аэропорту им были предъявлены пакетики с героином, Денис Грязнов еще раз подумал о том, что предупреждения Флоры носили отнюдь не отвлеченный характер.
Правда, ему не давал покоя вопрос, а не сама ли Флора навела на них местных служителей закона, работавших на Мичмана.
На Мичмана ли?
Или на Непесова?
Пока ответ на этот вопрос получить было не от кого.
Ответ станет ясен на допросе у следователя. В зависимости от его вопросов станет понятно, что именно его интересует.
Вот только будет ли этот допрос?
Или от них решат избавиться сразу?
В Москве знают, что они должны были вылететь сегодня, но Москва далеко, и на это уйдет какое-то время.
Так что же делать?
С самого начала Денис решил не упоминать о том, какую именно должность занимает в системе правоохранительных органов его родной дядя.
Это означало бы мгновенный конец.
Местные менты уже засветились, а если они (а вслед за ними и Мичман) узнают, что им придется иметь дело с заместителем начальника ГУСБ, они, не задумываясь, возьмут очередной грех на душу. Подумаешь, тремя трупами больше!
Как говорится, на нет и суда нет.
Попробуй потом докажи, что они имеют к этому какое-либо отношение.
Соответственно им в данной ситуации остается лишь одно — тянуть время. Всеми силами тянуть время.
Если им, конечно, будет предоставлена такая возможность.
Взглянув на своих сотрудников, Денис потер левый глаз.
Голованов в ответ шмыгнул носом, а Щербак начал судорожно искать в карманах сигареты.
Сигнал принят.
Их старинная система тайного оповещения друг друга в экстремальной ситуации еще ни разу не давала сбоя.
— Курить запрещено! — Капитан забрал у Щербака пачку сигарет. — Все, что есть в карманах, на стол. Мне кажется, что вам потребуется дополнительный обыск.
В этот момент у Дениса в кармане зазвонил мобильный телефон. По мелодии он понял, что это звонит Макс.
— К телефону не подходить!
Проявив необычайную резвость, капитан подскочил к Денису и выхватил из его кармана телефон.
Посмотрев на номер, он выключил аппарат.
«Вот и прекрасно, — подумал Денис. — Дополнительный тревожный звоночек для тех, кто ждет нас в Москве. Интересно, сколько все-таки времени им понадобится для того, чтобы понять, что нас повязали? Наверное, они спохватятся только тогда, когда обнаружат, что на самолете мы не прилетели. Я бы, по крайней мере, поступил именно так».
И только в этот момент Денис неожиданно вспомнил о разнице во времени.
Вот только он не мог вспомнить, в какую она сторону. В плюс или в минус.
«Вот черт! — подумал Денис. — Все-таки надо было учить в школе географию. Почему такие вещи всегда понимаешь гораздо позже?»
К этому времени на запястьях у всех троих сотрудников «Глории» были защелкнуты наручники, а капитан, развалившись на стуле, курил сигарету.
— Ну что, ребятки, — ухмыляясь, проговорил капитан и выпустил в лицо Денису целое облако дыма, — вляпались вы на этот раз не по-детски.
— Простите, но вы не могли бы представиться, — попросил Денис, — а то ведь это невежливо.
— Да ради бога, — заржал капитан. — На вежливость принято отвечать вежливостью. Капитан Сергеев, Игорь Валентинович. Прошу любить и жаловать.
— Ну, насчет любви это вы загнули, товарищ капитан, а повысить вас теперь, наверное, точно повысят.
— Зря смеетесь. — Лицо Сергеева приобрело жесткое выражение. — У нас торговцев наркотой очень не любят.
— Как и везде.
Неожиданно молодой сержант, стоявший возле Дениса, развернулся и со всего маха двинул ему прикладом автомата в живот.
— Ах ты, ублюдок! Издеваться решил!
После следующего удара коленом в лицо Денис рухнул на пол.
— Потише, сержант, — прикрикнул Голованов.
