8
Предсказанный метеорологами циклон пронесся над Японским морем точно по графику. В самой метеорологической службе его появление вызвало некоторое оживление среди сотрудников.
Ночное дежурство не самое увлекательное занятие.
Когда начали поступать сигналы SOS, двое диспетчеров, один постарше, второй — недавний студент, резались в двадцать одно на сигареты.
Как это часто случается, побеждал опыт.
К моменту поступления первого сигнала Боря — так звали недавнего студента — успел проиграть своему старшему коллеге три с половиной блока.
— Что за черт! — Боря с досадой бросил карты на стол. — Пойду послушаю эфир.
— Послушай-послушай, — посмеиваясь, согласился старший диспетчер Иван Семенович. — Может, в эфире тебя научат выигрывать.
Боря прибежал спустя две минуты с покрасневшим от волнения лицом.
— Т-там к-корабль тонет. — Он замахал руками в сторону моря.
Боря работал здесь совсем недавно, и подобных эксцессов в его практике еще не было.
— Кто тонет? — Иван Семенович вскочил на ноги.
— Т-там сиг-гналы с сухогруза. — От волнения Боря начал заикаться. — У н-них т-там п-пробоина.
«Всем, кто нас слышит. Мы терпим крушение. — Далее следовали точные координаты с указанием места. — Просим о помощи».
Иван Семенович схватил рацию:
— Вызываю «Ист». Вы меня слышите? Ваш сигнал о помощи принят наземной службой. Держитесь. К вам на помощь немедленно будут направлены все находящиеся в вашем квадрате суда.
Иван Семенович сунул рацию Боре в руки:
— Держи с ними связь. Я попытаюсь связаться со всеми, кто недалеко от них.
В квартире Ларисы Анатольевны пронзительно зазвонил телефон. Она сняла с плеча руку Эдуарда Николаевича и посмотрела на часы.
Часы показывали два.
— Что за черт? — недовольно пробурчала Лариса Анатольевна, зажигая ночник.
Внезапно звонок оборвался.
Спустя несколько секунд на два голоса зазвонили мобильные: ее и Эдуарда Николаевича.
— Соколова слушает.
Лицо Ларисы Анатольевны мгновенно изменилось. Вся сонливость и весь хмель выветрились тут же.
— Этого не может быть.
В это же время уже проснувшийся Эдуард по своему мобильному слушал ту же самую информацию.
Сухогруз «Ист» на полпути попал в шторм и в данный момент терпит крушение.
Они закончили разговор практически одновременно и посмотрели друг на друга.
— Это невозможно, — растерянным голосом произнес Эдуард. — Корабль должен был легко выдержать этот шторм.
— Ты сам все слышал.
— Что они предпринимают?
— Не знаю, наземные службы пытаются связаться с другими кораблями. Или уже связались? — Лариса Анатольевна беспомощно опустилась в кресло. Она вдруг почувствовала чудовищную слабость.
Эдуард Николаевич, напротив, находился в крайне возбужденном состоянии.
— Они выслали помощь с берега?
Лариса Анатольевна равнодушно посмотрела ему в глаза:
— Позвони сам и узнай.
— Лара, мы не должны сидеть сложа руки, — продолжал метаться по комнате Эдуард Николаевич. — Мы должны что-то делать. Я сейчас выясню, выслали ли они помощь с берега.
— Эдик, перестань дергаться, — раздраженно сказала Лариса Анатольевна. — Какая разница, выслали они помощь с берега или нет? Она все равно не успеет дойти, ты что, не понимаешь?
Ее слова отрезвили Эдуарда Николаевича. Он сел на стул и обхватил голову руками.
— Лара, ты понимаешь, что это значит? — тихо спросил он.
— Понимаю, — так же тихо ответила Лариса Анатольевна.
Боря и Иван Семенович мрачно сидели перед мониторами и прихлебывали из больших чашек кофе.
— Поганая работа, — произнес Боря.
— У кого? — посмотрел на него Иван Семенович. — У нас или у тех, кто сейчас тонет?
— Думаете, их успеют спасти?
— Будем молиться.
Первыми к месту трагедии прибыли два российских корабля, принадлежащие компании «Дары Приморья». По счастливой случайности они находились неподалеку, занимаясь ловом крабов.
Спасти удалось немногих, большинство членов экипажа либо утонули сразу, либо были унесены штормом. Поиски осложняла темнота.
К утру море успокоилось и спасательные работы возобновились. Оставшиеся на берегу родные и близкие с надеждой следили за поступающей информацией.
Однако новых радостных известий услышать им уже не довелось. Спасательные службы не сумели обнаружить ничего, кроме еще четырех трупов членов экипажа.
Одним из них оказался труп Марата Гусейнова.
Слова Мичмана о том, что этот рейс станет для Марата последним в качестве челнока, оказались пророческими.
По факту гибели сухогруза «Ист» было возбуждено уголовное дело.
