14
Ровно через час после звонка Максима Вероника вместе с ним сидела за столиком в кафе недалеко от Казанского вокзала. Курить здесь было нельзя, и ее спутник посасывал пустую трубку, беспрерывно поглядывая на часы и встречая каждого вновь прибывшего враждебно-вопросительным взглядом.
— Не нервничай, — сказала Вероника, положив ладонь на руку Максима.
Он вздрогнул и улыбнулся ей слабой улыбкой безнадежно влюбленного юноши. Вероника убрала руку. Надо быть поосторожнее со старыми друзьями, щадить их чувства.
— Разрешите присесть? — Возле их столика стоял неопрятного вида человек с бутылкой пива в руках. Его глаза с полуприкрытыми веками внимательно рассматривали Веронику и Максима, будто прилипая к их лицам. Человек сел на стул, не дожидаясь ответа, и как будто уснул, откинув назад голову и почти полностью закрыв глаза.
— Давай пересядем. — Максим поднялся из-за стола и взялся за спинку стула, на котором сидела Вероника. Когда она уже начала подниматься, незнакомец вдруг резко наклонился вперед.
— Это я вам звонил по поводу девчушки. — Он сделал большой глоток из бутылки, а Максим сел на прежнее место.
— Что вам известно? Говорите! — с нетерпением воскликнула Вероника.
— Не спешите, мамочка, — оскалился незнакомец. — Всему свое время.
— Не морочьте нам голову! — Максим ударил ладонью по столу.
— Какой темпераментный папашка, — хохотнул мужчина, причмокнул губами и подмигнул Максиму. — Давно хотел посмотреть на родителей этих деток.
— Каких деток, что вы несете? — Вероника вдруг почувствовала страх и отвращение к этому человеку.
От него будто бы исходил какой-то мерзостный запах. Запах самой отвратительной человеческой низости.
— А таких. Которые черт знает чем занимаются! — Незнакомец впился глазами в глаза Вероники. — Они на кассетках, здесь в переходе, дорогие кассетки, могу показать место, может, и ваша дочка уже есть на них. Посмотрите.
Он говорил это низким, свистящим шепотом, словно испытывал наслаждение.
А Бритвина была загипнотизирована пороком, таившимся в сонных глазах мужчины. Из оцепенения ее вывел резкий голос Максима, который, перегнувшись через стол, схватил незнакомца за руку и вывернул ее.
— Ах ты подонок, поиграть захотел?!
Незнакомец завыл от боли и стукнулся лбом о
столешницу.
— Тихо, ты! — Максим оглянулся. — Сейчас покажешь нам, где продают эту мерзость, понял?
— Понял, понял, папашка, — заскулил незнакомец. — Пусти руку. Больно.
— Потерпишь. — Не выпуская вывернутую ладонь, Максим поднялся из-за стола, оглянулся на Веронику: — Пойдем.
Сопровождаемые любопытными взглядами, они вышли из кафе. Незнакомец по дороге угрюмо молчал и время от времени прикладывался к бутылке, которую держал свободной рукой. Они прошли перроны пригородных электричек и спустились под землю. Их провожатый уже допил пиво, но бутылку из рук не выпускал, он вроде бы смирился со своим положением и даже начал говорить:
— У вас, наверное, много денежек, дайте немного, я куплю себе кассетку.
— Купишь, купишь, — сказал Максим, уже поняв, что имеет дело с психически ненормальным человеком. — Давай показывай, где они продаются.
— Вон в той палаточке. — Незнакомец указал на угловую палатку, торгующую видеокассетами.
— Так, хорошо. — Максим огляделся. — А где тут у нас сотрудники милиции обретаются?
— Нехороший папашка, нечестный, — зло прошипел незнакомец.* И вдруг, разбив бутылку о кафельную стену, «розочкой» ткнул Максима в живот. Вырвался и кинулся наверх из перехода. Вероника закричала, глядя на своего друга, обхватившего живот руками. Какой-то парень бросился было за беглецом, но был оттеснен спускавшейся вниз толпой пассажиров только что прибывшей электрички.
К Веронике подбежал охранник в черной форме, затем не спеша подошел и милиционер…
Максима с их помощью отвели к ее машине, а затем она отвезла его в больницу. По счастью, рана оказалась несерьезной — спас брезентовый операторский жилет со множеством карманов, набитых всякой всячиной, да и удар в общем-то был не слишком силен.
«Непрофессионально ткнули» — так сказал один из врачей.
Однако промывать и залеплять пластырем порезы все же пришлось.
И пока шла операция, Вероника давала показания оперативнику из местного отделения милиции. Молодой, старательный парень внимательно отнесся к показаниям жены большого чиновника. Обещал найти преступника, но Вероника сказала, что ее главным образом интересует расследование по поводу продажи кассет с порнографией в палатке на вокзале. Сказала, что обязательно будет интересоваться этим делом, так же как и ее пострадавший спутник, который является сотрудником сразу нескольких центральных газет. Оперативник честно обещал разобраться.