В течение следующих пятнадцати минут сотрудникам детективного агентства «Глория» наглядно объясняли, насколько сотрудники правоохранительных органов Приморского края не любят торговцев наркотиками.
На следующий день Дениса вызвали на допрос.
И хотя со вчерашнего дня у него не было возможности полюбоваться на свое отражение в зеркале, он примерно представлял, как сейчас выглядит.
Один глаз не открывался, зверски болело ухо.
Что касается внутренних органов, то они тоже болели. Все.
Но кости вроде были целы.
И то хорошо.
В кабинете следователя было сильно накурено, на окне стоял горшок с фикусом и электрический японский чайник.
Сам следователь — невысокий плешивый мужичок лет пятидесяти — сидел за столом и курил сигару. Перед ним стояла большая чашка, в которой, судя по запаху, находился кофе.
Предлагать кофе Денису следователь не стал.
— А, наркобарон прибыл. — Следователь широко улыбнулся. — Так сказать, Пабло Эскабар местного разлива. Ну проходи, проходи. Присаживайся. Сержант, перекуйте ему руки вперед, чтобы сидеть удобнее было.
— По-моему, я имею право на адвоката. — Денис посмотрел на следователя. — По крайней мере, так сказано в законе.
— А по-моему, ты ни хрена не имеешь, — заявил следователь. — А вот я имею. Я имею типа, который вместе с сообщниками пытался провезти через таможню почти килограмм чистейшего героина.
Денис понял, что адвоката ему не видать.
Правда, он в этом и не сомневался.
— Да ты не бойся, — успокоил его следователь. — У нас в суде есть замечательный государственный адвокат. Зовут Епишина Антонина Анатольевна. Бабушке уже семьдесят лет, а она все еще на службе. Она тебя защитит.
Денис молчал.
Следователь достал чистый протокол допроса.
— Ладно, приступим. Фамилия, имя, отчество.
— Грязнов Денис…
Следующие пять минут ушли на выяснение года рождения, места прописки и адреса проживания.
— Судимости есть?
— Нет.
— Будут, — пообещал следователь. — Одна, но зато какая! На всю жизнь хватит.
«Что же, это неплохо, — подумал Денис. — По крайней мере, я все еще жив».
— С какой целью прибыли в наш город?
— С целью исполнения своих служебных обязанностей.
— В смысле торговли героином? — развеселился следователь. — Так и писать?
— Я руководитель детективного агентства. В вашем городе мы проводили частное расследование.
— Ну и как, провели? — поинтересовался следователь.
— Не успели, — пожал плечами Денис.
— А что же так?
— Из Москвы нам сообщили, что наш клиент убит. Поэтому мы прекратили всякую деятельность и собирались вернуться в Москву.
— Ой как интересно. Прямо детективная история.
— Так я и есть детектив.
— Ты говно! — неожиданно заорал следователь, вскакивая со стула. — Полное говно! Ты понял?!
— Понял, — согласился Денис.
— Что ты понял?
— Что я полное говно.
Широко улыбнувшись, следователь сел на место.
— Молодец, — похвалил он. — Теперь можем продолжать.
«Ничего, сука! — подумал Денис. — Я отсюда выберусь, и мы посмотрим, кто из нас говно. Вот только бы выбраться».
— Так, значит, вы утверждаете, что вели во Владивостоке частное расследование, заказанное вам клиентом, которого, так сказать, самого заказали?
И следователь захихикал, крайне довольный собственной плосковатой остротой.
— Да, все обстоит именно так.
— Значит, сам клиент, если он, конечно, вообще существовал в природе, подтвердить этого факта не может?
— Разумеется, он же мертв. Впрочем, если это для вас так важно, в моем офисе в Москве имеется копия договора. Вы можете послать запрос.
— Уже послали, — радостно сообщил следователь. — К тому же я сам лично не поленился и позвонил по адресу вашего так называемого детективного агентства.
— И что же вам ответили?
— Послали меня оттуда на все буквы алфавита. Никакого агентства «Глория» по этому адресу не существует.
«Ведь врет и не краснеет, — подумал Денис. — Редкостная скотина. Однако дела плохи. Неужели нас все-таки решили убрать? Или это обычные ментовские штучки, чтобы получить чистосердечное признание? Неужели он настолько глуп, что пытается взять меня на понт таким дешевым способом? Вряд ли. Эта гнида дает мне понять, что, если я не стану с ним откровенничать, обо мне никто и никогда может больше не услышит. Ну так что же, пооткровенничаем».
— Так что вы можете на это сказать?
— Не знаю, — пожал плечами Денис. — Возможно, стоит отправить еще один запрос.
— Возможно, — согласился следователь. — Я думаю, сразу в Интерпол. А? Может быть, ты в международном розыске.
«А ведь действительно не исключено, что сейчас к нашим поискам подключился Интерпол, — подумал Денис. — Смешно, ей-богу».
Однако на самом деле смеяться не хотелось.
— Имя клиента?
— Сайкин Эдуард Николаевич. Совладелец компании «Владивосток-3».
— Достаточно известный человек в нашем городе, — серьезно кивнул следователь. — Так, значит, его убили? Какая жалость! Какая трагедия! А может быть, ты его и убил?
— Я не мог. Я в это время находился в вашем городе.
— Ну не ты, а кто-нибудь из твоих подельников. Может быть, это он послал вас за героином?
«Так вот как это происходит, — подумал Денис. — Дерьмовое ощущение беспомощности».
Он представил, что было бы, будь он не Денисом Грязновым, чей дядя Вячеслав Иванович занимает должность заместителя начальника ГУСБ, а обыкновенным человеком. Допустим, Владимиром Семеновичем Моршанских, которого точно так же поставили перед фактом, что он убийца. И у которого, в отличие от Дениса, не было ни опыта оперативной работы, ни знания законов, ни, самое главное, надежного тыла.
У него вообще не было никакого тыла.
Разве что Сережа Пень.
Что должен был чувствовать этот несчастный человек, которого допрашивала какая-нибудь сволота вроде этого следователя?
А может быть, он сам и допрашивал.
Сидя на стуле со скованными руками, Денис Грязнов впервые в жизни по-настоящему понял, почему в этой стране люди настолько сильно ненавидят милицию.
Почему по статистике подавляющее большинство населения считает, что сотрудники милиции сродни чеченским боевикам. А может быть, и еще хуже, потому что в отличие от чеченских боевиков, которых это самое большинство видело только по телевизору, сотрудники милиции гораздо более реальны.
Такой вот следователь может сидеть в абсолютно любом отделении милиции, и в лапы к нему может попасть тоже любой.
— Хорошо, допустим, я тебе поверю. Ты действительно вел здесь расследование. И что же именно ты расследовал?
«Вот оно, — насторожился Денис. — Началось. Теперь надо быть начеку и слушать, думать и говорить очень внимательно».
— У нас было два задания. Расследование убийства Ларисы Соколовой и расследование крушения сухогруза «Ист».
— И что же вы выяснили про сухогруз «Ист»?
«Ага. Он не спросил меня про убийство Соколовой. Хотя это было бы логичней. Значит, на это ему наплевать. Им нужно узнать, что мне известно про сухогруз. Значит, это люди Мичмана. — На долю секунды Денис задумался. — Хотя ведь это не факт. С тем же успехом это могут быть и люди Непесова. Допустим, они пытаются выяснить, известно ли мне, кто истинный виновник трагедии. В любом случае надо отвечать отрицательно».
— К сожалению, ничего конкретного нам выяснить не удалось. Сухогруз «Ист» потерпел крушение в море во время сильного шторма. Официальная версия — изношенность. Именно это я и собирался сообщить своему клиенту. — Денис сделал паузу. — Но не успел.