Случившееся произвело на Веронику тягостное впечатление. До сих пор она не позволяла себе думать о той грязи, в которой может очутиться ее девочка. Теперь же, вспоминая страшные глаза и свистящий голос незнакомца, она с ужасом представляла, в какие руки могла попасть Соня.
Она хотела позвонить Денису Грязнову, но потом рассудила, что данный инцидент не дал никакой информации. А если она сообщит Денису, то он, чего доброго, начнет искать этого сумасшедшего — и поиски зайдут в тупик.
Домой Вероника явилась поздно и всю ночь не смыкала глаз. А рано утром вновь отправилась на поиски похитителя дочери.
«Я его найду, — говорила она себе, — я его обязательно найду, чего бы мне это ни стоило».
Вскоре ее машина стояла неподалеку от тех трех домов, на которые вчера указала продавщица из магазина. Проснувшиеся горожане спешили на работу, основной поток людей шел от домов к троллейбусной линии, и потому Вероника сразу заметила высокого мужчину с копной русых волос.
Он двигался навстречу людскому потоку и, подойдя к черной подвальной двери среднего из домов, скрылся за ней. Вероника припарковала автомобиль напротив двери и стала ждать. Через некоторое время к дверям подошел маленький мальчик с ранцем за спиной. Дотянувшись палкой, будто специально для этого стоящей у дверей, до кнопки звонка, мальчик надавил на нее, дверь открылась — и ребенок скрылся внутри.
Прошло минут десять, и в проеме двери показалась лысая голова. Мужчина осторожно осмотрелся, вышел и закрыл за собой дверь на замок. Сейчас он был одет в грязную рубашку, брюки и черный дерматиновый фартук. Он направился куда-то в глубь жилого массива, и Вероника, оставив машину, пошла за ним следом.
Мужчина шел быстрым шагом, стараясь держаться в тени и избегая встреч с прохожими. Он остановился возле двери, над которой красовалась вывеска «Ремонт обуви», огляделся и вошел внутрь. Вероника последовала за ним.
В полутемной мастерской стоял резкий запах сапожного клея.
— Ты достал? — услышала она голос лысого. Он стоял спиной к ней у стойки, покрытой линолеумом.
— Да, — ответил голос откуда-то снизу. Лысый оглянулся, но Вероника повернулась к зашторенному окну, чтобы он не мог видеть ее лица.
— Ладно, к тебе тут пришли. — «Похититель» перегнулся через стойку и что-то зашептал, потом выпрямился. — А еще положи мне в пакет тридцать пар шнурков подлиннее и поточи, пожалуйста, нож.
При этих словах он вытащил из кармана длинный блестящий скорняжный нож.
Заурчал мотор, и Бритвина увидела в свете вылетающих из-под лезвия искр заросшее черной щетиной лицо.
Осторожно приоткрыв дверь, она выскользнула наружу.
Первой ее мыслью опять было позвонить Грязно-ву, но, немного успокоившись, Вероника поняла, что не видела, в общем, ничего предосудительного. Сплошные эмоции. Зачем человека отрывать по пустякам, тем более занят он поисками ее собственной дочери.
Вскоре из мастерской вышел лысый. Вероника проследила весь его обратный путь и снова стала наблюдать за дверью из машины.
Но до обеда никто не появлялся перед ней ни снаружи, ни изнутри.
Вероника безумно устала, сказывалась бессонная ночь и волнения последних дней. Какая-то апатия овладела ею, она слабо реагировала на происходящее и совершенно перестала следить за временем.
Примерно в час дня она услышала громкие детские голоса и, открыв глаза, поняла, что уснула и проспала довольно долго. Мимо машины прошла ватага мальчишек и девчонок с костюмными кофрами в руках. Среди девочек Бритвина заметила ту, которую вчера провожал лысый до троллейбусной остановки.
Досадуя на свою слабость и в то же время чувствуя, что сон взбодрил ее, она вышла из машины и последовала за девочками, свернувшими за угол дома.
Обогнув его и выйдя к фасаду, Вероника увидела, что дети поднялись на крыльцо и вошли в здание.
Подойдя ко входу, она прочла надпись рядом с дверью — «Студия бально-спортивного танца «Город».
Прикинув расстояние от конца дома до дверей студии, она поняла, что подвал лысого находится как раз под ней, и решила, что непременно должна туда войти.
Открыв двери, Вероника попала в большой холл со множеством разнообразных скамеечек вдоль стен и посреди помещения. Здесь одновременно переодевались в костюмы для тренировки около тридцати мальчиков и девочек в возрасте от девяти до тринадцати лет, им помогали родители. В холле стоял гул полусотни голосов.
Вероника задержалась на пороге, оглядывая помещение, наконец нашла взглядом ту девочку. Она натягивала колготки, поочередно поднимая вверх стройные ножки с вытянутыми носочками. А рядом с ней сидел на скамейке тот самый мальчик, который сегодня утром не вышел из подвала лысого.