— Значит, плохо работали, да? — Следователь тоже сделал паузу. — А почему же сам Эдуард Николаевич сомневался в официальной версии? Может, у него были на это какие-то причины?
«Были, и еще какие, — подумал Денис. — И если бы он сообщил нам о них с самого начала, то кто знает, может, и был бы до сих пор жив».
— Причины, побудившие моего клиента обратиться в наше агентство, мне неизвестны. Хотя, разумеется, они у него были. Люди часто хотят провести частное расследование.
«Кого же он все-таки представляет? Мичмана или Непесова? Непесова или Мичмана?»
Тем временем следователь что-то сосредоточенно записывал в протокол допроса.
Торопить его Денис не собирался.
Однако, судя по всему, торопился сам следователь.
— Значит, признаваться мы не хотим?
— В чем именно признаваться?
— В чем-нибудь. Или, точнее, во всем.
Денис снова почувствовал, как его охватывает сильнейшее раздражение.
— Так в чем же именно?
По изменившемуся лицу следователя Денис понял, что сейчас его, скорее всего, начнут бить.
Так бы, наверное, и случилось, но в этот момент на столе зазвонил телефон.
— Да? — резко поднял трубку следователь. — Стрелкин слушает. — Его голос неожиданно сделался заискивающим. — Да, разумеется, узнал.
«Хозяин позвонил, — подумал Денис. — Было бы очень хорошо узнать сейчас имя хозяина».
— В данный момент допрашиваем.
«А может быть, непосредственный начальник? Хотя вряд ли. В разговорах с начальством такого подобострастного тона не берут».
— Скорее всего, ничего, — продолжал объясняться следователь со своим неизвестным собеседником. — По крайней мере, я приложил все усилия.
«Слабенькие усилия, если принять во внимание мое теперешнее положение».
— Хорошо. А что делать с этим?
«Похоже, что имени я не услышу».
— Хорошо. Хорошо. Оформим как надо. Конечно, я согласен. Ничего лишнего.
Следователь посмотрел на Дениса, но по его взгляду Денис так и не сумел понять, что на местном милицейском сленге означает многообещающая фраза — оформим как надо.
— До свидания. Было очень приятно с вами пообщаться.
Следователь повесил трубку и задумался.
Денис терпеливо ждал информации о собственном ближайшем будущем.
— Значит, добровольно признаваться в том, что вместе с двумя своими помощниками вы пытались провезти через таможню наркотики, ты не хочешь? — поинтересовался наконец следователь. Его тон на этот раз был спокоен и даже равнодушен. — Несмотря на то что вас взяли с поличным?
Денис промолчал.
— И сообщить мне, где и от кого вы получили этот героин, ты тоже не хочешь?
Денис очень хотел сообщить об этом следователю, но в данный момент у него было не то положение.
Поэтому он продолжал молчать.
— Ну и чудесно, — пожал плечами следователь. — Значит, получите по полной. Ты, как организатор, пойдешь за паровоза. Плюс сопротивление властям при аресте с нанесением тяжких телесных повреждений двум сотрудникам милиции. Вопросы есть?
Денис пожал плечами.
— Твое дело. — Следователь вызвал сержанта. — Уведите арестованного. Может быть, еще увидимся, — предположил на прощание следователь. — В суде. Если у меня более важных дел не будет.
«Может быть, и увидимся, — подумал в свою очередь Денис. — Если у меня тоже не будет более важных дел».
А ближе к концу рабочего дня произошла удивительная вещь.
Из Москвы пришел официальный запрос по поводу инцидента в местном аэропорту, когда была перехвачена крупная партия наркотиков.
Местных сотрудников поблагодарили за проявленный героизм и оперативность и сообщили, что делом отныне станет заниматься Госнаркоконтроль.
Именно с этой целью в Приморский край вылетает следователь по особо важным делам Малашенко Петр Андреевич.
До его прибытия арестованных приказывалось изолировать в отдельные камеры и усилить охрану.