Никто не обращал внимания на Веронику, она прошла через холл, остановилась совсем близко от мальчика. Да, это точно был он, вне всякого сомнения.
— Красивый у меня мальчик, правда? — услышала Вероника за спиной и, обернувшись, увидела улыбающуюся ей женщину. — И очень умный. А танцует как! Прелесть! А у вас девочка?
Вероника кивнула в ответ.
— Может быть, спаруемся. — Женщина подступила к Веронике и заговорила шепотом: — Сколько вашей девочке?
— Пятнадцать, — тихо в тон ей ответила Вероника.
— Старовата, — разочаровалась женщина. — Но все равно приводите, не пожалеете. У нас самый лучший педагог в Москве. Наши ребята даже в других городах призы берут. Недавно в Петербурге выступали… А вот и он!
Вероника обернулась и увидела лысого, то есть сейчас он был в парике и прекрасно сидящей на нем фрачной паре. Царственно улыбнувшись, он широким жестом открыл двери в танцевальный зал, и дети потянулись туда, по дороге разбиваясь на пары. Скоро в холле остались только взрослые.
— Скажите, — обратилась Вероника к своей собеседнице, — а вы не знаете, что находится в подвале под залом?
— А вы не из налоговой инспекции? — Женщина подозрительно посмотрела на Веронику, но потом рассмеялась: — Шучу. В подвале у Евгения Натановича мастерская, он шьет потрясающую обувь для танцев. Но это как бы тайна. То есть входить туда можно только с той стороны. А выходить через зал.
Вероника слушала женщину со все возрастающим напряжением.
— Евгений Натанович вообще обожает тайны и мистификации, — продолжала словоохотливая мамаша. — Вот вы видели, например, его шевелюру? Так это парик! Все об этом знают, и он знает, что мы знаем, но попробуй скажи или намекни — обидится смертельно. Что вы!
Вероника стояла как громом пораженная: все ее страшные подозрения рассеивались словно дым Оставалось выяснить только одну деталь.
— Скажите, а когда, вы говорите, ваши ребята выступали в Питере?
— С седьмого по одиннадцатое.
— А Евгений… Натанович… Он вместе с ними ездил?
— Ну конечно! А как же без педагога.
— Значит, его не было в Москве, — как бы про себя сказала Вероника.
— Не было… — удивленно подтвердила собеседница.
Бритвина развернулась и молча пошла к двери. Значит, все ее труды были напрасны. Она гонялась за призраком, который сама вообразила…
Вероника села в машину и расплакалась, уперевшись лбом в лежащие на руле руки.
И тут раздался телефонный звонок. Вероника вынула свой мобильник, но он молчал. Тут она вспомнила, что Максим успел отдать ей свой телефон, перед тем как его отвезли в больницу.
Звонил именно телефон Максима. Вероника поднесла его к уху:
— Алло.
— Ваша дочь у меня… — раздался в трубке хриплый голос.
Вероника на секунду потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки:
— Что с ней?
— Все в порядке. Слушайте меня внимательно. Сегодня вы принесете деньги. Двадцать тысяч долларов.
Звонящий явно нервничал. Его голос дрожал, а слова он произносил так, будто заранее заучил текст.
— …И тогда получите дочь назад. Предупреждаю, если вы обратитесь в милицию, вы никогда не получите дочь.
— Но откуда я знаю, может быть, вы обманываете? — сказала Бритвина, стараясь сохранять спокойствие. — Этот телефон был опубликован в газете, и…
— Поезжайте домой, через сорок минут я перезвоню на домашний телефон, — сказал похититель и отключился.
Бритвина помчалась домой. Ровно через сорок минут раздался звонок.
— Теперь вы верите, что я знаю номер телефона не из газеты? — с ходу спросил уже знакомый ей прерывистый голос.
— Да… Но я бы хотела услышать дочь.
— Это невозможно, — отрезал незнакомец. — Повторяю, вы должны принести деньги.
Вероника попыталась сглотнуть, но в горле стоял комок. Она с трудом выговорила:
— Я согласна.
— Двадцать тысяч долларов вы положите в автомобильную покрышку на тридцать пятом километре Каширского шоссе. И поедете домой. Это мои условия.
— А когда я получу дочь?
— Она вернется сама, — отрезал звонивший, — вечером.
— Но… — с сомнением проговорила Вероника.
— Никаких споров! — взвизгнул звонивший. —
Сегодня в десять часов вечера деньги должны лежать в условленном месте. Ясно?
— Да… — ответила Вероника.
— Если они не будут там лежать, вы никогда больше не увидите свою дочь…
В трубке раздались частые гудки.
Вероника, ни минуты не раздумывая, набрала номер Дениса Грязнова. На этот раз информация была более чем важной.
— Только что мне звонил похититель, — сообщила она.
